Камбрия, Арнсайд. Он как раз доставал из кармана ключи от машины, когда Дебора подъехала к Арнсайд‑хаусу

Он как раз доставал из кармана ключи от машины, когда Дебора подъехала к Арнсайд‑хаусу. Линли застыл на месте, они с Деборой уставились друг на друга. Она остановила машину рядом с «Хили‑Эллиотом», вышла и ещё мгновение‑другое просто смотрела на Томаса. По крайней мере, подумал он, у неё хватило совести изобразить сожаление.

– Ох, я виновата, Томми… – сказала Дебора.

– Ну да, конечно, – ответил он.

– Ты что, ждал меня всё это время?

– Нет. Я уже возвращался в Лондон, был примерно в часе езды отсюда. Но мне позвонила Барбара. Оставались кое‑какие неподвязанные концы. Вот я и подумал, что лучше вернуться и разъяснить всё до конца.

– Какого рода концы?

– Как выяснилось, к смерти Яна Крессуэлла это не имеет отношения. А ты где была? Снова в Ланкастере?

– Ты уж слишком хорошо меня знаешь.

– Да. Мы всегда отлично друг друга понимали, разве не так?

Линли посмотрел мимо Деборы и обнаружил, что за то время, что он провёл в Арнсайд‑хаусе, туман добрался уже до дамбы и начал переваливаться через неё, запуская свои длинные космы на лужайку. Нужно было поспешить с отъездом, чтобы добраться до трассы раньше, чем туман станет совершенно непроницаемым. Но когда он накроет всю Камбрию, любая дорога станет опасной, и Линли не представлял, как он уедет, оставив здесь Дебору.

– Мне нужно было ещё раз поговорить с Люси Кеверни… но я ведь знала, что ты этого не позволишь, – сказала Дебора.

Линли приподнял бровь.

– Я не могу что‑либо позволить или не позволить. Ты свободна в своих действиях, Дебора. Я говорил тебе по телефону, что просто хотел бы, чтобы ты составила мне компанию на обратном пути в Лондон.

Дебора опустила голову. Её рыжие волосы, всегда бывшие самой примечательной её чертой, скользнули с плеч вперёд, и Линли отметил, как быстро они реагируют на усилившуюся влажность воздуха. Крупные пряди разделялись на более мелкие, завитки становились круче. «Медуза», – подумал Линли. Ну, она ведь всегда именно так на него действовала, разве нет?

– Но так уж получилось, что я оказалась права, – заговорила Дебора. – Я имею в виду, Люси рассказала мне ещё кое‑что. Только я не уверена, что это могло бы послужить мотивом к убийству Яна Крессуэлла.

– И что же это такое?

– Алатея действительно собиралась ей заплатить за то, чтобы Люси выносила ребёнка, то есть заплатить больше, чем позволяет закон. Так что… Ну, думаю, здесь нет той сенсации, какой я ожидала. Просто вообразить не могу, чтобы из‑за этого кого‑то убили.

Линли понял, что эта самая Люси Кеверни – кем бы она ни была – то ли не знала всей правды об Алатее, то ли просто не сообщила её Деборе. Потому что настоящая история, безусловно, могла стать ошеломительной сенсацией. В ней имелись все три составляющие, которые руководят поведением человека, – секс, власть и деньги… но ещё и убийство? Скорее всего, в этом Дебора была права. Ту часть истории, из‑за которой мог бы быть убит Ян Крессуэлл, Люси Кеверни не знала, если можно было верить Алатее Файрклог. А Линли полагал, что верить ей можно.

– И что теперь? – спросил он Дебору.

– Вообще‑то я приехала для того, чтобы извиниться перед Алатеей. В последние дни я превратила её жизнь в настоящий ад и думаю, что даже положила конец планам, её и Люси. Я этого не хотела, но тот чёртов репортёр из «Сорс» ворвался к нам, когда мы разговаривали, заявил, что я – детектив из Скотленд‑Ярда и расследую в Камбрии смерть Яна Крессуэлла, и… – Дебора вздохнула, встряхнула волосами и отвела их назад точно таким же жестом, как Алатея. – Если я напугала Люси так, что она откажется выносить ребёнка для Алатеи, Томми, то я совершила очень серьёзную ошибку. Алатее придётся начинать всё сначала, искать новую суррогатную мать. Я думала… Ну, я просто думала, что у нас с ней есть нечто общее, понимаешь? В смысле детей. И я хотела именно это и сказать ей сейчас. И попросить прощения. И сообщить, кто я такая на самом деле.

Линли подумал, что намерения у неё хорошие, но всё равно не был уверен в том, что Дебора не сделает для Алатеи всё только ещё хуже. Впрочем, как? Дебора ведь не знала всей правды, а он не собирался её рассказывать. Просто незачем было. Его дела здесь были закончены, Ян Крессуэлл ушёл в лучший мир, а кем была Алатея и что она намеревалась открыть своему мужу, посторонних не касалось.

– Ты меня подождёшь? – спросила Дебора. – Я не задержусь. Может, у гостиницы?

Линли, подумав, решил, что это наилучший из вариантов. Но всё‑таки сказал:

– Если передумаешь, позвони мне, чтобы я не ждал зря, хорошо?

– Обещаю, – кивнула Дебора. – Только я не передумаю.