Кровавые игры

- Слышали новость? - Наталья Важко со значением приподняла тонкие брови и после непродолжительной паузы выпалила: - В завтрашних газетах станет об этом известно! Но я не могу удержаться… дамы, Лайонел в Париже! В овальной комнате ее гостиной, обставленной под старину, поднялся шум. - Он вернулся из Тартаруса? Непостижимо! - Почему в Париже? - Известно, когда он возвращается в Петербург? - Лайонел один? - А как же его девчонка? Анжелика пригубила фарфоровую чашку с кровью и, подождав, когда улягутся эмоции приглашенных Важко на «чай» дам, поинтересовалась: - Известно ли у кого он гостит? Наталья, облаченная в элегантное бледно-сиреневое платье с пышными рукавами, обмахнулась веером и, с щелчком захлопнув его, точно невзначай обронила: - Есть еще кое-что… В комнате установилась тишина. - Говори же, - не вытерпела Виктория Кондратьева, нервно поправляя подол своего короткого кремового платья из муслина, на тонких бретельках, с лентой под грудью, чем-то смахивающего на пеньюар для сна. Ее сестра в наряде того же фасона, только голубого цвета, судорожно закивала, воскликнув: - Не томи же! Важко горделиво вскинула острый подбородок, жидкие бесцветные волосы покачнулись, делая лицо еще более худым и острым, лишь огромные карие глаза смотрелись на нем живо и горели. Было заметно, что новость просто распирает ее изнутри, но она сдерживается как может, чтобы подольше продлить миг всеобщей заинтересованности. Анжелика отставила пустую кружку на блюдечко и подперла рукой голову, демонстрируя, что пора бы хозяйке переходить к суперновости номер два, пока гости не уснули. Важко расценила жест верно и с загадочной улыбкой, наконец, произнесла: - Лайонел объявился у Талилу. Дамы, он не один! - С Екатериной? - разочарованно протянула Виктория, и ее хорошенькое, но глуповато-простоватое личико исказилось капризной и злой миной. - А вот и нет! - резко раскрыла веер Важко, обвела всех присутствующих взглядом огромных карих глаз и провозгласила: - Он привел из Тартаруса дочь самого Создателя. Говорят, она красавица, каких поискать! И Лайонел от нее без ума! Все взгляды устремились на Анжелику, но когда паук у нее на плече зашевелил лапами, резко потупились, она же невозмутимо сказала: - Кто бы сомневался, что рыжее чудище продержится долго! Лайонел эстет. Кроме всего прочего, его всегда волновала порода. Поднялся шум, все говорили одновременно, и девушка утомленно вздохнула, поглаживая паука, разволновавшегося от огромного потока мыслей дам, находящихся в комнате. Тем временем громче всех верещала Виктория: - А известно, что теперь будет с Екатериной? Он прокомментировал как-то свой разрыв с ней? - О, святая наивность, - закатила глаза Важко. - Когда бы это Лайонел комментировал что-то! Про Екатерину абсолютно ничего не известно. - А может быть, она сама оставила его ради Вильяма? - предположила девушка в длинном малиновом обтягивающем платье. Анжелика скользнула по ней взглядом. Новая подружка Георгия не вызывала у нее ничего кроме раздражения. Этакая миловидная тихоня, которая вошла в круг, куда не была ранее вхожа в силу отсутствия каких-то интересных способностей. Но стоило Георгию появиться с ней в парочке мест, как газеты и журналы запестрили новым - доселе мало кому интересным именем. Анна Орлова - дворянка по происхождению, но ничем непримечательный вампир. Анжелика слышала, что в общество ту вывел двоюродный дядька, который сам же ее и обратил. - Бросила Лайонела? - переспросила Важко. И ее смех потонул в хихиканье всех остальных. Анжелика позволила себе лишь насмешливую улыбку, обращенную Анне. Более нелепого предположения, чем отказаться от Лайонела в пользу его святоши- братца, сделать было невозможно. Но еще более нелепым было другое -Анна Орлова действительно верила в свою бредовую идею. - А я считаю, тут все ясно, - пропищала Анастасия. - Лайонел увидел в Тартарусе красавицу - дочь Создателя и вскружил ей голову, чтобы была возможность прихватить ее с собой. - Но позвольте, - пожала хрупкими плечиками Анна, - разве не с Вильямом Екатерина покинула город? И насколько мне известно, девушка изначально была влюблена именно в него. Дамы перестали посмеиваться и переглянулись. Прежде чем те планировали вновь кинуться в жаркие обсуждения и споры, Анжелика поднялась с кресла. - У меня встреча, счастлива была повидаться, - с милой улыбкой солгала она и вместе с Важко, вызвавшейся ее проводить, вышла из комнаты. - О, дорогая, - обняла ее Наталья, пока они пересекали холл с огромной лестницей, ведущий в бальный зал, - я тебя огорчила подобной новостью? - Ничуть, - заверила девушка. И это было истинной правдой. Новость ее поразила, но расстраиваться Анжелика не планировала. Странное увлечение Лайонела Катей ее всегда путало, она действительно не знала, что ей делать с соперницей, настолько уступающей ей по красоте. В то время как с соперницами-красавицами разделываться она умела первоклассно. Главное, что Лайонела вновь стали привлекать правильные девушки, с остальным, она верила, разобраться будет просто. Анжелика распрощалась с Натальей и буквально окрыленная мыслью о новом плане сбежала по ступеням парадного крыльца. Но радости не дано было длиться долго. Возле ее блестящего лимузина стоял Георгий. - Да-да-да, - вместо приветствия покачал головой он, - упрямое желание вернуть Лайонела нарисовало тебе совсем не ту картину! Ты заблуждаешься. Как обычно. Девушка погладила паука и усмехнулась. Раньше они нередко устраивали молчаливые поединки. «Как всегда слишком красивая…», - щекоча ее шею лапами, передал паук мысли временного правителя города. «Так вот о чем он думает, развлекаясь в постели с этим цыпленком по имени Анна Орлова, обо мне», - вторгся в ее мысли Георгий. «Ее волнует, о чем я думаю в постели с другой? Интересно, с чего бы!» «Мне плевать на него и на эту дуру, они стоят друг друга». «Она ревновала бы и своего паука, если бы тот захотел посидеть на плече у другого вампира. Не может смириться, что кто-то перестал страдать по ней!» Анжелика прищурила черные глаза и вслух презрительно фыркнула: - Если бы ты перестал страдать, я бы это заметила, - и мысленно прибавила: «И хватит пялиться на мою грудь!» - Видимо, ты выставила ее в… м-м-м… Это декольте такое? Или кто-то порвал тебе вырез до пупка случайно? Анжелика прошествовала к машине, водитель тотчас открыл перед ней дверь. - А ты не сдаешься! - кинул ей в спину Георгий. - Ты приехал за своим цыпленком? - уточнила девушка, невинно хлопая ресницами. - Так она все еще в доме, сходи, поторопи ее. А я спешу! - Спешишь позвонить Феррану, все ему простить и напроситься в гости? - проницательно посмотрел на нее Георгий. Она издевательски зааплодировала. - Бог мой, да ты читаешь мои мысли! Когда она уже собиралась сесть в лимузин, Георгий неожиданно спросил: - Важко не забыла упомянуть, что старейшины подарили Лайонелу Лондон? Анжелика обернулась, приподняв изящную золотистую бровь. - Зачем ему Лондон? - насторожилась девушка. - Может, для того, чтобы не возвращаться в Петербург? - Какая чушь, - рассмеялась она. - Лайонел не может помыслить жизни без своего города! Георгий вздохнул. - Оставь Лайонела, поверь, ему сейчас не до тебя! Прекрати за ним бегать! Оглянись, чего тебе не хватает? - Чего мне не хватает? Кажется, это очевидно! Мне не хватает Лайонела, если ты все еще не догадался! Она села в машину и захлопнула дверь, приказав водителю: - Домой! Георгий постучал в окно. Анжелика проигнорировала, но стук повторился, и тогда она нехотя опустила тонированное стекло. - Еще не насмотрелся в вырез моего платья? - язвительно улыбнулась она. - Разве это возможно? - хмыкнул Георгий и, посерьезнев спросил: - Анжелика, а помнишь ли ты Даймонда? Девушка вздрогнула. Могла ли она забыть того, кто находился рядом с ней двести лет? Того, кто любил столь отчаянно и преданно, что пошел на смерть ради нее? Пошел и не вернулся. - Зачем спрашиваешь?! - Она стиснула зубы, чувствуя, как глазам больно от их беспощадной сухости. Девушка зажмурилась и увидела перед собой красивое юное лицо с горящими синими глазами. - Как ты можешь бегать за убийцей Даймонда? Своим вопросом Георгий спугнул образ синеглазого юноши и Анжелика смогла взять себя в руки. - Тебя это не касается! - Подумав, она тихо прибавила: - Даймонда не вернуть. - Прикажете ехать? - спросил у нее водитель. - Да! Стекло начало подниматься, но Георгий успел выкрикнуть: - А что, если он не мертв? Что, если ты могла бы его вернуть? Анжелика остановила поднимающееся стекло и оно под ее рукой рассыпалось как сахарный кубик под нажимом пальцев. Осколки вонзились в ладонь, пошла кровь, но девушка не заметила, она смотрела в упор на Георгия, боясь верить, боясь, что он покачает головой и скажет: «Его не вернуть», или она вдруг проснется. Молодой человек достал из кармана черного пиджака белоснежный платок и, вынув из ее ладони осколки, перевязал ее. А потом произнес: - Лайонел, наверно, убил бы меня за то, что я тебе скажу… - Этого не может быть, - тряхнула волосами Анжелика. - Я видела сердце Даймонда, я… - Ну да, - хмыкнул Георгий. - На сердце так и было написано: «Это сердце Даймонда»? - Не смешно, идиот, - огрызнулась девушка. - Лайонел же сказал… - Сказал, чтобы причинить боль, как ты ему, когда сделала меня участником заговора против него. - Ох, лучшие друзья, м-да-а, ты явно никогда этого не забудешь! - Она отшвырнула окровавленный платок. - Значит, говоришь, Даймонд жив? Георгий пожал плечами. - Судя по бумагам, это так. Надежда, точно солнце осветившая ее сердце, померкла и угасла. - Ты не видел его? - убито уточнила Анжелика. - Нет, в сектор, где его содержат, вход строго запрещен, даже мне. - И что же делать? Георгий развел руками. - Я ведь знаю, ты все равно помчишься в Париж. Вопрос в том, зачем ты это сделаешь! Попросишь ли ключи от темницы Даймонда? Или даже зная о том, что он жив, будешь тщетно пытаться вернуть Лайонела? Анжелика опустила глаза, в голове метались сотни мыслей, а ей сейчас меньше всего хотелось, чтобы кто-то, особенно Георгий, читал их. - Поехали, - сказала она водителю и на прощание, бросив взгляд на молодого человека, неожиданно подумала: «И почему я не могла влюбиться в него?» И в эту же секунду паук у нее на плече, зашевелил лапами, считывая мысли Георгия: «Почему я все еще люблю ее?»

* * *

В бархатном глубоком синем небе серпом повисла золотая луна. Звезды вокруг нее являли собой невзрачные точки. Компьенский лес, пробудившись от криков ночных птиц, протяжно скрипел, шелестел листвой и дышал вместе с ветром, глубоко, мощно и монотонно. - Прекрасный образец, - отметил Лайонел, похлопывая своего жеребца по черной блестящей холке. Животное услышало его и тихонько заржало. В отличие от большинства лошадей, которые от одного только приближения вампиров сходили с ума и уносились прочь, этот конь был хорошо обучен. Страх перед наездником угадывался лишь по настороженному шевелению ушей и редкой дрожи, пробегающей под шкурой. - Уже скоро, - негромко сказал молодой мужчина, восседающий на коричневом жеребце. Лунный блеск играл на его черных до плеч волосах, в коротких усах, переходящих в бородку, скользил по темному плащу. Глаза в предвкушении сверкали васильковым огнем. Морган Нориш - великий скульптор, ваяющий свои шедевры из живых людей, обладал приятной, необыкновенно располагающей внешностью. Благодаря ей множество женщин и детей, подкупленные взглядом задорных васильковых глаз, стали жертвами смертельного прикосновения мастера. Кони терпеливо ждали команды, переминаясь с копыта на копыто. Лайонел цыкнул на своих беспокойных летучих мышей, сидящих у него на плечах. Орми мстительно кольнула его за это когтем в шею, а Нев смиренно прекратила ерзать и затихла. Молодой человек сердито покосился на рогатую негодницу, продолжавшую царапать его, добиваясь тем самым внимания. - Сколько ты уже не охотился? - поинтересовался его спутник и, удивленно приподнимая брови, прибавил: - Твои мыши летают когда-нибудь? - Несколько месяцев, зимой под Питером охотились. - Лайонел улыбнулся. - Восемнадцать обнаженных студенток выпустили. Славно поохотились. А мыши… - Он вновь строго уставился на Орми, пробормотав: - Они чрезвычайно ленивы, особенно вот эта, толстая. Рогатый дракончик гневно зашипел. А Нориш хрипловато засмеялся. - Какая трогательная привязанность к тебе… у мышей. Несколько недель назад мы с Ферраном… - Морган осекся и уточнил: - Вы еще не решили свои проблемы? - У меня нет с ним проблем, - отрезал Лайонел. - Брось, Ферран никогда бы не пошел на серьезный заговор против тебя. Наверняка хотел перед Тьеполо порисоваться, ты же знаешь, он все еще надеется вернуть ее в Париж. - Я не разделяю заговоры против меня на серьезные и несерьезные. Нориш хмыкнул, но ничего не возразил продолжил свой рассказ: - Мы с ним участвовали в новом виде охоты. Услуги предоставляет недавно открывшаяся в Амьене [16] контора «Кровавые игры». Ее владелец Вио Ламберт, отличный малый, дело свое знает! За каких-то несколько месяцев о его играх уже известно во всех городах мира. Между тем поговаривают, он любовник нашей Талилу. - Морган умолк и прислушался. Раздался звук горна, извещающий о начале охоты. Ветер принес запах горячей крови, и Лайонел шумно втянул его в себя. - В чем подвох? - поинтересовался молодой человек, ощущая сухость во рту от сладостного аромата крови, разнесшегося по лесу. - Подвох в том, что дичь от нас будет ускользать со скоростью, с которой способен передвигаться вампир. У жертвы перерезаны сухожилия на ногах, она обездвижена, ее будут носить на руках пятеро вампиров по очереди. Лайонел удивленно покачал головой. - Любопытно. Дичь со скоростью вампира, а мы со скоростью, на какую способны лошади? Это же смешно! Нориш снисходительно улыбнулся. - В этой игре мне во Франции нет равных. На все про все у нас час! Покинувший седло автоматически проигрывает! Ты готов? Молодой человек скользнул по другу задумчивым взглядом. - Говоришь, нет равных… Морган захохотал. - Я же знаю, что нужно тебе сказать. - С этими словами он хлестнул лошадь и сорвался с места, прокричав напоследок: - Завтра во всех газетах будет, что я обставил на охоте самого ягуара! Лайонел пришпорил коня и, вместо того чтобы следовать за соперником, повернул лошадь в другую сторону. «За ним! Давай, за ним! Ты куда?» - вопила Орми, приплясывая у него на плече. «Мы проиграем, проиграем», - убито хныкала Нев. Орми резко сорвалась с плеча и взмыла в небо. Лайонел жадно вдыхал сыроватый ночной воздух, пропитанный кровью, и, подстегивая коня, заставлял его нестись во весь опор. Вернулась Орми, известившая: «Возьми правее, возможно, успеешь перехватить их!» Он послушался, повернул коня и поскакал между деревьями. Но успел лишь увидеть, как мимо промелькнул темный силуэт с белым телом на руках. Дичь оказалась блондинкой. Запах крови стал невыносимо насыщенным и густым, он смешался с ветром, а тот беспощадно дул в лицо, вызывая бешеные приступы жажды. - Угораздило же меня пропустить ужин, - процедил сквозь зубы Лайонел, заставляя коня взять барьер в виде поваленного дерева. Молодой человек проскакал несколько метров и натянул поводья. Мимо пронесся вампир с девушкой на руках, а прямо за ним Нориш на коне. Лайонел с минуту подумал и сказал Орми: - Мне нужны координаты расположения западного вампира, который принимает девушку у южного вампира. Мышь поняла его, взмахнула крыльями и улетела. Спустя пару минут вернулась. «Оставайся на месте и приготовься. Через минут десять все повторится, северный вампир пробежит тут, Нориш гоняет его по кругу». Нев взлетела и уселась на ветку дерева, напротив тропы. «Она подаст знак, - предупредила Орми и, втыкая коготь ему в шею, добавила: - добычу пополам!» - О'кей, моя жадная малышка, - усмехнулся молодой человек. Приближение вампира с добычей он почувствовал заранее, ветер гнал запах человеческой крови. Когда же Нев взмахнула крыльями, Орми проорала: «Давай», Лайонел пришпорил лошадь и выскочил на тропу прямо перед вампиром. Тот не успел затормозить и сориентироваться, молодой человек рванул вперед и, свесившись с седла, вырвал дичь из рук вампира. Светловолосая молодая женщина была без сознания, голова ее безвольно болталась. Лайонел перекинул дичь через коня и, поддерживая голову одной рукой, жадно впился зубами в бледную длинную шею. Он пил кровь - густую, терпкую, глоток за глотком, пока позади не раздались аплодисменты. Тогда он выпустил жертву из рук, и та безжизненно повалилась на холку коня. Тут же подключились летучие мыши, а Лайонел обернулся и к своему изумлению обнаружил позади совсем не Нориша, а Феррана. Он был без коня, стоял, опершись о ствол дерева, и хлопал в ладоши. Со всех сторон к нему выходили другие вампиры, участвовавшие в игре, приехал Морган, заметно раздосадованный и злой. Лайонел посмотрел другу в глаза и, кивнув на Феррана, язвительно поинтересовался: - Играем в Компьенское перемирие [17]? Вопрос в том, кто из нас Германия, а кто Антанта! И какого года это перемирие?! Ферран засмеялся. - Полагаю, то самое - унизительное, положившее конец Первой мировой. - Он перестал смеяться и, посерьезнев, сказал: - Чего уж там, Лайонел, я Германия. Тот холодно улыбнулся. - Все прекрасно помнят, что спустя двадцать два года в этом же самом лесу мстительная нацистская Германия заключила новое перемирие с Францией, но уже на свои условиях. Не вижу смысла в перемириях такого рода. Нориш утомленно застонал. - Ваша война, ребята, затянулась, пора с этим кончать. Ведь все было так хорошо, помните, как мы втроем… - Было, и останется в прошедшем времени, - оборвал Лайонел. - Это люди, зная о том, что жизнь слишком коротка, склонны прощать предательство, а Вечность предателей не терпит, у вечности слишком огромный выбор! - Он развернул коня и поехал прочь. Мыши, шелестя крыльями, полетели следом. Нориш догнал друга уже у живой зеленой изгороди с белокаменными скульптурами, за которой возвышался двухэтажный дом. Но обсуждать несостоявшееся перемирие не стал, заговорил о другом: - Черт возьми, как тебе удалось меня обыграть?! - в его голосе слышалось столько негодования, что Лайонел не выдержал и рассмеялся. - Представил себе заголовки в завтрашних газетах, - отшутился он. Они проехали по аллее с расставленными скульптурами мужчин и женщин, одетых в вечерние наряды и выстроившихся напротив друг друга как на кадриль. Молодые люди спешились во дворе и направились в дом. В прихожей оба резко остановились, прислушиваясь. Из гостиной доносился кроткий голосок Сарах: - Лайонел очень нежный, - говорила она. Глаза Моргана округлились, и он указал на Лайонела, а потом зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться, давая понять, что он думает о словах девушки. А та между тем продолжала: - Видели бы вы, как он заботится о своих питомцах, о Нев и Орми - это летучие мыши. Он и обо мне заботится, купил платья, украшения, позволяет быть рядом с ним. Друзья переглянулись. Нориш закусил зубами указательный палец, увидев, как крылатая мышь обвила крылом шею Лайонела. Тот сердито отпихнул ее и хотел пойти в гостиную, но Морган его удержал, предлагая еще послушать. А сам снял черную куртку и повесил на вытянутую руку скульптуры обнаженной женщины, заменяющей, видимо, вешалку. - Я его совсем не интересую, он терпит мое присутствие изо всех сил, - делилась Сарах. - Его сердце принадлежит другой. - Неужели? Как интересно! - произнес полный сарказма голос, хорошо знакомый обоим вампирам, стоящим в прихожей. Нориш характерно закатил глаза, Лайонел скептически сжал губы, а юная Сарах восприняла все за чистую монету и заверила: - Это правда. Я хотела бы развеять его тоску, он так красив и одинок… но ему совсем не нравятся невинные девы. Собеседница издала неприличный смешок, тогда Лайонел не выдержал и, распахнув дверь, вошел в гостиную, как и весь дом, изобилующую скульптурами людей и животных. Сарах при его появлении испуганно сжалась, хищные отцовские глаза стали как у затравленного маленького зверька. В то время как гостья приосанилась и выдала очаровательнейшую улыбку. Откровенное обтягивающее платье с боковым разрезом полностью обнажало одну ногу, обутую в красную туфлю на тонком каблуке, под цвет платья. Золотистые волосы были откинуты на одно плечо, открывая глазам изящный изгиб алебастровой шеи и ослепляющую бриллиантовую сережку в ушке. Высоко поднятая в глубоком вырезе грудь в соблазнительном танце дыхания, медленно опускалась и поднималась. Нориш же как будто не заметил ни знойного взгляда черных глаз из-под золота ресниц, ни полноты нежно-розовых губ и с издевкой провозгласил: - Какая ожидаемая неожиданность! Анжелика одарила его взглядом, лишенным всякой любезности. Каким- то невероятным образом он был единственным мужчиной, оставшимся равнодушным к чарам этой златовласой чертовки, и она его сразу невзлюбила. Девушка поднялась и шагнула навстречу Лайонелу. - Мы можем поговорить? Мыши, повинуясь его мысленному приказу, нехотя взлетели и закружили над люстрой. Он покосился на ухмыляющегося Моргана и кивнул девушке на винтовую лестницу, ведущую на второй этаж. Они молча поднялись в гостевую комнату. Когда Анжелика закрыла дверь, Лайонел, не скрывая раздражения, поинтересовался: - Зачем явилась? Рядом с ней он чувствовал себя загнанным в угол. Ее нереальная красота, вопреки всему, по-прежнему его волновала. Глядя в это идеально прекрасное лицо, он не мог не восхищаться. Но от одной лишь мысли, что Анжелика пыталась убить Катю, причинила ей боль, желание резко сменилось яростью. На этих двух девушек он смотрел совсем по-разному. Первая красавица Петербурга вызывала в нем лишь физическое влечение и, как любой очень красивый предмет, восторг. А Катя одной улыбкой переворачивала его сердце и из него, точно из мешочка, вытряхивала все, что там жило, лишая разума и воли. Он мог бы смотреть в ее бездонные обманчивые глаза и вечность, и две вечности. Ему хотелось разгадывать ее до бесконечности, как труднейшую головоломку. Такой сжигающей, беспощадной любви он не испытывал за всю жизнь, не испытывал и после смерти. - Ты меня не слушаешь! - досадливо заметила Анжелика. - Говори, - приказал он, отгоняя навязчивый образ рыжеволосой девчонки. Анжелика смотрела на него и почему-то молчала, как будто забыла, что собиралась сказать. Лайонел приподнял брови, поторапливая ее. Тогда она сократила между ними расстояние, прижалась к его груди и, бессовестно запуская руки под тонкий белый джемпер, произнесла: - Я утешу тебя, так никто не утешит. Ее поцелуй напомнил ему, как непозволительно давно у него не было женщин. А она лучше других умела доставить ему удовольствие. Услужливое воображение подкинуло ему пару картин, где Катя в объятиях Вильяма, потом ему вспомнилось серое от гнева лицо Цимаон Ницхи, и желание сопротивляться окончательно было сломлено. Он стянул джемпер и, расстегивая молнию на платье девушки, увидел, как заблестели от счастья у нее глаза. На миг его это испугало, он попытался отстраниться, но она не позволила, толкнула его на стоящую позади кровать. Анжелика занялась молнией у него на штанах, не переставая его целовать и ласкать. Они не заметили, как дверь приотворилась и в комнату проскользнула черная невысокая фигурка. Лайонел не увидел, он учуял ворвавшийся вместе с незваным гостем сладкий запах крови и резко сел на постели, отстранив девушку. Йоро стоял посреди комнаты и смотрел на них огромными ореховыми глазами, полными упрека. Анжелика подняла платье, прикрывая грудь, Лайонел потянулся к ширинке, чтобы застегнуть штаны, но звонкий голос мальчика остановил его: - Не утруждайся, я уже ухожу. Оборотень бросил взгляд на Анжелику и покачал головой. - Помнишь, ты хотела знать, что я скажу Кате, когда Лайонел бросит ее, в точности как тебя? Девушка нахмурилась. Йоро перевел взгляд на молодого человека и произнес: - Я скажу ей, что этот слабак не стоит ее! Истинная любовь при первых же сложностях не падает в объятия легкодоступных бывших подружек! И для таких, как он - лучшая пара, это одиночество. Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, но Лайонел яростно рявкнул: - Да что тебе известно о наших сложностях! Ты понятия о них не имеешь, глупый мальчишка! Йоро смотрел презрительно, и от его взгляда молодой человек чувствовал себя сквернее некуда. Хотелось оправдаться, но он пристыженно молчал, созерцая бледно-серое шелковое покрывало. И даже оно, казалось, смотрело на него дождливыми глазами обвиняюще и сердито. - Вильям был прав, вселенная для тебя - это ты, - пробормотал мальчик. Лайонел откинулся на постель и, заложив руки за голову, насмешливо сказал: - Ну конечно! Мой ангельский брат всегда прав. И я просто не выдерживаю сравнения рядом с ним! Пожалуй, никто так не осчастливит Катю, как идеальный и во всем правильный Вильям! Над ним склонилась Анжелика, щекоча кончиками волос щеку. - Он ушел, расслабься. Лайонел приподнялся на локте, посмотрел на оставленную приоткрытой дверь и сквозь зубы чертыхнулся. От прикосновения нежных пальцев к плечу он содрогнулся. А когда горячие губы прижались к его рту, грубо оттолкнул девушку и поднялся. - О, Лайонел, вернись, - прошептала Анжелика, - ты ведь хотел меня, пока этот поганец все не испортил! - Не будь идиоткой, - отдергивая штору и глядя в окно, взмолился молодой человек. Но, так и не увидев никого в ночи, посмотрел на девушку и, поморщившись, заметил: - Анжелика, тебя хотят все, понимаешь, все! Девяносто девять процентов мужчин планеты Земля. Он прошелся по комнате и, поскольку девушка молчала, развил свою мысль: - Ты знаешь себе цену, ты до неприличия красива и обольстительна, мужчины пойдут ради тебя на любые безумства, но для меня ты ничего не значишь. Не больше, чем любая другая женщина, коротавшая со мной ночи. И уже завтра я бы снова забыл о тебе. Анжелика улыбнулась, и по этой вымученной улыбке он вдруг понял, как больно ей делает, как тяжело ей оставаться невозмутимой. - Завтра будет завтра, а сегодня я хочу быть с тобой, - спокойно сказала она. Он тоже этого хотел. Во всяком случае, был не против расслабиться, забыться, получить удовольствие. Но он сказал: - Нет. Оставь меня. Они некоторое время смотрели друг на друга, а когда он сделал шаг по направлению к двери, Анжелика проговорила: - Я знаю, что Даймонд жив. Лайонел едва заметно улыбнулся. - И о чем это в очередной раз говорит? Георгий болтун! Страшную власть ты имеешь над мужчинами. Девушка прижала к себе колени и попросила: - Освободи его, Лайонел, он любит меня как ни одно существо во всей вселенной. И мне нужна его любовь. - С этого и стоило начинать, - молодой человек скептически оглядел Анжелику - бесконечно играющую роль бесстрашной, прекрасной и хладнокровной, а сейчас впервые скинувшей опостылевшую маску. И то, что он увидел, заставило его изменить своему главному правилу - предателям нет снисхождения. Недовольный собой и тем, что собирается сделать, Лайонел сердито отметил: - Ночи с тобой получились непозволительно дорогостоящими. Глава 17