Методы изучения этнических аттитюдов1

Во многих зарубежных исследованиях понятие «этнические аттитюды» используется преимущественно для обозначения эмоционально-оценочного компонента этнической идентичности. Для измерения отношения индивидов к своей и другим этническим общностям разработано огромное количество методических приемов от прямых вопросов об оценке какой-либо группы и выявления согласия с утверждениями типа «У меня есть все основания гордиться тем, что я родился русским» и его противоположности («Если быть честным, я больше стыжусь, чем горжусь, что я родился русским») до изощренных экспериментальных процедур с использованием аудио- и видеотехники2.

Среди проективных методов достаточно информативными показали себя методика «Незаконченные предложения» и тест «Рисунок несуществующего животного».

Предложения, которые должны заканчивать респонденты, составляются так, чтобы выявить особенности их личностно окрашенного восприятия чужих этнических групп. Например, в упоминавшемся исследовании одного из авторов респондентов-казахов просили закончить предложения типа «Если бы мне сказали, что по характеру я похож на русских...», «Если бы я женился на русской...», «Если бы среди моих предков были русские...». При обработке полученных результатов анализировалось отношение респондентов к предложенным ситуациям — положительное, отрицательное и нейтральное. Еще один параметр анализа состоял в учете прямых отказов в вербальной форме («Этого не может быть», «Я не могу себе этого представить») (Донцов, Стефаненко, Уталиева, 1997).

К разряду проективных относится и методика «Рисунок несуществующего животного» (РНЖ) — в малоструктурированной ситуации содержание рисунка в основном определяется имплицитными структурами индивидуального опыта индивида. Так как эмпирически установлено, что кроме проекции образа «Я» рисунок может воплощать и образ значимого Другого, РНЖ применялся в лонгитюдном исследовании Е.И. Шлягиной и С.Н. Ениколопова для диагностики отношения русских к литовцам.

Тест предлагался респондентам трижды. В первой — контрольной — серии — с обычной инструкцией. Во второй и третьей сериях давалась модифицированная инструкция: «Нарисуйте несуществующее животное так, как, по Вашему мнению, его нарисовал бы человек одной с Вами национальности (другой национальности)». Для обработки результатов применялся метод экспертных оценок. Рисунки за русского и за литовца оценивались экспертами по пяти параметрам: агрессивность-дружелюбность, враждебность-миролюбивость1, приятность-неприятность2, напряженность(защита) — расслабленность (незащищенность), пассивность-активность.

Каждый параметр оценивался по семибалльной шкале от —3 до +3, и затем вычислялись усредненные значения оценок по каждому параметру и каждому испытуемому (Шлягина, Ениколопов, 1993).

Для выявления установок на желаемую степень близости с представителями какого-либо народа в течение многих десятилетий используется «Шкала социальной дистанции», предложенная Э. Богардусом. Респондентам предлагается согласиться или не согласиться с тем, чтобы представители того или иного этноса жили с ним в одном городе, были бы соседями, коллегами по работе, друзьями, родственниками, членами его семьи и т.п3.

Боградус строил свою шкалу по кумулятивному принципу, когда последующий вариант ответа включает и все предыдущие. Иными словами, предполагается, что если респондент отвечает, что не имеет ничего против того, чтобы русские были членами его семьи, то он не станет возражать и против менее близких форм взаимодействия с ними. Такой принцип построения оценочной шкалы позволяет респонденту более точно определить степень своего неприятия по отношению к этнической группе, а исследователю провести более объективный анализ.

Однако в наши дни при использовании классической шкалы Богардуса, которая была создана для жителей США первой трети XX века, исследователи часто сталкиваются с отсутствием эффекта кумуляции. Так, в этносоциологическом исследовании, проведенном в бывшем СССР, этот эффект был обнаружен у узбеков, которые соглашались работать с русскими, но не хотели иметь их своими родственниками, и отсутствовал у эстонцев, не возражавших против родственных связей с русскими, но не желавших работать вместе с ними.

Не вызывает сомнений, что понятие «социальная дистанция» является универсальным конструктом и имеет смысл во всех культурах. Однако оригинальные вопросы Богардуса являлись культурно-специфичными для США начала века, и серьезную ошибку допускают исследователи, использующие их в другое время и в других культурах.

Во-первых, существуют значимые и даже специфичные для культур группы, и индивид в разной степени идентифицирует себя с ними: в одних культурах он тесно связан с нуклеарной семьей, в других — с племенем, в одних — наиболее значимой группой является группа соседей, а в других — элитарный клуб. При исследовании культурной дистанции в США и Греции Триандис учитывал это обстоятельство. Поэтому в каждой культуре он выявил связи индивида со всеми возможными группами и сконструировал два разных, но эквивалентных между собой — стандартизированных для культуры — набора вопросов. Иными словами, лишь часть вопросов являлась прямым переводом с английского языка на греческий, а остальные отражали культурную специфику. Например, в Греции измерялось согласие испытуемых на включение представителей этнических общностей в «парею» (компанию друзей), а в США — согласие видеть их своими приятелями в клубе.

Во-вторых, некоторые формы контактов, используемые для измерения социальной дистанции в одной культуре, не имеют смысла в другой. В Индии для измерения социальной дистанции может быть использовано понятие «прикасаться к моей посуде». Так как в этой стране до сих пор сохранились идеи ритуального осквернения, индивид, согласный жить рядом с представителем более низкой касты, может не согласиться, чтобы тот дотрагивался до его посуды. Но, как не без иронии отмечает Триандис, абсолютно бессмысленно было бы выяснять отношение американца к тому, что к его посуде прикоснется турок (Triandis, 1994).

Поэтому при создании модификаций шкалы социальной дистанции необходима тщательная их адаптация к условиям социального и культурного контекста. Так, О.Л. Романова, предложившая вариант шкалы для выявления аттитюдов подростков к представителям различных этнических групп, определила последовательность и содержание утверждений с помощью экспертного опроса профессиональных психологов (Романова, 1994):

Существует несколько способов математической обработ-' ки шкалы Богардуса. Наиболее простой — определение процентного соотношения ответов испытуемых по всем критериям (семи в приведенной нами шкале). Обработка, позволяющая дать психологическую интерпретацию полученных данных, предполагает за согласие с каждым утверждением шкалы относительно оцениваемой группы присуждать определенный балл: 6 за шестое, 5 за пятое, 4 за четвертое, 3 за третье, 2 за второе, 1 за первое и 0 за седьмое.

Таким образом, максимальное количество баллов равняется 21. Затем баллы суммируются и усредняются по группам респондентов. Чем выше среднегрупповой показатель, тем выше приемлемость представителей одного этноса для представителей другого, а чем он ниже, тем больше стремление одного этноса обособиться от другого1.

Техники измерения этнических аттитюдов детей отличаются большим разнообразием. Используется множество оригинальных — в основном невербальных — методик. Изучаются предпочтения национальных имен, игрушек, символов, например, в США еще в 30-е гг. детям предлагалось выбрать самый красивый из 24 представленных флагов. Использование в качестве стимульного материала кукол мы описывали в четвертой главе учебного пособия.

Интересную методику использовал при изучении аттитюдов венгерских школьников младших классов Д. Чепели. Детям рассказывалась легенда о покушении на венгерского короля Матиаша. После этого задавалось два вопроса: «Как вы думаете, из какой страны мог быть убийца?»; «Как вы думаете, из какой страны не мог быть человек, пытавшийся отравить Матиаша?» Дети получали список из 10 стран, включавший Венгрию. Исследователь предположил, что если ребенок имеет позитивные аттитюды к родной стране и королю Матиашу как ее представителю, он не будет рассматривать Венгрию как родину потенциального убийцы. И действительно, только 1% детей назвали Венгрию как родину отравителя. При ответе на второй вопрос большинство детей указало Венгрию (Csepeli, 1988).

Техника измерения аттитюдов, ставшая классической, была сконструирована А. Тэшфелом и Г. Ягодой. Детям предлагалось оценить фотографии молодых людей в терминах симпатии-антипатии. Несколько недель спустя респондентам сообщалось, что половина изображенных на фотографиях — той же национальности, что и они сами, и предлагалось определить эти фото. Как показали результаты исследования, корреляция между выбором понравившихся фото и фото людей собственной национальности очень высока (Tajfel, Jahoda, 1966). Эксперименты, проведенные в других странах с использованием этой методики, подтвердили возможность с ее помощью выявлять тенденцию предпочтения собственной группы.

В России модифицикация методики Тэшфела и Ягоды разработана и успешно апробирована О.Л. Романовой (Романова, 1994). Детям предъявлялся набор из 16 фотографий юношей и девушек и предлагалось разложить их на 4 группы в соответствии со степенью привлекательности: очень нравится, нравится, но в меньшей степени, немного не нравится, совершенно не нравится.

Через неделю респондентам вновь предъявлялись фотографии, но сообщалось, что на них изображены люди разных национальностей. Детям предлагалось отобрать четыре фотографии людей той же национальности, что и они сами. По числу совпадений фотографий, понравившихся детям, и тех, которые они воспринимают изображениями людей своей национальности, можно судить о выраженности этнических предпочтений. Иными словами, большее число совпадений выборов своей национальности с выборами из первой и второй групп на первом этапе обследования свидетельствует о позитивном отношении к собственной группе, а большее число совпадений с фотографиями из третьей и четвертой групп рассматривается как индикатор негативного отношения к собственной группе.

Принцип организации подобной методики положен в основу процедур по выявлению аутгрупповых аттитюдов. Так, Чепели предлагал школьникам оценивать фотографии молодых людей по принципу нравится — не нравится. Через три недели процедура повторялась, но на фотографиях была написана национальность изображенного человека. Возможны четыре варианта ответов: позитивная неизменная оценка, негативная неизменная оценка, оценка, меняющаяся с позитивной на негативную, оценка, меняющаяся с негативной на позитивную.

Наиболее показательными являются изменения в оценках с + на — и наоборот под влиянием знания о национальности сфотографированных людей. Эти показатели являются диа-гностичными для определения валентности аттитюдов — положительной или отрицательной как в отношении собственной, так и в отношении других групп (Csepeli, 1988).

Несмотря на накопленный опыт выявления этнических аттитюдов у детей и подростков, в психологической литературе продолжает обсуждаться вопрос валидности существующего методического инструментария. Высказываются сомнения, является ли используемый стимульный материал, в частности куклы, репрезентативным в отношении этнической группы. Отмечается, что часто детям предлагаются задания, в которых присутствует готовая модель общества с дихотомичной структурой, например расовой, поэтому результаты диагностики аттитюдов заранее предопределены. Между тем, когда детям предъявлялись фотографии с различными градациями цвета кожи, оказалось, что только 2 ребенка из 51 спонтанно сгруппировали их в две группы — белые и цветные. Иными словами, будучи свободными в критериях группировки, дети могут и не использовать строгую дихотомичную схему. Более того, они могут вообще не рассматривать цвет как значимый критерий, а опираться на другие критерии, например привлекательность (Hutnik, 1986).

При использовании методик, выявляющих этнические аттитюды у детей и подростков, должны также учитываться замечания Ф. Абоуд, которая отмечает, что смысл детских высказываний может быть различен для детей и взрослых. Предубеждения детей против представителей этнических и расовых групп могут в большей степени отражать ограниченность их мышления и восприятия, чем предрасположенность к соответствующим действиям. Более того, Абоуд предполагает, что сам характер стимульного материала часто провоцирует негативные аттитюды (Aboud, 1987).