Ланкашир, Ланкастер. Дебора знала, что с этой особой, Алатеей Файрклог, она может заговорить только одним способом

Дебора знала, что с этой особой, Алатеей Файрклог, она может заговорить только одним способом. Ведь если она действительно не ошиблась в своих предположениях о том, что именно происходит с Алатеей, и что та собирается сделать, чтобы обзавестись ребёнком, то вряд ли Алатея захочет это обсуждать, в особенности с человеком, который оказался не тем, кем представился. И уж тем более она не станет откровенничать с репортёром из жёлтой газеты. А значит, у любой женщины оставалась только одна возможность докопаться до причин странного поведения Алатеи и выяснить, имеет ли оно отношение к смерти Яна Крессуэлла.

Она позвонила Зеду. Тот рявкнул:

– Ты там чертовски долго болтаешься! Где ты? Что там происходит? Мы договорились, и если ты…

Дебора быстро сказала:

– Они вошли в здание научного центра.

– Ну, это нам ничего не даёт. Может, она там просто лекции слушает. Перезрелый студент, а? И вторая тётка тоже.

– Я должна с ней поговорить, Зед.

– Мне казалось, ты это уже пробовала, и безрезультатно.

– Я не об Алатее. Она уж точно не захочет говорить со мной, а тем более – с тобой. Я имею в виду вторую женщину, которую Алатея забрала из приюта для инвалидов войны. Вот с ней перемолвиться словечком необходимо.

– Зачем?

Вот тут Дебора уже не могла говорить откровенно.

– У них, похоже, довольно близкие отношения. Они всю дорогу от парковки так доверительно беседовали… Похоже, они подруги, а подругам многое доверяют.

– Но подруги вроде бы не должны выдавать тайны товарок, а?

– Конечно. Но я знаю, что вдали от Лондона упоминание о Скотленд‑Ярде производит на людей впечатление. Скажи «Скотленд‑Ярд» и покажи жетон, и тебе вдруг начинают выкладывать то, что было доверено по секрету.

– Ну, с журналистами тоже такое случается, – заметил Зед.

Дебора не поняла, пошутил Зед или нет. Скорее нет. Она сказала:

– Я тебя понимаю.

– Тогда…

– Думаю, я покажусь им не такой страшной.

– Почему это?

– Это же очевидно. Тут два момента. Первый: будут разговаривать две женщины, совершенно незнакомые друг с другом, и упомянуть о каких‑то делах подруги в таком случае не покажется опасным. Второе… Ну, Зед, уж слишком ты большой, один твой вид может многих напугать.

– Да я настоящий ягнёнок! Она это сразу поймёт!

– Может, и поняла бы. Но не забудь о прочем. Она захочет взглянуть на наши документы. Представь результат. Я показываю ей свои, ты – свои, и что она подумает – не говоря уж о том, как поступит, – если обнаружит, что Ярд объединился с «Сорс»? Нет, такое не пройдёт. Единственный способ – мне одной осторожно поговорить с этой женщиной, посмотреть, куда это приведёт, а уж потом я поделюсь информацией с тобой.

– Интересно, и откуда мне знать, что ты расскажешь всё? Я тут вижу чертовски хорошую возможность увильнуть.

– Да? Притом что ты можешь в любой момент выдать присутствие здесь Скотленд‑Ярда, тиснуть статейку на первой странице? Уж поверь, Зед, мне совсем не хочется играть в такие игры.

Бенджамин некоторое время молчал. Дебора отошла на безопасное расстояние от научного центра. Ей был виден вход, но она не хотела рисковать оказаться замеченной, случись вдруг Алатее Файрклог с её знакомой прямо сейчас выйти наружу. Дебора рассудила, что самым безопасным будет сейчас вернуться к приюту для инвалидов войны и подождать там, пока не вернутся Алатея с её приятельницей. Конечно, это могло занять несколько часов, но другого выхода Дебора просто не видела.

И об этом она сообщила журналисту. Она сказала также, что, если у него есть ещё какие‑то идеи, она будет рада их услышать.

К счастью, других идей у него не нашлось. Он совсем не был глуп. И понимал, что прямое столкновение с двумя теми женщинами прямо в университетском городке, скорее всего, ни к чему не приведёт. Более того, женщины сразу преисполняя подозрениями. «А что это вы тут делаете вместе?» – такой будет их реакция. И результатом станет заявление: «Не лезьте не в своё дело».

Зед всё это понимал, хотя и дал Деборе понять, что ситуация ему не нравится. Не в его стиле, пояснил он, просто сидеть и ждать. Журналисты докапываются до сути, говорят с людьми и пишут статьи. В этом сама суть журналистики. Это часть профессиональных традиций.

Деборе захотелось посмеяться над таким заявлением, но она лишь что‑то невнятно пробормотала в ответ. Да, конечно, совершенно верно, я отлично понимаю… Вот только в данный момент им неизвестно даже имя той женщины, с которой Алатея явилась в университет, а это тот минимум, без которого ни один из них не сможет до чего‑то докопаться.

В итоге Дебора склонила Зеда к своей точке зрения, хотя и не без труда. Он наконец заявил, что будет ждать её на том самом месте, где она недавно выскочила из машины. Они вернутся к приюту для инвалидов войны, а там уже дождутся возвращения Алатеи Файрклог и её компаньонки. А пока будут ждать, разработают дальнейшие планы. А план необходим, сержант Коттер. Он не собирается что‑то упустить в своей статье, несмотря на всё её двурушничество.

– Нет никакого двурушничества! – возразила Дебора. – Я прекрасно осознаю, что будет, если я откажусь с тобой сотрудничать, Зед.

Репортёр хихикнул:

– Вот в чём прелесть газетной работы.

– Да, это я уже поняла, – ответила Дебора.

Они закончили разговор. Дебора подождала ещё несколько минут, следя, не выйдут ли Алатея и её подруга. Они не вышли. Но изучение доски с информацией в вестибюле здания дало Деборе понять, что лекционных аудиторий в этом здании нет. Здесь были только офисы и лаборатории. А это значило, что Алатея и вторая женщина пришли сюда вовсе не в качестве великовозрастных студенток, как то предположил Зед Бенджамин. И поскольку тема воспроизводства рода являлась здесь одной из основных, то Дебора была уверена: она вышла на след того, что пыталась скрыть Алатея Файрклог.

Лондон, корпус «Виктория»

Барбаре Хейверс пришлось вернуться в Ярд. Ей нужно было проконсультироваться с Уинстоном Нката, и для этого приходилось либо снова идти на Виктория‑стрит, либо как‑то убедить детектива исчезнуть на несколько часов и встретиться с ней в таком месте, где имелся бы доступ в Интернет. В её бунгало такого доступа не было. Барбара даже ноутбука не имела, будучи убеждена, что такие штуки только зря отнимают время у своих владельцев. Весь этот мир бесконечной информации она считала избыточным. Ей больше нравились другие пути: например, позвонить кому‑нибудь по телефону и взвалить на него поиск нужных сведений. Впрочем, многое она и сама могла найти в этой Всемирной паутине.

Но сейчас ситуация была другой. Её исследовательские способности истощились. К тому же ей в любом случае было далеко до уровня Уинстона, что Барбара готова была признать, пусть и с неохотой. Как найти рекламу «особого» белья и тех моделей, что его демонстрируют? Вопрос. А Уинстон должен знать ответ на него.

Барбара сначала подумала, что можно просто позвонить Уинстону, но решила, что это не годится. Ей нужно было самой увидеть на экране результат поиска, а заодно запомнить сам процесс. Поэтому она опять отправилась в Новый Скотленд‑Ярд. И из вестибюля позвонила Уинстону.

– Встретимся в библиотеке, – сказала она. – Но по‑тихому. Суперинтендант ничего не должна заметить.

– Барб… – произнёс Нката.

Барбара совершенно точно знала, что значит такой вот его тон. Но знала и то, как погасить его сомнения.

– Инспектору нужна кое‑какая информация, – пояснила она, прекрасно зная, что для Линли Уинстон сделает что угодно. – Ты можешь сбежать? Это ненадолго.

– И чем ты желаешь заняться?

– Поискать кое‑какие неприличные картинки.

– В компьютере Ярда? Ты что, свихнулась?

– Приказ Хильера, – ответила Барбара. – Уинни, ты что, действительно решил, что мне этого очень хочется? Инспектор что‑то там расследует. И это может быть как‑то связано с моделью, которая красуется в разных там странных лифчиках и трусиках.

Нката ответил, что придёт в библиотеку. Но сказал и то – и в этом был весь Нката, – что, если вдруг наткнётся на суперинтенданта и та спросит, куда это он отправился, ему придётся сказать ей правду.

– Но ты ведь постараешься увильнуть от неё, так? – уточнила Барбара. – У инспектора уже проблемы из‑за того, что он меня вовлёк в своё дело. А я втягиваю ещё и тебя, так что это даст ей лишний повод к недовольству.

Это подействовало именно так, как на то и рассчитывала Барбара. Нката пообещал, что изо всех сил будет стараться избежать встречи с Изабеллой Ардери.

И он явно преуспел в своих намерениях. Когда Барбара подошла к библиотеке Ярда на двенадцатом этаже, Нката уже ожидал её. Впрочем, он признался, что налетел на Доротею Харриман, и это уже было не слишком хорошей новостью. Секретарь Ярда обладала собственными методами выяснения чего угодно, и она, пожалуй, могла прочесть намерения Уинстона насчёт библиотеки, просто глянув на шнурки его ботинок. Да, это могло вызвать осложнения.

Они принялись за работу. Пальцы Уинстона стремительно забегали по клавиатуре. С того момента, когда он ввёл длиннейшее полное имя Алатеи Файрклог, он уже не останавливался. На мониторе вспыхивали квадрат за квадратом. Барбара просто не успевала понять, о чём говорится в этих справках. А Уинстон не трудился объяснять, что именно он делает и куда направляется в своих поисках. Он просто бросал короткий взгляд на очередную справку, мгновенно принимал какое‑то решение, нажимал ещё на несколько клавиш, и так далее. Барбара решила, что Нката неподражаем. Она уже собиралась сказать ему об этом, когда раздалось гневное:

– Сержанты Хейверс и Нката!

Это дало ей понять, что Доротея Харриман что‑то где‑то сказала, и Изабелла Ардери тут же их нашла.

Нката резко отвернулся от компьютера. И если вообще можно сказать о чернокожем, что он побледнел, то именно это сейчас и случилось. Сама Барбара словно провалилась куда‑то. Какого чёрта происходит с этой суперинтендантшей, подумала она. Имело ли всё это отношение к Линли и к тому, где он находился, и к тому, что он временно прекратил кувыркаться с ней в постели?.. Или дело было просто в том, чтобы держать их всех под ногтем, как насекомых, приколотых к дощечке?..

Уинстон медленно поднялся и посмотрел на Барбару.

– Я попросила Уинстона немного мне помочь, суперинтендант, – сказала Хейверс. – Это всего на несколько минут. Мне необходимо кое‑что найти, а он хорошо умеет это делать. Я бы и сама могла, но у меня это займёт кучу времени, потому что я никогда не знаю, в какую сторону нужно двигаться дальше.

Изабелла оглядела Барбару с головы до ног. Её многозначительный взгляд чуть задержался на футболке, которая теперь видна была целиком, потому что Барбара сняла куртку и бросила её на соседний стул. На футболке было написано: «Христос умер за наши грехи. Не будем его разочаровывать!» Это ничуть не развеселило суперинтенданта.

– Выходные закончились, сержант Хейверс, – сказала Ардери. – Я хочу, чтобы вы вернулись к работе через час, переодевшись во что‑то более приличное.

– При всём уважении, супер… – начала Барбара.

– Не надо обострять! – перебила её Изабелла. – Вы можете взять шесть дней, шесть недель или шесть месяцев отпуска, но совершенно очевидно, что вы отнюдь не отдыхаете. А в таком случае извольте вернуться к работе.

– Я только хотела сказать…

– Сержант Хейверс! – рявкнула Изабелла. – Выполняйте приказ!

Барбара быстро выпалила:

– Суперинтендант, я не могу съездить домой, переодеться и вернуться обратно за час. Это просто невозможно! К тому же мне необходимо съездить в университетский колледж. Если вы дадите мне день – один только сегодняшний день, – клянусь, я уберусь отсюда через тридцать секунд и завтра вернусь одетой как… – Барбара сдержалась и не назвала имя. – Как кто угодно. – Ей захотелось добавить: «Увидите меня в полном блеске», но она решила, что суперинтендант вполне может на это ответить: «Я бы предпочла увидеть вас мёртвой», так что она и этого говорить не стала. Просто добавила: – Честно говоря, Уинстону просто некуда было деваться, я так на него насела… Прошу, не валите всё на него.

– Всё? – резко переспросила Изабелла. – Что это за «всё», сержант Хейверс?

Уинстон, стоявший рядом с Барбарой, тихо застонал, но это был настолько слабый звук, что суперинтендант его не уловила, слава богу.

– Ну… я не знаю, – пробормотала Барбара. – Просто… вообще… ну, всё. Вообще всё.

– Что вы такое болтаете? – Суперинтендант уже разозлилась не на шутку.

Барбаре захотелось провалиться сквозь землю.

– Да не знаю я, – ответила она, хотя ей ужасно хотелось брякнуть: «На вас плохо влияет отсутствие Линли». – Я вообще ничего не имела в виду. Просто с языка сорвалось.

– Вот как? Ну, мне не нравится то, что срывается у вас с языка, понятно? В общем, заканчивайте то, что вы тут начали, и убирайтесь из здания! Завтра утром я желаю вас видеть, а если не придёте, к полудню будете уже инспектором дорожного движения в Узбекистане. Всё ясно?

– Уж куда яснее, – буркнула Барбара.

– А вы, – обратилась Ардери к Нката, – идите со мной.

– Вот влип так влип, – тихо и быстро пробормотал Нката. Но, уходя, он успел сказать Барбаре: – Проверь Рауля Монтенегро.

Барбара подождала, пока суперинтендант и Нката выйдут из библиотеки. Мысленно она проклинала своё невезение. Ей отчаянно хотелось высказать суперинтенданту всё, что она о ней думала. При этом Барбара ничуть не сомневалась в том, что Изабелла с удовольствием вышибла бы её саму куда‑нибудь в другое измерение.

Наконец Барбара села на место Нката перед компьютером и уставилась на экран. Она прочитала то, что там увидела. Чёрт бы её побрал, если это не было снова на испанском! Однако она нашла имя, произнесённое Уинстоном перед уходом, Рауль Монтенегро обнаружился в путанице других имён. «Ладно, – решила Барбара, – отправимся по этому следу».