Глава 4. И Джесси порадовалась, что не стала медлить с переодеванием

И Джесси порадовалась, что не стала медлить с переодеванием.

Джейми вернулся чрезвычайно быстро, при его появлении девушка отступила назад, разглаживая бархатную ткань платья. Следом за приятелем вошел Роберт.

– Видение! – вырвалось у него. Сорвав на ходу шляпу и прижимая ее к груди, порывистый юноша вмиг очутился на коленях перед Джесси. – Миледи, клянусь, вы прекрасны!

– Никакая я не леди, но все равно спасибо вам, Роберт.

Невольно покраснев, Джесси посмотрела на Камерона. Он не проронил ни звука, мрачно разглядывая девушку.

– Ну что, сойдет? – осведомилась она.

– Да, пожалуй. А теперь поспешим, нам давно пора в путь. Он снова торопливо перебрал вещи леди Тьюсбери и остановил свой выбор на подбитом мехом плаще. Кинул его Роберту, который послушно закутал плечи Джесси, а сам крикнул хозяину таверны, чтобы остальную одежду упаковали в удобный узел. Дожидаясь, пока приказание будет исполнено, все трое хранили напряженное молчание. Но вот наконец все было готово. Судя по выражению лица хозяина таверны, он успел получить за одежду деньги, и притом немалые, поскольку не переставал радостно улыбаться. Выйдя наружу, Джесси увидела, что их дожидается третья лошадь под седлом. Она вопросительно посмотрела на Роберта, и тот немедленно расплылся в довольной улыбке;

– Ну, по‑моему, эта вполне подойдет.

– Никакой родословной, – брезгливо буркнул Джейми.

– Она такая милая, Роберт. Спасибо, что разрешили мне воспользоваться ею!

– Она ваша, – отвечал Роберт.

– Нет, я не могу ее принять, но все равно это очень мило, и я благодарю вас за то, что смогу на ней ехать.

Роберт посмотрел на Джейми, и тот решительно кивнул.

– Позвольте, я помогу вам подняться в седло.

Роберт ловко подхватил Джесси за талию. Джейми невозмутимо наблюдал, как девушка оказалась на спине смирной лошадки.

– Как ее зовут? – поинтересовалась Джесси.

– Не знаю. – И Роберт обратился к конюху: – Эй, малый, как ее зовут?

– Дык, значит, звать ее Мэри, сэр, – выпалил мальчишка и покраснел до корней волос. – Непорочная Мэри.

– Ну и дела! – покатился со смеху Роберт.

– Мамаша сильно ругалась на папашу, когда тот ее купил, кляла на чем свет стоит. Дескать, в нашей‑то глухомани такая цаца нужна не больше чем непорочная Мэри в доме свиданий.

– Боже, ну и охальники! – ужаснулась Джесси, с трудом сдерживая смех.

Большую часть пути Джесси старалась держаться поближе к Роберту, предоставляя Джейми скакать впереди в гордом одиночестве. Сама она болтала всю дорогу обо всем на свете: от последних французских мод до великих географических открытий. Роберт старательно занимал ее беседой, чтобы отвлечь от грустных мыслей, и под конец ей даже стало казаться, что все ее несчастья остались далеко позади.

Во второй половине дня пришлось сделать остановку в густом лесу, чтобы напоить лошадей, к Роберт удалился, оставив ее вдвоем с Джейми. Джесси настороженно вслушивалась в журчание ручья и легкое пофыркиванье лошадей, опустивших морды в воду. Все тело ломило; она больше привыкла чистить картофель или мыть полы, нежели долго скакать верхом.

Стоило поднять глаза, чтобы убедиться: Джейми Камерон тут как тут, не спускает с нее темных, загадочных глаз. И Джесси не удержалась от колкости, многозначительно глянув на кобылку:

– Стало быть, вы чрезвычайно щепетильно относитесь к родословным, лорд Камерон?

– Ты имеешь в виду лошадей, милая? – безразлично пожал он плечами. – По большей части – да. Одни породы выводили ради резвости на бегах, другие – ради выносливости, третьи – ради силы.

– О да, совсем как у людей. К примеру, дворян выводили исключительно для благородной и достойной жизни.

Джейми на миг напряженно застыл, но тут же ответим покачав головой:

– Нет, милая. К породам животных, так же как людей, следует откоситься с величайшей осторожностью. Чрезмерное усердие в сохранении чистоты может привести к оскудению и вырождению. Если, к примеру, слишком увлечься легкими, сухопарыми лошадьми, их потомство окажется ослабленным, с тонкими, ломкими костями. Временами! весьма полезен приток дикой крови, дабы оживить старую породу. Он говорил небрежно, однако в самом тембре его голоса, в том, как он смотрел на Джесси, чувствовалось нечто заставлявшее се трепетать. Девушка поспешно отвернулась проклиная ту минуту, когда впервые увидела настырной типа. Еще бы, у таких, как он, никогда не возникнет проблем с родословной. Он такой высокий и сильный, движется легко и изящно, как огромный кот, ловкий и уверенный в себе. И хотя ему далеко до благородной красоты Роберта, многие сочтут его лицо привлекательным. Правильной формы, с четко вылепленными чертами, решительным подбородком, прямым длинным носом, чувственным подвижным ртом, темными пронзительными глазами – лицо герцога наверняка не оставляло равнодушными лондонских дамочек, падких на таких загадочных дьяволов. Эти особы, очевидно, находили даже притягательной его несносную надменность. Ах, как же она его ненавидит!

– Ну что за глупость! – промолвила Джесси вслух. – Зачем вам понадобилось тащить меня в дом к брату, который наверняка меня не примет? Это что, новый способ издевательства?

– Брат примет тебя.

– С какой стати?

– С такой, что ты приедешь со мной.

– Но вы…

– Вот увидишь, – только и успел сказать Джейми, как вернулся Роберт. Джесси также поспешила сбегать за кусты, прежде чем возвращаться в седло.

Подступали сумерки, а вместе с ними и ночной холод.

Скоро взошла луна, и небеса превратились в темный бархат, па котором ярко сиял диск цвета слоновой кости. Джейми то и дело поторапливал своих спутников, и вскоре Джесси, стучавшая зубами от холода, увидела Сомерфилд‑Холл.

Замок производил грандиозное впечатление. Здание возносилось ввысь на берегу неглубокого ручья, сверкавшего в лунном свете. Мощные каменные стены прорезали застекленные окна, спереди была устроена огромная арка для экипажей, а сосчитать количество ступеней в парадной лестнице было попросту невозможно. Во второй половине дня пришлось сделать остановку в густом лесу, чтобы напоить лошадей, и Роберт удалился, оставив ее вдвоем с Джейми. Джесси настороженно вслушивалась в журчание ручья и легкое пофыркиванье лошадей, опустивших морды в воду. Все тело ломило: она больше привыкла чистить картофель или мыть полы, нежели долго скакать верхом.

Стоило поднять глаза, чтобы убедиться: Джейми Камерон тут как тут, не спускает с нее темных, загадочных глаз. И Джесси не удержалась от колкости, многозначительно глянув на кобылку:

– Стало быть, вы чрезвычайно щепетильно относитесь к родословным, лорд Камерон?

– Ты имеешь в виду лошадей, милая? – безразлично пожал он плечами. – По большей части – да. Одни породы выводили ради резвости на бегах, другие – ради выносливости, третьи – ради силы.

– О да, совсем как у людей. К примеру, дворян выводили исключительно для благородной и достойной жизни.

Джейми па миг напряженно застыл, но тут же ответил, покачав головой:

– Нет, милая. К породам животных, так же как и людей, следует относиться с величайшей осторожностью. Чрезмерное усердие в сохранении чистоты может привести к оскудению и вырождению. Если, к примеру, слишком увлечься легкими, сухопарыми лошадьми, их потомство окажется ослабленным, с тонкими, ломкими костями. Временами весьма полезен приток дикой крови, дабы оживить старую породу.

Он говорил небрежно, однако в самом тембре его голоса, в том, как он смотрел на Джесси, чувствовалось нечто, заставлявшее ее трепетать. Девушка поспешно отвернулась, проклиная ту минуту, когда впервые увидела настырного типа. Еще бы, у таких, как он, никогда не возникнет проблем с родословной. Он такой высокий и сильный, движется легко и изящно, как огромный кот, ловкий и уверенный в себе. И хотя ему далеко до благородной красоты Роберта, многие сочтут его лицо привлекательным. Правильной формы, с четко вылепленными чертами, решительным подбородком, прямым длинным носом, чувственным подвижным ртом, темными пронзительными глазами – лицо герцога наверняка не оставляло равнодушными лондонских дамочек, падких на таких загадочных дьяволов. Эти особы, очевидно, находили даже притягательной его несносную надменность. Ах, как же она его ненавидит!

Ну что за глупость! – промолвила Джесси вслух. ‑

Зачем вам понадобилось тащить меня в дом к брату, который наверняка меня не примет? Это что, новый способ издевательства?

– Брат примет тебя.

– С какой стати?

– С такой, что ты приедешь со мной.

– Но вы…

– Вот увидишь, – только и успел сказать Джейми как вернулся Роберт. Джесси также поспешила сбегать за кусты, прежде чем возвращаться в седло.

Подступали сумерки, а вместе с ними и ночной холод. Скоро взошла луна, и небеса превратились в темный бархат, па котором ярко сиял диск цвета слоновой кости. Джейми то и дело поторапливал своих спутников, и вскоре Джесси, стучавшая зубами от холода, увидела Сомерфилд‑Холл.

Замок производил грандиозное впечатление. Здание возносилось ввысь на берегу неглубокого ручья, сверкавшего в лунном свете. Мощные каменные стены прорезали застекленные окна, спереди была устроена огромная арка для экипажей, а сосчитать количество ступеней в парадной лестнице попросту невозможно.

– Какой красивый! – негромко промолвила Джесси. Вот он, дом ее отца.

Отца, который любил и бросил ее мать, оставив им в наследство нищету и убожество.

Джейми Камерон следил за ней, не скрывая любопытства. Даже теперь, в ночном сумраке, девушка чувствовала на себе тяжелый подозрительный взгляд.

– Ну что, может, поедем? Ночь‑то холодная.

– Хорошо, – отвечала Джесси. Ей было страшно приближаться к надменному особняку. Ей казалось, что Камерон нарочно подвергает ее бесконечной череде пыток и унижений из какого‑то извращенного чувства мести. Она совершила огромную глупость. Ей не следовало сюда соваться. Можно было уговорить Роберта, чтобы он дал ей в долг денег. Она бы поклялась чем угодно, что рано или поздно вернет их, и непременно так бы и сделала. Потому что твердо решила добиваться для себя лучшей жизни.

Послышался собачий лай, и вмиг округлый внутренний двор ожил. На крыльце появился слуга с высоко поднятой лампой, псы вились возле его ног, неистово виляя хвостами и громко лая.

– Кто там? окрикнули их.

– Это Джейми Камерон, Лайдон. Доложи герцогу с герцогиней, что я прибыл.

– О да, милорд, сию минуту! Рады видеть вас, милорд, добро пожаловать на родину!

Джесси с любопытством покосилась на Джейми, гадая, откуда это он вернулся. Путешественники направила лошадей на мост через ручей, а тем временем во двор спустилось множество слуг, готовых принять животных и отвести в конюшню. Джейми по‑хозяйски снял ее с седла, не спрашивая разрешения, поскольку и не нуждался в оном. Опустив Джесси на землю, он окинул девушку с ног до головы критическим взглядом. Поправил ее растрепанные волосы и кивнул: – Ничего, сойдет.

– Чрезвычайно мило с вашей стороны! – сердито про. шипела она. И попыталась отойти подальше. Но ноги у не[ совершенно онемели от холода и не слушались. Джесси по чувствовала, что падает, и в отчаянии шепнула:

– Роберт!.. – Однако тому не хватило проворства чтобы ее подхватить. Это сделал Джейми.

– Что с тобой?

– Мои ноги…

– А я‑то надеялся, что ты умеешь ездить верхом! – раздраженно бросил он.

– А что же, по‑вашему, я делала? Как я добралась сюда; Просто я уже много лет не садилась в седло… Да будет вал известно, мастер Джон не имел привычки давать нам выходные, чтобы мы могли развлечься, катаясь по парку!

– Обопрись на меня, скоро станет легче. Несколько дней ноги будут болеть – но тут уж я ничем не могу по мочь.

И он, поддерживая под локоть, повел Джесси к дверям пока человек по имени Лайдон засыпал гостей множеством вопросов о каком‑то месте под названием «Округ Карлайл» Роберт шел за ними по пятам и с легкостью поддерживая. беседу, которая по‑прежнему оставалась для Джесси сплошной загадкой. Наконец Джейми соблаговолил вспомнить, что ее следовало представить.

– Ах да, Джесси Дюпре, познакомься с Лайдоном. Это самый доверенный слуга герцога. Лайдон, это госпож. Джасмин Дюпре.

У старины Лайдона глаза полезли на лоб, а кадык судорожно дернулся. Он поперхнулся и прохрипел:

– Дюпре?..

– Ну да, – развеселился Джейми. – Мисс Дюпре вы уже сообщил герцогу с супругой о нашем приезде?

– Ну да, милорд, но я… – Что такое, Лайдон?

– О, ничего, милорд. Пожалуйте в дом. Добро пожаловать в Сомерфилд‑Холл, мисс… Дюпре.

И он распахнул створки двойных дверей, ведущих в красиво отделанную мрамором ротонду. Отсюда по левую руку шла наверх широкая полукруглая лестница. Лайдон поспешил распахнуть еще одни двойные двери – по правую руку – в просторную гостиную с высоким лепным потолком, парчовыми портьерами, мягкой мебелью и полированным столом, на котором сверкали серебро и хрусталь изящных приборов.

Именно здесь и поджидало гостей все семейство – три женщины и один мужчина, облаченный в легкие шелковые панталоны, такой же камзол, шелковые чулки и башмаки с пряжками. При взгляде на него Джесси невольно охнула. Она привыкла считать себя похожей на мать, однако ее сходство с этим человеком было потрясающим. Естественно, он был выше в шире в плечах, а черты лица по‑мужски более крупными и резкими, но при этом никто не мог усомниться в том, что перед ней близкий родственник. То же относилось и к двум стоявшим рядом дамам с золотистыми волосами и необычными темно‑синими глазами – только одна была чуть выше и изящнее, чем Джесси.

У бедняжки все поплыло перед глазами. Взгляд помутился. Она ни минуты не сомневалась, что и Джейми, и Роберт давно бросили ее здесь одну на растерзание. Вон как они пожирают ее глазами: и мужчина, и обе блондинки, и та, что с темными волосами.

– Джейми! Роберт! Как чудесно снова видеть вас вдвоем! Генри, да что с тобой такое? Ленор, Элизабет? – С радостной улыбкой темноволосая женщина подошла к гостям и горячо обняла Джейми, а Роберта чмокнула в щеку. – А кто эта юная леди? – вежливо осведомилась она.

– Джейн, это Джасмин Дюпре.

– Дюпре! Это короткое слово подействовало на присутствующих как выстрел. Джейн обернулась и сердито промолвила:

– Ленор, куда подевались твои манеры? Мисс Дюпре, не стесняйтесь, будьте как дома. Не желаете выпить вина? Или вы предпочитаете эль?

Ничего она не предпочитала. Она остолбенела, лишилась дара речи и еще сильнее возненавидела Джейми Камерона.

Генри Сомерфилд приблизился к ним. Приподнял лицо Джесси за подбородок и принялся внимательно разглядывать его в свете канделябра. На сей раз девушке удалось сбросить оцепенение. Она отшатнулась и оттолкнула его руку.

– Как вы смеете!

– Как прикажешь это понимать? – сердито осведомился Генри у Джейми, повернувшись к гостье спиной. – Я требую объяснений.

– Спокойнее, Генри, – мягко предупредил Джейми. – Ты ведь знаешь, я не люблю, когда от меня чего‑то требуют. А вот если ты потрудишься пригласить меня в кабинет, возможно, мы все обсудим.

– С какой стати вам прятаться в кабинете? – спросила Джейн Сомерфилд. – Джасмин знает, кто она такая, и мы тоже. Почему не поговорить об этом откровенно?

– Она незаконнорожденная! – прошипела одна из блондинок.

– Ленор, я этого не потерплю! – одернула ее Джейн.

– Ты мне не мать…

– Но я герцогиня, супруга твоего брата, и я хозяйка в этом доме. Ты обязана меня слушаться.

– Генри…

– Ты должна слушаться Джейн! – рявкнул Генри. Он все еще не сводил глаз с Джейми, но тот и не подумал смутиться. Наконец герцог кисло улыбнулся: – И где же ты раскопал эту маленькую, алчную до чужих денег потаскуху? Или это один из твоих миленьких розыгрышей, Джейми? Что здесь происходит?

– Я наткнулся на нее не далее как прошлым вечером. Она ведь и правда тебе сестра, Генри? Как я смог догадаться? Ну, сначала я заметил кольцо твоего отца, но теперь, увидев вас рядом, больше не сомневаюсь, что вы родственники. И ей не нужны деньги, Генри. Она просто покинутое всеми дитя.

– Я не дитя…

– Молчи, Джесси, и не вмешивайся. Я обнаружил ее при чрезвычайно плачевных обстоятельствах…

– Вы сами – плачевное обстоятельство!

– Молчи, Джесси. Генри, твой отец признал ее. И у нее больше нет матери. Не осталось никого, кто должен расплачиваться за грехи, кроме этой девочки…

– Этой… незаконнорожденной! – снова с ненавистью прошипела та блондинка, что повыше.

– Ленор! – На сей раз окрик Джейн был довольно резким.

– Ленор, пожалуйста!.. – подхватил Роберт.

– Черт побери! – взорвалась Джесси. – Может, хватит болтать обо мне так, словно меня здесь нет? Ленор, я впервые вижу такие ужасные манеры!

– Несчастная проныра, не надейся, я не уступлю тебе и ломаного гроша из своей доли наследства!

– А мне от вас ничего и не надо! – выкрикнула Джесси.

– Зато я поделюсь с великой радостью, – неожиданно заявила вторая блондинка – поменьше. Она подошла и несмело погладила Джесси по руке, раскрасневшись от смущения. – Хотя, конечно, мое наследство небольшое – ведь самая младшая. Но я рада видеть вас, мы давно знали эту тайну. Бедная мама не могла спокойно слышать о вашем существование, но тем не менее я уверена, что папа очень вас любил и рада, что вы пришли.

Эта удивительная доброта оказалась Джесси не по силам. Она приготовилась вытерпеть град оскорблений, приготовилась, что ее сейчас вытолкают в шею с ненавистью и презрением.

Глаза ее моментально заволокли слезы. Джесси отчаянно заморгала, не желая давать им волю.

– Спасибо, – сдавленно прошептала она. Постепенно овладела собой и решительно повернулась к двери. – Мне вообще не следовало сюда являться. – При этом она наградила Джейми ядовитым взглядом. – Да вот лорд Камерон настоял.

Генри ошалело уставился на Джейми, который лукаво рассмеялся;

– Ну не тащить же мне ее к себе домой!

– По‑моему, я приказала подать вино, – вмешалась Джейн. – Может, хватит горланить на пороге, как простолюдины? Ох, извините. Я не хотела… впрочем, не важно. Лайдон, будь добр, налей мне вина. Ну, девочки? Генри, Роберт? Джейми, а ты не желаешь выпить?

– Я бы выпил шотландского виски – ровно на пять пальцев, пожалуйста, – заявил Генри. Он по‑прежнему разглядывал Джесси. Девушка неохотно прошла следом за остальными в гостиную, но не садилась: ее так и подмывало пуститься наутек, и приходилось держать себя в руках. Ни за что в Жизни она не предоставит такого развлечения своему надутому братцу Генри и расфуфыренной сестрице Ленор.

– Она может занять мою старую девичью комнату, – предложила Элизабет.

– Займет, никуда не денется. Черт побери, Джейми, я не могу впустить в дом незаконнорожденную и признать ее открыто! Конечно, я прослежу, чтобы она была накормлена и умыта… Гмэ

– О, она и так достаточно чиста, – многозначительно перебил Джейми.

У Джесси чесались руки влепить ему пощечину. Всего одну, но так, чтобы пришлась как раз на эту гадкую загорелую щеку.

– Но ты не можешь выкинуть ее на улицу, Генри, – мягко укорила Джейн. – Вы с ней одной крови.

– От которой она с радостью бы отказалась, – холодно вставила Джесси.

Генри удивленно взглянул на нее и разразился хохотом;

– А она явно многое переняла от отца, верно?

– Совершенно верно, – процедила Джесси. – Вы только взгляните, какие у нее отличные зубы и звонкие копыта!

– И правда, мы обсуждаем ее, как лошадь, – сказала Элизабет.

– Лайдон, будь добр, налей нам вина, – напомнила Джейн.

– Приданого она не получит. Это недопустимо. Но я позволю ей занять девичью комнату Элизабет, если она согласится помогать по хозяйству. А когда в доме не будет посторонних, пусть обедает вместе с нами.

И они продолжили обсуждение – так, как будто Джесси рядом не было. Ей хотелось кричать от возмущения и плакать от унижения, но больше всего девушке хотелось убраться как можно дальше. Тем более что Роберт Максвелл сидел среди них и откровенно развлекался – Правда, он пытался подбодрить Джесси ласковой улыбкой, однако при одной мысли о том, что он сейчас слышит, у бедняжки падало сердце. Ведь он по‑прежнему воплощал мечты, взлелеянные в самом потаенном уголке ее души.

– А где ты раскопал ее, Джейми? В доме свиданий?

– Ленор, я сейчас сам отволоку тебя на конюшню и высеку кнутом, – отчеканил Джейми. Ленор покраснела от гнева и открыла было рот, но не посмела с ним спорить. – Я встретил ее на похоронах матери, ради содержания которой она самоотверженно трудилась.

– О Боже! – вырвалось у Джейн. – Ну по крайней мере от этой участи мы сможем тебя оградить. Ведь правда, Генри?

– Кажется, я уже сказал, что она может остаться.

– Ну, – вмешалась Джесси, – зато я не желаю здесь оставаться. – И девушка повернулась, собираясь с достоинством прошествовать к двери. Но непослушные ноги подвели ее, она покачнулась и рухнула. Голова ударилась о камин, и Джесси закричала. Казалось, она кричала и падала без конца, но так и не достигла пола. Сильные руки подхватили ее на лету.

– Джесси!

Она не смогла откликнуться, ее поглотила тьма.

Джесси очнулась на чем‑то непривычно мягком, в сумраке, едва рассеянном одной слабой свечой. Ей никогда не было так хорошо и спокойно. На ней была чистая белая рубашка, на кровати свежие простыни, а укрывало ее необычайно теплое одеяло.

Однако все это Джесси осознала не сразу, с трудом возвращаясь из забытья. Ее рука машинально метнулась к виску, все еще пульсировавшему от боли, и нащупала повязку.

Над ней склонилась женщина в ночном чепце. Поначалу ее лицо тоже показалось размытым, но Джесси удалось сосредоточиться и узнать Элизабет.

– Джесси, – негромко позвала та. – Ты меня слышишь? – Да.

– Это очень хороший признак, – многозначительно. Промолвила Элизабет.

– Да неужели? – Джесси хотела улыбнуться, но не смогла. – Где это я? И как сюда попала? Элизабет уселась на край кровати и ласково пожала ей руку.

– Это моя прежняя девичья комната. – Она помрачнела. – Конечно, у нас в доме есть комната и получше, но я не думаю, что они осмелятся принять тебя открыто, как законную дочь. Ты не обиделась?

Джесси покачала головой и тут же была наказана острой болью.

– В самом деле, мне не следовало сюда приходить. И я уйду…

– Ну нет, только не это! Пожалуйста, не уходи! Я столько лет гадала, что с тобой сталось! Папа с мамой ужасно ругались из‑за тебя. А ты оказалась просто чудом. Пожалуйста, останься. Джейн очень милая, но ведь они с Генри – герцог и герцогиня. Ну а Ленор… ты сама ее видела. А я всегда одна.

– Но у вас наверняка есть друзья! – Джесси попыталась сесть, что было совсем непросто сделать из‑за жуткой боли в голове.

– Тс‑с‑с! Осторожно! У тебя ужасно разбита голова! А друзей у меня нет, что бы ты ни думала. Папа предпочитал ездить в Лондон один, дома играть с детьми наших слуг мне не разрешали, а единственные соседи на всю округу – Джейми и Джейн. Правда, Ленор не такая уж плохая, какой может показаться, и все же… Ну пожалуйста, пообещай остаться хотя бы на время!

Джесси не хотела давать такое обещание. Вряд ли она задержится в этом доме дольше, чем нужно, ведь здесь к ее присутствию относятся с таким презрением.

– Мне очень правится эта комната. Она намного лучше того места, где я жила до сих пор, – заверила она Элизабет. Девичья и правда выглядела очень мило. Прежде всего Джесси оценила чудесную мягкую перину, чистые простыни и теплое одеяло. Окна закрывали плотные шторы, а стены украшали небольшие изящные гобелены. В ногах кровати стояли объемистый сундук и тяжелый туалетный столик из мореного дуба. – Как я сюда попала?

– Джейми принес тебя на руках.

– О, – вырвалось у Джесси, едва сумевшей скрыть разочарование. А она‑то надеялась, что это сделал Роберт. Ей пришлось поспешно прикрыть глаза. Однако Элизабет лукаво хихикнула:

– Советую быть поосторожнее, если ты заинтересовалась Робертом Максвеллом, потому как наша Ленор имеет на него виды. Впрочем, это не мешает ей быть влюбленной и в Джейми тоже, но он подчас бывает просто несносным!

– Это верно.

– Ленор такая требовательная – а ведь еще никому не удавалось что‑то потребовать у Джейми. Он кое‑как снисходит до правил самой простой вежливости – и только. И это выводит ее из себя. Тогда он уезжает, и Ленор начинает вздыхать и плакать по ночам. И все повторяется сначала.

– Вот как! – Джесси с трудом могла себе это представить. Да хоть бы этот Джейми Камерон вообще никогда не возвращался – она и слезинки не прольет! Другое дело – Роберт Максвелл. Джесси обмерла при мысли о том, что такая, как ее сестра Ленор, запросто может окрутить Роберта, а для нее это немыслимо. Даже здесь ее обошли. Заклеймили с рождения. Впрочем, глупо сетовать на свое незаконное происхождение. Вот и Молли ей об этом твердила. И все равно она злится и ничего не может с собой поделать.

Элизабет смотрела на нее с искренним участием. И Джесси решила, что не настолько уж они и похожи. Сходство есть, но у Элизабет более мягкий овал лица, слегка вздернутый нос и удивительные безмятежные глаза. С улыбкой Джесси любовалась своей сестрой. Меньше всего она ожидала встретить в отцовском доме такую, как эта невинная особа.

А как же ты, Элизабет? За кого ты собираешься замуж

– О, да ни за кого! – выпалила она. – Ну разве что Генри выдаст меня насильно. Но я уверена, что он так не поступит. Джейн такая хорошая, она не позволит меня принуждать. Одно время я собиралась стать одной из сестер францисканок, но и к монашеской жизни у меня нет призвания.

– Ну, ты еще успеешь в кого‑нибудь влюбиться.

– Вот уж не думаю. Я такая тихоня. Это Джейми я знаю всю жизнь и Роберта не стесняюсь – он такой смешной и милый. А с незнакомцами я теряюсь. Правда, я люблю этот дом, но и ненавижу – ведь он все больше напоминает тюрьму. И вот увидишь: рано или поздно он и правда станет тюрьмой! Ну ладно, лучше ты расскажи про свою жизнь.

Джесси пришлось резко отвернуться к стене, когда ее история подошла к концу, чтобы не выдать невольные слезы. «Мама! – кричало все ее существо. – Я любила тебя больше жизни! И я готова сделать что угодно, лишь бы вернуть тебя! Я до сих пор не верю, что тебя не будет рядом, когда кончится этот кошмар!»

Но рядом сидела Элизабет, и перед ней Джесси могла не стесняться своих слез. Сестры горячо обняли друг друга, и Джесси попыталась объяснить все, что накопилось па сердце.

– Так ты похоронила ее накануне утром! – Это потрясло Элизабет до глубины души. – Бедная ты, несчастная! Ох, Джесси, тебе непременно нужно остаться у нас. Конечно, тебя здесь не очень‑то жалуют, но лучше уж так чем снова скитаться неприкаянной! Рано или поздно это жестокий мир доконает тебя и убьет, как убил твою маму Поверь, Джесси, со временем боль притупится, а в памяти останется только хорошее!

На следующее утро Джесси предстала перед герцогом Сомерфилдом. Он сидел за рабочим столом, когда девушка вошла в кабинет. Генри поднялся, но не предложил Джесси сесть. Вместо этого он обошел се кругом и внимательно осмотрел, затем отступил в сторону. Джесси следила за его действиями, не проронив ни слова – ведь ей не давали разрешения говорить. Она пришла к выводу, что брат намного старше ее, хотя и довольно молод. Он был одет в свободные панталоны и богато расшитый камзол с вычурными рукавами.

– В тебе нет ни капли покорности, – сообщил наконец Генри.

– И зря – в твоем положении покорность не помешает.

Джесси молча потупилась, твердя про себя, что приняла решение остаться в Сомерфилд‑Холле. По крайней мере на время – пока не найдет способ устроить свою судьбу и обрести желанное богатство. Возможно, все это пустые мечты, но так ей будет легче продержаться.

– Ты не можешь считаться полноправным членом на шей семьи! – сварливо напомнил Генри.

– Не могу, – еле слышно подтвердила она.

– И я не собираюсь относиться к тебе как к законной сестре.

Джесси не проронила ни слова и молча ждала.

– И все же ты моя сестра, причем прехорошенькая, – более мягко добавил герцог. – По красоте ты превосходишь Ленор, а по уму, пожалуй, и всех нас. Твое положение будет не из простых. Я не настолько низок, чтобы бросать произвол судьбы единокровных родственников, и потому вынужден оставить тебя в доме. Необходимо определить обязанности. Полагаю, ты получила приличное образование?

– До двенадцати лет я занималась с репетиторами, – кивнула Джесси.

– Герцогиня беременна. И когда ребенок появится на свет, ты станешь его нянькой и будешь отвечать за кормилицу, потому что здесь я могу найти только деревенщину с куцыми мозгами. С того времени, когда мой сын заговорит и начнет что‑то понимать, ты станешь его наставницей – пока не придет пора нанять настоящих учителей. Могу я тебе столь довериться?

Джесси осмелилась поднять глаза. Она ожидала худшего.

– Благодарю вас. Я люблю детей и обещаю хорошо заботиться о вашем ребенке.

– Ну вот и все. Да, чуть не забыл: если ты снова похвастаешься перед кем‑нибудь своим происхождением, я буду вынужден прогнать тебя. – И он смерил ее испытующим взглядом. – Я нанял тебя гувернанткой, и не более. Ясно?

– Абсолютно.

– А пока ты будешь помогать Джейн разбирать корреспонденцию.

– Спасибо.

– Можешь идти. Герцогиня позовет тебя, когда ты ей понадобишься.

Не чуя под собой ног, Джесси выскочила из кабинета и вернулась к себе в комнату, где с нетерпением ожидали новостей Элизабет и верная горничная сестры Кэтрин.

Вскоре Джесси призвали к герцогине. Для работы повои секретарше достался чудесный письменный прибор с чернильницей и печатью. Глядя на искреннюю улыбку леди Джейн, Джесси подумала, что нашла в этом доме еще одну подругу, хотя здесь не могло быть и речи о тех доверительных отношениях, которые сложились с Элизабет.

– По‑моему, получилось неплохо? – спросила Джейн, когда закончила диктовать письмо с соболезнованиями своей приятельнице, у которой скончался муж. – А у тебя изящный почерк! Надеюсь, больше у меня не будет проблем с письмами! И кстати. Джесси!.. – Она замолкла, поднеся к глазам ее маленькую ладонь. – У меня есть один крем, который должен тебе помочь. Он снимет красноту, и со временем кожа снова станет совсем мягкой. Я велю Кэтрин принести его тебе вечером.

– Спасибо, вы очень добры.

Герцогиня улыбнулась, присела на соседнее кресло и со вздохом призналась:

– Я рада, что тебе доверили следить за ребенком. Понимаешь, он все равно будет твоим племянником, хотя об этом и нельзя говорить вслух.

– Да. Я буду предана ему – или ей – всей душой.

– Да. Я верю, что так и будет. – Джейн, хотя и продолжала улыбаться, но выглядела довольно усталой. – О Господи! Во всей этой вчерашней суматохе я даже забыла сказать брату про ребенка.

– Вашему брату? – насторожилась Джесси.

– Ну да, брату. Джейми – мой брат. Ах, уж этот наш кровожадный пират… Ну почему ему не сидится в старой доброй Англии? В замке Карлайл хватит места на десять семей – он во много раз больше Сомерфилд‑Холла. Да к тому же Джейми построил собственный дом на той земле, что досталась ему от нашей матери. Но уж коли и отцовскому сердцу так милы эти виргинские колонии, то стоит ли удивляться, что его сын только и делает, что плавает по океану взад‑вперед. – Тут Джейн не сдержала дрожи. – Но Джейми всегда поступает по‑своему: таким уж он уродился, таким и останется. Не завидую мужчине или женщине, которые посмеют встать у него па пути! Ну что ж, пока пожалуй, хватит. Если еще понадобишься к концу дня, я пошлю за тобой

Джесси кивнула, чувствуя необъяснимую неловкость от того что герцогиня оказалась сестрой Джейми Камерона. Хотя ничего необычного в этом не было. Камероны и Сомерфилды росли вместе, их поместья граничат друг с другом.

– Да, Джесси!

– Слушаю, ваша милость.

– Вовсе не обязательно меня так величать – разве что при муже, – смущенно покраснела Джейн. – Пожалуйста, зови меня Джейн. И не жалей уделить несколько свободных минут нашей Элизабет. Она такая стеснительная и совсем без друзей.

– Общество Элизабет доставляет мне удовольствие.

– Вот и отлично. – И Джейн с улыбкой взмахнула рукой.

– Может, тебе что‑нибудь нужно?

– Ничего.

Джейн сообщила о размере назначенного ей жалованья, и Джесси стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от радости. За один месяц она будет получать столько же, сколько давал ей мастер Джон за год рабского труда.

Не успела она выйти от герцогини, как уже вновь грезила наяву. Конечно, она сбережет свое жалованье до последнего пенни. А потом купит клочок земли или таверну. И будет сама себе хозяйка. Правда, на это уйдет много времени. Но зато никогда в жизни ее не коснутся хищные лапы нищеты

– Ах, моя сестрица, разряженное в пух и прах незаконнорожденное дитя

Трудно было найти более грубый способ вернуть Джесси с небес на землю. В сумраке коридора перед ней стояла Ленор. Джесси предпочла промолчать и ждала, что будет дальше.

– Слава Богу, что он сделал тебя прислугой! – продолжила Ленор. – Попади тебе в лапы хоть нищенское наследство, ты стала бы слишком опасной конкуренткой.

Джесси недоуменно подняла брови, не сразу сообразила что имеет в виду Ленор.

– Ох, не подумай, я вовсе не чудовище. В том смысле, что я бы не стала топить тебя в пруду, как лишнего котенка. Я просто не желаю, чтобы ты путалась у меня под ногами. Понятно?

– Я все еще с трудом представляю, как могла бы это делать.

– Значит, ты слепая или никогда не смотришься в зеркало, – отчеканила Ленор.

– Нынче вечером будешь ужинать у себя – Кэтрин подаст все, что нужно. У меня будут гости, и как ни печально, но чем меньше ты будешь торчать на виду, тем лучше.

– Хорошо, – отвечала Джесси, и Ленор прошествовала дальше.

Любопытно, как этот первый день задал тон ее отношений с домочадцами. Утром ее будила Кэтрин. Элизабет составила для нее вполне приличный гардероб из ненужных нарядов Ленор и Джейн. И как ни странно, Ленор это нисколько не обидело.

– До тех пор, пока ты будешь ходить в обносках, мне не о чем беспокоиться, – беззаботно заявила она.

До полудня они с Джейн занимались корреспонденцией, после чего Джесси была свободна. Она читала, гуляла с Элизабет или каталась верхом. На третий день службы она обнаружила, что Мэри, та самая беспородная кобылка, содержится в конюшне Сомерфилд‑Холла.

– Конечно, ведь она твоя, – сказала Джейн. – И ты вольна пользоваться ею, когда захочешь.

– Но я же сказала Роберту, что не возьму ее! – Растерянно протестовала Джесси.

– Джейми оставил ее для тебя. – Во взгляде Джейн вспыхнуло любопытство. – Значит, она твоя. Если хочешь от нее избавиться, обращайся к Джейми.

– Обязательно, – выпалила Джесси. И поскольку было бросать это милое создание на произвол судьбы, девушка стала на ней ездить. И всякий раз на прогулке верхом ей вспоминалась беседа с Джейми о чистоте породы.

Ленор вечно на всех злилась, Генри был холоден, заносчив, временами даже жесток. Зато Джейн была очаровательна, а Элизабет – просто чудо. И к тому времени как на смену зимним холодам пришла весна, Джесси даже начала нравиться новая жизнь. Здесь осе было по‑другому; дом обставлен со вкусом и любовью к искусству. Одними скульптурами, привезенными из Франции и Италии, можно было любоваться часами. Да и сам особняк являлся произведением архитектурного искусства, и оттого Джесси чувствовала себя несчастной, ведь она против поли сердцем прикипела к этой надменной феодальной твердыне со всей се недоступной для бастарда красотой. Все чаще Джесси приходилось искать утешения в удивительных, но таких чудесных грезах наяву.

Она в очередной раз предавалась мечтам, когда в комнату влетела Элизабет.

– Джесси! У нас сегодня будут гости, и тебе разрешили обедать вместе со всеми!

– Мне? Почему? – Девушка все еще была в мечтах.

Некий юный сквайр увидел ее во время верховой прогулки.

Он оказался приятелем Генри, явился с визитом и настоял, чтобы загадочную сестру пригласили обедать вместе с ним.

Молодой человек обладал огромным богатством, и они полюбили друг друга. Он умел улыбаться ничуть не хуже Роберта, и он увез ее в голубую даль, и сделал ХОЗЯЙКОЙ чудесного замка с множеством слуг.

– Мы будем обсуждать планы на Майский день, – возбужденно хихикнула Элизабет. – Представляешь! До него остался всего месяц! Во всяком случае, приедет Джейми.

– Ох… – Джесси не смогла скрыть разочарования

– И Роберт. Они всегда участвуют в подготовке праздника. Ну, по обычаю это должны делать герцоги Карлайл и Сомерфилд, но отец у Джейми равнодушен к таким весельям а старшие братья все в Лондоне, и ему придется представлять в Майский день герцога. Ну а Роберт все еще гостит у Камерона, вот они и приедут вдвоем будет весело!

– Да, пожалуй. – Еще бы, ведь она снова увидит Роберта. Одного этого довольно, чтобы прийти в восторг.

– Погоди, в Майский день будет еще веселее! Представляешь, Ленор просто места себе не находит

– А это еще почему?

– Как, ты не знаешь? Это же Майский день! И обязательно будет поставлен огромный шест. Вероятно, обычай остался с языческих времен. Потому что на самом деле это не шест… – Тут Элизабет замолкла, заговорщически осмотрелась и зашептала Джесси в самое ухо: – Не шест, а фаллический символ! Но все равно это отличный праздник! И под занавес объявляют танец – такой быстрый, дикий танец, во время которого женщина может найти своего суженого, спутника на всю жизнь. Ох, Джесси, ты только представь, что найдешь себе мужа! Ну конечно, это совсем необязательно, но влюбленные пары непременно стараются танцевать вместе. А сколько за этим будет свадеб! Вот почему Ленор так всполошилась. Она еще сама не решила, кого хочет поймать – Джейми или Роберта. Джесси, ты совсем бледная. Ты меня слушаешь?

– Да‑да, слушаю.

– Разве это не чудесно?

– О да, просто превосходно.

– Ну так нечего сидеть! Надо успеть переодеться к ужину Кэтрин придет уложить тебе волосы, и пусть это будет потрясающая прическа!

Элизабет трещала без умолку, но Джесси, снедаемая нетерпением, ее не слушала. Стало быть, Ленор не решила, нужен ей Роберт или Джейми Камерон. Но если девица твердо намерена поймать себе жениха…

Скорее всего Генри не позволит Джесси участвовать празднике.

И тут же девушка дала себе слово, что попадет туда во что бы то ни стало. И ухитрится поймать Роберта Максвелла. А уж тогда у нес будет все что душе угодно, не говоря про него самого – милого, обаятельного, деликатного Роберта. Она станет законной женой, и никто‑никто не заставит ее себе служить. У нее появятся свой собственный дом и поместье, и воплотится в жизнь самая горячая мечта.

– Все, что для этого требуется сейчас, – очень, очень тщательно продумать план действий.