Асы и ваны, Рёкки и йотуны, Слуги богов, Альвы, Дверги, Космологические духи, Ландветтир, «Человечки», Домовые, Духи стихий, Духи растений, Духи животных, Фюльгья,
Все традиционные разновидности шаманизма встроены в какой-нибудь более масштабный религиозный контекст, и это очень важное соображение, которое упускают из виду многие неошаманы. Современный западный человек старается на всякий случай оградить себя от влияния «дифференцированного Бога», как называет этот феномен кто-то из моих друзей (иметь дело с «недифференцированным Богом» куда спокойнее: он слишком большой, а потому не особенно стремится почтить нас своим личным вниманием). Особенно нелегко приходится тем, кто вступил на путь духовных поисков, потому что для многих из них отказ от религии своих родителей был сопряжен с определенным разочарованием и травмой, и отчасти это разочарование может быть связано с самим Богом и с верой в его реальность. Поэтому современные неошаманы, не желающие распугать всех платежеспособных учеников, обычно стараются избегать таких терминов и речевых оборотов, которые подразумевают веру в подлинное существование духов, — что, разумеется, совершенно нелепо с точки зрения любого племенного шамана.
Обучение в рамках таких современных курсов проходит под лозунгами «Все это — проявления альтернативных реальностей» или «Если это реально для вас, значит, это и впрямь реально», — за которым стоит невысказанное «если вам приятно так считать». При этом все старательно избегают какого бы то ни было разграничения между реальными духовными сущностями и тем кукольным театром, который может разыгрывать свои представления в голове у человека, погруженного в транс. Между тем настоящие духовидцы, известные мне, постоянно добиваются все большей четкости сигнала и учатся отличать ясные голоса духов от них же, но искаженных помехами, которые излучает наш смертный мозг со всем своим грузом проблем, и, наконец, от голосов внутренних марионеток, нацепивших на себя маски богов. Из всех задач, стоящих перед нами, это — одна из самых важных и трудных… потому что нам доводилось слышать настоящие голоса богов, определенно отличные от нашего собственного внутреннего голоса.
И что, пожалуй, еще важнее, так это то, что мы наблюдали результаты послушания божественным голосам, определенно отличные от результатов, к которым ведет послушание нашим собственным иллюзиям. Лично я, например, уверился в реальности Хелы, когда изучил динамику своих успехов и неудач. Когда мне удавалось ясно расслышать то, что Она говорит, и исполнить то, что от меня требовалось, дела мои шли на лад. Когда не удавалось — все становилось хуже. Отказываться учить людей отличать одно от другого (или, хуже того, предполагать, будто у них есть постоянная и ясная связь с духами, эдакая «линия прямой доставки», по выражению одного духовидца) — значит, всерьез подвергать их опасности грандиозного краха. Это все равно, что сажать их за штурвал самолета, не предоставляя никакой навигационной информации и даже просто радиосвязи с землей. Одна из причин (помимо стремления избежать дискуссий о том, кого можно, а кого нельзя считать шаманом), по которым современные духовидцы все чаще используют как универсальное самоназвание именно этот термин, в том и состоит, что наша работа по определению подразумевает общение с духами. Не будь Их в нашей жизни, работать так, как мы, было бы невозможно.
В Северном язычестве — культурном контексте данной шаманской традиции — принята политеистическая картина мира. Это значит, что каждый бог или дух рассматривается как отдельная сущность, живая, изменчивая, благополучно выживающая даже безо всякого внимания и поклонения со стороны людей (хотя без достаточного внимания и поклонения ее связи с нашим миром могут прерваться) и определенно отличимая от других подобных богов и духов. Подчас даже одинаковые имена не гарантируют того, что их носит одна и та же сущность. Президент США чем-то да отличается от президента Анголы, хотя обращаются к ним одинаково.
Хотя, честно говоря, некоторые исключения все же бывают, когда какое-нибудь божество намеренно выступает в той или иной ситуации под другим именем. Кроме того, у некоторых божеств есть целые списки хейти — имен их различных аспектов; и то, в каком виде проявится такое божество, зависит от того, под каким из этих имен к нему обратятся. (По-видимому, это какой-то Космический Закон, который явно сильнее нас и Их самих.) Мы не знаем всех деталей этих таинств, да Они этого от нас и не ждут. Чего от нас ждут боги и духи, так это того, чтобы мы оказывали им уважение и почести и уделяли свое внимание и энергию, а они взамен будут уделять свое внимание и энергию нам.
Уважать и почитать богов — значит, помимо прочего, обращаться с ними как с реальными сущностями, а не какими-то идеализированными мыслеформами, архетипами или, чего доброго, фантазиями. Религиозно-культурный контекст, в котором укоренена данная шаманская традиция, не имеет отношения к северному реконструкторству, хотя у них и много общих богов и мифов. Само по себе современное северное реконструкторство — полноценная религия (как и любая вера, приносящая своим последователям духовную пользу), но некоторые установки, характерные для ее отношения к богам, создают проблемы, когда дело доходит до работы с духами. Это и современные американские предубеждения против молитвенной практики и служения божествам, и общезападные предрассудки, связанные с «антиинтеллектуальным» мистицизмом, и тяжелое наследие монотеистического воспитания в русле религии, выросшей на почве прозелитизма, и даже мнения средневековых христианских авторов, невольно впитанные заодно с остальной информацией из дошедших до нас исторических источников. Все это существенно мешает установить с богами и духами такие отношения, которые решительно необходимы для эффективной шаманской работы. Строго реконструкторская религия — это тоже своего рода культ предков, однако она почти не оставляет места для активных и изменчивых отношений с реальными духовными сущностями, которые далеко не всегда соглашаются придерживаться того, что когда-то писали о них люди.
К сожалению, религиозный контекст Северного язычества, в который вписана эта шаманская традиция, все еще весьма расплывчат и до сих пор не то что не определил своих границ, но даже не обрел твердой почвы под ногами. Кроме того, когда рассматриваешь богов и духов как реальных индивидов, приходится принимать в расчет, что они могут меняться и развиваться. Одни из тех богов, с которыми я работаю, как будто застряли в древности, и нынешний образ жизни им непривычен. Но другие, наоборот, чувствуют себя в современном мире совершенно уютно и ничего не имеют против автомобилей, компьютеров, чизбургеров и безопасного секса. Они растут и развиваются, воспринимая новый опыт через нас, и представлять их как неизменных персонажей какой-то вечной идеализированной видеоигры — большая ошибка. Духовидец, работающий в Северной традиции, должен помнить, что эти боги живут, бодрствуют и восстанавливают утраченные было связи с нашим миром — и заново учатся его понимать.
По-видимому, один из глобальных процессов, протекавших в последнее тысячелетие на некоем космическом уровне, заключался в том, что иные миры временно отдалились от нашего. Метафорически это признавали многие авторы, но для нас это — не метафора. Похоже, процесс разделения миров начался вовсе не из-за чего-то такого, что сделали или чего, наоборот, не сделали люди. Судя по всему, это просто часть природного цикла — танца миров на своих орбитах, если можно так выразиться. В этот период установить связь с богами и духами стало гораздо труднее (хотя по-прежнему оставалось возможным). По-видимому, для этого требовалось мощное побуждение или очень сильное стремление с нашей стороны. Без такого встречного движения духи и боги по большей части не могли к нам пробиться. Некоторые авторы винят во всем христианство, заявляя, что оно, дескать, изгнало старых богов; но вполне возможно, что разделение миров попросту создало некую пустоту, которую и заполнило собой христианство.
Насколько мы можем судить, Девять миров отдалялись от нашего в последовательности сверху вниз: прежде всего отдалился Асгард, затем — Альвхейм, затем — Ванахейм и так далее. Легенды об эльфах, покидающих мир людей, относятся к периоду позднего Средневековья, но легенды о двергах, собравших вещички и подавшихся из Германии на поиски лучшей доли, появились только в конце XVIII века, одновременно с повсеместным распространением кузниц. Есть основания полагать, что Нифльхейм и Хельхейм распрощались с нами до начала XX века. Кроме того, есть основания полагать, что к настоящему времени (таким же естественным образом, как и разделение) уже начался обратный процесс — процесс воссоединения миров, и что сближаются они в обратной последовательности, то есть снизу вверх. Хельхейм определенно стал гораздо активнее и ближе к нам, чем когда-либо раньше, и из других миров тоже начинают доноситься вполне ощутимые отголоски. А поскольку нижние миры находятся преимущественно под контролем йотунов, совершенно неудивительно, что активность йотунов и рёкков в нашем мире так внезапно и резко возросла (и, в том числе, стало рождаться больше носителей йотунской крови и людей с атавизмами).
Кроме того, пока остается без ответа загадка Мидгарда. Мы по привычке называем Мидгардом наш мир, однако появляется все больше и больше духовидцев, которые воспринимают Мидгард как нечто иное. Не стану утверждать, что на все сто процентов понимаю, как это устроено, однако очень похоже, что Мидгард — это что-то вроде двойника нашего мира и место, в котором последний скрепляется с Девятью мирами. Из всех Девяти миров он лучше всего гармонирует с нашим. По крайней мере, основную часть его населения составляют смертные люди. К нам просачиваются кое-какие заманчивые обрывки личного гнозиса, позволяющие предположить, что когда-то Мидгард и наш мир действительно были едины, но затем отделились друг от друга: астральное тело этого мира разделилось надвое, как амеба. Те, кто путешествовал по Мидгарду, занимающему центральное место в системе Девяти миров, а не просто проскакивал через него за долю секунды, сообщают, что уровень технологии у тамошних смертных гораздо ближе к средневековому, чем у нас, — что, в сущности, позволяет достаточно точно установить дату разделения.
Впрочем, как бы там ни обстояло дело на космологическом уровне, с уверенностью можно утверждать, что настолько ярко и сильно, как сейчас, боги и духи Девяти миров не проявлялись в нашем мире уже много столетий. Они требуют такого же уважения и почестей, какие им воздавали давным-давно, и для некоторых из них это «давным-давно» — действительно очень далекое прошлое. Неолитическое происхождение духов, с которыми я работаю, во многих отношениях резко контрастирует с современным миром, но некоторые основные, первичные потребности и энергии этих сущностей по-прежнему доходят до нас очень явственно и отчетливо. Боги и духи хотят, чтобы их знали и чтобы с ними общались; и от тех, кто хочет и может устанавливать с ними отношения, они желают, как уже было сказано, уважения и почестей.
О духах
Лидия Хеласдоттир
Существуют ли духи на самом деле? Можно ли считать их объективной реальностью? Не так давно я подыскала неплохой ответ на этот вопрос. Мы беседовали о духе сальвии, и тут кто-то спросил: «А этот дух сальвии — он что, на самом деле существует?» Завязалась долгая дискуссия, и вот к каким выводам мы в конце концов пришли.
Предпосылка номер один. Вся проявленная вселенная когда-то вышла из единого недифференцированного Источника.
Предпосылка номер два. Всё проявленное — это иллюзия, в том смысле, что на самом деле оно по-прежнему остается частью единого недифференцированного Источника; но ради обретения опыта этот Источник сотворил проявленную вселенную и иллюзию отдельности.
Как частное следствие у нас родился афоризм: «Погруженность в иллюзию — это монета, которой мы платим за обретение опыта и за саму способность приобретать опыт». Итак, с учетом этих предпосылок можно утверждать, что вселенная состоит из проявленных вещей (таких, как вы или я, вилка, пишущая машинка, вон та сумка, валяющаяся в углу, и тому подобное), которые, с точки зрения нашего опыта, относятся к объективной реальности. И поскольку для меня все эти вещи объективно реальны, то боги, духи, боггарты, кобольды и иже с ними в рамках моего опыта тоже объективно реальны — точно в такой же мере, с той лишь разницей, что они нематериальны.
Сюда можно добавить еще одну предпосылку, а именно: вещи, которые кажутся объективно реальными — вы, я, пресловутая сумка и так далее, — на самом деле состоят не только из материи, но и из энергии; следовательно, кроме чистой материи, есть и другие формы проявления, что уже давно и неоспоримо доказано. Поэтому в существовании всех эти созданий нет ничего невозможного. Мои собеседники согласились с этим выводом, хотя и нехотя, поскольку просто не нашли, что ему противопоставить.
Что до всех этих созданий, то мы воспринимаем их как совершенно самостоятельные сущности. Они обижаются, когда с ними пытаются общаться люди, которые на самом деле в них не верят. Чаще всего в ответ на подобные попытки они просто молчат, но иногда могут и проявиться совершенно неожиданным образом и напугать человека до полусмерти. «Это кто тут ненастоящий? Я? Ну-ну. Попробуй-ка не поверь в эту вилку, которая только что пролетела через всю комнату и воткнулась тебе в лоб». Можно разозлить их настолько, что они вообще больше никогда не захотят иметь с вами дело, но можно и наоборот создать им более удобные условия для проявления. В одних случаях им легче общаться с нами, в других — труднее, в зависимости от энергетической обстановки, в которой мы находимся, и от нашего состояния ума. Точь-в-точь как с людьми, не так ли? Серьезному бизнесмену не очень-то удобно будет вести деловые переговоры в каком-нибудь баре «Ангелов ада», где его через каждые две минуты будут отвлекать флиртующие девчонки. Нормально пообщаться с вами в таких условиях он не сможет. Выбирая место для встречи, необходимо помнить о вежливости и правилах этикета и проявлять внимание к нуждам собеседника.
Бывают люди, которые ведут себя так, как если бы верили в духов, хотя на самом деле глубоко сомневаются в их существовании. Но с чисто энергетической точки зрения все их усилия обречены на провал. Это все равно как если бы мне позвонил какой-нибудь незнакомец и заявил: «Я хотел бы с вами встретиться и потолковать, но на самом деле я не уверен, тот ли вы человек, который мне нужен. Я знаю, что вы занимаете такую-то и такую-то должность, но как знать, можете ли вы на самом деле выполнять эту работу? Я даже не уверен, что вы — именно та, за кого себя выдаете… но на всякий случай я все же хотел бы вас расспросить. Ответьте на мои вопросы и докажите мне, что вы мне подходите». Что я могу на это ответить, кроме как «Иди к черту!»? Но если, допустим, кто-то придет ко мне и скажет: «Честно говоря, я не совсем понимаю, но хочу понять и узнать больше. Наверное, что-то такое все же существует, но я не уверен. Не могли бы вы мне помочь?» — я, конечно, могу от него отмахнуться («Извините, у меня нет времени»), но все же восприму это гораздо более благожелательно и с большей готовностью к диалогу.
Маги то и дело говорят мне, что я слишком очеловечиваю своих богов и духов. Но я предпочитаю общаться с проявленной вселенной так, как мне это проще, и если мне хочется очеловечивать богов, то никто не вправе мне это запретить. Только не подумайте, пожалуйста, что я принимаю за объективную реальность сам тот факт, что Хела является мне в человекоподобном виде — с руками, ногами и головой. Я прекрасно знаю, что и сама я, и Она, и вышеупомянутая вилка — это всего лишь единый материал из общего, недифференцированного Источника. Но мне удобно воспринимать их как отдельные предметы со своими особенностями, и точка. Так что этот спор никуда не ведет. Я никогда не пойму людей, которые пытаются убедить вас, что ваши представления о том или ином божестве неверны, или что бог, с которым вы общаетесь, не может быть реальным, потому что он слишком похож на человека, — вы, дескать, просто проецируете на бога свои ожидания, а на самом деле он непознаваем. Да, разумеется, у любого божества предостаточно ипостасей, не поддающихся познанию; но для проявления в здешнем мире моя богиня выбрала образ, удобный Ей самой и, в то же время, доступный моему восприятию, — потому что Она желает, чтобы я выполняла для Нее определенную работу, а для этого мне нужно понимать, чего именно Она хочет. Вышло так, что для этой цели Ей подошел именно человеческий (или человекоподобный) образ, и принимать его Ей удобно — точно так же, как мне удобно говорить на английском языке, а не на каком-нибудь суахили или енохианском.
Девять миров населены множеством разных племен и рас, и когда тебе предстоит иметь дело с таким разнообразием, лучше заранее выяснить, как следует вести себя с тем или иным народом. Опять же, точь-в-точь, как с людьми. Прежде чем ехать в Китай, нужно узнать, какие там приняты обычаи. И самая лучшая политика для путешественника — не ходить туда, где вы не знаете, как себя вести. Если вы не можете выяснить этого из надежного источника (например, спросить у проводника или прочитать в путеводителе), попросту не стоит туда соваться. Если вы можете рассчитывать только на гадание, приготовьтесь задать штук двадцать вопросов кряду. «Я собираюсь туда-то и туда-то; надо ли мне принести с собой что-нибудь особенное — да или нет? Это должен быть материальный предмет — да или нет? Еда? Украшения? Табак?» — и так далее по списку, да/нет, да/нет. Возможно, понадобятся пряности, выпивка, украшения или игрушки, а возможно — просто веточки, камни или песок из каких-нибудь определенных мест, или какие-нибудь интересные технологические приспособления, вроде кристаллов с микросхемами, или, например, готовность доставить известия чьим-нибудь родственникам, живущим по ту сторону реки, и так далее. А возможно, вас даже попросят помочь кому-нибудь заключить мирный договор с бывшими врагами; такой опыт удивителен и стоит всех затраченных усилий.
Итак, какие же именно отношения должны связывать духовидца Северной традиции с богами и духами? По правде говоря, первый шаг всегда делают Они. Духовидцем человек становится тогда, когда духовные сущности приходят к нему сами — и не отстают, а продолжают приходить снова и снова; как пишет Дженни Блейн, автор книги «Девять миров магии сейда», «духи не оставляют вас в покое даже во сне». А вычислить или догадаться, кто они такие и как с ними обращаться, — это уже ваше дело: некоторые духи представляются сразу же, другие предпочитают некоторое время оставаться загадочными. Это может показаться нечестным, но так уж повелось между людьми и духами с незапамятных времен (если хотите в этом убедиться, просто почитайте истории каких-нибудь древних духовидцев или племенных шаманов). Некоторые духи будут настроены на сотрудничество и сообщат вам прямо, чего они от вас хотят, но с некоторыми вам придется угадывать и это. Во всех подобных вопросах помогают гадания; можно также обратиться за советом к другим людям, работающим с этим же богами и духами.
Как я обнаружил, подобные вопросы отлично решаются при помощи библиомантии: возьмите любую книгу с полки, раскройте ее наугад и ткните пальцем в любую строчку, не глядя (единственное условие — выбирать следует из книг по антропологии, истории и религии, лучше всего — имеющих непосредственное отношение к Северной традиции). Что касается подношений, здесь тоже есть один испытанный метод. Пройдитесь по магазинам и дождитесь эдакого мысленного «тычка под ребра»: «Эй, стой! Я хочу вот это!» (Разумеется, здесь возникает побочная проблема: «Духи промотали все мои деньги, что же мне теперь делать?» — но это уже совсем другой вопрос.)
Многие (хотя и не все) шаманы, работающие в Северной традиции становятся слугами какого-то определенного божества, предъявляющего на них права. Феномен «раба богов» (Галина Красскова использует термин «годатеов» [1]) известен не только в нашей традиции, но у нас, похоже, встречается чаще, чем где бы то ни было. Ситуация, которая при этом складывается, гораздо более серьезна, чем обычная модель отношений между человеком и его «божеством-покровителем», надзирающим за вами издалека, добрым, благосклонным и готовым прийти на помощь, а также способным указать вам путь, но не заставляющим идти по нему во что бы то ни стало. Годатеов же — это действительно во многом раб своего бога или богов, которые могут подвергнуть его шаманской болезни, перевернуть вверх тормашками всю его жизнь, отнять у него все, что не идет на пользу его предназначению духовидца, и силой загнать его на предначертанный путь, а если годатеов взбунтуется — то наказать его или даже убить.
У западного человека эта модель может вызывать эмоциональный протест, но для духовидцев из аборигенных племен по всему миру в ней нет ничего необычного. Многие из так прямо и говорят, что духи нашлют на них болезнь, а то и смерть, если они попытаются бросить свою работу, опозорят ее или нанесут духам какое-нибудь оскорбление. Недавно я читал статью русской исследовательницы Татьяны Булгаковой «Шаман на сцене», опубликованную в переводе на английский в каком-то европейском журнале. В ней рассказывается о том, каких бед натерпелись сибирские шаманы от российских антрепренеров, которые решили нажиться на волне массового интереса к традиционным фольклорным обрядам и превратить шаманские церемонии в театральное шоу, открытое для любого, кто купит билет. Некоторые шаманы согласились, и их отправили в турне по разным городам, а в конце концов — даже на гастроли за океан, на западное побережье Америки. Тамошняя публика оказалась особенно падкой на экзотику, и деньги потекли рекой. Но вскоре шаманы начали болеть, и несколько человек даже умерло: они обесценили и осквернили священные обряды, и духи не замедлили их покарать. После этого остальные шаманы отказались от дальнейших выступлений и не поддавались больше ни на какие уговоры организаторов. Пришлось нанять актеров, чтобы те выходили на сцену в шаманских костюмах, пели и били в барабан. Но даже такое костюмированное шоу возымело побочный эффект: теперь стали заболевать зрители. Наконец, один из шаманов нашел разумный выход из положения: он изъял из костюмов некоторые важнейшие элементы и переписал священные песни, превратив их из просьб о помощи в хвалебные молитвы духам.
В положении годатеова, как и в любых личных отношениях, есть и свои плюсы, и минусы. Первый минус, очевидно, заключается в том, что вы лишаетесь права на добровольный выбор. Боги управляют всей вашей жизнью, вплоть до мелочей. Они суют свой нос буквально во все; это может касаться питания, секса, одежды, отношений с людьми, карьеры, места жительства, образа жизни в целом и так далее. Можно себе представить, как отреагирует на это современный западный человек, привыкший к независимости. Однако этот недостаток компенсируется утешительным сознанием того, что вас — волей-неволей — ведут к максимально полному раскрытию ваших возможностей; что вы причастны чему-то большому и важному и что вы сжигаете свои кармические долги гораздо быстрее, чем многие другие люди. Кроме того, когда дело доходит до получения той или иной «секретной информации» из духовных источников, вы располагаете допуском более высокой категории, потому что ваш босс знает, что в случае чего всегда сможет заткнуть вам рот. Если же вы идете путем лошади, то тесные личные отношения с сильным божеством особенно полезны: простому смертному не всегда удается защититься от всяких случайных духов, которым вздумается его оседлать, и не всегда удается контролировать свои действия в периоды одержимости. Но если при этом сидит, так сказать, на заднем сиденье ваш бог-покровитель, он может навязать духам свои правила и исключить все неприемлемое. Так вы получаете гарантию, что не окончите свои дни в тюрьме или психушке и не погибнете от того, что какой-то несознательный дух злоупотребит возможностями вашего тела.
Концепция рабского служения божествам подробнее рассматривается в заключительном разделе книги «Восход Темной Луны», опубликованной издательством «Асфодель-пресс»; здесь же я приведу лишь отрывок из моей статьи, вошедшей в это издание:
Иногда я пытаюсь докопаться до первопричин — почему я, почему не кто-то другой? И в ответ мне всякий раз, снова и снова, приходят смутные представления о двух взаимосвязанных принципах, один из которых я называю «Крайней Необходимостью», а другой — «Законной Добычей». Я понимаю, что эти названия условны и не совсем понятны, но ничего лучшего я так и не придумал. Стоящие за ними идеи слишком расплывчаты и настолько огромны, что просто не помещаются у меня в голове. Наверное, начать надо с того, что боги не властны над законами Вселенной: они, так же как и мы, подчиняются правилам. И так же, как и мы, они вынуждены сталкиваться с последствиями своих действий. Поэтому они не могут превращать людей в рабов, не имея на то важных причин и веских оснований. Первый из упомянутых принципов, Крайняя Необходимость, по-видимому, означает, что это можно проделать лишь тогда, когда во что бы то ни стало нужно заткнуть какую-то дыру, исполнить какую-то работу, общая польза от которой перевесит (по крайней мере, в космическом масштабе) неудобства, доставленные одному индивиду.
Объяснить вторую концепцию еще труднее. Но суть в том, что некоторые люди по тем или иным причинам могут оказаться Законной Добычей богов. Если вы, например, добровольно предложите какому-нибудь богу свою службу и он согласится, а затем хотя бы раз предложит освободить вас, но вы откажетесь, то тем самым вы станете Законной Добычей, и боги получат право отнять у вас свободу выбора. Кроме того, некоторые становятся Законной Добычей безо всякого добровольного согласия — возможно, из-за каких-нибудь кармических долгов или по другим причинам, в которых я до конца не уверен. Как бы там ни было, я оказался Законной Добычей Хелы с самого рождения, а моя сестра, например, — нет.
С другой стороны, некоторые духовидцы не «принадлежат» никакому определенному божеству или духу, а просто поддерживают сеть союзов с разнообразными младшими духами, помогающими им в работе. Это могут быть духи животных или растений, альвы, дверги, младшие йотуны, ваны или асы, духи земли, духи предков или других умерших людей, так или иначе заинтересованных в сотрудничестве. Поддержание хороших отношений со многими духовными сущностями — основной источник силы духовидца, что и отличает нас от магов, ведьм и других творцов волшебства. Наверняка вы заметили, что для обозначения этих сущностей я постоянно использую выражение «боги и духи», и давно уже хотите спросить, чем же именно, по моему мнению, дух отличается от бога. Но провести между ними четкую границу я не могу; и любой, кто утверждает, что ему это под силу, явно напрашивается на неприятности. В целом, слово «дух» я использую как более широкий термин, обозначая им любую духовную, то есть нематериальную сущность, от божества и ниже. Поэтому на самом деле вопрос сводится к тому, кого из них можно, а кого нельзя считать богом.
На этот счет существует немало мнений, но многие из них основаны не столько на каком-нибудь осмысленном подходе, сколько на личных предубеждениях. Сплошь и рядом сталкиваешься с людьми, которые считают, что «боги» — это только те, кому они поклоняются, остальных же духовных сущностей считать богами не следует. Лично я предпочитаю не проводить столь жесткого разграничения, потому что между великими сияющими силами и откровенно крошечными существами пролегает необъятная зона неопределенности. Обычно я просто ссылаюсь на слова спемада Ари, с которым я много переписывался в ходе работы над этой серией книг: «Если кто-то больше, старше и мудрее меня настолько, что я никогда с ним не сравнюсь, то я обращаюсь с ним как с божеством».
И вот еще один непростой вопрос: как определить, какого рода дух вступил с вами в контакт? Это становится серьезной проблемой, когда вы попадаете в какое-нибудь незнакомое место и вам навстречу выходит Некто и пытается с вами пообщаться, а вы, быть может, не способны даже воспринять его достаточно ясно. Люди столетиями навешивали на различных духов всевозможные ярлыки, а иногда загоняли их в рамки таких категорий, с которыми сами духи нипочем бы не согласились. Отчасти это делалось по невежеству, отчасти — из-за нехватки подходящих слов, а отчасти — из-за того, что некоторые из этих существ действительно могут выглядеть на одно лицо. Вот, например, забредете вы в горы и встретите там какого-нибудь крошечного бородатого человечка, сердитого на весь белый свет. Кто это — местный гном-элементал или дух территории, на которую вы вломились без спросу? Или, может быть, это дух самой земли, один из ландветтир, на которого ваш человеческий мозг попросту натянул маску, удобную для восприятия? Или это дверг из Свартальвхейма, который пользуется этой горой как вратами в наш мир и не желает, чтобы она превратилась в проходной двор? Или кто-то из низших альвов (некоторые из них действительно смахивают на гномов), недовольный вашим вторжением по той же самой причине? Или, наконец, душа какого-нибудь умершего человека, которая провела в этом месте так много времени, что превратилась, фактически, в его хранителя? На каком бы из этих вариантов вы ни остановились, вы запросто можете ошибиться и подойти к делу неправильно.
Первый неправильный подход — спросить «Кто ты?» Это невежливо (некоторые существа могут на это обидеться) и контрпродуктивно, потому что у духа может попросту не оказаться подходящих слов или концепций, чтобы объяснить свою сущность в выражениях, понятных такому невежде, как вы. Лучше сначала задать другой вопрос: «Чего ты хочешь?» или «Что я могу для тебя сделать?» Иногда уже по ответу на подобный вопрос становится понятно, с кем вы имеете дело, иногда — нет. Но на самом деле зачастую совершенно неважно, кто это: достаточно лишь выяснить, из-за чего он сердится или беспокоится, и суметь убедить его, что вы не причините никаких хлопот. Лучше по-дружески пообщаться с существом, имя которого так и останется для вас тайной, чем услышать несколько месяцев спустя от какого-нибудь знакомого духовидца, уставившегося на дыру в вашей астральной спине: «Ого, да это же эльфийская стрела!»
|
