Глава 9. Первым всадников увидел Бринн, забравшийся в тот день на башню

Первым всадников увидел Бринн, забравшийся в тот день на башню. Они приближались к замку с северо‑запада, и даже на расстоянии он узнал отцовского коня. День выдался ненастным и сырым, но мальчик упрямо оставался на посту. Время еще есть, а если он спустится сейчас и сообщит женщинам новость, начнутся переполох и суматоха. Его дурочка сестра мгновенно ринется в свою спальню, запрется и не выйдет, пока не будет уверена, что настояла на своем. А она все‑таки настояла, это уже понятно хотя бы по присутствию Эмриса Ллина. Вряд ли тот вернулся бы с отцом, только чтобы вытерпеть публичный позор и унижение. Но Майя, разумеется, снова будет изображать из себя жертву, глупая гусыня!

Часовой на южной башне, вопросительно взглянув на мальчика, показал в сторону холмов, но Бринн покачал головой.

– Еще рано! – крикнул он. Воин понимающе кивнул и отвернулся.

Значит, Майя выходит замуж. Скоро и дразнить, кроме Джунии, будет некого.

Мальчик широко улыбнулся. Для девчонки Джуния не так уж и плоха. Скачет и бегает с ним наперегонки, и если он может обогнать ее на лошади, то ноги у нее на диво резвые, и тут с ней никто не может тягаться. Странно как‑то, что они останутся только вдвоем. Он до сих пор не смирился с отъездом Аверил, а теперь вот настал черед и Майи.

Всадники уже пересекали поле перед самым замком, и Бринн наконец окликнул стоявшего внизу часового:

– Едет мой отец с гостем! Готовься!

Потом открыл люк на крыше, спустился по лестнице в маленькую комнату, закрыл, как его учили, дверцу люка, задвинул засов и поставил лестницу у противоположной стены. И только потом сбежал вниз, в коридор, ведущий к залу.

– Отец едет! – объявил он.

Майя, тихо взвизгнув, вскочила и бросилась к лестнице.

– И твой возлюбленный тоже, баранья башка! Вряд ли он вернулся бы, если бы отец ему отказал! Получишь своего жениха, не бойся!

Майя остановилась и обернулась.

– Это вопрос принципа! – наставительно объяснила она брату. – И не смей говорить им, что я выходила из своей комнаты в их отсутствие, иначе сильно пожалеешь, Бринн Пендрагон.

– Ой‑ой‑ой! – притворно заныл он. – Может, скажу, а может, и нет! Не боюсь я тебя, Майя. А вот, кажется, и отец.

Слышишь?

И озорник заразительно рассмеялся, когда старшая сестра снова повернулась и, подхватив юбки, побежала наверх.

– Бринн, – мягко пожурила Аргел, не в силах сдержать улыбку. Остальные тоже посмеивались, а Джуния вообще неприкрыто хихикала. Бринн подмигнул сестре.

– Скоро останемся вдвоем с тобой, Джуни.

Джуния перестала хихикать. Нижняя губка задрожала. По щекам скатились две огромные слезы.

– Я не хочу, чтобы Майя уезжала, – всхлипнула она.

– Ну вот, добился своего, негодник ты этакий! – воскликнула Исбел. – А ты, Джуния, перестань ныть! Скоро придет пора и тебя выдавать замуж!

– Жизнь не стоит на месте, дитя мое, – тихо добавила Аргел. – Аверил счастлива со своими мужем и сыном. Майя любит Эмриса Длина и готова стать его женой. Я знаю, как ты любишь своих сестер, и поэтому должна радоваться за них. Когда‑нибудь, гораздо скорее, чем мне этого хотелось бы, и ты найдешь свою судьбу в объятиях мужчины. Не нужно, чтобы отец, вернувшись, увидел твое грустное личико.

Она обняла девочку, погладила темные волосы и вытерла ее слезы ладонью.

– Да, госпожа матушка, – послушно кивнула Джуния и робко улыбнулась.

Мужчины вошли в зал, и женщины сразу заметили, что Мирин выглядел усталым. Аргел и Горауин поспешили приветствовать путников, а Исбел налила две чаши вина. Лорд Дракон обнял сначала жену, потом Горауин и, кивком поприветствовав Исбел, взял у нее чашу. Вторую она протянула Лорду Озера. Мужчин усадили у огня. Женщины устроились рядом, на скамье, а дети сели на пол у ног отца.

– Господин мой, – официальным тоном начала Аргел, – поскольку ты вернулся в компании Эмриса Ллина, могу ли я предположить, что ты согласен на союз между ним и нашей дочерью Майей?

– Ты права, – ответил лорд Дракон.

– И его дом достаточно хорош для нашей дочери? – продолжала Аргел.

– Его великолепный замок, названный Иль‑дю‑Лак, находится в прекрасном месте, посреди великолепного озера. Слуги учтивы и всегда готовы угодить. Они с нетерпением ждут прибытия новой хозяйки, – сообщил Мирин.

– И ты узнал причину безвременной смерти его жен? – допытывалась Аргел.

– Похоже, тут нет никакой тайны. Просто печальное совпадение, что две молодые женщины умерли внезапно и без видимой болезни. Я уверен, что они не пали жертвами злого умысла.

– В таком случае можно готовиться к свадьбе?

– Можно, – разрешил лорд Дракон.

– Тогда пошли Эмриса с хорошими новостями в комнату Майи, – улыбнулась Аргел.

– Я покажу дорогу! – вызвалась Джуния и протянула руку Ллину. Тот взглянул на лорда Дракона, который с улыбкой кивнул.

– Бери ее с собой. Джуния, покажи ему комнату Майи, но сразу же возвращайся, ясно?

– Да, отец, – пробормотала девочка и увела Эмриса за собой.

– Расскажи нам все, господин, – попросила Горауин, как только они скрылись из виду. Уж она‑то знала: Мирину есть что им поведать. – Этот замок действительно волшебный.

– Но там царит добрая магия. Замок находится на острове, посреди озера. Стоило Эмрису подуть в рожок, как немедленно появился паром без паромщика, который и перевез нас к острову. Сам остров зарос травой и полевыми цветами. Замок просто чудесен, с четырьмя высокими круглыми башнями. Среди слуг, как сказал мажордом, есть люди, феи, эльфы и те, кто родился от союза смертных и фей. Эмриса все любят. Я поговорил с его старой няней Драйзи, живущей в покое и роскоши в одной из башен. Расспросил о предыдущих женах, и она заверила, что это всего лишь трагическое совпадение. У меня нет причин подозревать его во лжи. Она утверждает, что, если Майя любит Эмриса, брак будет счастливым.

«Драйзи», – подумала Горауин. Это слово означает «шип». И Мирин не повторил слова старухи. Просто передал смысл. Она потолкует с ним позже и уговорит вспомнить все. Похоже, от этого может зависеть жизнь Майи.

– Но самое удивительное из всего, что я видел в замке, – длинная галерея, выходящая на озеро. С помощью магии Эмрис показал мне портреты, полные такой жизненной силы, что я каждую минуту ожидал, что они сойдут со стены и заговорят с нами. Я видел своего предка, короля Артура, его королеву, Ланселота и всех, кто жил при дворе короля в то время. А стоило Эмрису взмахнуть рукой, как все исчезли и стена стала голой. До самой смерти этого не забуду.

– Да, поразительное волшебство, – согласилась Горауин.

– Я убежден, что Лорд Озера искренне любит Майю и что в кончине его жен нет ничего сверхъестественного. Поэтому я дал согласие на брак нашей дочери. Это хороший союз: потомок Артура и потомок Ланселота.

– Они захотят обвенчаться как можно скорее, – заметила Аргел.

– Мы с Эмрисом выбрали первый день кельтского Нового года: первое ноября, – сообщил лорд Дракон.

– Осталось меньше месяца! – воскликнула Аргел.

– Думаешь, у Майи хватит терпения ждать дольше? – сухо хмыкнула Горауин.

– Необязательно устраивать пышную свадьбу. Пригласим Мортимеров, Аверил и ее семью. Этого будет достаточно. Да и для Майи главное, чтобы родные собрались вместе, – рассудил Мирин.

– И мы все поможем, – вставила Исбел, ко всеобщему удивлению.

– Майя и Эмрис все время целуются! – объявила вернувшаяся Джуния, снова плюхнувшись на пол рядом с братом.

– Они влюблены, – пробормотала Горауин.

– А что, все влюбленные непрерывно целуются? Не пойму, как им удается дышать? Ведь вы с отцом не занимаетесь этим на людях?!

Взрослые рассмеялись.

– Когда ты молод и любишь впервые, – пояснила Горауин, – хочется целоваться день и ночь.

– Значит, мне тоже когда‑нибудь придется это терпеть? – недоверчиво спросила девочка, брезгливо сморщив носик.

– Только если пожелаешь. Но когда встречаешь того, кто тебе предназначен, обязательно пожелаешь, малышка, – кивнула Горауин.

Влюбленные вошли в зал, и Майя подбежала к отцу.

– Спасибо, отец, – прошептала она, обнимая его.

– Следовало бы пороть тебя чаще, – буркнул тот.

– Ты вообще никогда нас не бил!

– И посмотри, чем это кончилось, своевольная ты девчонка! – поддразнил он.

– Господин Эмрис сказал, что мы поженимся первого ноября, и я рада это слышать, – выдохнула Майя.

– Любовь! – пробормотала Аргел, закатывая глаза. Горауин и Исбел рассмеялись.

На улице стемнело, и в зале зажгли факелы. Слуги подали ужин. За столом царило всеобщее веселье, но вскоре дети, устав от стольких волнений, запросились спать. Исбел тоже зевнула и объявила, что, если ей придется делать вышивку на свадебном платье Майи, нужно как следует отдохнуть. И поскольку она славилась своим искусством вышивальщицы, ее не стали задерживать. За ней последовала Аргел.

– Я прикажу запереть двери и погасить факелы, – объявил Мирин, ни к кому в особенности не обращаясь, и покинул зал в обществе Горауин.

– Они не слишком скрывают свою любовь, – тихо пояснила Майя возлюбленному.

– Ты в самом деле заперлась в спальне, пока нас не было? Девушка засмеялась и покраснела.

– Нет, господин. Меня уговорили выйти, как только отец скрылся из виду. Стыдно сказать, но я не голодала.

– А если бы твой отец отказал мне и не поехал в Иль‑дю‑Лак, ты исполнила бы свою угрозу? – допытывался он.

Майя кивнула:

– Я твоя, Эмрис. И не буду принадлежать никому другому.

Он протянул ей руку.

– Подойди и сядь мне на колени, Майя.

Она немедленно послушалась, потому что во сне он не раз держал ее в своих объятиях и она совсем его не боялась.

Едва она устроилась у него на коленях, как он принялся расшнуровывать ее платье и стянул с плеч лиф.

– Я хочу ласкать тебя. Хочу чувствовать под ладонями твою кожу.

Его пальцы развязали ленты камизы.

– Раньше мы этого не делали, – прошептала Майя с бешено заколотившимся сердцем.

– Не делали, – согласился он, отодвигая вырез камизы.

– Почему?

– Потому что ты не была по‑настоящему моей, пока твой отец не согласился, – пояснил Эмрис Ллин, нежно гладя ее кончиками пальцев.

– Я стала твоей с того момента, когда ты впервые пришел ко мне, – возразила Майя, с обожанием глядя на него.

В ответ он стал нежно целовать ее, долго обводя языком ее губы, и когда она замурлыкала от удовольствия, завладел ее ртом в яростном безжалостном поцелуе, которому, казалось, не будет конца. Рука нырнула в вырез. Нашла полную округлую грудь и сжала, сначала слегка, потом сильнее.

– Ты не представляешь, Майя, какое раскаленное добела желание пожирает меня, – прошептал он, чуть отстранившись.

Ее голова шла кругом, а дышать становилось все труднее.

– Сними свой котт, господин, – дерзко прошептала она.

– Что, если кто‑то войдет? – нерешительно спросил он.

– Как войдет, так и уберется!

Он разжал руки, стянул котт и с удивлением увидел, как Майя стягивает с плеч камизу. Обнажив грудь, она расшнуровала камизу Эмриса и, сняв, бросила на пол. Розовые соски оказались в опасной близости от его губ. Маленький острый язычок коснулся его рта. Он был поражен ее смелостью.

– Разве ты не хочешь меня, Эмрис? – шепнула она, притягивая его к себе.

Эмрис застонал от неудовлетворенного желания. Мягкая плоть ее груди пьянила сильнее крепкого вина. Все другие женщины, которых он знал, померкли в сравнении с этой прелестной девушкой.

– Вижу, твоя природа такая же огненная, как волосы, – пробормотал он, принимаясь лизать нежные завитки уха. Потом подул, улыбаясь, когда Майя зябко вздрогнула. Пусть инстинкты ее были безошибочны, зато опыта никакого.

– Твоя плоть на моей, – прошептала она. – О, как чудесно, Эмрис. Я могла бы сидеть вот так целую вечность.

Он разжал ее руки, сомкнутые на его шее, и обхватил за плечи.

– Я хочу взглянуть на твои груди, Майя. И когда нагляжусь досыта, припаду губами к твоим соскам. Иисусе! У тебя самые прекрасные и округлые груди на свете.

Он погладил теплые холмики, и она снова затрепетала от нарастающего голода, причины которого не могла понять. Потом его темная голова опустилась, и алчный рот припал к соску.

Майя громко ахнула. До сих пор она не испытала ничего более волнующего, чем ощущение его влажного, жаркого рта, ласкавшего ее. Он стал сосать сильнее, и Майя невольно выгнулась всем телом.

– О, Эмрис, – выдохнула она, – умоляю, не останавливайся!

И он не остановился. Губы продолжали тянуть сосок, пока между ног у Майи не стало влажно. Девушка удивленно распахнула глаза.

Его рука скользнула под ее юбки и поползла вверх. Пальцы стали мокрыми от первого в жизни притока ее девственных соков. Он желал взять ее здесь и немедленно, но сдержался. Конечно, к своей первой брачной ночи Майя уже не станет ничего бояться, но он должен быть терпелив с ней.

Поэтому Эмрис отнял руку, поднял голову и поцеловал ее в губы.

– Довольно, любимая. Мы должны сейчас расстаться.

– Мне никогда не будет довольно, – возразила девушка. Эмрис рассмеялся.

– Значит, ты жаждешь моей страсти, любимая?

– Только твоей, и ничьей другой, – кивнула Майя. – Я умру, прежде чем позволю кому‑то еще взять себя.

– Подожди немного, любовь моя. Еще несколько недель – и мы соединимся навеки. А пока будем ласкать друг друга, чтобы ты была готова принять меня в нашу брачную ночь.

– Я не боюсь страсти, – заверила Майя.

– Знаю, – ответил Эмрис и, натянув камизу ей на плечи, завязал ленты. Потом поправил платье, и Майя продела руки в рукава.

– Не знаю, зачем трудиться, – рассмеялась она. – Все равно сейчас пойдем к себе и разденемся.

– Но малышка Джуния наверняка ждет тебя, – возразил он. – И захочет узнать, что произошло между нами, любимая.

– Она слишком молода! – вознегодовала Майя.

– Тем не менее ее разбирает любопытство. Разве ты не расспрашивала Аверил, как все было между ней и мужем? – поддел он и рассмеялся, когда она вспыхнула. – Вот видишь, нужно по крайней мере соблюдать видимость приличий.

– Верно, – согласилась Майя со вздохом, – но я предпочла бы провести эту ночь в твоей постели, а не ворочаться рядом с младшей сестрой.

Он снова рассмеялся и спихнул ее на пол.

– Веди себя хорошо, Майя Пендрагон. Помни, что скоро станешь почтенной замужней женщиной. А теперь беги.

– Ты не знаешь, где комната для гостей, – лукаво напомнила она.

– Слуга покажет, дорогая.

Майя надулась, но все же поцеловала его и поспешила к себе. Оставшись один, Эмрис задумчиво уставился в огонь. Никогда он не любил ни одну женщину так, как эту. Предыдущие браки были вызваны необходимостью. Он не хотел жениться, зная, что где‑то в мире, простиравшемся за пределами озера, живет девушка, которая полюбит его, и только его. Которая не побоится правды о нем. Не посмотрит, подобно первой жене, на него как на мерзкое чудище.

Роузин была невинной дочерью северного лорда, к тому времени уже умершего. Ее с детства предназначали в невесты Христовы, но Эмрис увидел ее и подумал, что эта покорная и мягкая девушка, возможно, станет неплохой женой. Ее дядюшки были рады сбыть с рук сироту и сыграли свадьбу. Но Роузин оказалась фанатично религиозной, и его магия ее пугала. А когда из глубин поднялась Леди Озера, чтобы познакомиться с новой невесткой, бедняжка в страхе взбежала на башню замка и бросилась вниз.

Угрызения совести и чувство вины снедали Эмриса, и он распустил слух, что бедная девочка умерла внезапно, во сне.

Выбирая вторую жену, он искал девушку более дерзкую и сильную. И нашел ее в Гуинт, прелестной дочери торговца. Кожа Гуинт была белее снега, а волосы – чернее воронова крыла. И глаза были темными, как вишни, привозимые в июне из Бретани. Эмрис Длин не потребовал большого приданого, а отец девушки взамен постарался не услышать странных слухов о Лорде Озера. Отпраздновали пышную свадьбу.

Но не прошло и месяца, как Гуинт превратилась из жизнерадостной особы в настоящую мегеру. Она била слуг. Желания ее были безмерны, и она ныла и жаловалась, пока ее прихоти не исполнялись, Эмрис старался всячески угодить супруге, но она никогда не бывала довольна. И ей всего было мало.

Как‑то, чтобы позабавить ее, он показал ей портреты в галерее. Гуинт была очарована Экскалибуром, мечом короля Артура, и стала расспрашивать, что с ним случилось. Эмрис пояснил, что Ланселот привез меч к озеру и швырнул в воду. Из глубин немедленно поднялась рука Леди Озера и подхватила меч. Теперь он хранится на дне, пока Артур не вернется, чтобы предъявить права на трон Британии.

– Значит, меч в озере, – повторила Гуинт.

– Да, у Леди Озера.

– Он должен висеть здесь в зале, над камином. Скажи Леди Озера, что мы хотим его получить.

– Нет, – спокойно ответил Эмрис. – Меч принадлежит Леди Озера, это она отдала его волшебнику Мерлину.

– Неужели не понимаешь, как нам будут завидовать? – взвилась Гуинт. – Если ты не пойдешь к Леди Озера, пойду я!

Несколько дней спустя ее тело нашли на берегу озера. И снова был распущен слух, что жена Эмриса Длина умерла внезапно и во сне.

Он не любил Роузин, но она была милой, бесхитростной девушкой. Он не любил прелестную, но алчную Гуинт, но надеялся, что она полюбит его. Теперь предстояло жениться в третий раз, и он очень боялся, что окажет Майе Пендрагон плохую услугу, женившись на ней. И все же она знала о его магических способностях и не страшилась их. И до сей поры не выказала никаких дурных качеств своего характера. Но любила ли она его по‑настоящему? Он не хотел очередной смерти на своей совести. Однако не мог устоять перед ней и любил так, как не любил никого до нее. Да и выбора у него не было: ведь жизнь должна продолжаться.

– Господин?

Эмрис вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стоял слуга.

– Что тебе?

– Могу я проводить вас в спальню, господин? Двери уже заперты, факелы потушены. Я хотел бы пойти спать, но если вы хотите остаться, я подожду.

Эмрис встал и потянулся.

– Нет, мне тоже давно пора на покой, но здесь так уютно. Прости, что задержал тебя. Веди.

И он пошел за слугой.

Назавтра, несмотря на протесты Майи, было решено, что Эмрис вернется домой и приедет только перед свадьбой. К тому же Мирин в присутствии дочери взял с будущего зятя клятву не посещать Майю во сне. Разлука продлится до самого кануна свадьбы.

Майя неохотно распрощалась с возлюбленным и грустно смотрела вслед удалявшемуся всаднику.

Но вскоре ей стало не до грустных размышлений, поскольку подготовка к торжеству шла полным ходом. В Эверли и к лорду Мортимеру были посланы гонцы с приглашениями. Мирин, Бринн и целый отряд охотников отправились в лес на поиски вепря, долженствующего украсить праздничный стол. Исбел неустанно трудилась над вышивкой свадебного платья. А в кухне уже готовился настоящий пир.

Аргел хотела, чтобы подвенечный наряд подчеркнул положение Майи как единственной законной дочери лорда Дракона. Для нижнего платья выбрали дорогую фиолетовую парчу. Покрой был прост: длинные, узкие рукава и круглый вырез. Туника имела тот же оттенок фиолетового, но была покрыта затейливой вышивкой золотом. Талию невесты опоясывал фиолетовый кушак. Наряд дополнялся камизой того же фасона, что и нижнее платье, из тонкого белого шелка, который не будет собираться складками под парчой. Все женщины, кроме Майи, упорно трудились над платьем, а Исбел даже вышила длинные узкие носы невестиных туфель и белый шелковый плат цветочками и листьями.

– Мне такого не сошьют, – завистливо заметила Джуния. – А Аверил вышла замуж в том, что привезла с собой в Аберфро. У тебя самое красивое в мире платье.

– Мне следовало бы выбрать что‑то посветлее, – покачала головой Майя.

– Но фиолетовый так идет к твоим волосам и коже! Думаю, твоя мать права, этот цвет словно создан для тебя!

– Верно, – воскликнула старшая сестра, входя в солар.

– Аверил! – восторженно завизжали Майя и Джуния.

– Положи ребенка, Дилис, – велела служанке Аверил. – Для чего, по‑твоему, служит колыбель? И постарайся не разбудить его, иначе снова поднимет вой. Поверите, девушки, я стала не кем иным, как дойной коровой для этого дьяволенка.

Она обняла сестер и чмокнула Майю в щеку.

– Итак, Майя Пендрагон, ты наконец выходишь замуж. Почти в шестнадцать лет! Промедли ты еще немного, и тебя посчитали бы слишком старой. Кроме того, злые языки твердят, что этот Лорд Озера уже успел похоронить двух жен, не оставивших ему детей. Расскажите, что вы знаете, иначе умру от любопытства!

– Он красивее твоего мужа! – выпалила Джуния. – И к тому же волшебник! И ужасно мне нравится! Надеюсь, мой муж будет не хуже!

– Это о многом говорит! – рассмеялась Аверил.

– Я не могу жить без него, – тихо призналась Майя. – Он словно вторая половина моей души и тела.

– Вижу, сестра, ты безумно влюблена, – кивнула Аверил. – Не знаю, хорошо это или плохо. Думаю, только время покажет.

Поскольку урожай в Эверли был собран, Аверил и Рис смогли прибыть за день до свадьбы. Лорд Дракон и Горауин были счастливы видеть, что брак Аверил оказался удачным, несмотря на не слишком хорошее начало.

Эмрис Ллин прибыл в «Драконье логово» как раз к празднику Самхайна, последнему дню кельтского календарного года, который до сих пор еще отмечался в некоторых областях Уэльса и Ирландии. Майя бросилась к нему, и они горячо обнялись.

– Опять целуются, – неодобрительно заметила Джуния. Аверил взглянула на мужа, и оба понимающе улыбнулись, зная, что Джуния еще слишком молода.

Ужин в ту ночь был незатейливым. Жареная оленина, вареная рыба, жаркое из баранины с овощами, хлеб с сыром и груши, тушенные в красном вине.

После ужина все вышли во двор, чтобы зажечь костер на закате солнца. Вокруг на склонах холмов разгорались все новые огни. Люди весело плясали, приветствуя наступление Нового года.

Наконец, когда совсем стемнело и подул ледяной ветер, они вернулись в зал, оставив слуг подбрасывать дрова в новогодний костер. Лорд Дракон оглядел зал и довольно улыбнулся. Обе дочери пристроены, и притом совсем неплохо.

– А теперь спать, – скомандовал он и обратился к зятю:

– Благодарю, Рис Фицхью, за то, что привез священника. Да еще такого, который не жалуется на то, что мы держимся старых обычаев.

– Быть добрым христианином, господин, еще не означает, что следует попирать ногами заветы предков, – спокойно ответил отец Кевин. – Нашему Господу такие жертвы ни к чему.

Майя потихоньку взяла за руку Эмриса.

– Пойдем, – шепнула она и вывела его из зала в ночь.

– Собираешься соблазнить меня? – поддразнил он, жадно пожирая взглядом ее красоту.

– Мы почти не были наедине с твоего возвращения. Скажи, Эмрис, ты еще уверен, что любишь меня?

– Я полюбил тебя с начала времен и буду любить вечно, – признался он, целуя ее.

Но Майя отстранила его.

– А ты говорил те же слова Роузин и Гуинт? – допрашивала она.

– Никогда! – яростно поклялся он.

– И любил их меньше, чем меня?

– Я совсем их не любил!

– В таком случае почему женился? Один раз я еще могу понять, но две нелюбимые жены? Поверить невозможно, что у тебя столь жестокое сердце! Мужчина, которого я люблю, не может быть способен на такое! Я хочу понять!

– Я на десять лет старше тебя, Майя, – начал он. – Мужчина должен жениться ради благополучия своей семьи. Я остался один в мире, родителей давно нет. Вот и решил жениться, чтобы продолжить род. Но это оказалось ошибкой.

– Почему же?

– Внутренний голос твердил мне, что где‑то есть ты, которая меня ждет. Я не послушался его и, как казалось, исполнил свой долг. Позволил глупому нетерпению взять верх над сердцем и разумом. Поэтому я считаю себя виновным в смерти Роузин и Гуинт. Мне вообще не следовало жениться на них. Роузин, бедняжка, была хрупкой и слабенькой, боялась даже собственной тени. Гуинт была жадной и вечно всем недовольной. Я с самого начала не разгадал их натуры, ослепленный неверным суждением, и они за это пострадали.

Майя увидела в его глазах искреннее сожаление и скорбь по ушедшим женщинам.

– Но ты уверен, что я и есть та, которая нужна тебе? – продолжала допытываться она, тревожно глядя в прекрасное лицо.

– Клянусь священной памятью предков, что никогда раньше не любил женщину. Но тебя я люблю. И никогда не полюблю другую. Или ты решила отказать мне?

– Ни за что, господин мой, – улыбнулась Майя. – Но мне нужно было, услышать эти слова. До тебя я не любила ни одного мужчину. И никогда не полюблю другого. Но я должна быть уверена в твоих чувствах.

– Боже, каким глупцом я был! – вскричал он.

– Верно, – тихо согласилась Майя, – но не бойся, я больше этого не допущу!

Он громко рассмеялся и целовал вишневые губы невесты, пока у нее не закружилась голова.

– О, Майя, во мне накопилось столько любви за эти годы, и я всю ее отдам тебе.

– Но не сегодня, господин, – послышался голос Аргел. Влюбленные пристыженно отскочили друг от друга.

– Брачная церемония начнется рано утром, – объявила госпожа «Драконьего логова». – И поскольку я сомневаюсь, что завтра вам удастся поспать, нужно получше отдохнуть сегодня. – И, взяв дочь за руку, велела:

– Пойдем, дитя. Будешь спать с Аверил, а Рис с мужчинами переночуют в зале. Надеюсь, Эмрис, ты найдешь свою комнату.

Она увела Майю, и Ллин покорно последовал за ними, ничуть не сердясь на вмешательство Аргел. Она права, и они оба это знают.

Женщины поднялись наверх, а Эмрис присоединился к мужчинам, среди которых были и Мортимеры. Они приехали, как раз когда зажигали костры, и теперь Роджер добродушно подтрунивал над женихом.

– Ничего не скажешь, господин, обставил ты меня, – твердил он. – Недаром у тебя все преимущества.

– Каким это образом? – недоумевал Эмрис.

– Ну‑у, – протянул Роджер, – ты куда выше меня и не помечен оспой, тогда как мне приходится отращивать бороду, чтобы скрыть юношеские шрамы. Да и черты лица безупречны, а я, бедняга, похож на всех Мортимеров сразу. У нас обоих голубые глаза, темные волосы, маленькие рты и большие носы. Зато фигура у тебя стройная, а моя – результат здорового аппетита.

– Неужели моя госпожа так тщеславна и пуста, что предпочла красивое лицо самому Мортимеру? –? весело парировал Эмрис.

– Боюсь, что так, – ухмыльнулся Роджер.

– Не унывай, есть еще Джуния, – напомнил Лорд Озера.

– Упаси Господь! Во‑первых, я женюсь задолго до того, как эта маленькая сорвиголова войдет в возраст! И потом ее мамаша – чистый дракон. Ни за что не желаю иметь ее в своем доме, да и Джуния, подозреваю, тоже.

Мужчины громко загоготали и, рассевшись перед очагом, принялись пробовать добрый октябрьский эль хозяина. Прошло немало времени, прежде чем они стали медленно, один за другим, расходиться на ночлег. Вскоре в зале уже слышался дружный храп.

В утро свадьбы Эмриса разбудила будущая теща. Она молча поманила его за собой, и он так же молча спустился в кухню, где уже царила предпраздничная суета.

– Я подумала, что тебе не мешает помыться, – сказала она, показывая на стоявшую у очага дубовую лохань. Давай помогу тебе раздеться. Я велела принести твои свадебные одежды.

Она усадила его в лохань и принялась мыть, отметив про себя, что Майе повезло получить столь совершенного мужчину.

Закончив, она завернула его в полотенце и принялась расчесывать волосы.

– Спасибо, госпожа, – поблагодарил он.

– Счастлива заметить, что ты моешься регулярно.

– Откуда ты знаешь? – удивился он.

– От тебя приятно пахнет, волосы были пыльными, но не грязными. И одежда тоже чистая. Я рада еще и потому, что Майя очень чувствительна к дурным запахам и часто моется. У нас даже есть купальня, но сегодня это заняло бы слишком много времени.

– В таком случае у нас много общего, госпожа, – кивнул Эмрис.

– Ну вот, больше тебе моя помощь не нужна, – улыбнулась Аргел. – Одевайся. Твои свадебные одеяния развешены над огнем. Я пойду к дочери. Она будет самой прекрасной невестой на свете.

– А я стану лелеять ее, как королеву, – пообещал Эмрис с улыбкой.

– Знаю, – отозвалась Аргел. – Посчитай я, что это не так, ты бы ее не получил.

И, оставив его с ошеломленно открытым ртом, Аргел быстро взбежала по ступенькам.