Возглашение Иисуса на Кресте

Приближьтесь грешники, нежнее воздохните.

Но что! и взора вы не мните вознести –

Неблагодарные! коль от Креста бежите,

Коль Мной ругаетесь, кто ж может вас спасти?

Живого Бога грудь, где восприял рожденье,

Я променил в сей день на грудь Креста – в крови!

Вся потряслась земля, все небо в огорченье;

Единый человек упорен, без любви!

Я лик ношу греха, страдание явленно:

Не узнаю Себя; в Отце лишен утех.

Душа без помощи, а тело изъязвленно;

Но лишь скорблю о том, что существует грех.

О милы грешники! убежищем Мне будьте:

Откройте Мне сердца, когда с Креста сойду;

Я предаюся вам, хотя сто крат забудьте,

Но днесь любовию да в вас любовь найду.

Любовь сильней гвоздей к Кресту Меня прижала;

Любовь, не злоба Мне судила быть на нем;

Она к страданию терпенье Мне стяжала,

Она могущество во телеси Моем.

И та любовь есть к вам, хоть вы от ней бежите;

Крест тело взял Мое, а сердце взяли вы:

Но я дарю его, а вы исторгнуть мните,

А вы на агнеца, как раздраженны львы.

Прости, о Отче! им; кровь, кровь Моя взывает:

Я так же Бог, как Ты, но унижаюсь Я;

Я так же человек, – и Он о них вздыхает: –

Соедини Ты нас, и в жизнь им смерть Моя!

Борис Пастернак

(1890–1960)

Чудо

Он шел из Вифании в Ерусалим,

Заранее грустью предчувствий томим.

Колючий кустарник на круче был выжжен,

Над хижиной ближней не двигался дым,

Был воздух горяч и камыш неподвижен,

И Мертвого моря покой недвижим.

И в горечи, спорившей с горечью моря,

Он шел с небольшою толпой облаков

По пыльной дороге на чье‑то подворье,

Шел в город на сборище учеников.

И так углубился Он в мысли Свои,

Что поле в унынье запахло полынью.

Все стихло. Один Он стоял посредине,

А местность лежала пластом в забытьи.

Все перемешалось: теплынь и пустыня,

И ящерицы, и ключи, и ручьи.

Смоковница высилась невдалеке,

Совсем без плодов, только ветки да листья.

И Он ей сказал: «Для какой ты корысти?

Какая Мне радость в твоем столбняке?

Я жажду и алчу, а ты – пустоцвет,

И встреча с тобой безотрадней гранита.

О, как ты обидна и недаровита!

Останься такой до скончания лет».

По дереву дрожь осужденья прошла,

Как молнии искра по громоотводу.

Смоковницу испепелило дотла.

Найдись в это время минута свободы

У листьев, ветвей, и корней, и ствола,

Успели б вмешаться законы природы.

Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.

Когда мы в смятеньи, тогда средь разброда

Оно настигает мгновенно, врасплох.