Тартарус

Из города вышел вампир, одетый в белую тунику и сандалии. Высокий, темноволосый и бородатый. На вид ему было не больше сорока лет, лицо крест-накрест уродовали два глубоких шрама. Из открытых ворот хлынул свет, а мужчина сказал что-то вмиг успокоившимся Пожирателям, после чего протянул Кате руку. Девушка испуганно посмотрела на Вильяма, и тот еле заметно кивнул. - Мы хотели бы увидеть старейшин, - прошептала Катя, вкладывая пальчики в ладонь вампиру. Только потом сообразила, что он наверняка ничего не понял. Но вампир ее изумил и на хорошем русском произнес: - Вас ждут. - Взгляд незнакомца устремился на стоящих позади Кати призраков, и он взмахнул рукой, позволяя им уйти. - Вы тоже их видите! - обрадовалась девушка. - Белым призракам был отдан приказ сопровождать вас и уберечь, - коротко объяснил вампир. - Зовите меня Геромом. И идите за мной. Катя проследовала за ворота и, не в силах сдержать эмоции от увиденного, сдавленно ахнула. Перед ней был город с алмазными мостовыми и узкими улочками между старинными, точно игрушечными, трехэтажными домиками. Фасады были украшены золотом, серебром, разноцветными мозаиками из драгоценных камней. Вдоль улочек светились фонари, но не обычные, вместо плафонов с лампами на хрустальных полутораметровых столбах размещались круглые стеклянные вазы с водой. В них плавали светящиеся разноцветные рыбы. От их плавных движений свет мягко мерцал и колебался. А над головой было звездное небо, в которое упирались дома, лишенные крыш. Перед воротами располагалась небольшая прямоугольная площадь с прудом в виде звезды посередине. Гером первым делом подвел гостей к прудику и те увидели, что вода в нем багряного цвета и само оно накрыто двойной пятиугольной стеклянной крышкой. Внутри нее по лабиринтам текла вода и плавали все те же светящиеся рыбы. Вампир наступил носком сандаля на выступающий треугольный алмаз, и тот встал на место. В центре стеклянной крышки образовалось круглое отверстие, а из озера показался поднос с тремя бокалами, наполненными доверху кровью. Катя ощутила жажду и, нетерпеливо облизнувшись, потянулась к бокалу. Но Кира дернула ее за рукав, сделав при этом большие глаза. - Угощайтесь, - указал на поднос в центре пятиугольной крышки Гером. Девушка отвела взгляд от манящих бокалов, запотевших, видимо, оттого, что напиток был хорошо охлажден. - Благодарим, мы сыты, - ответил за всех Вильям. Провожатый заметно огорчился, но настаивать не стал - указал на центральную - самую широкую улицу города. - Нам туда. Все четверо направились по вымощенной алмазами дороге с золотыми люками, изображающими герб города. Катя принюхалась, проходя мимо фонаря, и заметила: - От рыб совсем не пахнет. - Это особенные рыбы, - пояснил Гером, - они из подледного Антарктического озера, его обитателям уже много-много столетий. Дорога пошла на спуск и глазам путников открылся дворец, которым заканчивалась улица. Он весь точно светился изнутри и состоял сплошь из кроваво-красных драгоценных камней. - Сейчас ночь? - спросила девушка, указывая на висящую над дворцом луну. - Или тут всегда ночь? - Почему же, - улыбнулся уголком рта Гером, - днем - тут день, а ночью - ночь. - Но это же не настоящее небо, звезды и луна, - не унималась Катя. - Ну конечно, - засмеялся вампир, - мы ведь под землей. «А ведь как похоже на небо», - отметила девушка. После Чертового лабиринта, представляя себе город, она наивно полагала, что как войдет во врата Тартаруса, тут же - в небольшой пещерке ее встретят и старейшины, и Лайонел, и весь город заодно. Улица была пуста, свет в окнах домов не горел, всюду стояла поразительная тишина. - У вас тут что, комендантский час после одиннадцати? - понизила до шепота голос Катя. Гером посмотрел на нее через плечо и улыбнулся в бороду. - Создатель любит порядок и тишину. - А разве вампирам нужно столько спать? Гером отвернулся и, пожимая массивными плечами под туникой, сказал: - Если отец хочет, чтобы мы спали, мы спим. Было в этом смирении что-то безумное, фанатичное. Девушка всматривалась в окна домов, гадая, не находится ли в одном из них Лайонел. - Скажите, - обратилась она к Герому, - недавно к вам в город прибыл вампир… - Информация о жителях конфиденциальна, - довольно резко оборвал тот. Больше Катя не осмелилась задавать вопросов. Вскоре все четверо поднялись по ступеням, выложенным из рубинов. Девушка даже нагнулась и провела пальцами по камням, не в силах поверить, что женские мечты вот так просто лежат под ногами. Вильям заметил ее жест и усмехнулся. - Представь, если бы в Петербурге Дворцовую площадь выложили драгоценными камнями! Двери дворца никем не охранялись, зал, куда их привел Гером, был пуст. Обстановка продолжала поражать богатством и яркостью. Казалось, золото повсюду. От блеска драгоценностей резало в глазах. В кромешной темноте Гером повел всех на второй этаж по широкой лестнице, заканчивающейся стеной с огромным гобеленом с вышитым гербом. От стены в обе стороны тянулись коридоры с дверьми по правую сторону. Через метров сорок коридор закончился поворотом, теперь с одной стороны располагались окна без стекол, а с другой - двери. Дворец чем-то напоминал гостиницу. Гером остановился и открыл одну из дверей. Катя замешкалась возле окна, залюбовавшись видом ночного города. Вдалеке блестели перила мостика, освещенного чудесными фонарями-рыбами. - Это ваша комната, - вклинился в ее мысли Гером. Девушка прошла в помещение, огляделась. Светлая мебель, светлые стены и потолок, мягкий ковер, сшитый из шкур белого медведя, на полу. На тумбах по обе стороны от огромной высокого кровати со множеством подушек стояли лампы. Обычные - не чаши с рыбками, а золотые ножки в виде лап хищника, а сверху плафоны с лампочками. Гером хлопнул в ладоши и свет зажегся. - Ваши друзья разместятся в соседних комнатах. - А когда же… - Утром, - не дал ей закончить тот. - Создатель не принимает по ночам. За вами придут. Отдыхайте. Катя забрала из сумки Вильяма свой рюкзачок с малочисленной одеждой и, оставшись в одиночестве, разложила все имущество на кровати. У нее оставалась одна лишь чистая пара джинсов и белая тонкая рубашка с завязочками на локтях. Катя прошлась по спальне и с любопытством заглянула за узенькую дверь. Там оказалась ванная. Девушка, не веря в свое счастье, вошла в просторную комнату и хлопнула в ладоши. Стало светло. Пол тут был выложен мелкими гладкими разноцветными камешками, в углу располагался мини-бассейн, выложенный такими же камешками, уже наполненный водой. На стене висел комплект черных полотенец с гербом города. «Чтобы не воровали», - стаскивая с себя одежду, весело подумала девушка. В дороге ей ничего так не хотелось, как помыться и лечь в чистую постель. И несмотря на то что тело вампиров не выделяло запахов, любовь к водным процедурам пока не забылась. И как она успела понять, не у нее одной. Многие вампиры мылись с удовольствием, пользовались кремами, духами, косметикой. Девушка перешагнула бортик и ступила в бассейн. Вода оказалась теплой, когда же Катя полностью в нее погрузилась, неожиданно в стене поднялось серебряное окошко и в воду посыпались розовые и голубые шарики. Запахло жасмином, вода в бассейне забурлила, пенясь. Девушка долго отмокала, размышляя о предстоящей встрече с Создателем, а потом вытерлась и, обернувшись в полотенце, вернулась в спальню. До кровати она дойти не успела, за дверью послышался какой-то шорох. Катя вышла из комнаты - в коридоре никого не было. Спать не хотелось, поэтому она подошла к окну и стала любоваться городом. Домики, мостики, фонари, статуи - все казалось нереальным, точно картинка из умело иллюстрированной книги или аниме с отличной графикой. Трудно было представить, что в этом сказочном местечке творятся те страшные вещи, которые приписывали кровавому Тартарусу. Катя в жизни не видела ничего более идеального и прекрасного. Завороженная видом из окна, она не сразу заметила, как позади нее возникла тень. И опомнилась лишь, когда кто-то прикоснулся к обнаженному плечу. Девушка резко обернулась, подтягивая полотенце повыше. В шаге от нее стоял юноша, одетый в тонкую белую тунику и сандалии на ремешках. Ему было не больше шестнадцати. Копна серых волос, персиковый оттенок кожи и глаза цвета янтаря, обрамленные длинными, точно пыльными, серыми ресницами. «Пепел он ими что ли разметал», - подумала Катя, озадаченно разглядывая нежную венку на шее юнца. Он тоже смотрел абсолютно беззастенчиво, даже голову набок наклонил. Юноша заговорил первым, но Катя его не поняла, поэтому пробормотала: «Извините» и шагнула к двери в комнату. Тогда юнец преградил ей дорогу и с легким акцентом проговорил: - Девочка ягуара. - Ты знаешь Лайонела? - встрепенулась Катя. Мальчишка сократил расстояние между ними, и она ощутила прикосновение его горячих ладоней к своей шее. - Ты человек? - изумилась девушка. - А ты голодна? - прошептал он, подставляя ей свою шею с пульсирующей голубой дорожкой. На миг девушка растерялась, но в следующий руки незнакомца скользнули под полотенце, и тогда она яростно толкнула его. Но не тут-то было, юноша даже не шелохнулся, да и руки с ее спины не подумал убрать. - Какая дерзкая, - задумчиво облизнул он губы. - С ягуаром ты тоже строптивая? Ему это нравится? - Теплые руки двинулись вниз по спине, тогда Катя попыталась вырваться, но незнакомец одним легким движением, сорвав полотенце, прижал ее к стене. - Я закричу! - зло предупредила девушка. - Не-ет, не посмеешь, ты ведь знаешь, что бывает с теми… - Он не успел закончить, потому что тишину разорвал пронзительный звонкий крик. Мальчишка испуганно отшатнулся, но прежде чем выскочить за окно, то ли с восхищением, то ли с возмущением прошипел: - Дикая! Катя схватила полотенце и, скрывшись за дверью, закрыла ее на засов. Спустя пару секунд раздался стук, и голос Вильяма осведомился: - Что с тобой? Это ты кричала? Она с облегчением вздохнула и открыла перед ним дверь. Молодой человек застыл на пороге с широко распахнутыми глазами. Девушка прикрылась полотенцем. - Меня тут чуть не изнасиловали! - Кто-то пробрался в комнату? - опешил Вильям. - Нет, я вышла полюбоваться видом из окна… - Прямо вот так? - указал он на полотенце и подталкивая ее в спину к постели, где лежала одежда, обругал: - Ты в своем уме! Тут с тобой могут что угодно сделать, пикнуть не успеешь! - Но я на минутку всего лишь… - Ну и как, - вызывающе уставился на нее Вильям, - хорошо тебя за минутку потискали? Катя содрогнулась от отвращения и жалобно взмолилась: - Вильям… - Оденься, - раздраженно приказал он и отвернулся. От собственной легкомысленности вдруг стало ужасно неловко. Девушка одела нижнее белье, натянула джинсы и накинула рубашку, после чего призналась: - Я не ожидала… это был человек - мальчишка-подросток, но такой сильный. Ты себе не представляешь! Вильям бросил на нее осторожный взгляд. - Возможно, один из родных сыновей Цимаон Ницхи. - У него есть дети? - Говорят, есть, от смертных женщин. До каких-то лет дети растут, а потом папочка дарит им бессмертие. - Этот юноша знает Лайонела, он назвал меня «Девочкой ягуара». - Ну что ж, прекрасно, - заключил Вильям и улыбнулся ей. - Осталось совсем недолго и ты увидишь его. Катя откинулась на постель и закрыла глаза. - Я этого жду, очень жду…

* * *

По небу плыли перистые белые облака, солнце мощно освещало город, отчего он весь сиял миллионами драгоценных камней. Девушка смотрела во все глаза из окна, бормоча: - Просто невероятно! Невероятно! - Что-то вроде подвесного потолка - экрана? - предположил Вильям. Гером засмеялся. - Так и есть. Но не будем задерживаться, Создатель ждет. Катя взволнованно обхватила себя руками и двинулась вслед за бородатым вампиром. Кира шла рядом, на ней было абсолютно чистое платье, гольфики и сама она благоухала как цветочная клумба. Гером привел их к лестнице, ведущей на первый этаж. Но спускаться не пришлось, гобелен, висящий ночью на стене, сняли, под ним оказались огромные двойные двери. А за ними еще одна широкая лестница. Когда все четверо поднялись по ней, попали в круглый зал. Вторая половина его сплошь состояла из аркообразных окон с цветными витражами. В зале находилось десять полулюдей и тринадцать вампиров. Лайонела среди них не было. От разочарования перехватило дыхание, точно от удара под дых, а в животе возник огненный шарик. Цимаон Ницхи Катя узнала сразу. Он единственный из присутствующих сидел на троне, других сидений в зале попросту не было. Создателем оказался древний-древний старец в пурпурных одеждах, с худым морщинистым лицом цвета папируса и яркими янтарными глазами, совсем как у ночного незнакомца. Седые волосы старейшины были заплетены в косы и убраны назад. На костлявом указательном пальце правой руки красовался один-единственный черный перстень с гербом города. Возле трона стояло еще двенадцать старейших вампиров. Лицо одного из них, невысокого и горбатого, скрывал черный капюшон. Девушка догадалась, что это Наркисс - уродливый старейшина, чьей кровью созданы красивейшие вампиры мира. Про остальных одиннадцать она мало знала, лишь то, что успел рассказать Вильям. Две молодые красивые женщины, одна темноволосая - Агарь [9], а другая светленькая - Наама [10] - жены Цимаон Ницхи. Они тоже являлись старейшинами наравне с другими. Тибетец - миниатюрный мужчина неопределенного возраста с гладким широкоскулым лицом и темными миндалевидными глазами - Нима-трак-дэн - учитель Лайонела, способный жить под солнцем, за что и получил свое имя - Кровавое солнце. Справа от трона ближе всех к Создателю стоял светловолосый гигант Уриэль [11] - самый первый вампир, обнаженный меч Тартаруса, или любимое создание Отца, как его называли за пределами старейшего города. Цимаон Ницхи сам выбрал ему имя, назвав в честь одного из четырех ангелов обслуживающих Трон Всевышнего, ангела, поставленного «над миром и над тартаром» [12] и начальником над всеми небесными светилами. У первого вампира было лицо закаленного в боях воина, красивое и мужественное. Он походил на льва - царя зверей со своей гривой пшеничных волос, где поблескивали серебристые прядки. Глаза оттенка стали смотрели спокойно, как будто ничто на свете не могло взволновать и поколебать этого могучего мужчину. Слева в ряд стояли молодые девушки - дочери Цимаон от смертных женщин. А справа - сыновья, в одном из которых - самом младшем Катя узнала своего ночного нахала. - На колени, - испуганно подсказал ей Гером. Катя не шевельнулась. Понимала, что лучше бы подчиниться, но ей - девушке двадцать первого века коленопреклонение казалось полнейшей нелепостью. Тишина начала давить на виски, но нарушить ее Катя не осмеливалась. Она смотрела в желтые глаза Создателя и не могла отвести взгляда. Поэтому не увидела, как Вильям и Кира опустились на колени. - Очень смело, - прогрохотал зычный, полный мощи голос старейшины, но губы его при этом даже не шевельнулись, а сам он поднялся с трона. Девушка немного отступила и только тут увидела, что ее друзья и сам Гером стоят на коленях. - Отец, - неожиданно выступил вперед мальчишка с ресницами цвета пепла, - позвольте мне научить ее манерам. Цимаон Ницхи приподнял руку, и сын, смиренно умолкнув, вернулся на место. Видя, как сокращается расстояние между ней и старейшиной, Катя поняла - становиться на колени поздно. Она чувствовала мощь Создателя в каждом его шаге и как, будучи человеком, у нее бешено кружилась голова возле Лайонела, теперь она кружилась от осознания могущества Цимаон Ницхи. Тот остановился перед ней и указательным пальцем с перстнем приподнял за подбородок голову, заставляя смотреть себе в глаза. - Смело прийти сюда без приглашения, - произнес он и, взглянув на Вильяма с Кирой, спросил у Кати: - Не нравится стоять на коленях? Девушка пожала плечами и пробормотала: - Не то чтобы мне не нравилось… но в мире, откуда я, этого никто не делает. Уважение можно выразить как-то иначе. - Она сама изумилась, как сумела так быстро подобрать нужные слова, да еще и высказать их вслух. Старейшина убрал палец от ее подбородка. - Уважение? - переспросил Цимаон Ницхи и хрипловато засмеялся. - Не-ет, мне не нужно твое уважение. - Он махнул на Вильяма. - То поклонение. - Но вы не Бог. - Голос ее дрогнул, а глаза Цимаон Ницхи сделались ярче. Неожиданно вскочил Вильям, он обнял Катю за плечи и прошептал: - Создатель, девушка приняла бессмертие совсем недавно, она еще не знает… И вновь старейшина поднял руку, заставив молчать, а сам заговорил: - Мальчик мой, не думаешь же ты, что мне может быть о чем-то неизвестно? - Взгляд желтых глаз скользнул по руке молодого человека, обвивающей плечи девушки. Вильям опустил глаза. - Ее незнание о чем-то - это только моя вина. - Перестань меня оправдывать, - пихнула его локтем Катя. Злость огненным шаром разрослась в животе, и слова сами сорвались с языка: - Мы получили ваше послание и поскольку объяснений, по какой причине Лайонел задержится, не было дано, я осмелилась прийти. Цимаон Ницхи обернулся к старейшинам, стоящим возле трона, и характерно посмотрел на них. - Она пришла за ягуаром. Старейшины монотонно закачали головами, а Создатель едва заметно улыбнулся и обратился к Вильяму: - Какое мужество надо иметь, чтобы пойти с ней на смерть! Ты ведь знаешь, что бывает с теми, кому мы не рады. - Знаю, - промолвил молодой человек. - И все-таки ты тут. - Взгляд желтых глаз переместился на Катю. - Какие чувства ты испытываешь, зная, что он готов за тебя умереть? Девушка нахмурилась, не совсем понимая странного вопроса и к чему клонит Создатель. - Мне страшно, - наконец ответила она. - Почему, дитя? - Потому что вы спрашиваете об этом. То есть это имеет какое-то значение… или скоро будет иметь значение. Цимаон Ницхи усмехнулся. - Боишься, тебя заставят выбирать? Катя молчала, всматриваясь в самые глубины янтарных глаз. Создатель в четырех словах уместил ее страх, разгадав его, и как змею, испуганно свернувшуюся в сердце, вытащил за хвост наружу. Разве могла она выбрать? - Отвечай! - приказал Цимаон. В животе с быстротой света проворачивался огненный шар, девушке казалось, что кровь ее кипит. - Выбор между дружбой и любовью - это то же самое, что между сердцем и душой! - У тебя нет души. Катя гневно прищурилась и кивнула на стоящего с краю сына Цимаон Ницхи. - А вы смогли бы выбрать между сыном и дочерью? Создатель улыбнулся. - Конечно. Хочешь, чтобы я выбрал? - Нет! - опешила Катя. - Скажи, между кем и кем? - Я не хочу! - крикнула девушка. Цимаон Ницхи покачал головой. - Скажи, иначе, выбирать будешь ты. Девушке хотелось зажмуриться сильно-сильно, а потом ущипнуть себя и проснуться. - Атанасиос [13], подойди, -приказал отец. Юноша с ресницами цвета пыли приблизился к нему. Катя долго смотрела на девушек, стоявших потупив глаза. Все они как на подбор были красавицами. И она не знала, нужно ли угадать дочь, которую отец с легкостью принесет в жертву или, напротив, угадать любимицу, чтобы Создатель не смог сделать выбор. - Девушка в розовом, - убито промолвила Катя. - Гера, подойти, - поманил пальцем отец. Когда светловолосая красавица встала по правую руку от Цимаон Ницхи, он сказал: - Никого на этом свете я не люблю сильнее моих детей. Катя сделала шаг назад, прошептав: - Тогда зачем выбирать? Создатель закинул руки на плечи своим детям и спокойно объяснил: - Выбирают затем, чтобы выделить лучших. А я выбираю, дабы показать одной маленькой девочке, что даже когда кажется выбор сделать невозможно, мы его делаем! И пальцы его сжались на шее дочери. Та даже не пискнула. Отец сломал ее точно куклу, переломив тонкую шею и оторвав голову. Хлынула кровь, тело бесформенной кучей повалилось на пол, выложенный гладкими бриллиантами. Туда же Цимаон Ницхи бросил голову и та покатилась к ногам Кати, оставляя на прозрачных камнях уродливые разводы. Затем Создатель притянул к себе голову сына и поцеловал в лоб. - Тане, ты лучше. - Благодарю, отец. - Атанасиос припал губами к руке Цимаон Ницхи, но тот легонько оттолкнул его в молчаливом приказе вернуться к другим сыновьям. Мальчишка беспрекословно подчинился, но Катя успела увидеть в его желтых глазах триумф и гордость. А голова с мокрыми от крови пшеничными волосами лежала у ее ног и раскрытые, такие же янтарные, как у брата и отца, глаза смотрели обреченно и до слез печально. Девушка понимала, что старейшина ждет от нее каких-то слов, но дар речи к ней не возвращался. «Может, и к лучшему, - подумала она, - вряд ли ему понравится то, что мне хочется ему прокричать!» Цимаон Ницхи по-отцовски мягко ей улыбнулся. - Выбор… Хорошо, когда он есть, не правда ли? Катя кивнула. - Согласна? - уточнил Создатель. - Ты теперь понимаешь, что тоже способна сделать выбор? - Да. Он погладил ее по щеке теплой сухой ладонью. - Так ответь, дитя, кто же тебе нужен? Катя почувствовала в сердце движение, а потом Вильям взял ее за руку и произнес: - Она выбирает Лайонела. Ради него она была готова умереть, ради него проделала весь этот путь! - Нет-нет, Вильям, - свел брови Цимаон Ницхи, - я спросил, кто нужен ей, а не кого она, по твоему мнению, хочет выбрать. - Он перевел взгляд. - Катя, кто? - Оба! - отчеканила девушка. - Не хочу выбирать, я хочу обоих! Это тоже своеобразный выбор! - Она беспечно передернула плечами. - Лайонел очень жестокий и бескомпромиссный. Я без ума от него. Но иногда мне хочется нежности и заботы. А с этим никто не справится лучше Вильяма! - Катя кивнула на окровавленную голову на полу. - Почему я должна выбирать? Для меня лучший выбор тот, который доставит мне наибольшее удовлетворение! Это не значит, что я не могу выбрать, это значит, что я люблю себя больше, чем какую-то идею. Если вы способны принести в жертву идеи пару-тройку своих детей, раз уж у вас их все равно много, то у меня возлюбленных только двое. И оба мне нужны! Цимаон Ницхи некоторое время разглядывал ее, затем промолвил: - Как интересно, ты сама не веришь в свои слова. - Создатель отвернулся и направился к трону, а прежде чем сесть, всем объявил: - Но сказала она правду. Старейшины взволнованно переглянулись. Катя подождала, когда кто-нибудь заговорит, но этого не случилось. Создатель сидел, задумчиво подперев рукой голову и о чем-то думал, остальные терпеливо ждали его решения. Наконец, он тяжело вздохнул и объявил: - На сегодня аудиенция закончена. Гером поднялся с колен и схватил Катю за локоть, но та вырвалась и, чуть не поскользнувшись на крови, выпалила: - Но вы не сказали, когда я увижу Лайонела? И почему вы задержали его? Создатель сделал знак Герому, готовому кинуться на девушку и утащить ее из зала волоком. - Мне нужно время подумать, дитя. Впрочем, ягуар не пленен мной, и если он пожелает с тобой встретиться, то найдет способ. Катя откинула волосы назад. - А я пленница тут? Или могу покинуть город когда пожелаю? Цимаон Ницхи обернулся к своим старейшинам. - Это она. - И лицо его осветилось улыбкой. - Покинуть Тартарус? Разве ты пришла сюда, чтобы сразу сбежать, так ничего и не добившись? - Я пленница? - повторила вопрос Катя. Создатель засмеялся. - Гостья. Ты гостья и вольна уйти из моего города вместе со своими друзьями хоть сейчас. Девушка посмотрела на Киру, стоящую на коленях с закрытыми глазами, на Вильяма, глядевшего в пол, и, медленно проговаривая слова, спросила: - А Лайонел мой друг? Цимаон Ницхи покачал головой. - Нет, Лайонел - это твоя одержимость, твое безрассудство, твоя боль, твое наваждение и, наконец, он твое отражение. Глава 14