Глава 22. Энн проснулась счастливой

Энн проснулась счастливой. Он знает правду. И, главное, все понял. Ведь он тоже был там и чувствовал то же, что и она, – боль, ненависть, гнев, беспомощность. Теперь больше нет тайн, и это делало ее счастливой.

Она открыла глаза и увидела, что Йен проснулся. Опершись на локоть, он задумчиво глядел перед собой, но, почувствовав ее взгляд, сразу улыбнулся. Неожиданно для себя Энн смутилась. Теперь все по‑другому. У них появилось будущее.

– Что? – спросила она. Иен повернул голову и удивленно поднял брови. – О чем ты думаешь? Почему ты так смотришь на меня?

Он расхохотался.

– Я не смотрю. Я наблюдаю.

– Наблюдаешь?

Он дотронулся пальцами до ее щеки.

– Наблюдаю, как солнце забирается в твои волосы и они становятся золотыми. Наблюдаю за твоим лицом, твоим дыханием, за движением твоих губ. И радуюсь, что ты рядом. Живая.

Она взяла его руку, прижала к щеке, потом к сердцу.

– Совершенно живая, – прошептала она. Он наклонился и поцеловал ее.

Огонь его желания, прорвавшийся сквозь нежность поцелуев, снова обжег Энн, вызвав ответную реакцию. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, ласкали их сплетенные тела.

Руки и губы Йена спускались от ee затылка к плечам, по спине, затем руки нежно переворачивали ее, а губы неутомимо продолжали свое путешествие. В лучах танцевали пылинки, солнце поднималось все выше, но они ничего не замечали. Когда наконец спазмы наслаждения пронзили ее тело и постепенно затихли, она долго лежала, едва дыша от переполнявших ее любви и нежности.

Потом на нее вдруг словно повеяло холодом.

Месть.

Но она сама этого хотела, не так ли? Она никогда не откажется, никогда не простит Кэша Уэзерли. И как бы она ни любила Йена, какое бы счастье ни наполняло ее, она обязана выполнить свой долг, даже если он попытается удержать ее.

Она взглянула на мужа. Он опять думал о своем. Может, о том же?

– Куда мы пойдем отсюда? – тихо спросила она. Раздавшийся стук помешал Йену ответить.

Он едва успел натянуть простыню на свое обнаженное тело.

– Йен, внизу шериф Бикфорд, – взволнованно сообщила Далси.

– Этого следовало ожидать, я сейчас приду.

– Может, тебе лучше удрать через окно? – предложила Далси.

– Может, она права? – спросила Энн.

Она не думала, что Йену угрожает опасность, но Бикфорд – такой законник, а Йен все‑таки убил еще одного человека.

– Леди, я не стану убегать, если невиновен. Скажи шерифу, что я спускаюсь.

Далей медлила, печально глядя на них.

– Далси, – нетерпеливо сказал Йен, – я, конечно, понимаю, что тебя не смутишь и не удивишь анатомией мужского тела, но…

– О!

Когда она вышла, Йен умылся, достал из шкафа чистую рубашку, быстро натянул брюки.

– Йен, ты уверен…

– Все будет хорошо. Не волнуйся.

После его ухода Энн торопливо привела себя в порядок и спустилась вниз. Но опоздала, ни шерифа Бикфорда, ни Йена уже не было.

У бара Далси и Эрон разговаривали с Гарольдом.

– Что случилось? – взволнованно спросила она. Гарольд лишь покачал головой.

– Ничего, клянусь тебе. Бикфорд попросил его зайти в контору дать показания, вот и все. Йен сказал, что скоро вернется.

– Они должны были арестовать Кэша, – пробормотала Энн.

– Успокойся, Йен знает, что делает.

Энн оглядела зал. К бару направлялся какой‑то высокий парень, одетый во все черное, широкополая шляпа надвинута на лоб, на поясе болтается кобура. Энн почему‑то забеспокоилась, хотя незнакомец, как и все, заказал виски и небрежно взял стакан. Видимо, он слышал конец их разговора, потому что вдруг произнес:

– Ваш муж знает, что делает.

– Сэр, меня не интересует мнение незнакомого человека.

– Эти парни сиу всегда знают, что делают. – Незнакомец приподнял стакан. – Я слышал, вы были пленницей пауни, так что знаете индейцев.

Сейчас я расскажу вам одну милую историю о сиу. Она случилась в Миннесоте в августе 1862 года, в середине войны с мятежниками южанами. Восемь сотен мужчин, женщин и детей лишились жизни. Картина не из приятных. Дикари совершили набег. Они говорили белым женщинам, что не причинят вреда ни им, ни их детям, а потом стреляли им в спину. Это были сиу, миссис Макшейн, которые требовали деньги от Соединенных Штатов и, не получив их, не стали церемониться.

Энн собралась ответить, но ее опередил Гарольд.

– Я слышал эту историю, – спокойно ответил он. – Времена были очень тяжелые. Белые захватили лучшие земли индейцев, и те не могли больше заниматься тем, чем занимались их деды и прадеды, – охотиться и обрабатывать землю. Война помешала правительству выплатить индейцам обещанную ежегодную компенсацию за пользование их землей. Торговцы в резервациях отказывались давать индейцам товары в кредит, и положение стало безвыходным.

Незнакомец улыбнулся, обнажив гнилые зубы:

– Это не имеет отношения к делу. Я сам видел, как краснокожие резали на куски женщин и детей. Сиу, миссис Макшейн. Все краснокожие – грабители и убийцы.

– Сэр, я не держу зла на индейцев, хотя долгое время находилась в плену. Что же касается племени сиу…

– Что касается племени сиу, то оно не причастно к убийствам, о которых вы говорите. Во всяком случае, гораздо меньше белых северян, которые устроили резню в Миссури до того, как официально была объявлена война.

Энн испугалась, как бы вмешательство Йена не закончилось новым убийством. Незнакомец, кажется, нарочно добивается ссоры.

– Я говорю о дикарях, приятель, – ухмыльнулся тот.

– Белые могут быть худшими дикарями, – ответил Иен.

– Вот именно. Южане до сих пор ведут себя так, как будто правительства нет, а законы писаны не для них. Сколько лет одни люди незаконно держали в рабстве других! Теперь они должны за все заплатить!

– Если вы приехали сюда мутить воду, – быстро сказала Энн, – то ничего не выйдет. Война закончена.

Незнакомец облокотился о стойку, продолжая ухмыляться.

– Война с индейцами еще не закончена.

– Вот что, незнакомец, этим салуном владеет человек, в жилах которого течет кровь сиу, и если у вас какие‑то проблемы, то не лучше ли вам уйти?

– А то он меня испугается?

– Чтобы спасти свою жалкую жизнь.

Он хотел что‑то сказать, но, оглянувшись, промолчал. Энн увидела шерифа Бикфорда и облегченно вздохнула.

– В этом городе не будет никаких беспорядков, – раздельно произнес тот. – Вы слышите меня, сэр?

– Конечно, шериф! Я сам хотел сказать этому полукровке, чтобы он больше не смел стрелять в людей Уэзерли. Видишь ли, Макшейн, нас много. Ты думаешь, пристрелив одного или двух, чего‑нибудь добьешься? Только разозлишь нас. А ведь у Кэша десятки парней, которые умеют стрелять и желают расправиться с предателями вроде тебя. И пусть все знают, что я в состоянии защитить своего хозяина и хорошего человека Кэша Уэзерли. Ты идешь, Джонни?

Из‑за стола встал Джонни Дюранго. Улыбнувшись Энн, он подошел к Йену.

– У меня теперь есть друзья, полукровка. – И он двинулся к выходу.

– Никаких беспорядков! – предупредил шериф.

Незнакомец и Джонни Дюранго только заржали в ответ. Проводив их взглядом, Энн обратилась к Бикфорду:

– Вы допросили Йена и не арестовали Кэша Уэзерли?

– Энни…

– Йен!

– Черт побери, Энн, – прервал их шериф, – Кэш Уэзерли – богатый и влиятельный человек, с которым в последнее время приключаются одни несчастья.

– Он нанимает себе бандитов.

– Он нанимает стрелков и телохранителей. Обычное дело в наше опасное время.

– Его люди чуть не повесили Йена.

– Энн, прошу тебя, – настойчиво сказал тот.

– Но… – Она чувствовала, что сейчас заплачет. – Ведь их нужно остановить.

– Так и будет, – тихо ответил Йен. – Сходи, пожалуйста, на кухню и попроси Анри приготовить что‑нибудь для нас троих, а я принесу вина.

Для троих… Недоумевая, Энн отправилась в кухню, а Йен мрачно взглянул на шерифа.

– Вам ясны мои проблемы?

К ним подошел доктор Дилан.

– Вы принесли настойку опия, доктор?

– Да, но я не совсем уверен, что поступаю правильно.

– Энн необходимо увезти отсюда, – решительно произнес Йен. – Разве я не прав, Далси?

– Ей сейчас нечего тут делать, – кивнула та.

– И здесь кое‑что происходит, – сказал Йен.

– В таком случае мне лучше остаться… – начал шериф.

– Прошу вас, сэр! Вы должны ехать с Энн, только вы сможете защитить ее. Мы обязаны сохранить в тайне ее отъезд. Далси поможет смягчить ее гнев. Шериф, я полагаюсь на вас! Я могу справиться с дюжиной мужчин, но вы же знаете, каковы женщины… легкомысленные маленькие создания. И если вы хотите, чтобы в городе царил закон и порядок, вы должны мне помочь.

– А если она будет настаивать на возвращении?

– Далси уговорит ее, обещаю.

В это время из кухни вышла Энн, неся большой серебряный поднос, который Йен тут же забрал у нее.

– Жареные цыплята, – объявила Энн, – надеюсь, вы не против?

– Превосходно! – отозвался шериф.

Энн расставила тарелки, разложила приборы и салфетки. Она хотела отправиться за вином, но Йен усадил ее, и сам принес бутылки.

– Прекрасное старое вино, как раз подойдет к жареным цыплятам, – сказал он, наполняя стаканы.

Энн радовалась присутствию шерифа, которое свидетельствовало о том, что закон на их стороне, однако ее все‑таки тревожила мысль об украденном золоте. От волнения она незаметно для себя выпила свое вино.

– Шериф, вам не кажется, что Уэзерли испытывает к нам крайнюю неприязнь?

– Возможно, – пробормотал Бикфорд, занятый цыпленком.

– Еще вина, любовь моя? – предложил Йен.

– Вас не было здесь, – не унималась Энн, – и вы не видели, что происходило. Йена чуть не убили!

– Но ты вовремя пришла ему на помощь. Об этом говорит весь город, – ответил шериф.

– Все тобой восхищаются, – пробормотал Йен, – и не могут забыть об обнаженном теле моей жены.

– Йен, – начала она, но вдруг почувствовала страшную усталость. Затем представила себя на балконе и хихикнула: – Это было смешно.

– Совсем не смешно.

– Йен…

– Ты спасла мне жизнь, но я отнюдь не в восторге, что теперь многие мужчины станут домогаться моей жены.

Энн засмеялась и вдруг поняла, что не может остановиться. Сквозь туман она слышала чей‑то голос:

– Уже скоро.

Она оглянулась. Рядом стоял доктор Дилан, внимательно глядя на нее. Йен, Далси, шериф тоже не сводили с нее глаз.

– Я отключилась тогда на целую ночь, – прошептала Далси.

Энн хотела встать, но тело не слушалось.

– Что вы сделали? – спросила она, не узнавая своего голоса.

Она снова попыталась встать, ноги у нее подкосились, но Йен не дал ей упасть. Она хотела вцепиться ему в волосы. Руки не слушались. Наверное, ей в вино подмешали снотворное.

– Ублюдок, – прошептала она.

Его руки сжимают ее стальным кольцом. Она не может двинуться. Или закричать. Почему он предал ее? Почему? Потому что он хотел удалить ее от опасности. Он хотел все сделать сам.

– Нет, – еле шевеля губами, сказала она и дотронулась до его щеки. – Я никогда тебе этого не прощу.

– Но ты будешь жить! – прошептал он, целуя ее глаза, лоб, губы. – Я люблю тебя, Энни.

– Разреши мне остаться, помочь тебе. Пожалуйста…

– Я люблю тебя, Энни!

Больше она уже ничего не слышала и не чувствовала. Ни тряски экипажа, ни руки Далси, нежно поддерживавшей ее, ни слов шерифа Бикфорда.

– Джонни Дюранго опять здесь. Рыщет вокруг салуна и что‑то вынюхивает.

– Он видел нас? – встревожилась Далси.

– Он видел меня. Но все знают, что сегодня я должен уехать, чтобы встретить дочь. Расслабьтесь, мисс Далси. Вы под защитой закона.

«Если бы он хоть что‑то значил в этих местах!» – подумала та.

– Все в порядке, они уехали, – доложил Эрон, когда Йен, Ральф, Ангус, Джои Уэзерли и близнецы Игеры собрались в салуне. Гарольд, как всегда, находился за стойкой. Все ждали Шрама, которого должен был на расстоянии сопровождать экипаж.

– Йен, – продолжал Эрон, – что ты собираешься делать, когда Энн окажется в безопасности?

– Раскрыть карты.

– То есть?

– Подожди, – начал Ангус.

– Я собираюсь послать Кэшу приглашение встретиться со мной один на один.

– Он на это не согласится.

– Правильно, но у меня есть подозрение, что сегодня ночью он нападет на салун. Нужно удалить отсюда всех женщин.

– Бикфорд будет рвать и метать, – сказал Ральф, – он не любит беспорядков, а ты собираешься устроить бой.

– Другого выхода нет, – решительно заявил Йен.

Что‑то заставило его обернуться, и он увидел в дверях Шрама. Покачнувшись, тот сделал шаг вперед и упал на пол.

Открыв глаза, Энн недоуменно посмотрела на Далси. Внезапно она вспомнила, что с нею произошло, и ее охватил гнев.

– Где мы находимся?

В горле у нее пересохло, она с трудом выговаривала слова.

– Не слишком далеко от Куперсвилла, – мрачно ответила Далси.

– Энни, поспи еще немного, – сказал шериф.

Она действительно чувствовала себя очень плохо. Запах кожи, исходящий от сидений, вызывал тошноту, першило в горле от пыли.

– Энни, – прошептала Далси, – у твоего мужа связаны руки, пока существует опасность, что Кэш опять попытается тебя похитить.

– Но я могла бы помочь ему.

– Юные леди… – начал шериф, но его слова прервал возглас кучера и шум упавшего тела.

– Боже милосердный! – закричала Далей.

– Неужели опять грабители? – сердито буркнул шериф. – На этот раз их ждет дьявольское разочарование.

Схватив пистолет, он высунулся наружу, но тут же упал на сиденье. По его виску струилась кровь.

– О, Господи! – воскликнула Энн. Торопливо разбинтовав свою рану, она перевязала шерифу голову. Пистолет Бикфорда валялся рядом с ним.

– Далси, помоги шерифу, а я буду стрелять.

– Ты не удержишь оружие!

– Далси!

Экипаж постепенно замедлял ход. Какой‑то всадник перескочил со своей лошади на место кучера, натянул поводья, и экипаж остановился.

Энн схватила один из пистолетов шерифа, но в этот момент кто‑то толкнул дверцу снаружи. Это был Кэш Уэзерли. Собственной персоной. Он в упор смотрел на нее. Те же холодные, беспощадные глаза, те же серебристые жесткие волосы, какие она запомнила с их первой встречи.

– Брось оружие, Энни, а то я пристрелю Далси раньше, чем ты успеешь моргнуть.

– Я убью тебя! – закричала она.

– Но Далси будет уже мертва.

– Хорошо, я брошу оружие. Я брошу оружие, а ты отпустишь экипаж. Шериф Бикфорд ранен, ему нужна срочная помощь. Я выйду из экипажа и, когда они будут в безопасности, отдам тебе свой пистолет.

Кэш улыбался. Он подал ей руку.

– Энни! – закричала Далси.

– Далси, ты должна вернуться в салун.

– Энни, не ходи с ним!

– Я жду, Энн, – вежливо сказал Кэш.

– Ты умрешь раньше, чем мы успеем тебя спасти, – зарыдала Далси.

– О, нет, она нужна мне живой, – ответил Кэш, грязно улыбаясь.

Проигнорировав предложенную Кэшем руку, Энн вышла из экипажа, и он без кучера двинулся обратно к городу, увозя Далси и раненого шерифа.

Уэзерли подошел к Энн и притянул ее к себе.

– Теперь оружие, Энни!

У нее была мысль выстрелить в себя, но Кэш, должно быть, догадался. Кто‑то ударил ее сзади по голове, и она упала в грязь.

Ее накрыла чернота.