Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Вера и Анфиса открывают старинную дверь
Каждый вечер папа и Лариса Леонидовна садились с Анфисой за стол и смотрели, что у неё за день накопилось в защёчных мешках. Чего только там не было! И тебе часы ручные, и тебе пузырёчки‑флакончики, и однажды – даже свисток милицейский. Папа сказал: – А где сам милиционер? – Он, наверное, не влез, – ответила мама. Однажды папа с бабушкой смотрят, а из Анфисы большой старинный ключ торчит. Он медный и во рту не помещается. Просто как от таинственной старинной двери из сказки. Папа посмотрел и говорит: – Вот бы дверь найти к этому ключу. Там за ней, наверное, старинный клад с монетами. – Нет, – сказала мама. – Там за этой дверью – платья старинные, зеркала красивые и украшения. Вера подумала: «Хорошо бы за этой дверью тигрята были живые старинные или щенки сидели. Вот бы мы стали весело жить!» Бабушка сказала маме и папе: – Как бы не так. Я уверена, что за этой дверью телогрейки старые и тараканов сушёных мешок. Если бы Анфису спросили, что за этой дверью, она бы сказала: – Кокосовых орехов пять мешков. – А ещё что? – И ещё один мешок. Папа долго думал и решил: – Раз есть ключ, должна быть и дверь. Он даже в школе такое объявление повесил в учительской комнате: «Кто найдёт дверь от этого ключа, тому половина того, что за этой дверью». Внизу под объявлением он ключ на верёвочке повесил. И все учителя объявление читали и вспоминали: не встречалась ли им где‑нибудь эта самая дверь? Пришла уборщица Мария Михайловна и говорит: – Мне и всего, что за этой дверью стоит, даже даром не надо. Учителя прислушались: – А что же там такое стоит? – Там скелеты стоят. И ерунда остальная. – Какие скелеты? – заинтересовался учитель зоологии Валентин Павлович. – Я два раза скелеты выписывал, а мне всё не дают. Приходится строение человека на себе показывать. А у меня все пропорции неправильные. Другие учителя прислушались. Верин папа тоже спрашивает: – Мария Михайловна, а что это за ерунда остальная? – Да так, – отвечает Мария Михайловна. – Глобусы какие‑то, какие‑то стрекоталки с ручками. Ничего интересного, ни одной метелки нет или тряпки для пола. Тогда составилась инициативная группа учителей. Они взяли ключ и говорят: – Показывайте, Мария Михайловна, нам эту заветную дверь. – Пошли, – говорит Мария Михайловна. И она повела их в старое хозяйственное здание, где раньше спортзал был в царской гимназии. Там лестница шла вниз в котельную. А вверх она вела в старую обсерваторию. И под лестницей дверь старинная. – Вот ваша дверь, – говорит Мария Михайловна. Как дверь открыли – так все и ахнули. Чего там только нет! И два скелета стоят, руками колышат. И чучело глухаря огромное, совсем неношеное. И какие‑то приборы со стрелками. И даже три мяча футбольных. Учителя закричали и запрыгали. Учительница физики, мамина подруга, молодая Лена Егорычева, всех даже обнимать стала: – Смотрите, здесь машина для получения электростатического электричества! Да здесь вольтметров целых четыре штуки. А мы на уроках по старинке электричество на язык пробуем. Валентин Павлович Встовский со скелетом даже вальс заплясал: – Вот это скелеты. Со знаком качества! Один даже дореволюционный. Вот написано: «СКЕЛЕТЪ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ. Поставщикъ Его Величества Двора Семижновъ В. П.» – Интересно, – говорит папа, – он двору скелеты поставлял или это скелет поставщика, когда он отпоставлялся уже? Все стали думать над этой загадочной тайной. И тут завхоз Антонов прибежал взволнованный. Он кричит: – Не позволю! Это добро школьное, народное. Значит – ничьё. Учителя заспорили с ним: – Как это ничьё, если оно народное. Если оно народное, значит, оно наше. – Если бы оно ваше было, оно бы давно износилось бы и испортилось. А здесь оно в полной сохранности ещё сто лет простоит. Учителя его упрашивают всё это по кабинетам раздать. А он категорически против: – Я сам завхоз, мой папа завхозом был, и дед мой школьным завхозом был еще при гимназии. И мы все это копили. Тут папа подошёл к нему, обнял и говорит: – Дорогой ты наш Антонов Митрофан Митрофанович! Мы же не для себя просим, для ребят. Они станут лучше учиться, лучше себя вести. Пойдут в науку. Из них вырастут новые учёные, инженеры, крупные завхозы. Мы даже попросим вас на уроках труда им завхозность преподавать. Завхоза Антонова давно уже никто не называл Митрофаном Митрофановичем, все его звали просто: «Куда это наш завхоз Антонов запропастился?» А когда он представил, как он будет завхозность преподавать, он вообще растаял: – Ладно, берите всё. Для хороших людей ничего не жалко. Только берегите школьное добро! Учителя пошли в разные стороны, кто с чем: кто со скелетом, кто с динамо‑машиной для электростатического электричества, кто с глобусом размером метр на метр. Митрофан Митрофанович к Вериному папе подошёл и говорит: – А это для вас личный подарок. Большое беличье колесо. Когда‑то при школе медвежонок жил, он в этом колесе кувыркался. Это колесо мой дедушка спаял. Пусть ваша Анфиса в нём крутится. Папа очень благодарил Митрофана Митрофановича. А колесо домой отвез на школьной тележке. И первым делом в колесо, конечно, Вера залезла, а потом уже Анфиса. С тех пор Вериной бабушке легче жить стало. Потому что Вера с Анфисой с колеса не слезали. То Вера внутри крутится, Анфиса поверху бежит. То наоборот, Анфиса внутри кривыми лапками перебирает, а Вера поверху семенит. А то обе они внутри болтаются, только прутья скрипят. Когда Валентин Павлович Встовский к папе пришёл, он посмотрел на всё это и сказал: – Жаль, что у меня в детстве такой штуки не было. Я бы тогда в пять раз спортивнее был. И все пропорции у меня были бы правильными.
|