ГЛАВА 18. Пламя взмывало над хлевом – грубо сколоченным приземистым строением с тремя стенами и камышовой крышей

Пламя взмывало над хлевом – грубо сколоченным приземистым строением с тремя стенами и камышовой крышей, четвертой стороной примыкавшим к дому Беток. Едва Дункан натянул поводья, как Элспет спрыгнула с седла и бросилась на помощь своей старой наставнице, которая несла ведро с водой к хлеву, тяжело припадая на больную ногу. Пролетая через небольшой дворик, девушка успела заметить, что до самого дома огонь пока не добрался.

Неописуемый ужас был написан на лице Магнуса. Он ринулся в дом, но не успела Элспет забрать у Беток корзину, как он уже снова возник в проеме двери.

– Айрик! Где Айрик?! – прорычал Магнус. Беток вскинула руку. Оглянувшись, Элспет и Магнус с облегчением увидели малышку на безопасном расстоянии от огня, под высокой пихтой.

Не тратя времени на расспросы, Элспет выхватила у Беток тяжелую кадку и выплеснула воду на пылающую стену хлева. Келлам, Хью и Дункан таскали воду из ручья, заливая огонь, отбрасывая тлеющий камыш. Пока Хью заливал крышу, Дункан, обнаружив железный совок, принялся сыпать землю на языки пламени.

Двигаясь точно в ночном кошмаре, Элспет набирала воду из ручья, затаптывала упавшие с крыши тлеющие щепки.

Наконец огонь начал ослабевать, и дымящийся хлев рассыпался, точно полусгоревшие поленья в очаге. Вытерев ладонью серое от усталости и тревоги, в разводах пепла лицо, Элспет с наслаждением глотнула холодной воды, которую ей предложил Дункан – он принес из дома несколько кружек. Краем глаза она увидела, как Магнус пересек двор, остановился под пихтой и поднял дочь на руки.

– Дункан… – прошептала Элспет. – А что с Айрик?

Он оглянулся, заметил что‑то неладное, и они с Элспет поспешили к Магнусу.

Лицо Магнуса превратилось в маску ярости и боли. Айрик притихла у него на руках; в округлившихся глазах застыл страх, личико распухло от слез и багровой ссадины, крошечная ножка, перевязанная лоскутом от сорочки Беток, была неестественно вывернута.

– У нее сломана нога, – безжизненно‑ровным тоном проговорил Магнус. – Рори Макдональд ответит мне за это головой. – Он с нежностью коснулся губами лба дочери.

– Рори! – воскликнула Элспет. – Но почему Рори?!

За спиной у нее остановилась Беток.

– Они появились на рассвете, – тяжело дыша, сказала старая наставница. – Рори с братьями… Вытащили нас из кроватей, разбили мебель, поломали мой станок. – Она на миг умолкла. Лишь сейчас Элспет заметила, что на Беток нет ничего, кроме нижней сорочки с оторванным подолом и наброшенного на плечи шерстяного платка. – Они забрали скот… а перед уходом кто‑то из них подцепил копьем горящий торф из очага и закинул на крышу хлева.

– А что случилось с Айрик? – отрывисто бросил Дункан.

– Она вырвалась от меня и побежала за своим любимым ягненком – тем, что подарила Элспет. Рори как раз стоял у хлева. У меня на глазах он оттолкнул Айрик ногой, с такой силой, что она отлетела на несколько шагов и ударилась об эти камни. – Беток указала на груду валунов чуть в стороне от пихты. – Вот тогда и сломала бедро.

– Я убью его, – жестким и страшным в своей непоколебимости голосом произнес Магнус. Бросив на него полный тревоги взгляд, Элспет протянула руки – забрать малышку. Поколебавшись, Магнус все же передал ей дочь. – Кто со мной?

– Я! – мгновенно отозвался Келлам, молча выслушавший рассказ Беток вместе с Хью.

– И я, – коротко бросил вождь клана.

– Едем сейчас же, – хрипло добавил Магнус.

– Но как же договор! – выпалила Элспет. – Вы забыли про договор! – Она с тревогой взглянула на Дункана. Тот смотрел на Фрейзеров исподлобья; по лицу его разлилась бледность, заметная даже сквозь пятна сажи и пепла.

– Она права, – подтвердил Дункан. – Договор запрещает вам набеги на Макдональдов.

– Договор не удержал Макдональдов от нападения на Беток и мою дочь, – прорычал Магнус. – И никакому договору не остановить меня!

Дункан со вздохом провел ладонью по лицу. Элспет видела, как тяжко дается ему сражение с раздирающими душу чувствами. Жажда мести терзала и ее душу.

– Он изувечил моего ребенка, – вновь раздался голос Магнуса. – Увел животных у вдовы, сжег хлев!

Дункан кивнул:

– Я с вами.

– Нет! – ахнула Элспет, придерживая Айрик одной рукой, а другой цепляясь за рукав его камзола. – Ты же поручитель, Дункан! Если договор будет нарушен, тебе грозит смерть!

Он обернулся:

– А что ты предлагаешь, Элспет? – Синий взгляд пылал решимостью и гневом. – Чтобы я бросил Фрейзеров… своих братьев… и удрал в Эдинбург, лишь бы спасти свою шею?

Элспет долго молча смотрела на него, отвергая… и принимая его решение.

– Ты так не можешь… – прошептала она наконец.

– Не могу, – согласился он.

Резко отвернувшись, Дункан зашагал вдогонку братьям. Все четверо оседлали лошадей и покинули маленький дворик. Элспет долго смотрела вслед всадникам, а когда они скрылись за дальним холмом, медленно двинулась к дому, прижимая к груди заплаканную малышку.

* * *

Прислонившись плечом к косяку хижины, Элспет вглядывалась в укрытую ночной мглой долину, загадочную, притихшую под мертвенно‑бледной луной. В воздухе все еще витал запах гари. Элспет вздохнула, глянула через плечо в полумрак комнаты.

Айрик крепко спала, всхлипывая во сне. Настойки и примочки Беток сняли боль, но страх, конечно, еще долго будет возвращаться к ребенку ночными кошмарами… Рядом с детской колыбелькой на узкой кровати прикорнула измученная за день Беток. В сравнении с недавним разгромом и хаосом ночная тишь казалась божьим благословением, но Элспет почему‑то было неспокойно. О том, чтобы заснуть, сейчас не могло быть и речи.

Сразу после отъезда братьев и Дункана к хижине прискакали Кеннет с Эваном, помогли разобрать остатки хлева, погасили кое‑где тлеющие бревна и камыш. Потом уехали, сказав, что на всякий случай проверят окрестности. Они предлагали Беток отвезти ее с малышкой в замок, но та отказалась, и Элспет решила тоже переночевать в хижине. Кеннет и Эван обещали вернуться на рассвете.

Элспет ступила за порог, настороженно поглядывая по сторонам, обошла двор. Вокруг все было спокойно, но тревога не покидала ее. Она не знала, как долго продлятся поиски Макдональдов, но лелеяла надежду – ради самого Дункана! – что он не слишком задержится.

Раздавшийся позади шорох заставил ее насторожиться. Элспет резко обернулась и застыла на месте. Чья‑то тень скользнула вдоль дома, раздалось жалобное блеяние. Узнав своего найденыша, Элспет бросилась к нему.

– Ах ты, глупыш, – нежно прошептала она, – откуда же ты взялся? Удрал от них? Как это тебе удалось?

Элспет выпрямилась, прижимая ладонь к лихорадочно бьющемуся сердцу. Может, Дункан с братьями вернулись и привезли ягненка?

Вокруг было тихо. Ни голосов, ни цокота копыт.

В тот миг, когда она снова повернулась к дому, из‑за угла выступил мужчина. В темноте было не разобрать, кто он, но Элспет так хотелось, чтобы это был ее муж.

– Дункан?

Чьи‑то сильные руки вцепились ей в плечи, едва не оторвав Элспет от земли. Еще секунда – и она оказалась беспомощной. Перед ее глазами сверкнуло лезвие кинжала.

– Пусти! – вырываясь, взвизгнула она.

– А ну тихо, – прохрипел ей в ухо голос Рори Макдональда. – Я тебе ничего не сделаю.

– Ты уже сделал здесь все, что мог! – дрожащим от ярости голосом выпалила Элспет.

– Но я привел обратно ягненка, – возразил Рори, плотно зажав ладонью ее рот. – Для девочки. Я не хотел ее бить. Просто она появилась так неожиданно…

Он потащил упирающуюся Элспет со двора. Она отчаянно сопротивлялась, но ее крики заглушала ладонь Рори, а вырваться из железной мужской хватки ей было не под силу. Понимая, что ускользнуть не удастся, она успела лишь сорвать брошку со своего плеча и отбросить назад.

Спустя несколько секунд из темноты появился еще один мужчина. Он замахнулся, что‑то тяжелое опустилось на голову Элспет, и сознание заволокла пелена.

* * *

Завернутая в плед, точно новорожденный ребенок в свивальники, страдая от боли во всем теле из‑за неудобной позы, с раскалывающейся головой, Элспет, казалось, уже целую вечность болталась в седле Рори, пока они пробирались сквозь туман по горам, через реки, пустоши и топи. Сколько она была без сознания, Элспет даже не представляла. Теперь же, когда в голове слегка прояснилось, она с отвращением ощутила близость ненавистного Рори.

Что за нелепость… В этой поездке, как в безобразно кривом зеркале, отразилось ее свадебное похищение. Ей непреодолимо захотелось как следует двинуть Рори локтем в его выпирающее брюхо. Что Элспет и сделала, едва не свалившись с седла в порыве мстительной радости.

– А ну прекрати! – рявкнул он ей на ухо. – Ткнешь еще раз – посмотришь, не могу ли я тебя чем ткнуть. Или ты этого и добиваешься, а?

От новой мерзости, произнесенной Макдональдом за время пути, Элспет затошнило. Проглотив ответную тираду, она искоса взглянула на второго брата, Найала, угрюмо скакавшего чуть в стороне от них. Тонкогубый, с низким лбом и хищным острым носом, он был просто уродлив, а судя по слипшимся тускло‑серым волосам и свалявшейся бороде, еще и не мылся годами. Всякий раз, встречаясь с ним глазами, Элспет поражалась бессмысленности его взгляда. Такой бывает лишь у обделенных богом слабоумных… Она сильно сомневалась, что Найал способен произнести хотя бы одно связное предложение. Оторвав взгляд от бесформенной мрачной фигуры, она подняла глаза к белеющим впереди горам.

Горы были слишком близко. Только теперь, оглядывая сиреневую от вереска долину, Элспет смогла определить, как далеко увезли ее Макдональды от хижины Беток. Из Гленрана горы почти не были видны, а здесь – вот они, совсем рядом! Далеко в вышине парил горный орел; холодный ветер был резок и колюч, точно острие клинка.

Последние два дня Элспет провела как в тумане. Тумане усталости, головной боли и леденящего душу страха. Лига мелькала за лигой; Элспет лишь краешком сознания воспринимала обращенные к ней слова, едва замечая, где она, с кем, куда и сколько уже едет. На борьбу же с похитителями сил у нее и вовсе не было. Спустилась ночь, и пришел рассвет, и солнце много часов слепило глаза. И снова ночь, рассвет… Шел уже третий день пути.

Изредка они все же отдыхали, останавливаясь на сон или обед, состоящий из вяленой говядины, овсяных лепешек и воды. Элспет то проваливалась в обморочные пучины, то выныривала из них лишь для того, чтобы погрузиться снова.

Но теперь, оправившись после жестокого удара, она изнемогала от ярости. Гнев обрушивался на нее, точно струи воды на колеса водяной мельницы. Желание досадить Рори хоть чем‑нибудь было почти непреодолимо, но разум – те его капли, что просачивались сквозь тяжелую пелену ненависти, – удерживал от бессмысленного сопротивления. Сцепив зубы, Элспет обратила клокочущую в ней энергию злости на то, чтобы как следует обдумать ситуацию.

Рори с Найалом везли ее на запад через земли, принадлежащие Макдональдам. Далеко позади осталась чудная зеленая долина, которую Элспет с братьями изучила во время ночных набегов. А здесь природа была куда более суровой: мрачные скалы зловеще нависали над такими же непроглядно‑черными водами озер, крутые, усыпанные мелким щебнем склоны грозили смертью оступившемуся всаднику.

Элспет знала о замке Макдональдов на западе горной Шотландии. Может, эти двое везут ее в вотчину вождя клана? Но что задумал Рори? Жениться на ней он не может… Несмотря на то что рыжий Макдональд несколько раз намекал на свадьбу, Элспет до сих пор не сообщила об уже состоявшемся венчании.

Она повернула голову, бросила быстрый взгляд через плечо. Господи, что за физиономия! «У него челюсть как у кабана», – злорадно подумала девушка. Выдвинутая вперед и словно срезанная, припорошенная космами ржавого цвета. В ответ на ее взгляд маленькие карие глазки сузились. Этот злобный взгляд был, конечно, более осмысленным, чем у полного недоумка Найала, но и в нем не светились даже проблески ума.

– Теперь уже близко, – сообщил Рори. – Море когда‑нибудь видела?

Элспет кивнула. Во время нечастых поездок на рынок Инвернесса они с братьями выбирались взглянуть на поражающие воображение океанские просторы…

Не сразу девушка сообразила, что Рори имеет в виду Западное море – по рассказам, очень холодное, штормовое.

Больше Рори ничего не сказал, а Найал – тот и вовсе не открывал рта, так что путь они продолжили в молчании, пока не достигли широкой и мелкой реки. Небо к этому времени расцвело предзакатными разводами лиловых, розовых и пурпурных цветов.

Рори снял девушку с седла и повел к старой, с узловатым стволом ольхе. Выдернув руку, Элспет сказала, что ей нужно уединиться на несколько минут. Рори поколебался, но все же развязал путы на ее накидке.

Элспет прошла к реке, плеснула водой на лицо и напилась, а потом спряталась за высоким кустом. Как только она вышла, дожидавшийся по другую сторону куста Рори грубо схватил ее за плечи и подтолкнул к ольхе. Элспет подняла валявшуюся на земле накидку, набросила толстую шерстяную ткань на плечи, завернулась. Ночь обещала быть холодной, а о костре Рори, похоже, позаботиться не собирался. Во всяком случае, прошлой ночью братья костра не разводили.

Найал развалился на земле, разбросав длинные ноги и прислонившись спиной к стволу.

– Что тебе от меня нужно? – обратилась она к Рори. – Мои братья уже наверняка бросились в погоню. Они схватят тебя и отомстят.

Найал издал звериный рев. Сунув руку в складки накидки, он вытащил полотняный пакет, развернул и принялся методично жевать кусок вяленой говядины.

– А девчонке, Найал? – окликнул его Рори.

Сунувший было остаток говядины в рот, Найал безропотно вынул его и протянул Элспет. Та передернулась от отвращения и отвернулась.

Рори стреножил лошадей, вернулся и опустился на землю рядом с Элспет.

– Никто не станет за нами гнаться, – заявил он. – Прошел слух, что вы подписали какой‑то договор, и теперь не можете нападать на Макдональдов.

– О вас прошел такой же слух, – возразила Элспет.

– Ха! Мой дядя, вождь клана, подписал какую‑то бумагу… Кажется, там что‑то такое говорилось про Фрейзеров. Зато мы с братьями ни при чем. Наших подписей там нет. – Он самодовольно улыбнулся, ощерив гнилые зубы. – Мы ж не умеем ни писать, ни читать.

– Муж мой и братья тебя найдут, не сомневайся, – сказала Элспет. – Начинай считать дни до своей смерти, Рори Макдональд!

Рори уставился на нее безумным взглядом.

– Муж?! – Подавшись вперед, он вцепился скрюченными пальцами в плечо Элспет. – Что за муж?! Когда ты вышла замуж?

– Мой муж – Дункан Макрей, королевский адвокат! – с гордостью произнесла Элспет. – Уж он постарается, чтобы за это похищение ваши головы полетели с плеч! Вы нарушили мирный договор – и ответите за это.

В суженном взгляде крохотных карих глазок бушевал огонь.

– Макрей?! Тот самый законник, что привез из столицы эту бумагу?! Он твой муж?

Найал, по‑прежнему бесстрастно перемалывающий челюстями сухую говядину, звучно сплюнул.

Элспет кивнула.

– Макрей из Далси, что в Кинтейле, – вскинув подбородок, повторила она.

Рори взвился, точно его ошпарили.

– Святые небеса… – пробормотал он, – и ты мне вот так спокойно сообщаешь, что вышла замуж за Макрея из Далси? – Рыжеволосый Макдональд злобно дернул ее на себя. – Да ты в своем уме? Не слышала ничего о Макдональдах и Макреях?

Элспет недоуменно заморгала:

– Что ты имеешь в виду?

Подавшись вперед, он жарко дохнул ей в лицо: Макрей из Далси и Макдональды – давние заклятые враги. Он сын Дугласа Макрея?

– Да, так звали его отца, – кивнула Элспет. Рори грубо отпихнул ее, грязно выругался.

– У Дугласа Макрея было пятеро сыновей, – начал он хрипло. – Пять Братьев Кинтейла – так их звали, потому что замок Далси стоит у подножия гор, которые называют Пять Сестер Кинтейла. Сам Дуглас и двое его сыновей несколько лет назад были убиты воинами нашего клана.

– Как это случилось? – негромко спросила Элспет.

Рори фыркнул, точно глупее вопроса не слышал.

– Мы разбили этих сопляков. Напали во время их набега. Уж сколько поколений наши кланы не перестают враждовать! – Он скрестил на груди волосатые руки и уставился прямо в глаза Элспет; едва ли выше ее ростом, этот коротышка весил как минимум вдвое больше. – Сам‑то я тогда был ребенком, но рассказы слышал, – продолжал он. – Рассказы о том, что оставшиеся в живых сыновья Макрея рыскали точно обезумевшие горные львы, нападая на любого, кто носил имя Макдональд. День и ночь они были в седле – сжигали дома, уводили скот, убивали всех, кто попадался под руку.

– И что? Ты их за это винишь? Вы с братьями поступаете точно так же. Фрейзеры каждую ночь ждут вашего нападения.

Он угрюмо взглянул на нее:

– Макрей совершали набеги в одиночку. Их было всего трое. Трое братьев, почти мальчишек. Но сколько ж они натворили дел! Никто не мог их остановить. Вскоре о них уже ходили легенды. Мама, помню, пугала нас бешеными Макреями, говорила, что они заберут нас, если мы не будем слушаться. – Он покачал головой. – Через год или около того эти ненормальные оставили нас в покое. Одного убили. Второй умер. А третий, младший сын Дугласа, говорят, уехал в Эдинбург. – Рори обжег ее взглядом. – И теперь он стал твоим мужем! – протянул он, точно не веря сам себе.

– Макрей, – вдруг подал голос Найал. – Бешеный Макрей.

Элспет вспомнила страшный шрам на теле Дункана, вспомнила и то видение, что явилось ей, когда она дотронулась до спины… Боль и гнев ощутила она тогда в Дункане. Теперь она знала, что за горе хранит в своем сердце ее муж.

Она гордо вскинула голову.

– Да, мой муж – тот самый неистовый Макрей из Далси, – сказала она. – Он заставит вас заплатить за это похищение.

Рори что‑то злобно буркнул себе под нос и двинулся к ней. Элспет отшатнулась, но он успел поймать ее за накидку и грубо дернуть на себя.

– Ты должна была выйти за меня! – рявкнул Макдональд. – Для того я и увез тебя из дома старой ведьмы. Но теперь… – Он отшвырнул ее с хриплым и гадким ругательством.

Элспет упала на спину, у самой ее головы в осеннюю жухлую траву опустился кожаный ботинок Рори.

– Но теперь ты – жена заклятого врага нашего клана. Слушай‑ка, Найал, – окликнул брата Рори, – кажется, я нашел способ отомстить бешеным Макреям за весь наш клан.

– Месть, – прорычал Найал, точно наслаждаясь самим вкусом этого слова.

Рори рывком сдернул с Элспет накидку, да так грубо, что она крутанулась на земле. Оставшись в длинной сорочке, плотных штанах и высоких ботинках, она затаила дыхание, не смея сказать хотя бы слово, не смея пошевелиться.

– Только сначала, – с мерзкой плотоядной улыбкой заявил Рори, – я получу то, что принадлежало мне по праву и чем попользовался Макрей!

* * *

Ночь была холодной, долина непроглядно‑черной, как тропа самого дьявола. Дункан скакал бок о бок с Магнусом. Лица обоих были мрачны и напряжены. Мерное цоканье копыт – созвучно гулкому биению сердца Дункана.

Две ночи назад они вернулись к хижине Беток, оставив бесплодные попытки найти братьев Макдональд. Хью и Келлам сразу отправились в Гленран, а Дункан с Магнусом решили переночевать здесь же, у Беток. Вымотанные до предела, они все‑таки не захотели тревожить вдову и малышку, а потому завернулись кто в накидку, кто в плащ и устроились прямо во дворе, моментально окунувшись в омут небытия. Незадолго до рассвета Беток растолкала Дункана и сообщила страшную новость.

Вот уже два дня, как пропала Элспет.

Следов борьбы, по словам Беток, не было, но во дворе валялась брошь, которой Элспет закалывала накидку…

– Ее похитил Рори, – твердо заявила Беток. – Это сделал Рори Макдональд!

В темных мудрых глазах знахарки светились сочувствие и тревога.

– Они отправились на запад, – сказала она Дункану, – к морю. Вот и пришло время тебе отблагодарить меня, Дункан Макрей. Седлай коня. Найди Элспет и верни домой. Ей грозит опасность.

– Я ее найду, – пообещал тогда Дункан. – Но не из благодарности. Ради самого себя.

Он не забыл тоскливую боль, пронзившую сердце… он по‑прежнему терзался той же болью.

Выпрямившись во весь рост, едва не касаясь головой низкого потолка хижины, Дункан сдернул с плеч черный плащ.

– Накидка осталась в Гленране, – обратился он к Беток. – Мне придется одолжить у вас другую.

Беток ушла в соседнюю крохотную комнату и вернулась с накидкой в темно‑синюю и зеленую клетку – любимые цвета Фрейзеров. Дункан принял ее без улыбки, набросил и застегнул свободный край. Лицо его было мрачно, сердце отбивало древний воинственный ритм. Живой огонь растекался по жилам; кровь неистовых Макреев взывала к мести.

Открыв сундук, Беток достала завернутый в шерстяную ткань меч и торжественно протянула Дункану.

– Он принадлежал моему мужу, – проговорила наставница Элспет, – который сложил свою голову вместе с другими Фрейзерами в битве при Лох‑Лочи. Отличный был воин. Как и ты, Дункан Макрей!

Дункан прикрепил к поясу тяжелый, остро наточенный меч и покинул дом Беток. Поцеловав на прощанье дочь, Магнус вслед за Дунканом вскочил на коня. Времени на то, чтобы заехать в замок за подкреплением, не было; Беток пообещала утром передать о том, что случилось, остальным Фрейзерам.

Вот уже два дня и две ночи они скакали без устали, останавливаясь лишь для того, чтобы размять ноги и дать отдых лошадям. На привалах, наскоро утоляя голод, Дункан и Магнус не тратили лишних слов. Слова были просто не нужны. Оба думали об Элспет и берегли силы для неблизкого пути.

Уже в первый день Магнус обнаружил следы двух лошадей, из которых одна явно везла двойную ношу. Беток оказалась права: Макдональды держали путь на запад. Не к вождю ли клана – промелькнула у Дункана мысль. Не в родовой ли замок Макдональдов, что на диком побережье Западного моря?

Он знал это место с детства. В паре часов езды от побережья стоял замок Далси. Каждая промелькнувшая лига приближала его к родному дому. К Элспет.

Элспет. Жена его. Мысленно произнеся это слово, Дункан покачнулся в седле. Жена.

Хрупкая, как эльф, и сильная, как клинок, таящийся под обманчиво‑нежными складками золотистого шелка.

Дункан знал, что ей хватит мужества противостоять Рори… хотя бы пока не подоспеет помощь.

Стиснув зубы, он пришпорил лошадь.