Глава 6. Последовавший на другой день приказ явиться в кабинет к брату не был для Джесси неожиданностью

Последовавший на другой день приказ явиться в кабинет к брату не был для Джесси неожиданностью.

Генри ни на минуту не забывал о том, что носит титул герцога Сомерфилда. Он никогда не позволял себе снизойти до непринужденной беседы и, как феодальный вельможа, считал своей собственностью всех, находившихся под его крышей.

– Джейн хорошо отзывается о тебе.

– Очень рада это слышать, – отвечала Джесси и с недовольной гримаской добавила: – Ваша светлость.

– Я не жестокий человек, Джасмин.

– Еще бы, милорд. Ради Бога, скажите, неужели я когда‑то утверждала обратное?

Он отрицательно покачал головой, и Джесси принялась гадать, напоминает ли Генри их отца в те годы, когда тот вскружил голову ее матери: высокий, с великолепной золотистой шевелюрой, в роскошном камзоле из шелка и бархата.

– Позволь мне преподать тебе урок истории, младшая сестра, – промолвил Генри, отойдя к окну и задумчиво на полукруглую подъездную аллею. – В конце пятнадцатого века все серьезно подозревали Ричарда Третьего том, что он умертвил своих племянников мужского пола в лондонском Тауэре. В следующем столетии королева Мария отрубила голову кузине Джейн Грей за посягательство на трон и отказ принять католичество. Впоследствии наша повелительница королева Елизавета казнила свою кузину Марию Стюарт, королеву Шотландии, за заговор против трона. А война Алой и Белой роз была на редкость жестокой и кровопролитной. Впрочем, ты ведь тоже хорошо знаешь историю, не так ли?

– Да, я знакома с историей своей страны, – подтвердила Джесси.

– Ну, тогда ты должна понимать, как мало значат в этом мире кровные связи, и особенно те из них, что подпорчены незаконным происхождением. Я сделал для тебя все, что мог. Но ты не являешься полноправным членом нашей семьи и не должна быть допущена к участию в более‑менее значительных событиях наравне со всеми. Ты понравилась Джейн, Элизабет на тебя молится. Однако мне ты представляешься такой же ничтожной охотницей за удачей, какой была твоя мать, и я не позволю тебе перешагнуть через мои интересы ради поживы. Ты – личная служанка моей супруги, и не более. И на балу тебе не бывать. Ленор сможет спокойно отыскать себе жениха, без вмешательства с твоей стороны.

Джесси скрипнула зубами, но все же осмелилась дерзко вскинуть голову.

– Ах, ваша светлость, да как же я, несчастная незаконнорожденная, могу ей помешать?

– Джасмин, ты отлично знаешь, что можешь это сделать – и сделаешь при первой же возможности. – Генри вернулся за рабочий стол и взял в руки перо и пергамент. – Ты, подобно своей матери, заставляешь всех мужчин сгорать от желания. Твоя натура служит источником тревог и неприятностей для окружающих. И я не пожалею усилии, чтобы над этой порочной натурой возобладали христианское смирение и покорность. Попробуй ослушаться меня – и получишь порку. Ну а теперь ступай. Я занят. Но Джесси не ушла. Она метнулась к столу и рухнула перед братом на колени.

– Ваша светлость! Элизабет сказала, что даже самой последней молочнице разрешается…

– Но не тебе. Ступай, ступай! Ты мне мешаешь заниматься.

– Но, ваша Светлость!

– Если ты когда‑нибудь посмеешь нарушить мой приказ, я раздену тебя донага, привяжу к козлам на конюшне и высеку собственноручно, а потом вышвырну обратно на панель, откуда ты сюда и явилась!

Она встала и дала себя клятву, что не простит его до самой смерти. Кровные узы для него пустой звук – тем же они станут и для нее!

Ей пришлось поскорее выскочить вон, чтобы не разрыдаться прямо на глазах у Генри. Но уже по дороге к собственной комнате слезы высохли, и она в тревоге заметалась из угла в угол. Роберт собирался прийти на бал, а Джейми – нет. Тогда Ленор обязательно бросится в объятия Роберта, и это будет хорошо и правильно, и они поженятся, как и велят приличия!

Нет! Это нечестно!

Джесси плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Она попыталась успокоить себя тем, что должна быть благодарна за сытую обеспеченную жизнь и не мечтать о большем. Однако надменные слова Генри не давали ей покоя. Ее жизнь зависела от расположения другого человека, и это и лишало надежды. Ослушайся она сейчас, или через года, или через пять – конец один: ее вышвырнут на улицу. Назад в нищету.

Должен же быть какой‑то выход!

Снова пришла Кэтрин с приказанием: ее ждет Джейн. Джесси пришлось затаить до поры до времени ненависть к сводному брату и отправиться прислуживать его жене. Джейн надиктовала ей множество писем, адресованных по большей части держателям акций Виргинской компании. Как и брат с отцом, Джейн вложила немало денег в Виргинскую компанию, а также в Бермудскую. Покончив с корреспонденцией, Джейн облегченно вздохнула и прилегла па кровать.

– Как быстро я устаю! И стала такой толстой!

– Миледи, кое‑кто даже не заметит, что вы беременны.

– Да ты к тому же еще и дипломат! – рассмеялась Джейн. – И притом с недюжинной сметкой. – И герцогиня поинтересовалась, кивая на пачку писем: – Скажи, что ты думаешь об этих авантюрах?

– Миледи?..

– К примеру, Виргинская компания, – засмеялась Джейн. – Джейми так с ней носится. Поначалу один крах следовал за другим, но теперь я не боюсь вкладывать деньги в предприятие моего брата. Все дело было в отсутствии должной организации. Владельцы только и делали что грызлись между собой. Но даже несмотря на это, с 1606 года многое успело измениться. Джейми рассказывал, что в Джеймстауне живет множество семейных колонистов. А также во многих поселениях вдоль Джеймс‑Ривер. И мне кажется, что благодаря этой новой земле, дарованной Джейми, будет процветать вся наша семья.

– Не сомневаюсь, так оно и будет, – пробормотала Джесси, чуть не сломав перо.

– Он настоящий авантюрист, наш Джейми. Не может жить без вольного ветра, и моря, и диких дальних стран. Хотя построенный им особняк и вправду потрясающий. Ну ладно, будем надеяться, что он вскоре остепенится благодаря Ленор и она убедит его остаться дома. Впрочем, я и сама не знаю. Их брак может оказаться неудачным. Он привык поступать по своему усмотрению, а Ленор не большая любительница неожиданностей. – Джейн пожала плечами. – Это их дело – решать. Ну и конечно, Генри, ведь он твердо решил выдать Ленор замуж в этом году, так что придется ей сделать выбор.

– А что, если она выберет Роберта Максвелла? – не удержалась Джесси.

– О, это я как раз очень легко представляю. Оба любят пофлиртовать и повеселиться, и им вместе придется привыкать к ответственности!

– А как это происходило у вас? – после минутного колебания осмелилась спросить Джесси. – Как вы уживаетесь с Генри?

– Довольно хорошо, – понимающе улыбнулась Джейн. – Хотя тебе он наверняка показался жестоким, ты не должна забывать, что ему с детства внушали мысль, что он станет герцогом, его светлостью, наследником благородного титула. Поверь мне, Джесси, на его месте многие тебя и на порог бы не пустили.

– И я стала для него обузой. Вот если бы мне разрешили пойти на бал, вероятно, все бы изменилось.

– Пока для него главное – выдать замуж Ленор, – рассмеялась Джейн. – Вот увидишь, как только с этим будет покончено, он обратит внимание и на тебя. Ведь этот бал не последний в твоей жизни. Я уверена, что со временем Генри сумеет найти для тебя приличную партию – скажем, процветающего купца. – И Джейн пожаловалась с легкой гримасой – Джесси, ты уж извини, но у меня жутко болит голова.

– Если здесь найдется немного минеральной воды, возможно, я могу помочь. – Джесси порывисто вскочила. – У моей матери такие приступы головной боли случались довольно часто.

Джейн недоверчиво подняла брови, однако позволила Джесси отыскать на туалетном столике минеральную воду.

Джесси встала за спиной у герцогини, слегка увлажнила пальцы и ласково положила их на виски. А потом стала делать массаж медленными, убаюкивающими движениями, и уже через несколько минут Джейн с облегчением вздохнула.

– Да ты просто находка, – вырвалось у нее. Джесси промолчала, и вскоре Джейн крепко заснула.

Джесси на цыпочках выскользнула из спальни.

Она направилась в конюшню и попросила заседлать для нее Мэри. Здесь ее встретила Элизабет, которая также собиралась прокатиться верхом. То и дело возбужденно хихикая, Элизабет принялась обсуждать предстоящий бал – ведь больше всего на свете ей нравилось ожидание праздника! Хотя сначала нужно дождаться окончания Великого поста и встретить светлое Христово Воскресение. И столько всего еще предстояло сделать!

Джесси слушала вполуха, бурча в ответ нечто невразумительное. Она также не обращала внимания, куда едет, предоставив Элизабет выбирать дорогу. Внезапно она всполошилась: оказывается, девушки давно уже следуют по какой‑то незнакомой дороге, которая привела их к новому роскошному особняку – Джесси впервые в жизни увидела такое великолепие. Идеально ухоженный сад с лужайками и рощами окружала высокая степа, а среди зелени ровно подстриженных лужаек вырастали белоснежные кирпичные стены настоящего дворца с симметрично расположенными флигелями, очаровательными мансардами и изящными башенками. Когда‑то в детстве Джесси довелось видеть Хэмптон‑Корт, однако то, что предстало перед ней сейчас, намного превосходило известную резиденцию кардинала Вулси, отобранную у церкви королем Генрихом Восьмым.

– Что это? – благоговейно спросила Джесси.

– Всего лишь новый дом Джейми, – рассмеялась Элизабет. – Ты ведь знаешь, он у нас путешественник асимметрия в устройстве здания перенята им у итальянцев, по крайней мере, так он мне объяснил. Хотя по большей части и нем выдержан французский стиль и обитают здесь добропорядочные англичане – отсюда и герб Тюдоров на фасаде. Смотрится чудесно, не так ли?

– Да.

– Пойдем посмотрим, что внутри.

– О, но мы же не можем! Я не хочу…

– Да ты не бойся! Джейми уехал в Лондон. Там заседает Королевский совет, и герцог Карлайл – его член, а Джейми состоит при отце советником. Здесь сейчас командует его управляющий, Лаймон Миллер, и он впустит нас в дом!

Джесси не успела и рта открыть, как Элизабет решительно поскакала к литым чугунным воротам с гордым изображением льва и сокола. Привратник сразу узнал Элизабет и впустил внутрь, почтительно кланяясь. Но вот наконец девушки добрались до широкого крыльца. Выскочили проворные слуги, которые приняли у них лошадей, и пока гостьи снимали перчатки, со ступеней поспешно спустился энергичный лысый мужчина, радостно восклицавший:

– Леди Элизабет! Добро пожаловать! Лорд Камерон будет огорчен, что вы его не застали! Увы, увы, но я вынужден сообщить, что его нет сейчас в замке Карлайл! Они с герцогом уехали в Лондон.

– Да, я знаю об этом, Лаймон. Это моя сестра, Джасмин. И я бы хотела показать ей особняк. Вы позволите?

Судя по любопытному косому взгляду Лаймона, уже вся округа знала о ее неожиданном появлении и сомнительном прошлом.

Мисс Джасмин, – чопорно поклонился управляющему

– Леди Элизабет, вы вольны поступать так, как полагаете. Прикажете подать кофе? Лорд Камерон недавно получил груз со своих кораблей в Средиземном море.

– Да, Лаймон, будьте так добры, в голубую гостиную.

Следом за Элизабет Джесси поднялась по высоким ступеням мимо мраморных львов, карауливших массивные двойные двери. Роскошный алый ковер застилал под в просторном холле, способном вместить в себя не меньше нескольких сотен гостей. На стенах висели портреты и множество дверей вели в анфиладу комнат. В конце холла виднелась широкая полукруглая лестница, также застланная алым пушистым ковром. Джесси невольно охнула, и Элизабет засмеялась:

– Довольно мило, не правда ли?

– Потрясающе.

– А теперь попытайся представить – он здесь почти не живет. Даже когда возвращается из поездок, большую часть времени проводит у отца. Похоже, сюда он только складывает свои приобретения. – Элизабет снова захихикала: – Ну ничего, вот Ленор за него возьмется. Они поженятся, и уж тогда ему придется бывать дома почаще! Ты согласна?

Джесси машинально кивнула, хотя вовсе не хотела соглашаться. У нее в голове не укладывалось, что Ленор может достаться такая роскошь, – гораздо проще было представить себя хозяйкой этого великолепного дворца. Стойло лишь зажмуриться, и перед глазами возникало очаровательное видение: несравненная Джесси, разодетая в пух и прах, не спеша спускается по полукруглой лестнице навстречу гостям. И они восторженно приветствуют ее и заверяют, что она самая очаровательная хозяйка во всех владениях короля Якова, та самая несчастная безродная девчонка на побегушках, которая сумела выбиться из нищеты и доказать, что простая девушка способна подняться над низменной простой жизнью и стать на равных рядом потомственными аристократами.

Пришлось одернуть себя: этот дом принадлежит Камерону.

– Пойдем выпьем кофе? – предложила Элизабет. – Голубая гостиная вон там. – И она кивнула в сторону Устной комнаты, где стены были обиты бледно‑голубым шелком, а пол покрыт ковром того же оттенка. Перед мраморам камином с догоравшими углями стояли изящные полированные стулья. Потолок украшала искусная лепнина. Передвижной столик с серебряным сервизом был предусмотрительно подвинут к огню.

– Садись. А я буду разливать, – взмахнула рукой Элизабет. Но Джесси упрямо закусила губу и неловко улыбнулась:

– Элизабет, можно я налью кофе? – Этот напиток был ей неизвестен. Обычай пить кофе вывезли с варварского Востока, и только самые богатые люди могли позволить себе привозить его оттуда.

– Ну что ж, миледи, не стесняйтесь!

И пока Джесси наливала кофе, ей удалось довольно убедительно продемонстрировать свой актерский талант, вполне достойный таланта матери. Словно разыгрывая заученную роль, она принялась непринужденно болтать о некоем лорде таком‑то, выступавшем в парламенте, и о леди такой‑то, представленной королевской чете.

– …Только вот где это было? Ах да, ну конечно же, в Тауэре! А разве я не говорила, что леди Цветная Капуста Постоянно останавливается в Тауэре – конечно, по приказанию самой королевы – и всякий раз твердит, что в старом добром Тауэре блуждают привидения! И правда, если в Хэмптон‑Корте можно услышать стоны Кэтрин Ховард, то почему бы Анне Болейн не слоняться по Тауэру с отрубленной головой под мышкой?

– Джесси! – Элизабет даже скорчилась от смеха – из те6я выйдет настоящая леди. Просто великолепная леди, если уж на то пошло!

– О да, совершенно верно! – раздалось с порога.

Джесси так и подскочила на стуле, разбрызгивая кофе. Элизабет от неожиданности выронила чашку. И обе уставились на Джейми Камерона. А он как ни в чем не бывало вошел в гостиную, на ходу стаскивая перчатки. По пятам за хозяином следовал Лаймон, готовый в любой момент подхватить перчатки и черный плащ. Джейми остался в жилете, алых панталонах и высоких сапогах для верховой езды. Протягивая слуге шляпу с плюмажем, он не забыл ласково поблагодарить его за расторопность.

Затем его внимание переключилось на незваных гостей, и хотя он весьма сердечно приветствовал Элизабет, в его манерах явно проскальзывало раздражение.

– Ты уж прости меня… – начала было Элизабет, но Джейми перебил ее, поцеловав в щечку:

– Элизабет, в моем доме тебе всегда рады!

Джесси молчала как рыба. Она стиснула до боли зубы и сжала кулачки. Опять он явился в самый неподходящий момент! Как всегда! Стоит ей размечтаться, и этот тип сбрасывает ее с небес на землю. И ей никуда не деться от грубой, несправедливой реальности, от его издевательской, наглой ухмылки! А кроме того, в памяти сразу всплыла их последняя встреча. Стоило посмотреть на него – и она затрепетала всем телом. Однако сейчас в его взгляде можно было прочесть только вежливое равнодушие: Джейми даже не потрудился поприветствовать ее!

– Я никак не ожидала, что ты сегодня вернешься.

– Заседание в Лондоне закончилось быстрее, чем предполагалось. Я вижу, что вы… хм… леди, пьете кофе? Надеюсь, меня простят, если я предпочту виски? – Камерон направился к буфету, где в хрустальном графине искрился ароматный янтарный напиток. Джейми налил себе виски и снова обернулся к девушкам, небрежно облокотившись на стойку. Джесси готова была провалиться сквозь землю под этим презрительным взглядом, сопровождавшимся ехидной улыбкой.

– Элизабет, нам, наверное, уже пора, – сказала она.

– Да, пожалуй… – согласилась та, но неловко повернулась, вставая из‑за стола, и задела пышной юбкой свою чашку, так что ее содержимое вылилось на платье. – О Боже! Генри будет вне себя, его и так не уговоришь лишний раз купить ткань из Фландрии!

– Я не сомневаюсь, Лаймон выведет пятно в два счета, так же как Генри не станет злиться на тебя, Элизабет. – И Джейми позвал своего слугу. – Вот взгляни, Элизабет, пятно совсем небольшое.

– Леди Элизабет, если вы соизволите проследовать за мной, мы мигом все устроим.

– Джесси, я сейчас вернусь.

– Ох, Элизабет, может, тебе понадобится моя помощь…

– Мисс Дюпре, я уверен, что там обойдутся и без вас, – заявил Джейми. И с улыбкой преградил ей путь, не давая Джесси выскользнуть из комнаты. Она не посмела протискиваться мимо него, отвернулась, зашелестев юбками, и с преувеличенным вниманием принялась изучать рисунок на стенной обивке.

– А ты хороша, Джесси. Очень хороша, – негромко промолвил он.

– Да неужели? – Пожалуй, лучше все‑таки повернуться к нему лицом. Бог его знает, что он может выкинуть у нее за спиной. – Ив чем же именно я так хороша?

– Абсолютно во всем, ты значительно повысила ставку.

– Я не делаю никаких ставок, лорд Камерон.

– Возможно, «миледи», – издевательски расхохотался он. – Вполне возможно. Твоя мать была актрисой. И ты унаследовала ее талант. Пожалуй, если бы я решил представить тебя ко двору, мне не пришлось бы опасаться, что ты выдашь себя отсутствием манер. Но ты все еще пичкаешь себя пустыми мечтами, Джесси.

– Вы действительно так считаете?

Он двинулся вперед, и Джесси инстинктивно попятилась, но вынуждена была замереть на месте. Он загнал ее в угол. А потом нагнулся почти вплотную, опираясь руками о стену у нее над плечами, и ухмыльнулся:

– Ты позволишь мне выразить словами то, что написано в твоих прекрасных, пронырливых и ох каких коварных глазках? Тебя привела в восторг элегантность этого дома, и ты вообразила себя его хозяйкой. Ах как жаль, что в придачу к дому пришлось бы повесить себе на шею столь скверного типа, как я! Но нет, как же я забыл! Конечно, это все должно принадлежать Роберту, ведь он никогда не посмеет склонять тебя к чему‑то неприличному – напротив, он забудет о богатстве и положении в обществе, запросто пожертвует милостью принцев и королей ради сомнительной возможности стать твоим супругом. Вы с ним рука об руку будете править этим поместьем…

– Вас вполне могут убить на дуэли, – пропела Джесси елейным голоском. – А Роберт Максвелл вполне может влюбиться сильнее, чем вы думаете.

Джейми отвернулся, не спеша проследовал к камину и уселся на один стул, небрежно закинув ноги на другой. На Джесси, так и застывшую возле стены, Камерон посмотрел со снисходительной улыбкой:

– Роберт ни за что на тебе не женится. Но жениться ему в любом случае необходимо, да побыстрее. Он нуждается в невесте с хорошим приданым, потому что промотал в карты практически все, что имел.

– Вы лжете. Вы бессовестный и бессердечный, и такой же дикий, как те язычники из забытых Богом земель, которые приводят вас в такой восторг.

– Нет, Джесси, – медленно покачал головой Камерон. – Роберт – мой друг, и я не стремлюсь его опорочить. Напротив, мне пришлось сегодня поехать в Лондон, чтобы помочь ему выпутаться из беды.

– Вы были там по делам своего отца. – Думай, как тебе угодно.

– Но лучше бы я просто смирилась и сама залезла а вашу постель! Так, что ли? – возмутилась Джесси.

– Если уж на то пошло – да. Ты можешь сколько угодно тешить себя иллюзиями, можешь даже вообразить, что собственноручно отправила меня на тот свет, что полноправно распоряжаешься этим особняком и правишь моим поместьем ничуть не хуже благородной королевы!

– Я была бы счастлива расправиться с вами!

– Ну да, конечно, вот только всем фантазиям рано или поздно приходит конец. Видишь ли, я намерен в ближайшее время жениться.

– Великий и несравненный лорд Камерон соизволит выбирать себе супругу. Надеюсь, что вы сумеете в равной степени отравить друг другу жизнь!

– Никому из смертных не дано отравить мне жизнь, – отчеканил Джейми. – А ты не желаешь понимать, что супружество налагает обязательства. Среди них есть и такие, как рождение наследников, забота о хозяйстве своего лорда и поддержка всех его начинаний. Но на первом месте, безусловно, стоит беспрекословное повиновение и готовность следовать за своим господином хоть на край света. В том же случае, если жена окажется не такой ласковой и любящей, какой выглядела до обмена брачными клятвами, лорд волен оставить ее в одном из своих поместий, а сам перебраться на Житье в другое.

– И это будет означать, что лорд по собственной воле взял себе в жены набитую дуру, – выпалила Джесси. – Ах, милорд, я точно знаю, какой супруги вы заслуживаете!

Его раскатистый смех преследовал Джесси по пятам, она почла за благо убраться и ждать Элизабет на крыльце. Не успела она спуститься с лестницы, как слуги засуетились, чтобы подать гостье лошадь. Вскоре показалась Элизабет, которая задержалась на ступенях, чтобы попрощаться с Джейми. Пока сестра спускалась с крыльца, Джесси успела усесться верхом. Конюх ловко помог Элизабет подняться в седло.

– Ну что, правда великолепное место? – настаивала Элизабет.

– Да, великолепное. А теперь будь добра, поспеши!

В эту ночь Джесси впервые привиделся кошмар. Как будто она вернулась в чердачную каморку над трактиром мастера Джона и стоит возле кровати, на которой виден чей‑то светловолосый силуэт. Она становится на колени и прикасается к покрывалу. К ней поворачивается Линнет, и Джесси видит, что с материнского лица свисают клочья истлевшей плоти и ей в грудь тычется ледяной костлявый палец. Она без чувств падает на соломенную подстилку, а когда приходит в себя вновь, то обнаруживает, что в кровати лежит вовсе не Линнет – это она, она сама, и она умирает так же, как мать, – в грязи и убожестве. Этот кошмар стал преследовать ее каждую ночь.

Но прошла неделя, и Роберт Максвелл прислал ей цветы, и Джесси воспрянула духом, позабыв про кошмар.

Она как раз была в конюшне, когда ее отыскал молоденький парнишка в шерстяной шапке, надвинутой по самые глаза. Он сжимал в руке букет роз и вел себя так испуганно, будто опасался, что их застанут вдвоем.

– Джасмин Дюпре?

– Да, это я.

– Вам привет от Роберта Максвелла с наилучшими пожеланиями, – выпалил мальчишка, всучив Джесси розы.

Вот и все. Посланец поспешно развернулся и удрал, оставив ошарашенную Джесси с цветами.

Она бережно отнесла розы в свою комнату и положила на подушку. Джесси вдыхала и не могла надышаться сладким ароматом, время от времени лениво думая, что зиме пришел конец и наступила настоящая весна. И может быть, вместе с зимой из ее жизни навсегда ушел жестокий холод, ибо теперь можно не сомневаться, что Роберт ее любит.

Позднее Джесси осторожно поместила драгоценные цветы среди страниц единственного стоящего подарка, полученного от брата, – королевской Библии в последнем издании.

Дни шли своим чередом, и вот уже миновали и Великий четверг, и Страстная пятница. В честь светлого Христова Воскресенья отслужили праздничную мессу, а когда настал вечер, Все с радостью занялись подготовкой к Майскому дню.

Даже Элизабет не находила себе места от возбуждения, хотя и не собиралась танцевать. Слуги устанавливали во дворе Майский шест, увешанный яркими лентами. Для них этот праздник был самым любимым, ибо щедрые хозяева оделят всех до единого добрым ромом, серебряными монетами и отрезами ткани. Кого‑то из деревенских девушек выберут Майской принцессой, тогда как титул королевы непременно должен был достаться Ленор.

Семейство герцога, а также приглашенные на праздник благородные господа сядут за стол в большой столовой, а для слуг и крестьян подадут угощение на просторном внутреннем дворе, между домом и конюшнями. По традиции все подданные герцога поднесут ему свои подарки, так же как он им – свои. Церемонию приходилось устраивать под открытым небом, поскольку добрые крестьяне чаще всего дарили своему господину молочных поросят.

– И вовсе не стоит обижаться, что тебе не придется участвовать в танце, – утешала Джесси Элизабет. – Вот увидишь, будет весело и так! В этот день никому не приходится скучать. Генри уже нанял дрессировщика с ручным медведем и целую толпу музыкантов! Ну и конечно, кукольники.

– Да, я уверена, что все будет чудесно, – вяло отвечала Джесси.

Ленор заявила, что нарядится во все белое и станет похожа на белую голубку. Причем проследила при этом, чтобы оба молодых джентльмена услышали ее слова и были поставлены в известность, под какой маской следует искать предмет их любви.

В один прекрасный день Ленор призвала Джесси к себе в комнату и томно пожаловалась:

– У меня так ужасно болит голова. Я слышала от Джейн, что ты можешь снимать головную боль.

– Я не настолько талантлива, – пожала плечами Джесси. Меньше всего ей хотелось снимать головные боли у Ленор.

– Ну пожалуйста, попытайся, ладно? Я умираю от мучений!

Растирая сестре виски минеральной водой, Джесси хранила гробовое молчание. Ленор блаженно откинулась на спинку кресла и вздохнула:

– Ох, Джесси, какая ты хорошая! Подчас я даже жалею, что ты мне не родная сестра, – мы бы прекрасно веселились вдвоем. Не то что с Элизабет – она такая трусиха, ни за что не посмеет ослушаться Генри! Но с другой стороны, я рада, что ты незаконнорожденная: не хотелось бы иметь такую соперницу. – Она откровенно рассмеялась и повернулась к Джесси лицом: – Если жизнь у Генри покажется тебе несносной, можешь перебраться ко мне, когда я выйду замуж. Клянусь, я стану держать тебя в доме хотя бы для того, чтобы ты снимала мне головные боли!

– Несомненно, это чрезвычайно мило с вашей стороны‑

– Джесси, ты напрасно притворяешься скромницей, Что бы ты ни говорила, глаза тебя все равно выдают.

– А за кого вы собираетесь замуж? – поинтересовалась Джесси.

– Ну, – задумчиво вздохнула Ленор, – Джейми Камерон предупредил, что танцевать не будет: дескать, эти дикие скачки его не привлекают. Впрочем, до сих пор его не привлекала и женитьба. Ума не приложу, что заставило его так измениться в этот год. – Ленор на миг умолкла, прислушиваясь к собственным ощущениям, и чуть не с благоговением прошептала: – Я без ума от Джейми! Когда он близко, я вся горю, мне даже дышать становится трудно. Он такой неукротимый, настоящий дьявол: высокий, мрачный, откровенный во всем! От его взгляда, от его шепота у меня подгибаются колени. Но он слишком часто меня пугает. Джейми никогда не станет слушать, о чем его просит жена. Он вообще не способен склониться перед чужой волей. И к тому же Камерон ужасно требовательный. Просто диву даюсь, как ему удалось завоевать дружбу короля Якова. – Ленор захихикала. – Король и сам бывает упрямым как черт! Однако что есть, то есть; наш Джейми очень сильный, пожалуй даже чересчур. По‑моему, с Робертом ужиться будет намного проще. Он такой милый, готов смеяться и флиртовать с кем угодно, и все же… и все же мне кажется, что из него получится вполне приличный супруг, ведь его запросы ясны, их легко удовлетворить. А вот Джейми – тому подавай и душу, и тело. А какой он красивый, особенно глаза – ни у кого таких нет! Стоит ему посмотреть на женщину, и та… ну вот, я опять про то же. А тебе ни к чему дуться, не волнуйся, Генри пристроит замуж и тебя! – Я не желаю быть пристроенной.

– Правильно, – легко согласилась Ленор. – И тебе нужно попасть на праздник.

Джесси вздрогнула, словно пойманная с поличным. А Ленор уже вскочила, не в силах усидеть на месте.

– Я тебе помогу!

– Что? С какой это стати? – подозрительно осведомилась Джесси.

– Ох, ну хватит, я вовсе не так плоха, как ты воображаешь. В конце концов мы – дочери одного отца, пусть даже твоя мамаша была потаскухой…

– Моя мать никогда не была…

– Но так или иначе, ты родилась вне брака, верно? Вот и не возражай. Мы обе пойдем танцевать, и обе нарядимся в белое. Генри ни за что не догадается, что это ты, ведь мы так похожи. И если заметит среди гостей тебя, то примет за меня – и все!

– Между прочим, он посулил мне страшную кару за ослушание.

– Фу‑ты ну‑ты. Но ведь Генри не такое уж чудовище. Не бойся, все устроится само собой. Нам нужно только как следует все продумать и держать наш план в тайне. Кто знает, если мы разыграем паши карты правильно, не удастся ли тебе поймать в свои сети какого‑нибудь юного прекрасного рыцаря?

Джесси торопливо потупилась. Не признаваться же Ленор, что она спит в обнимку с Библией, нашпигованной сушеными розами из подаренного Робертом букета.

– Давайте попробуем!

Когда наступил Майский день, казалось, сам воздух был насыщен таким предвкушением праздника, что у Джесси вылетели из головы последние опасения. Она слышала, как прибывают все новые экипажи и как весело болтают слуги во дворе. Ласковый ветерок приносил эти звуки в распахнутое окно, и когда Джесси выглянула во двор, то увидела, что веселье уже началось. Юноши и девушки из простонародья вовсю отплясывали вокруг Майского шеста. Дрессировщик заставлял своего медведя крутиться на кривых лапах, и кукольники давали представления в разных концах двора. Звонко пели флейты, и даже волынщики исполняли замысловатый шотландский мотив в честь короля Якова. Шум и неразбериха нарастали с каждой минутой. Погода как на заказ: ни ветерка, на синем небе ни облачка щедро дарила людям свое ласковое тепло.

Джесси поспешила по коридору к дверям Ленор. Стоило постучать, и сестра, возбужденно хихикая, втащила ее внутрь.

Не прошло и часа, как обе были одеты совершенно одинаково. Джесси не уставала восторгаться. На ногах у девушек были белые шелковые чулки и кожаные туфельки, «крашенные перьями и бисером. Поверх мягкой шелковой сорочки был туго затянут корсет, а на нем – три пышные накрахмаленные нижние юбки. Сами платья были сшиты из роскошной белой парчи, с поясами из плотного бархата, низкими декольте и рукавами до локтя и украшены целым ворохом кружев. Маски для лица также украшали белоснежные перья. Чтобы девушек нельзя было отличить по фигуре, Джесси слегка нарастили каблучки, а пышную грудь постарались замаскировать под чрезвычайно тугим корсетом. В прекрасные золотистые локоны тщательно вплели белые атласные ленты.

Но вот с одеванием покопчено, девушки окинули друг Друга оценивающим взглядом и дружно прыснули со смеху.

– Мы просто восхитительны! – не переставала повторять Ленор.

Джесси еще раз повернулась перед большим зеркалом на стене у Ленор в спальне. Она почувствовала себя прекрасной и невинной – настоящей невестой. На миг ее сердце заныло от сомнений, но тут же она убедила себя, что Ленор не станет так уж сильно ненавидеть сводную сестру за то, что увела у нее из‑под носа Роберта Максвелла, ничего страшного, ведь Ленор способна быть не менее счастливой с Джейми Камероном. В конце концов, он невероятно богат, а Ленор знает его с детства. Они составят вполне приличную пару.

Ну а если ничего не получится – нечего винить Джесси ведь Ленор не имеет ни малейшего представления о нищете. И ей не понять, что значит по‑настоящему голодать. А Джесси непременно нужно получить Роберта Максвелла.

– Ну, пошли. Давай для начала спустимся вместе!

– Вместе…

– Ну хотя бы до холла. Потом ты можешь выскочить во двор, а я пойду в столовую. Где‑нибудь посередине обеда я извинюсь, на минутку выйду и поменяюсь с тобой местами. А теперь запомни хорошенько: ты не обязана ни перед кем ни в чем отчитываться или даже вообще разговаривать с кем‑то против воли. Таковы правила маскарада.

– И все же спуститься вниз вместе…

– Чем больше риск, тем веселее!

«Кому как», – мрачно подумала Джесси. Если их поймают – Ленор отделается строгим выговором, тогда как Джесси пригрозили поркой.

– Ну что ж, пошли! – выпалила она, решительно стиснув зубы.

Как ни удивительно, их появление прошло гладко. Джесси без помех пробежала к парадному и понеслась вниз по ступенькам, затем вокруг дома, на двор. По дороге ее многие видели. Благородные гости, стража, герцогская дружина, крестьяне и купцы со своими женами и дочерьми. В этот день знать не стеснялась веселиться заодно с простолюдинами. Глядя, как под пронзительные звуки флейты облаченный в кожаные доспехи стражник лихо отплясывает в обнимку с босоногой крестьяночкой, Джесси подумала, что и впрямь за Майским днем последует множество свадеб.

Девушка задержалась перед кукольником. Он ловко манипулировал искусно раскрашенными марионетками, и представление оказалось на удивление удачным. Глядя на сцену, Джесси без труда воображала себя то в диком лесу, то па берегу океана. Ее окружали грубые бревенчатые хижины, а также сооруженные наспех мазанки колонистов. Вот кукла‑индеец накинулся на белого, и тот упал, пронзенный дротиком.

– Вот ты где, вертихвостка!

Это был Роберт. Он решительно взял Джесси за плечи и развернул к себе. На нем был наряд итальянского кавалера эпохи Ренессанса: длинные чулки, пышные короткие панталоны и мягкие башмаки с длинными носами. Узенькая маска едва прикрывала глаза. Воровато оглянувшись, он украдкой поцеловал девушку в губы.

– Настоящая Майская королева. Ты прекрасна, любовь моя! Скажи поскорее, будешь ли ты принадлежать мне сегодня?

Джесси и в голову не могло прийти, что Роберт способен спутать их с Ленор. Она была убеждена, что молодой человек разгадал их уловку, и несмело кивнула. Тогда он сплел их пальцы и промолвил:

– Значит, тебе угодно продолжать эти смешные загадки. Но поверь, любовь моя, я совершенно без ума от тебя и готов следовать за тобой повсюду!

Джесси в восторге улыбнулась. Она не смела говорить, не смела нарушать дивное волшебство. Она лишь взмахнула в сторону Майского шеста, и парочка двинулась туда, не размыкая рук. Какая‑то добрая душа украсила их лентами, и они присоединились к шумной толпе, плясавшей и певшей вовсю. Та же добрая поселянка сообщила, что они составят прекрасную пару и их союз будет благословенным и плодовитым и их потомство станет настоящим урожаем от доброго семени.

Тут Джесси глянула в сторону дома и всполошилась: на крыльце показалась Ленор. Она скинула ленты и помчалась прочь. Ленор заметила ее и понеслась и другую сторону. Джесси торопилась скрыться в доме. Она услышала за спиной возглас Роберта, догнавшего Ленор:

– Ах ты, лисичка! Врешь, не уйдешь! – И он весело расхохотался. Ему вторила Ленор.

Зато Джесси было не до смеха. Она едва успела войти в столовую и занять место Ленор. К своем ужасу, она обнаружила, что по одну руку от нее находится Генри, а по другую – Джейми Камерон. Как только она уселась, Джейми добавил ей вина из серебряного кувшина и шепнул на ушко:

– Я уже успел соскучиться, ты так долго не возвращалась.

– Я… я все‑таки вернулась.

– Впредь я не допущу такую неучтивость, – продолжал Джейми, наклоняясь еще ближе. – Не смей больше исчезать, пока обед не закончится.

Пользуясь столом как прикрытием, он легонько пожал ее руки, лежавшие на коленях. Джесси чуть не завизжала. Их руки так и остались вместе под крахмальной скатертью. Сердце забилось как бешеное, и все тело обдало жаром. Джейми не спускал с нее глаз. О, он всегда отлично знал, что скрывается под любыми покровами. Ему ничего не стоило в единый миг раздеть Джесси взглядом, сорвать с нее все, вплоть до самой кожи, и обнажить самые сокровенные уголки души и сердца.

– Ленор!

Леди Ренвиг только что интересовалась балом у герцога Нортумберлендского. Бал у герцога Нортумберлендского. Джесси понятия не имела, чего хочет от нее леди Ренвиг. Леди Ренвиг – кажется, это та, у которой парик, как воронье гнездо?..

– Бал… бал был чудесным. – Ох, Генри вмиг уловит различие в голосах! Нет‑нет, ведь она дочь своей матери, она прирожденная актриса и сумеет пустите пыль в глаза кому угодно! – В ту ночь была божественная погода, и мы танцевали под луной.

– Выпьем в честь его величества короля Якова Первого! – подхватил кто‑то из гостей. – За повелителя Англии и Шотландии! За того, кто наконец объединил наши государства!

Ему возразили, что отнюдь не всем добропорядочным англичанам пришлось по душе объединение с полудикими горцами, и над столом пронесся шепот, что это крамольные мысли. Джесси эти мелочи не волновали. Главное – всеобщее внимание больше не приковано к ней.

– Ты в порядке? – шепотом спросил Генри.

– По‑моему, она совершенно не в порядке, – отвечал за нее Джейми. – По‑моему, она вся красная под этой своей маской.

– Ох, пожалуйста, позвольте мне отдышаться!

– Я бы мог проводить ее наружу, Генри, – предложил Джейми. – Там уже выбирают Майскую королеву, и вот‑вот потребуется присутствие Ленор.

Генри снисходительно‑равнодушно махнул рукой. Джесси, держась из последних сил, пробормотала что‑то, извиняясь.

Джейми властно взял девушку под локоть. Однако не повел во двор, а через боковой выход увлек за ограду замка.

– Ты просто рождена для флирта, Ленор, – хрипло зашептал он. – А это лучше делать без свидетелей. – Тут он прижал Джесси к стене и поцеловал в губы.

– Нет… – протестовала она.

– Ленор, еще полчаса назад ты строила мне глазки, а теперь корчишь из себя недотрогу. Как прикажешь это понимать?

Сердце у Джесси колотилось так, что кровь гудела в ушах.

– Мне нужно поскорее вернуться. – Она набралась храбрости, встала на цыпочки и поспешно чмокнула Джейми. Следовало помнить, что для всех она – Ленор!

– Обещаю, что еще не раз вскружу вам голову, лорд Камерон! – прошептала Джесси и пустилась наутек. Ноги подгибались, все тело пылало, а на губах оставался вкус губ Джейми.

Завернув за угол, она увидела, как Ленор поднимается на пьедестал, и едва успела укрыться а одном из сараев. Все еще задыхаясь после отчаянного бегства, Джесси следила как на Ленор возлагает венок Майской королевы ее брат герцог Сомерфилд. Джейн, беременность которой была уже заметна, находилась рядом с мужем. Все весело смеялись и обменивались поцелуями. Сладкая до пошлости сцена. Для Джесси она была не более чем жалким спектаклем для бед. ноты. И девушка снова с пылом поклялась про себя, что никогда не станет прозябать в бедности. Она будет преданно любить Роберта и будет ему опорой во всех делах. Она проследит, чтобы он не проигрывал много – даже если он и впрямь имеет столь дурную привычку, – и сделает его чрезвычайно счастливым, и он будет гордиться ею.

Генри повернулся к толпе своих подданных и милостиво улыбнулся. Вот он царственным жестом поднял руку – их великий, их несомненный повелитель! – и тут же воцарилась мертвая тишина. А герцог весело возвестил начало Майского танца.

Музыканты заиграли. Сначала медленно и как бы неохотно. В толпе началось движение: мужчины и женщины выбирали партнеров.

Ленор скрылась в этой толчее.

Джесси высматривала Роберта Максвелла. Он оказался слишком далеко, на другом конце зала, – нужно поскорее туда попасть. Джесси набралась храбрости, выскользнула из дверей сарая и принялась проталкиваться среди танцующих. I

Неожиданно перед ней возникли Генри с Джейн, и Джесси испуганно застыла.

– Выбирай осторожнее! – сердечно напутствовал сестру Генри.

Джесси торопливо кивнула, с трудом переводя дыхание, и поспешила скрыться в толпе. Везде слышался возбужденный смех, и на смену чинному танцу пришла дикая разнузданная пляска. Вот опять впереди мелькнул Роберт.

На плечо Джесси легла властная рука. Кто‑то очень сильный заставил ее развернуться. Обмирая от страха, девушка различила над собой лицо Джейми Камерона. Они прошли круг в танце, затем другой, и Джесси попыталась ускользнуть.

– Нет! – вырвалось у нес. Ибо через плечо она успела разглядеть, что в паре с Робертом Максвеллом кружится настоящая Ленор. Все поплыло у Джесси перед глазами, а веселая парочка лихо вертелась под неистовый рокот барабанов. Оба безмятежно смеялись, держа друг друга в объятиях.

И тогда она посмотрела в глаза Джейми Камерона. И, как всегда, увязла в бездонной глубине, проникавшей ей в душу. Она чувствовала, как сжимают ее сильные загорелые руки, как ее самые сокровенные мечты поглощает океан отчаяния.

– Стоп! – скомандовал герцог, и музыка мигом умолкла. В ужасе Джесси попыталась освободиться и удрать, но Джейми Камерон без труда удержал свою жертву и сорвал с нее маску.

– Джасмин, – промолвил он.

Девушка чуть не провалилась сквозь землю. Джейми по‑прежнему не отпускал ее, и Джесси отвернулась, избегая пронзительных глаз. И тут же ей в глаза бросился Роберт, он был с Ленор, нежно обнимал и целовал ее, никого не стесняясь, и оба радостно смеялись.

А в следующее мгновение Джесси заметила своего брата Генри и выражение бешенства на его лице, когда он прокладывал себе путь через толпу.

– Ради Бога, пожалуйста, пожалейте же меня! – взмолилась Джесси. – Отпустите! – Джейми Камерон ослабил хватку, она вырвалась и бросилась прочь из зала.