Хиджазское восстание и Абд аль-Азиз

С началом антитурецкого восстания в Хиджазе главной задачей британских политических представителей на Аравийском полуострове было побудить Абд аль-Азиза присоединиться к Хусейну или хотя бы, не допустить обострения противоречий между ними. Однако Абд аль-Азиз с самого начала не доверял шерифу Хусейну. Когда в июне 1916 г. риядский эмир узнал от П.Кокса о хиджазском восстании, он выразил опасение, «как бы претензии Хусейна на руководство арабами не создали ситуацию, совершенно неприемлемую для него»[31]. Но эмир Неджда, видимо, попытался извлечь для себя кое-какие выгоды, пользуясь тем, что руки мекканского шерифа были связаны.

Недждийцы иногда помогали туркам, иногда — хиджазцам, пишет аз-Зирикли. «Он привел три любопытных документа, направленных Ибн Сауду. Один из них — письмо Фейсала ибн Хусейна от 10 ноября 1916 г., в котором тот жалуется на продолжение торговли между Касимом и Мединой. Второе письмо — от шерифа Хусейна, посланное в конце марта 1917 г., с просьбой напасть на Хаиль. Третье письмо — от генерала Фахри-паши, турецкого командующего в Медине, отправленное в июле 1918 г., с предложением помощи оружием и снаряжением для войны против «бунтовщика Хусейна»[32].

Отряды Абд аль-Азиза совершали набеги на племена, подчиненные шерифу Хусейну, особенно в приграничных областях. Ибн Сауд поддерживал связи с османским губернатором и главнокомандующим турецкими войсками, действовавшими в окрестностях Медины. За звонкую монету он снабжал турок верблюдами. В конце сентября 1917 г. недждийская делегация направилась в Дамаск, чтобы обсудить с османскими властями различные проблемы, хотя в конце ноября сам эмир посетил англичан в Басре.

Но Абд аль-Азиз, видимо, уловил, куда клонится чаша весов, конфисковал 700 верблюдов, купленных для турок одним богатым торговцем, и даже передал их в Кувейте англичанам. Шериф Хусейн, замечая, что британские усилия не могут сдержать его недждийского соперника, направил посланника к Абд аль-Азизу с золотом и призывами действовать против общего врага.

С началом хиджазского восстания Джебель-Шаммар стал получать от турок помощь оружием. Когда Абд аль-Азиз понял, что военная мощь Хаиля возрождается, он стал стремиться к улучшению отношений с шерифом Хусейном. Но главной причиной изменения его отношения к хиджазцам было британское давление. В ноябре 1916 г. П.Кокс встретился с Абд аль-Азизом в Эль-Укайре и попытался убедить его, что ему нечего бояться претензий шерифа, хотя англичане уже знали, что Хусейн объявил себя королем арабов.

20 ноября 1916 г. П.Кокс организовал в Кувейте «великий дурбар» — совещание, на котором встретились Абд аль-Азиз, шейх Кувейта Джабир и шейх селения Мохаммеры Хазаль. Ибн Сауд похвалил шерифа за его действия и подчеркнул необходимость для всех истинных арабов сотрудничать с ним для защиты арабского дела, но, как обычно, эмир воздержался от обещаний оказать реальную поддержку. Англичане уговорили Хусейна направить приветственную телеграмму собравшимся в Кувейте.

На «великом дурбаре» Абд аль-Азиз окончательно решил принять сторону Великобритании. Тогда же он вместе с шейхом Кувейта Джабиром получил английский орден. Недждийский эмир сделал краткое заявление: «Турки поставили себя вне закона своими несправедливыми действиями против мусульман. Они стремились разделять и ослаблять арабов, в то время как англичане поощряли их объединиться»[33]. Три лидера дали клятву верно сотрудничать с Великобританией. При этом Абд аль-Азиз передал англичанам 700 верблюдов, предназначенных туркам.

После «великого дурбара» Абд аль-Азиз посетил Басру, где англичане показали ему современное вооружение, и где он впервые увидел самолеты. Сдержанный на слова, эмир не выказал восхищения, но, надо полагать, современная техника произвела на него впечатление. Тогда-то и была достигнута договоренность о ежемесячной субсидии риядскому эмиру в 5 тыс. фунтов стерлингов.

П.Кокс убедил Абд аль-Азиза, что опасность грозит ему со стороны Джебель-Шаммара, усиленно вооружавшегося немцами и турками. Он предложил эмиру Неджда кроме субсидии 4 пулемета, 3 тыс. винтовок с патронами, а в ответ Абд аль-Азиз обещал выставить 4 тыс. человек против Хаиля.

Все же англичане убедились, что риядского эмира невозможно подтолкнуть к прямым действиям против Джебель-Шаммара, и рассчитывали хотя бы на то, что заключенный с ним договор заставит его установить блокаду турок в Хиджазе и Сирии. Однако риядский эмир, как и другие правители, до конца войны не препятствовал контрабанде, которая пополняла его казну.

Когда шериф Хусейн объявил себя «королем арабов», риядский эмир выразил протест и потребовал определить границу между Недждом и Хиджазом и договориться, кому будут подчинены пограничные кочевые племена. Хусейн, по словам недждийского летописца, якобы ответил ему: «Каких границ ты требуешь? Ты сумасшедший или пьяный»[34]. Эмир Неджда не забыл этого оскорбления. Он предупредил англичан, что будет вынужден бороться с Хусейном.

С 1917 г. П.Кокс стремился отвлечь внимание Абд аль-Азиза от действий союзников в Хиджазе, по-прежнему подталкивая его против Джебель-Шаммара, который с фланга беспокоил англо-индийские войска в Месопотамии. (В этом же году П.Кокс стал британским гражданским комиссаром в Багдаде при англо-индийском экспедиционном корпусе.) Вновь англичане безуспешно пытались остановить контрабанду через аравийские пустыни. Поток товаров шел и из самого Ирака, где были их войска, и из портов Персидского залива, в том числе через Кувейт. Затем караваны направлялись в Касим или Джебель-Шаммар, а оттуда — в Медину или Дамаск.

Осенью 1917 г. арабские отряды Хусейна действовали вяло, и новый английский верховный комиссар в Египте, Р. Уингейт, потребовал усилить давление на Ибн Сауда, чтобы привлечь его к более активным действиям против Джебель-Шаммара. Представитель Уингейта, Р.Сторз, был послан в Багдад, где обсудил ситуацию с П. Коксом. В ноябре 1917 г. представители П.Кокса во главе с полковником Гамильтоном высадились в Эль-Укайре и направились в Эр-Рияд, чтобы в конце месяца обсудить с эмиром сложившуюся ситуацию.

В этой миссии находился Г.Филби, «ставший, одним из самых крупных исследователей Аравии и связавший затем с Абд аль-Азизом и Саудовской Аравией свою жизнь»[35]. Он стал постоянным британским представителем при риядском эмире. Как писал сам Г.Филби, его задачей было подтолкнуть Абд аль-Азиза к походу против Джебель-Шаммара, не допустить обострения отношений с Хиджазом, найти решение проблемы аджманов. Абд аль-Азиз обещал начать энергичные действия, если ему поставят оружие.

Но к апрелю 1918 г., когда уже был взят Иерусалим, англичане больше не нуждались в ликвидации Джебель-Шаммарского эмирата и теперь даже отказывались поставлять то, что Г.Филби запросил в декабре 1917 г.

Г.Филби предложил из фонда, находившегося в его личном распоряжении, 20 тыс. фунтов, если риядский эмир немедленно совершит поход на Хайль. 5 августа 1918 г. началась кампания против Джебель-Шаммара, в которой участвовал Г.Филби. В сентябре 1918 г. ихваны двинулись под своими знаменами к Хаилю. У недждийцев было около 5 тыс. человек. В это время уже обострялась обстановка на границе с Хиджазом из-за оазиса Эль-Хурма; Хусейн заключил мир с Хаилем, и все это беспокоило эмира Неджда. Когда шаммары, казалось, были готовы капитулировать, англичане решили, что успех Ибн Сауда в Хайле вызовет отрицательную реакцию Хусейна, и приказали свернуть кампанию. Абд аль-Азиз был в ярости, хотя эта кампания принесла ему большую добычу — полторы тысячи верблюдов, тысячи овец и 10 тыс. патронов. Однако он понял, что англичане уже не заинтересованы в его действиях против Хаиля, тем более в завоевании им Джебель-Шаммара.

После капитуляции Османской империи в Аравии осталось пять фактически независимых государств — Хиджаз, Неджд, Джебель-Шаммар, Асир и Йемен. Их будущее определялось как взаимной борьбой, где побеждал более сильный, которым, в конце концов, оказался Недждийский эмират, так и политикой Великобритании. «Независимая Аравия всегда была фундаментальным принципом нашей восточной политики, — писал 16 мая 1919 года министр колоний Великобритании лорд Мильнер, — но то, что мы понимаем под этим, означает, что Аравия, хотя и станет сама по себе независимой, будет держаться вне сферы европейских политических интриг и в пределах британской сферы влияния, другими словами, это значит, что ее независимые туземные правители не будут иметь иностранных договоров ни с кем, кроме нас»[36].