Поминальные дни

Наши предки верили, что между миром живых людей и загробным миром пролегает невидимая, но ощутимая граница. Она не позволяет существам потустороннего мира в обычное время проникать в мир живых, а живым посещать «тот» свет. Общение между этими мирами возможно, а в некоторых случаях желательно и необходимо, хотя оно таит опасность для живых. Существуют время и место, когда граница между мирами открыта. И души умерших людей по определенным путям могут приходить в мир живых. А живые люди при особых условиях могут посещать «тот» свет. Легче всего эта граница открывается на различных рубежах, стыках, поворотных точках. Души умерших могут попадать в мир живых через пороги и окна дома, печную трубу, ворота, полевые межи, границы между селами.

По поверью восточных славян, наиболее часто души покойников и мифологические существа приходят в человеческий мир в полдень и полночь. В году такими «опасными» датами являются периоды зимнего и летнего солнцестояния, а также дни весеннего и осеннего равноденствия. Именно в эти переломные моменты открыты границы между мирами, и души умерших на время возвращаются на землю. Позже эти важные для язычников моменты времени совпали с праздниками православного календаря и частично изменились под их влиянием. Период зимнего солнцестояния совпал с христианскими Святками – днями от Рождества до Крещения. Период летнего солнцестояния «наложился» на праздники Троицы и Рождества Иоанна Крестителя (больше известного в народе под названием Ивана Купалы). Период весеннего равноденствия, когда в древности происходила встреча весны, стал празднованием Масленицы. Период осеннего равноденствия, который знаменовал временную смерть природы и наступление «темного» времени года, совпал с Дмитриевской поминальной субботой (4 ноября).

Таким образом, земной год как бы уподоблялся загробному дню: весенние поминки назывались завтраком по «родителям», летние – обедом, осенние – ужином, а зимние – полдником. С точки зрения древних восточных славян, жизненный цикл в потустороннем мире продолжался после смерти и сливался с природным круговоротом.

В глубокой древности у восточных славян существовал обряд тризны, когда покойников поминали на кладбище, – живые как бы приходили в гости к мертвым и устраивали им угощение. Такая форма поминовения усопших восходит к древнейшим языческим поминкам по покойному, сопровождавшимся обильным пиршеством, возлияниями, состязаниями, играми, кулачными боями, обливанием друг друга водой. Поминальные обряды, связанные с этой традицией, совершались поздней весной и летом. Эти обряды предназначались для поминовения всех покойников, и их совершала вся община. Участники таких обрядов вели себя безудержно бурно. Как говорили церковники, «до полудня плачут, после полудня скачут». По словам царя Ивана Грозного, «в Троицкую субботу по селам и по погостам сходятся мужи и жены на жальниках (то есть на кладбищах) и плачутся по гробам умерших с великим воплем. И когда скоморохи начнут играть во всякие бесовские игры и они, перестав плакать, начнут скакать и плясать и в ладони бить и песни сатанинские петь, на тех же жальниках, обманщики и мошенники» (Стоглав. Глава 41. Вопрос 23).

В других случаях поминальную трапезу устраивали дома. Такие поминовения происходили в осенне‑зимний период. В дни всеобщего поминовения (у русских такие дни называются «родительскими», а у белорусов и украинцев – «дедами») души покойников приходят каждая в свой дом и участвуют в общей трапезе вместе с живыми. Поэтому в эти дни на стол клали несколько лишних ложек – для «душечек», по количеству умерших в семье. Такое поминовение совершалось дома, в кругу семьи, обычно по вечерам и ночью в тишине и молчании. Предназначена такая трапеза была только для душ своего рода.

Души умерших приглашали к поминальному столу, зовя их в трубу или через окно: «Деду, иди к обеду!» или: «Вся умершая родня – сколько вас есть – приходите ужинать!» Часто приглашали и те души, у которых не осталось живых родственников: «У кого нет родни, приходите ко мне!» Считалось, что души за поминальной трапезой едят теми же ложками, что и живые, незримо располагаясь у них за плечами. Поэтому во время еды нужно время от времени класть свои ложки на стол, чтобы дать возможность душам поесть. В некоторых местностях верили, что души умерших родственников приходят ужинать ночью, после трапезы живых. В эту ночь посуду и остатки еды не убирали со стола, чтобы души могли насытиться. После завершения трапезы души нужно было выпроводить из дома, чтобы они вернулись к себе на «тот» свет и не мешали живым. Для этого после ужина говорили: «Деды святые, вы ели и пили, идите же теперь к себе».

Наши предки верили, что души приходят обедать незримо для живых. Человек может услышать лишь тихий шепот или шелест. Но при определенных условиях можно увидеть трапезу своих умерших предков, забравшись ночью на печь и посмотрев в комнату через хомут. Сидя за поминальной трапезой, души умерших рассказывают друг другу, кто из их живых родственников умрет в ближайшее время, а также предсказывают различные события, которые должны произойти в ближайшем будущем в этой семье. Души умерших могут обидеться и уйти из‑за стола в том случае, если хозяева нарушат правила поведения и сделают что‑либо, что не понравится душам. Например, будут ругаться во время приготовления поминальной трапезы или оботрут грязным фартуком хлеб, испеченный для поминовения умерших.

Восточные славяне не только «кормили» своих умерших родственников, но и согревали их – возжигали для них ритуальные костры, чтобы души могли обогреться. Этот обычай так и назывался: «греть родителей», «родителям поминки греть», «греть ножки покойникам», «греть деда», «греть души на небе».

Обычай этот осуждался православными книжниками как языческий. В «Слове св. Григория» о разных «сатанинских делах» говорилось: «…и мусор у ворот жгут в Великий четверг, говоря, что у этого огня душа приходит обогреваться». Этот же обычай упоминается в сборнике русских законов «Стоглаве», в 41‑й главе: «В Великий четверток солому палят и кличут мертвых». Позднее обычай «обогревания» родителей состоял в том, что на Рождество, Новой год и Крещение хозяин сгребал во дворе мусор, накладывал сверху солому, добавлял туда немного зерна и ладана и зажигал. При этом он клал три поклона и говорил: «Ты, святой ладанок и серенький дымок, несись на небо, поклонись там моим родителям, расскажи, как все мы здесь поживаем». Полагали, что «душеньки» сами приходят с «того» света, чтобы погреться возле костров. «Обогревание» душ иногда совершалось на второй или третий день после похорон, когда сжигались стружки от гроба.

В древнерусских источниках XIV–XVII веков осуждался не только обычай «обогревания» душ покойников, но и омовения их, «моление навьям (то есть мертвым) в бане». В древнерусском переводе «Слова Иоанна Златоуста» упоминаются те, кто кладет еду бесам и «на печь льюще в бане, мыться им велит, покрывало и полотенце вешая им в бане». Этот обычай существовал еще в XIX веке. В Великий четверг, накануне Троицы или в понедельник Фоминой недели для умерших родственников топили баню. Иногда это делали на сороковой день после смерти. Тогда для умершего оставляли на окне одежду, а на полке́ – новый веник и мыло. В бане грели воду, оставляли полотенца, обрядовый хлеб и, кланяясь, приглашали души умерших помыться. На следующее утро по следам, оставшимся на рассыпанном пепле, заключали, приходили ли мертвые мыться.

6. Посещение «того» света

У восточных славян существовали представления о том, что не только мертвые могут посещать мир живых, но и живые временно могут оказаться на «том» свете. Чаще всего это происходит при обмирании – так в народе называли летаргический сон, особое состояние, во время которого человек засыпает на несколько дней, недель, иногда и лет. Такой сон в народе обычно принимали за временную смерть, во время которой душа спящего человека попадает в загробный мир и там посещает своих умерших сородичей.

Душа спящего человека ходит «по мытарствам» и узнает об устройстве потустороннего мира. Спящий видит мучения, которым подвергаются души людей, совершивших при жизни то или иное прегрешение. Ведьмы, отнимавшие у чужих коров молоко, мучаются рвотой. Колдуны варятся в кипятке. По «тому» свету душа путешествует вместе с проводником – умершим родственником, ангелом, святителем Николаем или Богородицей. Душа часто оказывается перед лицом самого Бога, который и отпускает ее назад, на землю. Предварительно Он объясняет ей, что она может рассказать на земле, а что должна утаить от людей под страхом смерти. Вот как об этом говорится в быличке.

Одна вдовица пять дней лежала не жива, пять дней. И пятеро детей осталось у ней. И все малые. Привезли батюшку хоронить ее. А у нее лицо то покраснеет, то побледнеет. Батюшка посмотрел и сказал: «Вы подождите, не хороните эту женщину, она еще, может быть, жива. Не трогайте ее, она будет лежать до такого‑то часу». Он ушел, а люди сидят. А она вдруг села и говорит: «Люди, не убегайте, я не умершая, я была на „том“ свете. Меня Господь водил везде. И Он мне везде показывал, какие мучения бывают за грехи. Он меня ведет со свечкой, а перед нами люди ходят и все время руками что‑то гребут. Я спрашиваю: „Что они, Господи, делают?“ А Господь говорит: „Это те, что ягоды в воскресенье рвали“. Идем дальше. Перед нами люди черные, как головешки. У всех лица обожжены. „А это, – говорит Господь, – те, кто дома поджигал“. Вот Он все мне показал и говорит: „Я тебя веду назад“. И ведет со свечкой. А там такое место, где столик стоит и свечки горят, много свечек. А перед свечками Господь сидит и книжку читает. Вот взяли меня проводники, вывели из норы, и я встала».