Глава 1. Понятие корпорации и корпоративного права 5 page

--------------------------------

<1> Следует иметь в виду, что судебное (прецедентное) право создается немногочисленными высшими судами; например, в Англии оно формируется лишь тремя ее высшими судами - Верховным судом (Supreme Court, функции которого до октября 2009 г. выполнял апелляционный комитет палаты лордов - Appellate Committee of the House of Lords), Апелляционным судом (Court of Appeal) и главным образом - Высоким судом справедливости (High Court of Justice). Последний имеет в своем составе королевскую коллегию (Queen's Bench Division), которая применяет и творит общее право (common law), и канцлерскую коллегию (Chancery Division), которая применяет и творит право справедливости (law of equity).

Кроме того, к решениям Верховного суда в Англии традиционно приравниваются обладающие необязательной силой (binding authority), а особой убедительностью (persuasive authority) решения Судебного комитета Тайного совета (Judicial Committee of the Privy Council), который состоит в основном из судей Верховного суда и, формально не являясь судом, фактически составляет последнюю инстанцию по делам, рассмотренным судами стран Карибского региона, входящих в Британское Содружество, или территорий этого региона, подконтрольных Великобритании. Поскольку именно здесь расположено большинство офшорных зон и юрисдикций, используемых российскими и другими зарубежными предпринимателями (в частности, Британские Виргинские острова), решения Судебного комитета Тайного совета, в том числе по корпоративным спорам, приобретают важное практическое значение.

Основным английским корпоративным законом является Закон о компаниях 2006 г. (Companies Act, CA 2006), распространяющий свое действие на правосубъектные корпорации. Статус неправосубъектных товариществ (не являющийся формально признанным предметом английского корпоративного права) определяется Partnership Act 1890 г. (для general partnership (общих партнерств) - аналогов полных товариществ) и Limited Partnership Act 1907 г. (для партнерств ограниченной ответственности - аналогов европейской коммандиты). Кроме того, с 20 июля 2000 г. здесь вступил в силу специальный Закон о партнерствах с ограниченной ответственностью (Limited Liability Partnerships Act, LLPA), представляющих собой смешанную форму юридического лица - правосубъектную коммандиту без комплементария и в этом смысле более близких к компаниям, чем к партнерствам.

Американское корпоративное законодательство, опирающееся на унифицированные федеральные акты, в основном представлено законами отдельных штатов. В связи с этим говорить о единой системе американского корпоративного права можно лишь с известной долей условности. Однако в любом случае его развитие определяется некоторой разнонаправленностью и даже определенной конкуренцией законодательства отдельных штатов и федерального корпоративного законодательства: первое характеризуется постоянным стремлением к либерализации и дерегулированию корпоративных отношений, тогда как второе вынуждено устанавливать определенные границы такому развитию в интересах защиты кредиторов (третьих лиц) и миноритариев корпораций.

Дело в том, что с развитием междуштатной торговли и других экономических отношений сфера действия корпораций, зарегистрированных в конкретном штате, неизбежно стала выходить за его пределы. Верховный суд США еще во второй половине XIX в. своими решениями установил, что регистрация корпорации в одном штате для осуществления в нем коммерческой деятельности (intrastate commerce) не препятствует осуществлению ею аналогичной деятельности в других штатах (interstate commerce). Это сделало возможной регистрацию корпорации не в том штате, где ею будет осуществляться основная предпринимательская деятельность, а в том штате, где имеется наиболее либеральное корпоративное законодательство.

Данную ситуацию использовали прежде всего небольшие восточные штаты - сперва Нью-Джерси, затем Мэн и Делавэр, Нью-Йорк и Западная Виргиния, быстро освободившие свое законодательство от традиционных для того времени ограничений (требования создания корпораций только для прямо названных целей и на строго определенный срок (от 20 до 50 лет); установления максимального размера объявленного капитала; требования оплаты акций (долей) исключительно деньгами в размере их полной (номинальной) стоимости; обязательности места жительства учредителей и (или) директоров корпорации в штате ее регистрации; запрета корпорациям иметь акции (доли) других корпораций и создания холдингов и т.п.). В результате уже в конце XIX в. здесь возникло знаменитое "состязание в дерегулировании" (race for laxity), или "гонка внизу" (race to the bottom). Именно оно не только повлекло отмену названных и других ограничений (включая требования к первоначальному капиталу корпорации), но и вызвало к жизни такие институты корпоративного права, как неголосующие акции (nonvoting shares) и акции без номинальной стоимости (no par value shares), возможность закрепления в уставе корпорации неограниченных правомочий ее менеджмента по изменению в будущем ее учредительных документов (charter amendments) и др.

Одновременно оно породило огромную волну разнообразных злоупотреблений и афер, потребовавшую разработки законодательных мер по защите от действий недобросовестных участников корпоративных отношений. С этой целью Национальной конференцией разработчиков единообразного права штатов (National Conference of Commissioners on Uniform State Laws) в 1928 г. после многолетних усилий был создан проект Единообразного закона о коммерческих корпорациях (Uniform Business Corporation Act), который должен был стать моделью для корпоративных законов отдельных штатов. Однако фактически только пять штатов инкорпорировали его в свое право в начале 30-х годов прошлого века. Поэтому в 1946 г. комитетом по корпоративному праву Американской ассоциации адвокатов (American Bar Association, ABA) был разработан Модельный закон о коммерческих корпорациях (полностью опубликован в 1950 г. и серьезно обновлен в 1969 г.).

В 1984 г. он подвергся основательной модернизации и в настоящее время именуется Модернизированным модельным законом о коммерческих корпорациях - Revised Model Business Corporation Act (RMBCA). Поскольку вся работа по модельному закону о корпорациях была осуществлена не Национальной конференцией разработчиков единообразного права штатов, а Американской ассоциацией адвокатов, данный акт рассматривается в качестве модельного, а не единообразного закона и формально не считается единообразным правом (uniform law) рекомендательного характера, хотя фактически и выполняет аналогичные функции. Постепенно законодательство большинства штатов восприняло основные положения RMBCA, хотя в него едва ли не ежегодно вносились различные изменения, в том числе заимствованные из законодательства отдельных штатов (особенно штата Делавэр, где действует Общий закон о корпорациях 1967 г. (Delaware General Corporation Law)). Одним из немногочисленных исключений стала Калифорния, корпоративное право которой также сосредоточено в Общем законе о корпорациях 1977 г. (California General Corporation Law), в ряде случаев значительно отличающемся по содержанию от норм RMBCA.

Для новой формы корпораций - компаний с ограниченной ответственностью (Limited Liability Company, LLC) Конференцией разработчиков единообразного права штатов в 1994 г. был принят и с 1996 г. действует особый Единообразный закон - Uniform Limited Liability Company Act (ULLCA). Он также был воспринят рядом отдельных штатов.

Вместе с тем среди отдельных штатов продолжается жесткая конкуренция за регистрацию компаний, которая составляет важное препятствие для разработки единообразных правил о статусе корпораций. В литературе отмечается, что развитие корпоративных законов в отдельных штатах нередко определяется исключительно интересами соперничества между ними в предоставлении наиболее льготных условий для регистрации компаний, а не соображениями осмысленной правовой политики, поэтому, например, в штате Нью-Джерси любые законодательные попытки защиты акционеров наталкиваются на возражение о том, что эффектом их принятия непременно станет уход зарегистрированных корпораций в другие штаты, прежде всего в Делавэр <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Merkt H., US-amerikanisches Gesellschaftsrecht. S. 71.

В таких условиях на долю федерального законодательства остается использование пробелов, образовавшихся в процессе дерегулирования корпоративных отношений законодательством соревнующихся штатов, а также принятие обладающих большей юридической силой законодательных актов публично-правового характера в области антимонопольного, налогового, административного, уголовного, процессуального законодательства, а также законодательства о рынке ценных бумаг. С их помощью прямо или косвенно ограничиваются наиболее сомнительные законодательные попытки отдельных штатов в рассматриваемой сфере. При ином подходе, как отмечают некоторые исследователи, указанное соревнование штатов в конце концов могло бы привести к полной потере доверия вкладчиков к рынку капиталов.

Типичным примером таких федеральных законов является принятый в июле 2002 г. (в результате скандального банкротства компании "Энрон") Закон о реформе отчетности публичных компаний и защите инвесторов (Public Company Accounting Reform and Investor Protection Act of 2002, известный также по фамилиям своих инициаторов - сенатора Пола С. Сарбейнеса и конгрессмена Майкла Оксли как Sarbanes-Oxley Act). Этот федеральный закон не только установил строгие требования к отчетности корпораций (являющейся в американском праве в отсутствие требований к уставному капиталу корпораций главным средством защиты интересов их кредиторов), включая серьезную уголовную и административную ответственность за их несоблюдение, но и создал дополнительную систему органов, призванных периодически контролировать содержание такой отчетности.

Еще в 1970 г. Конгрессом США был принят Федеральный закон о противодействии последствиям организованного обмана и коррупции (Federal Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act, RICO). Он установил жесткую уголовную и имущественную ответственность (в частности, в форме тройного возмещения убытков - triple damages) за весьма абстрактно описанные им правонарушения, в том числе в сфере корпоративных отношений (попытка оспорить конституционность его широких формулировок была отклонена решением Верховного суда США в 1985 г. пятью голосами против четырех). Федеральными законами, устанавливающими процедуры рассмотрения исков акционеров (Private Securities Litigation Act 1995 г. и Securities Litigation Uniform Standards Act 1998 г.), многие корпоративные споры были прямо выведены из-под действия либерального законодательства отдельных штатов и переданы на исключительное рассмотрение федеральных судов.

В 1980 г. Конгрессом США были рассмотрены, но не приняты проекты специальных федеральных законов о защите прав акционеров (Federal Protection of Shareholder's Rights Act) и о корпоративной демократии (Federal Corporate Democracy Act). Однако на их базе Американский институт права в 1982 г. подготовил проект рекомендаций по принципам корпоративного управления (Principles of Corporate Governance), который после обсуждения и доработки был опубликован в 1984 г. в качестве акта рекомендательного характера - Кодекса корпоративного управления (Corporate Governance Code). Этот акт был широко воспринят в большинстве штатов США, а его идеи и основные положения заимствованы во многих европейских правопорядках <1>.

--------------------------------

<1> После этого и в Европе стали широко использоваться добровольно применяемые корпорациями акты рекомендательного характера в форме национальных кодексов корпоративного управления: таковы, например, кодексы корпоративного управления Великобритании (UK Corporate Governance Code) и Германии (Deutscher Corporate Governance Kodex).

Именно таким образом - в форме противодействия и взаимодействия относительно жесткого федерального корпоративного законодательства и более либерального законодательства отдельных штатов - в США происходит установление определенного баланса интересов третьих лиц, акционеров, менеджмента и работников корпораций. Поэтому корпоративно-правовое регулирование в американском праве не ограничивается законодательством о статусе корпораций и фактически во многом определяется публичным, а не только частным правом.

Следует подчеркнуть весьма важную роль, которую при этом играет законодательство о ценных бумагах и биржах - прежде всего федеральный Закон о сделках с ценными бумагами 1934 г. (Securities Exchange Act) (с изменениями, внесенными специальным Законом 1968 г. - Williams Act) и различные правила, принимаемые федеральной Комиссией по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Comission, SEC) (SEC Rule). Фактически именно они во многом определяют статус и права участников публичных корпораций и даже содержание ряда внутрикорпоративных отношений (например, порядок использования доверенностей на право голосования на общих собраниях корпораций).

Статус партнерств - аналогов полных товариществ (строго говоря, не являющийся предметом американского корпоративного права) регулируется на основе разработанного указанной выше Национальной конференцией в 1994 г. Модернизированного единообразного закона о партнерствах (Revised Uniform Partnership Act, RUPA). В 1997 г. в него были внесены дополнения, после которых он вновь стал называться Uniform Partnership Act (UPA) и в этом качестве был принят большинством штатов. В 1976 г. таким же образом был обновлен Единообразный закон о партнерствах с ограниченной ответственностью (Revised Uniform Limited Partnership Act, RULPA) - аналоге европейской коммандиты. После внесения в него изменений в 1985 г. его также приняло большинство штатов. В 2002 г. принята новая редакция этого Единообразного закона (известная как RULPA 2001), пока, однако, не ратифицированная ни одним из штатов. В связи с гораздо меньшим экономическим значением партнерств и отсутствием во многих случаях необходимости их регистрации законодательство отдельных штатов не состязалось в либерализации их статуса, который в результате в гораздо большей мере, чем статус корпораций, определяется унифицированным федеральным законодательством.

В 1992 г. Национальной конференцией разработчиков единообразного права штатов был принят Единообразный закон о незарегистрированных некоммерческих ассоциациях (Uniform Unincorporated Nonprofit Association Act), действующий в редакции 1996 г. и являющийся основой регламентации статуса некоммерческих корпораций законодательством большинства штатов (законы некоторых штатов о некоммерческих корпорациях подготовлены на основе другого модельного акта - Model Nonprofit Corporation Act, разработанного ABA). Такого рода организации пришли в американское право из английского, в котором в форме незарегистрированных свободных ассоциаций (unincorporated voluntary associations) традиционно действуют не только клубы и разнообразные территориальные объединения граждан, но даже некоторые профсоюзы и союзы работодателей.

3. Российское законодательство о корпорациях

В действующем российском законодательстве корпоративное право пока никак не обособлено; лишь с момента вступления в силу новой редакции ст. 2 ГК РФ в нем стали использоваться общие категории "корпорации" и "корпоративные отношения". Развитие отечественного корпоративного права с неизбежностью требует соответствующего ему развития и пересмотра корпоративного законодательства, пока представленного разрозненными и не всегда должным образом согласованными друг с другом законодательными актами. Известную координирующую функцию по отношению к ним в некоторой мере удается выполнять Гражданскому кодексу РФ, содержащему общие положения о статусе отдельных видов корпораций. Однако отдельные законы, даже принятые формально на основе этих положений, обнаруживают явную тенденцию постепенного отхода от них.

Таковы, в частности, регулирующие статус хозяйственных обществ два Федеральных закона - от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" <1> и от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" <2>. К ним примыкает специальный Федеральный закон "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)", юридико-техническое оформление которого, как и сама конструкция народных предприятий (которые в соответствии с п. 2 ст. 1 этого Закона следует считать разновидностями закрытых акционерных обществ), не выдерживает никакой критики.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1.

<2> СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785.

Содержащаяся в них регламентация не только в отдельных случаях противоречит общим нормам и подходам ГК РФ (особенно это касается статуса акционерных обществ), но и отличается крайней нестабильностью, ибо изменения, особенно в акционерный закон, вносятся едва ли не ежемесячно. Дело в том, что отечественный Закон об акционерных обществах готовился по американским образцам, тогда как в основу общих правил ГК РФ об акционерных и других хозяйственных обществах были положены западноевропейские (германские) конструкции. В дальнейшем этому Закону пришлось воспринять ряд общих положений ГК РФ, в результате чего он стал крайне неудачным гибридом американских и германских подходов. С учетом российских реалий это и обусловливает необходимость внесения в него постоянных изменений и дополнений. Одним из последствий таких изменений стало появление в названных Законах собственных норм о недействительных сделках (которые согласно ранее действовавшей редакции п. 1 ст. 166 ГК РФ должны были признаваться таковыми только по основаниям, предусмотренным ГК), об исковой давности и о порядке ее исчисления, об объектах права собственности и т.д. В результате законодательство о хозяйственных обществах приобрело весьма опасную тенденцию обособления от общего гражданского законодательства. Как показала практика, применение этих Законов в отрыве от общих норм ГК, посвященных правовому статусу таких обществ, неизбежно влечет появление неоправданных противоречий и нестабильность названного законодательства, не говоря уже о слабой проработке его содержательной стороны.

Гораздо более привлекательными, в том числе и с чисто практических позиций, представляются два шага: 1) объединение норм о хозяйственных обществах в единый закон (что, помимо прочего, позволит достигнуть значительной экономии законодательного материала, в том числе за счет известной унификации правил о создании, реорганизации и ликвидации этих видов юридических лиц); 2) включение унифицированного массива таких норм непосредственно в Гражданский кодекс. О необходимости "сокращения множества законов, устанавливающих особенности гражданско-правового статуса отдельных разновидностей хозяйственных обществ" путем принятия посвященного им единого закона, а в перспективе - полной инкорпорации норм этого закона в Гражданский кодекс говорят проект Концепции развития гражданского законодательства о юридических лицах, подготовленный рабочей группой Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, а также общая Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации <1>.

--------------------------------

<1> См.: Вестник гражданского права. 2009. N 2. С. 39 - 40; Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 58.

Стоит отметить, что такой подход исторически присущ российскому гражданскому праву: развернутое регулирование статуса акционерных товариществ содержал как дореволюционный российский проект Гражданского уложения (притом также в книге пятой, посвященной обязательственному праву), так и первый российский Гражданский кодекс 1922 г. В настоящее время такое законодательное решение принято в ряде развитых зарубежных правопорядков (например, в гражданских кодексах Швейцарии, Италии, Нидерландов; в Торговом кодексе Франции, в который в 2000 г. был инкорпорирован единый Закон о торговых товариществах 1966 г., и в некоторых других современных гражданско-правовых кодификациях). Оно содержит целый ряд очевидных и неоспоримых юридико-технических и правоприменительных преимуществ и позволяет снять многие вопросы как теоретического, так и практического характера.

Но, разумеется, у него есть и противники, в частности, в лице Минэкономразвития России, ведь реализация такого подхода создаст серьезные препятствия на пути постоянных и малообоснованных изменений российского акционерного законодательства в направлении его настойчивого и последовательного приспособления к американским образцам. Поэтому при обсуждении проекта новой редакции Гражданского кодекса идея единого закона о хозяйственных обществах вызвала резкое неприятие правительственных кругов (тем более что ее реализация неизбежно будет связана и с существенным пересмотром и обновлением действующего акционерного законодательства).

Поэтому пока представляется целесообразным сохранение двухуровневого регулирования гражданско-правового статуса коммерческих и некоммерческих корпораций (общие нормы - в ГК, а специальные - в отдельных законах), исключая появление здесь промежуточных законов, например, о реорганизации юридических лиц, проекты которых также периодически появляются в Минэкономразвития и близких ему правительственных кругах. С этой точки зрения неоправданным представляется наличие специального гражданско-правового регулирования, содержащегося в Федеральном законе от 12 января 1996 г. N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" <1>. Он устанавливает статус некоторых видов юридических лиц, в том числе некоммерческих корпораций, отсутствующих в Гражданском кодексе, но вместе с тем никак не препятствует бесконечному и ничем не оправданному увеличению их количества, внося лишь путаницу в содержание гражданско-правового (корпоративно-правового) регулирования.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 145.

Статус кооперативов в настоящее время регулируется десятью (!) отдельными законами (включая и Закон "О кооперации в СССР" <1>, до сих пор действующий в отношении некоторых видов потребительских кооперативов). Существование некоторых из этих законов не вызывается никакой насущной потребностью. В частности, Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. N 215-ФЗ "О жилищных накопительных кооперативах" <2> после закономерного скандального краха "Социальной инициативы" - наиболее яркой из таких организаций, отчетливо показавшей фактические цели создания этой разновидности кооперативов, практически не работает. Совершенно излишним является Федеральный закон от 8 декабря 1995 г. N 193-ФЗ "О сельскохозяйственной кооперации" <3>, поскольку имеется более общий Федеральный закон от 8 мая 1996 г. N 41-ФЗ "О производственных кооперативах" <4>. Невысоким юридическим качеством и соответствующей ему практической эффективностью обладает и Федеральный закон от 15 апреля 1998 г. N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" <5> (содержащиеся в нем весьма немногочисленные полезные нормы о статусе этих разновидностей потребительских кооперативов вполне могут быть инкорпорированы в общие законы о кооперативах).

--------------------------------

<1> Закон СССР от 26 мая 1988 г. N 8998-XI // Ведомости ВС СССР. 1988. N 22. Ст. 355.

<2> СЗ РФ. 2005. N 1 (ч. I). Ст. 41.

<3> СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4870.

<4> СЗ РФ. 1996. N 20. Ст. 2321.

<5> СЗ РФ. 1998. N 16. Ст. 1801.

Представляется поэтому, что вместо десятка отдельных законов в этой сфере достаточно иметь два закона: о производственных и о потребительских кооперативах, разумеется, при наличии соответствующих общих норм в ГК. Из этого исходит и Концепция развития гражданского законодательства РФ <1>. Поскольку кооперативы не входят в предмет англо-американского корпоративного права (и в настоящее время практически отсутствуют в правопорядках этого типа), их гражданско-правовой статус и предложения о совершенствовании регулирующего его законодательства пока не вызвали никакой реакции со стороны Минэкономразвития России.

--------------------------------

<1> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 65.

В принципиальной унификации нуждается законодательство о статусе некоммерческих корпораций. Составляющие его несколько десятков федеральных законов, с одной стороны, закрепляют явно избыточное количество отдельных, самостоятельных разновидностей этих юридических лиц (свыше 30!), а с другой - изобилуют повторами, противоречиями и пробелами. Такая ситуация во многом объясняется тем, что категорию юридического лица стало принято рассматривать не как гражданско-правовой инструмент оформления действительно необходимого для какой-либо организации участия в имущественных отношениях, а как некую внеотраслевую (или межотраслевую) категорию, ставшую обязательным атрибутом любого организационно оформленного общественного образования. Отсюда стремление закрепить в каждом законе статусного характера - от закона о жилищных накопительных и дачных кооперативах до законов об общественных, адвокатских, религиозных и других саморегулируемых организациях - права юридического лица, причем практически каждый раз с какими-либо малооправданными (а главное - малопродуманными) особенностями, что и дает затем очередную организационно-правовую форму некоммерческой организации. Между тем с гражданско-правовых позиций большинство таких некоммерческих организаций полностью укладывается в давно известную форму корпорации - объединение, или союз, либо (реже) в форму потребительского кооператива.

Более того, отдельные законы о соответствующих некоммерческих организациях в большинстве случаев не имеют отношения к сфере гражданского (частного) права, поэтому они должны ограничиваться признанием соответствующих организаций юридическими лицами и последующей отсылкой к нормам ГК. Именно он должен исчерпывающим образом регулировать статус всех этих организаций как юридических лиц - участников гражданского (имущественного) оборота, тогда как содержательная сторона их деятельности составляет предмет указанных специальных законов. Такой подход позволит избежать не только неоправданного дублирования соответствующих норм в отдельных законах, но и возникновения в них необоснованных противоречий с ГК и бесконечного появления новых организационно-правовых форм некоммерческих организаций.