Глава 29. В доме все затихло. Себастьян медленно переходил из комнаты в комнату

В доме все затихло. Себастьян медленно переходил из комнаты в комнату. Господи, как ему не хватает Джайлза! Каждый уголок в этом доме напоминает о друге. Себастьян тосковал и по отцу, по крайней мере, тому, который у него был до того, как он потерял его любовь и уважение.

Прошлой ночью он немного посидел у постели Дугласа, когда мысли о Маргарет, спящей совсем близко, выгнали его из спальни. Он отметил серебряные волоски в черной гриве отца. Вполне естественно. Дентон поседел куда больше, что очень странно в его годы. Какие переживания, черт возьми, этому причиной?

Глупый вопрос. Дентон женат на Жюльетт. От такой женушки каждый мужчина способен поседеть преждевременно.

Отцу следовало бы жениться во второй раз. Судя по тому, каким он его видел через окно, он ужасно одинок. Да и что у него было? Младший сын, которым Дуглас не слишком гордился, невестка, которую он не переваривал, лучший друг, который от него отрекся, и старший сын, который, как он считал, для него умер. Больше он ни с кем не мог говорить о вещах, крайне для него важных. У Себастьяна по крайней мере хотя бы Джон был.

Почему все‑таки отец не женился после смерти матери? Не хотел приводить ни в чем не повинную даму в этот дом вражды и гнева? Или хотел?

Себастьян припомнил короткую историю, рассказанную Маргарет. Она, смеясь, припомнила, как предложила Дугласу жениться на ней… но, может, вовсе не шутила? Может, Дуглас дал ей причины верить, что неравнодушен…

Мысль на секунду встревожила Себастьяна, пока он не припомнил, что Дентон вроде бы тоже влюблен в Маргарет. Вот теперь он взбесился окончательно. Черт побери, она жила в этом доме четыре года. Что же, спрашивается, произошло за это время?

Но он тут же засомневался, что Дуглас мог питать к девушке романтические чувства. Он не так уж стар для нее, но решил бы, что пользуется своим положением опекуна, поскольку она могла бы посчитать себя обязанной согласиться из благодарности. Отец слишком благороден, чтобы совершить нечто подобное. А вот Дентон, женатый на женщине не очень строгих правил, с которой постоянно ссорился… искал ли он утешения у прелестной питомицы своего отца? Но не мог же он ее получить…

Себастьян поднялся наверх и увидел, что в комнате Маргарет царит полный мрак. Пришлось взять лампу в коридоре и поставить на стол.

Бесшумно подойдя к кровати, Себастьян присмотрелся к девушке. Спит или делает вид, что спит. Черт бы все это взял!

Он снял фрак, швырнул на ближайший стул, но вдруг заметил на сиденье груду голубой ткани. Пощупал ее, поднял, удивленно качнул головой и, снова взглянув на Маргарет, едва не рассмеялся, когда увидел, что она предпочла надеть в постель. Да это предупреждение, почти такое же громкое и отчетливое, как если бы она произнесла его вслух!

Тем не менее он приблизился к кровати.

Почему же в таком случае она так краснела за ужином? Он мог бы поклясться, что она готова принять его предложение. Вспоминала ли она их поцелуй? И ощущала ли что‑то, кроме обычного смущения?

Черт возьми, он никак не может ее понять! Она с самого начала призналась в неприязни к нему и все же ведет себя открыто и не думает хитрить. Да и не видит он никаких особых признаков ненависти! Любые проявления гнева достаточно кратковременны и имеют вполне вескую основу, во всяком случае, не имеют ничего общего с прошлым. Может, она сказала, что не любит его, потому что считала необходимым испытывать нечто подобное?

Ее влечет к нему… он ощущал это не один раз… и все же она борется с собой. Из‑за сестры? Обычно Маргарет в своих поступках руководствуется логикой, но только не в этом случае. Какие‑то глупые рассуждения… он всегда готов признать свою вину, но только свою: а тут он ни при чем. И к тому же сомневался, что Элинор сбежала из дома по тем причинам, которые приводила Маргарет. Он попытался изучить ее письмо, но пока что разобрал только одно имя: Жюльетт. Похоже, все указывало на француженку.

Кроме того, их «брак» — это идея Маргарет. Слишком быстро, правда, эта идея у нее возникла. Но все, что она делала или соглашалась делать, проистекало из ее желания «спасти» Дугласа. Она свято верила, что Себастьян сумеет это сделать.

Себастьян присел на край кровати. Всего на минуту. Она не узнает: уж слишком сладко спит. Но даже во сне умела пробудить в нем ненасытный голод. Снова подняла голову похоть, терзавшая его прошлой ночью.

Он застонал. Очевидно, он не мог находиться рядом и не желать ее. И это случалось каждый раз с тех пор, как он впервые узнал вкус ее губ. Необходимо избавиться от проклятой похоти, и как можно скорее, чтобы сосредоточиться на работе.

Маргарет спала, свернувшись клубочком под одеялами. Длинные волосы разбросаны по подушке. Даже в тусклом свете лампы каштановые пряди сверкали золотистыми отблесками. Ему хотелось собрать их, зарыться лицом… о нет, этого недостаточно. Ему хотелось сделать еще много‑много всего…

На самом деле следовало бы давно убраться в холодную ванную, где она, несомненно, успела приготовить ему постель. Провести еще одну мучительную ночь, думая о теплом, роскошном теле.

Себастьян не пошевелился. Он будет подлецом, если воспользуется ее беспомощным положением, и чертовски хорошо это знал. Прежний Себастьян и не подумал бы о таком, зато Ворон…