Глава 18. Беата и Сара сидели за столом и смеялись, глядя на играющих в шашки Кенуорда и Тома

Беата и Сара сидели за столом и смеялись, глядя на играющих в шашки Кенуорда и Тома. Касси торопливо штопала дырку на платье, постоянно прокалывая пальцы острой иглой, отчего домотканая материя уже кое‑где была испачкана капельками крови.

Она была уверена, что Уилл отправился на прогулку с Водери, чтобы обсудить ответ на требование о выкупе, ответ, которого она страшилась. С прошлой ночи, когда Уилл втолкнул ее в дом, Касси не представилось случая поговорить с ним. Теперь он и Водери, который, несомненно, предпочел бы остаться со своей молодой женой, уехали на весь долгий день и не вернулись к полуденной трапезе. Неужели они попали в опасность? Может быть, они отправились на встречу с Ги или Вальнуаром, не сказав никому ни слова? Не взяв никого с собой? От предчувствия беды пульс Касси угрожал взорваться.

Раздраженная тревожным ожиданием и постоянными уколами, Касси воткнула иголку в грубую ткань. Она отложила шитье как бесполезное занятие, встала, подошла к окну и выглянула в щель между закрытыми ставнями. Снаружи все было спокойно: по поляне плыли клубы тумана да в воздух поднимались столбы серого дыма из трубы дома, гдеЭдна готовила ежедневную еду.

Звук открывающейся двери испугал Касси. Очевидно, рыцари подъехали из леса прямо к конюшне поэтому она и пропустила их появление.

Войдя в дом, Уилл немедленно нашел ее взглядом и одарил своей неотразимой улыбкой. Касси вытаращила глаза, удивленная сменой его настроения, и стояла молча, не замечая ни Беаты, бросившейся на шею мужу, ни понимающей улыбки Тома.

Увидев ее изумление, Уилл мягко рассмеялся. Теперь у него есть надежда, и он намерен сделать все, чтобы она осуществилась. Касси стала принадлежать ему в ту пламенную ночь в комнате наверху, и, если это будет угодно Богу, вскоре он возвестит об этом всему миру! Он нежно смотрел в удивленные фиалковые глаза и слегка покачивал головой, избегая ответов на готовые сорваться с ее языка вопросы.

Ужин в этот вечер был гораздо проще, чем в прошедшие праздничные дни, но атмосфера за столом была такой же теплой и веселой, хотя за столом сидели только обитатели дома.

Касси наслаждалась блеском темных глаз, неотрывно смотрящих на нее во время общей беседы. Том наблюдал за этой сценой и понял все. На смену ревности пришло понимание, что эти двое, как никто, подходят друг другу, и если его герой наконец нашел себе подругу, то что может быть лучше?

Уилла вызвал из‑за стола один из его людей, и он не вернулся к тому времени, когда новобрачные поднялись в свою комнату.

Касси последовала за ними, осторожно пробираясь в темноте. Она старалась разобраться в своих чувствах, спутанных непредсказуемым поведением ее любимого.

Стук в дверь ее комнаты прервал ее раздумья. Она открыла дверь и увидела Уилла, с блестящими глазами и белозубой улыбкой.

– Уилл… – Касси вздохнула, не скрывая своей радости.

– Я пришел, чтобы объяснить свое поведение сегодняшним вечером… – Он мягко провел пальцем по ее щеке. – Ответить на незаданные вопросы…

Касси взяла его за руку и провела в комнату. Захлопнув дверь, Уилл схватил Касси в объятия, уткнувшись лицом в волосы, обрамляющие ее атласные щеки.

– Скажите мне честно… – Нежно обняв ее за плечи, Уилл слегка отклонился назад. Освещаемая лишь одной маленькой свечкой, которую она держала в поднятой руке, Касси серьезно смотрела на него. – Сейчас не время для полуправды или лжи! От вашего ответа зависит, как в дальнейшем сложится наша жизнь!

Сердце Касси забилось в предвкушении радости.

– Вам понравилась жизнь в Уилде, и вы выразили желание остаться здесь, но сможете ли вы удовлетвориться однообразными днями и физической работой, требуемой от жены простого рыцаря?

Сон, о котором она могла только мечтать, начал приобретать черты реальности. Касси почувствовала, как радость забурлила в ней, словно вода в весеннем ручье.

– Ничто на свете не сделает меня счастливее, – немедленно ответила она, – если этот рыцарь – бесподобный сэр Уильям Кеншемский!

– Тогда, любимая, завтра мы поженимся! – Уилл радостно засмеялся, не думая держать в секрете свое присутствие в комнате Касси.

– Завтра, сегодня или никогда, только бы быть рядом с вами! – горячо произнесла Касси.

– Лучше завтра, ведь после сегодняшней ночи вероятность, что вы будете растить моего сына, увеличится в несколько раз!

Его губы прильнули к ее рту, заглушая вздох восхищения. Этот горячий, требовательный поцелуй сорвал с ее губ тихий стон, и она растаяла, прижавшись к его мощному телу и обвив руками его шею.

Касси не спрашивала, каким чудом исполнялись все ее чаяния, она лишь боялась, что все вдруг разрушится, превратившись в дым.

Переполненная любовью, она прошептала:

– Я люблю тебя, люблю и буду любить всегда!

Уилл заключил ее в объятия собственника, отказываясь признавать, что их будущему что‑то угрожает. Он разгромит их всех, и она всегда будет с ним в безопасном удалении от своего жестокого жениха и меркантильного брата. Даже если произойдет худшее и Ги убьет его, ребенок от их союза будет носить его имя. Родившись здесь, в Уилде, он вырастет среди гордых людей, которые сумеют защитить от врагов и младенца, и мать.

Упиваясь все больше силой, привязывающей ее к Уиллу, Касси ощущала, как по ее телу разливается огонь. Вспоминая минуты блаженства, она смело протянула губы навстречу долгожданным ласкам его губы так легко коснулись ее рта, что это было мукой, и она, вплетя пальцы в густые черные пряди, притянула его к себе. Уилл с необыкновенной осторожностью касался ее губ, но вскоре поцелуй стал требовательнее и горячее.

Чувствуя напряжение его мускулов, Касси принялась разжигать в нем страсть, прижимаясь к нему и извиваясь всем телом. Уиллу казалось, что его кожу охватывает обжигающее пламя. Он гладил ее спину, притягивая к своим трепещущим бедрам. Дыхание его стало затрудненным, и Касси услышала это. Губы Уилла буквально обжигали ее нежную шею.

Руки Касси блуждали по его плечам и спине, и все тело охватывала истома наслаждения, когда Уилл нежно пощипывал губами ее шею. Обхватив Касси одной рукой, второй он провел от ее лба вниз до груди и дальше – к бедрам. Так же медленно его рука снова направилась вверх, пока ладонь не замерла над ее грудью. Касси схватила его руку и заставила ее вернуться.

– Любимая, любимая! – Слова прозвучали глубоким рокотом. Он мягко обхватил и сдавил ее ароматное тело, пока ее затрудненное дыхание не перешло в отчаянный стон.

Свободной рукой Уилл развязал тесемки платья. Соблазняюще нежно он провел огрубевшими пальцами, постепенно открывая щедрое, мягкое, как лепесток, тело, пока наконец не добрался до розовых твердых сосков. Когда он слегка коснулся большим пальцем возбужденного бугорка, Касси прикусила губу, чтобы сдержать стон. Опустив голову, Уилл вознаградил и ее и себя коротким поцелуем и легким покусыванием так долго манившего его соска. Касси пронзила сладкая боль, усилившая желание обоих, но Уилл вдруг отклонился назад, чтобы полюбоваться бледно‑кремовым и нежно‑розовым совершенством.

Касси кусала яркие, как ягоды, губы, чтобы удержать мольбу о повторении сладкой муки, он же, гладя ее по щеке, продолжал изучать ее тело обжигающим взглядом. Как бы ни чувствовала себя Касси в этот момент, ее переполняла радость от восхищения Уилла: он, безусловно, был в восторге от ее тела, которое она привыкла считать далеким от идеала женской красоты. Его пылкое желание, написанное на возбужденном лице, доставляло ей удовольствие, от которого она таяла, как воск горящей свечи.

Дрожащими руками Уилл сдернул платье с ее плеч, и оно презренной грудой упало к ее ногам. Сердце Уилла учащенно забилось: ему хотелось схватить ее, повалить на пол и придавить силой своего нетерпеливого вожделения. Однако он решил продолжить их эротические игры, пока они вместе не ринутся в несравненный рай насыщенной страсти.

Дразня ее, он внезапно отдернул руки, схватил платье и загородился им, как щитом. Потом он отбросил его, увидев, как потерянная в огне разожженной им страсти Касси, словно расплавленная руда, плывет к своему мужчине, притягивающему ее как магнит. Дрожа всем телом, Уилл неуверенно провел руками по ее великолепному телу, прижатому к его возбужденной плоти.

Касания обнаженных тел стократ усилили лихорадочное желание обоих. Уилл поднял Касси на руки и жаждущими губами прижался к мягким белым выпуклостям, наслаждаясь их необычайной сладостью. Касси напрасно старалась сдержать невольные вскрики. Запустив руки в его густые волосы, она вынуждала его продлить это сладостное мучение. Тяжелые ресницы опустились, и она невольно застонала, когда Уилл прикоснулся губами к ее соску. Уилл позволил Касси медленно скользнуть по своему мощному телу, но ее ноги были слишком слабы, чтобы удержать ее. С губ Касси сорвался тяжелый вздох, и Уилл поддался своему непреодолимому желанию. Он поймал и отнес своего мягкого кролика к скромному тюфяку, покрытому мехом. Они погрузились в пучину пылкой, неукротимой страсти, и, прежде чем наступила заря, Уилл с охотной помощью Касси сделал все, чтобы предсказанный младенец был зачат.

Впервые с тех пор, как она появилась в Уилде, Касси самостоятельно ехала на послушном коне. У нее над головой плыли тяжелые облака, а с земли поднимался низкий туман, и все‑таки с высоты своей серой лошадки она ясно видела все вокруг, и сердце ее радовалось. Разглаживая розовое бархатное платье, то самое, в котором она заманила его в постель, и, конечно, подходящее для бракосочетания, она из‑под капюшона взглянула на человека в черном плаще, едущего рядом с ней. В его темных глазах она видела признательность за сделанный ею выбор и воспоминания о пламенных ночных восторгах, таких горячих, что согревали ее и сейчас.

Мрачное небо и резкий холодный ветер ничуть не мешали Беате и Водери, что ехали позади. Водери знал об опасности, с которой они с Уиллом столкутся завтра, но во время вчерашней прогулки они решили никому не говорить о своем плане до сегодняшнего вечера. Они надеялись оградить этим женщин от страха и предотвратить даже отдаленную возможность раскрытия их замысла неприятелей. Боясь за рассудок Беаты, ей решили вообще ничего не говорить. Касси же будет предупреждена утром и подготовлена к действиям, которые помогут успешно осуществить задуманное.

По прибытии в аббатство Водери решил зажечь свечи и помолиться об успешном завершении событий. Вскоре Касси выйдет замуж за Уилла, и лучшей пары не найти, если не считать их с Беатой, с нежной улыбкой Водери взглянул на тоненькую фигурку рядом с ним.

Мороз, как скульптор‑волшебник, превратил деревья в сказочно прекрасные изваяния. Беата была заворожена красотой зимнего леса и не чувствовала напряжения Водери, хотя и ловила порой его пристальный, тяжелый взгляд. Безмерно счастливая, она отвечала ему любящей улыбкой.

По мере приближения к аббатству Уилл все убыстрял ход своего коня. Он хотел ускорить момент, когда Касси будет законно принадлежать ему и навсегда избавится от угрозы принудительного замужества. Как знатная дама, она заслуживала быть обвенчанной в прекрасном соборе, со всей его помпезностью и красотой. Он не мог подарить ей столь великолепный обряд, и это его угнетало. Так пусть же тогда этот праздник, по крайней мере, не омрачится страхом перед завтрашним днем. Но, отказавшись говорить с ней о грядущем столкновении, он не смог придумать объяснение тому, что на их бракосочетании будет присутствовать только пара, едущая с ними, да обитатели аббатства. А вдруг, боялся он, Касси решит, что он стыдится своего поступка.

Знай его люди об этой свадьбе, они, несомненно, ждали бы их возвращения с великолепным, но надолго уводящим из строя празднеством. Он хорошо помнил насмешливые слова Эдны на празднике Двенадцатой ночи о том, какая легкая они добыча, если враг застигнет их врасплох после обильного возлияния.

Уилл не мог объяснить Касси, почему важно, чтобы те немногие люди, что были в его распоряжении, хорошо отдохнули и были готовы к трудностям грядущего дня, не рассказав ей всего, что ожидает их завтра. Да, все так запутано, но, к счастью, Касси, с ее умом и благородством, не станет лезть в мужские дела. Она для него идеальная жена!

Подъехав к воротам аббатства, они увидели, что их поджидает темная фигура в сутане. С необыкновенной для его роста грацией, Уилл спешился и снял с коня Касси. Водери столь же изысканно‑любезно помог Беате.

– Добро пожаловать, сэр Уильям! – Звучный голос слегка дрожал.

– Мой гонец прибыл? – Вопрос Уилла сопровождался улыбкой: ясно, что прибыл, но хорошие манеры требовали спросить об этом.

– Да. Все готово. Следуйте за мной! – Очевидно, эти слова были непривычны для монаха, старавшегося говорить как можно меньше.

Уилл торжественно протянул руку женщине, которая вскоре станет его женой. Ослепительно улыбнувшись и быстро присев, Касси положила пальцы на затянутую в бархат руку Уилла.

Он так же тщательно, как и она, выбрал наряд для этого благословенного случая, и это согрело полное любви сердце Касси.

Уилл шел рядом с ней, ошеломляюще прекрасный в своем ярко‑красном камзоле с вышитой золотом черной каймой и в превосходных черных сапогах. Ее сердце буквально замирало от радости, что этот могущественный воин из всех женщин полюбил именно ее и вскоре даст обет принадлежать только ей!

Она тоже не хотела омрачать радостный праздник раздумьями о неминуемом столкновении с Ги.

Узкая мощеная тропинка вела от ворот аббатства к широко открытым дверям церкви, в которых стоял величественный аббат. Он шагнул навстречу, держа в руках небольшой венок из блестящих листьев падуба со сверкающими красными ягодами.

– Зная, как трудно зимой, достать венок для невесты, брат Ансельм сделал это для вас! – Добрая улыбка дородного аббата сама по себе была подарком, и Касси покраснела от удовольствия. – Он остриг шипы, и если вы, леди Кассандра, опустите капюшон, я аккуратно надену его на вашу голову.

Легким движением Касси откинула капюшон, открыв распущенные по традиции волосы. Аббат никогда прежде не видел такой мягкости во взгляде Уилла, как сейчас, когда тот смотрел на черное море волос своей невесты, упавших ниже талии.

Аббат осторожно надел венок на голову Касси, и роскошные волосы приветливо обвились вокруг него. Он нежно улыбнулся невесте, довольный, что Уилл наконец устроил свою судьбу, и одобрил его выбор. За короткое время, проведенное в Кеншеме на предыдущей свадьбе, аббат увидел, что эта женщина готова ради других сделать все. С удовлетворенной улыбкой он повернулся к жениху:

– Я рад, Уилл, что вы сдержали свое слово и церемонию провожу я! – Тонзура блеснула, когда он выразительно кивнул рыцарю и незамедлительно традиционный обмен обетами у дверей церкви.

Уилл произносил свой обет с необычайной торжественностью, а Касси повторила свой с такой яркой улыбкой, что серый день, казалось, засверкал солнцем.

Когда первая часть ритуала была выполнена, аббат пригласил их за собой в церковь, чтобы провести брачную церемонию и попросить Бога благословить их союз.

Когда они вошли в храм, раздалось тихое пение многоголосого хора, становившееся все громче по мере их приближения к простому деревянному алтарю. Переполненная радостью от осуществления своей мечты, Касси вряд ли заметила, что маленькая скромная церквушка украшена зеленью и освещена огнями множества свечей. Их свет падал на ее венок, который сверкал, как диадема, а когда она скинула плащ, он еще больше выиграл от сочетания с ее розовым бархатным платьем.

Венчание было торжественным и красивым, хотя и коротким, чтобы они могли засветло вернуться домой. Когда новобрачные опустились на колени, чтобы получить благословение аббата, Касси страстно молилась о благоприятном исходе столкновения с Ги и о наступлении скорейшего мира для людей Уилда.

Церемония кончилась, и, распрощавшись с аббатом, они вернулись к воротам аббатства. Счастье Касси прогнало все страхи, что появится какой‑нибудь злой дух и пробудит ее от счастливого сна. Что бы теперь ни произошло, Уилл принадлежит ей, j она ему.

Взглянув на мужа, она увидела в спокойных темных глазах такое же удовлетворение. Уилл нарочито медленно притянул ее к себе, нагнулся и приник к ней в страстном поцелуе, подтвердившем родство их душ.

– Клайд! – Касси остановилась у нижней ступеньки крыльца и решительно бросила это слово во тьму сумерек.

Тот неохотно повернулся к ней. Он догадывался, о чем она будет расспрашивать. Все четверо так быстро вернулись из своего необычного путешествия, что он не успел выполнить задание, данное ему господином. Теперь, кажется, он возбудил любопытство Касси, а ведь Уилликин хотел этого избежать.

– Зачем вы чистите меч Водери? Должно быть, готовится что‑то странное? Водери – пленник, и меч ему не нужен, так зачем его чистить?

– Я получил приказ моего господина и выполняю его, – ответил Клайд. В этом не было секрета, но он боялся дальнейших вопросов. Его страхи оправдались.

– В чьи же руки ваш господин намерен отдать меч? – Она сделала еще несколько шагов к молодому человеку.

– Это ему решать.

– Да. – Касси прямо смотрела в его настороженные глаза. – Но вы знаете, кого он выбрал?

На этот вопрос Клайд ответить уже не мог и смутился.

– Клайд! Когда‑то вы поклялись помочь мне, когда бы я ни попросила. – Она еще приблизилась я стояла теперь в трех шагах от него. Хотя она и жалела Клайда, безопасность Уилла – слишком высокая цель, чтобы она упустила возможность узнать, в чем же дело, а узнав, может быть, помочь ему. – Вы не намерены сдержать клятву?

Клайд фыркнул и покрутил головой, словно ворот рубахи вдруг стал ему тесен.

Касси решила облегчить участь Клайда, попросив его лишь подтвердить ее подозрения.

– Это же очевидно, Клайд! Мой муж собирается куда‑то отправиться вместе с вооруженным Водери. Я думаю, это значит, что наступило время моего выкупа, да?

«Ну что же, – размышлял Клайд, – я же не произношу этого вслух, значит, и не выдаю тайну своего господина!»

Клайд медленно кивнул.

– Когда? – Касси лукаво запрокинула голову, и волосы, снова заплетенные в косу, перекинулись ей на грудь.

На этот вопрос он не мог ответить кивком, да и вообще не смел отвечать.

Касси прибегла к единственной тактике, которая до сих пор давала результаты:

– Поиграем в вопросы, Клайд? Я буду спрашивать, а вы должны либо кивнуть, либо покачать головой. Идет?

Клайд вытаращил глаза, но неохотно кивнул.

– Где‑нибудь в течение недели?

Клайд кивнул.

– В течение трех дней?

Клайд снова неохотно кивнул.

– Завтра?!

Клайд опять вытаращил глаза, что уже послужило Касси ответом, и через некоторое время кивнул.

– Но почему идет Водери? С какой целью? – Касси задавала эти вопросы больше себе, чем Клайду, но он ответил:

– Я не знаю.

Касси прищурилась и подозрительно посмотрела на него.

– Не знаю, и истина принадлежит только Богу!

– Что ты знаешь о Божией истине, Клайд? – насмешливо произнес Том, стоявший в тени возле крыльца.

– Явно больше, чем ты!

Двое молодых людей, ощетинившись, приблизились друг к другу.

– Прекратите! – Касси мгновенно встала между ними, негодуя, что они тратят время и силы на мелочные ссоры, в то время как более важный вопрос ждет своего решения.

Чтобы обуздать их пыл, она положила ладони на грудь каждому и умоляюще смотрела то на одного, то на другого.

– Вы оба поклялись быть моими друзьями! Если это действительно так, отбросьте мелкую зависть. Уилл и Водери завтра отправляются на встречу, которая, возможно, плохо кончится, но, безусловно, решит мое будущее.

Молодые люди, пристыжено опустив головы, молча глядели в снег.

– Я спрашиваю вас, Том, вы действительно мои друг?

Том серьезно посмотрел на нее и утвердительно кивнул.

– А вы, Клайд? Вы были искренни, когда обещали помогать мне?

– Я дал клятву и никогда ее не нарушу! – тряхнув каштановыми волосами, подтвердил Клайд.

Касси наградила обоих очаровательными улыбками, как бальзамом умягчив их ожесточенные сердца.

– Тогда, ради нашей дружбы, остановитесь и вспомните, что вы оба сражаетесь за одно дело, что вы – боевые друзья, а не враги. У вас и без того достаточно настоящих врагов, так что лишние вам ни к чему.

Оба настороженно посмотрели друг на друга, чувствуя неловкость от нравоучений Касси.

– Может быть, вы никогда не станете друзьями, но на время войны вы должны забыть разногласия и объединить ваши таланты, чтобы победить. – Двое смущенно переминались с ноги на ногу, но Касси заметила потепление в их взглядах и добавила: – Ради меня, если не ради самих себя!

Клайд, робко подняв подбородок, с опаской протянул Тому руку. Тот со скупой улыбкой протянул свою. На лице Касси появилась сияющая улыбка, и она положила свою ручку на их сомкнутые в пожатии руки, как бы благословляя договор.

– Вы, наверное, знаете больше нас, Том? – возобновила разговор Касси. – Вам что‑нибудь известно о завтрашнем дне?

Том робко пожал плечами:

– Хотя я, как рыцарь, пришел сюда сражаться, для безопасности все время оставляет меня дома, и я не понимаю многого из того, что произошло, не говоря уже о том, что произойдет!

Касси рассеянно кивнула. Очевидно, Уилл и Водери держат свои планы в секрете и не хотят, чтобы кто‑либо узнал о встрече, которая произойдет через несколько часов.

– Похоже, – неуверенно начал Том, – я могу сказать вам, что произошло и почему, но я понятия не имею о замыслах господина.

Касси одобрительно улыбнулась, открыла дверь и вошла в дом, который теперь по праву могла считать своим. Прислонившись к массивным доскам закрытой двери, за которой остались примиренные Том и Клайд, она вгляделась в лица своих друзей.

Она хорошо понимала, что видимое спокойствие – только предательский фасад, за которым скрывается ожидание неведомых опасностей, угрожающих их жизни.

В их отсутствие Эдна приготовила скромный ужин, и Касси принялась накрывать на стол. Неловкое молчание за угощением из жареной солонины и других незатейливых кушаний сменилось натянутым разговором на отвлеченные темы. Все с облегчением вздохнули, когда ужин подошел к концу. Рыцари остались сидеть за столом, пока женщины убирали остатки еды и вытирали стол.

Желая как‑то отвлечься, Касси пригласила Беату к камину, там на разостланной шкуре лежал Кенуорд с маленькой Сарой, к которой Касси все больше привязывалась. Она была намерена добиться согласия Уилла оставить девочку навсегда у себя и дать ей кров и пишу.

Сара дремала, доверчиво прижавшись к Кенуорду. Огонь в камине постепенно угасал. Беата села в кресло у камина, и Касси присоединилась к ней. Оба рыцаря в дальнем конце комнаты вели тихий разговор.

Женщины обменивались тревожными взглядами, наблюдая за мужьями. В тревожном молчании проходили часы, напряжение в комнате все возрастало. Наконец женщины, оставив спящих Кенуорда и Сару, встали.

– Уилл… – нежно позвала Касси, став у него за спиной, – день был долгим, и я пойду в нашу постель. – Она надеялась, что подчеркнутое «наша постель» соблазнит его сопроводить ее наверх.

Пристальным, уверенным взглядом Уилл оглядел ее с головы до ног. У нее возникло чувство, словно он овладевает ею, не сделав ни одного движения, а в его огненном взгляде она прочла восхищение. Уилл подавил желание поддаться ее очарованию: лучше он хорошенько обдумает предстоящее, чтобы обеспечить возможность в будущем ринуться вдвоем в пучину страсти и обрести в ней неземной рай.

– Спокойной ночи.

Эта короткая фраза и сдерживаемое желание в глазах Уилла еще больше насторожили Касси. Похоже, им грозит серьезная опасность. Она знала, что вскоре он отправится на встречу с врагами, и надеялась, что еще один миг близости укрепит ее мужество, если ей суждено понести ужасную потерю. Но, приняв непреклонный отказ Уилла, решила более не вынуждать его – ведь и так он уже дал ей все!

Поднимаясь наверх, она слышала, что Беата точно так же заявила о своих намерениях и тоже получила отказ. Касси подождала Беату в темноте на верхней ступеньке лестницы.

– Что они затевают? – прошептала Беата, тревожно глядя на Касси потемневшими глазами.

Растерянная Касси беспомощно пожала плечами:

– Если бы я знала!

Касси не стала ничего говорить Беате из страха что неизвестность может задержать, если не остановить совсем выздоровление Беаты.

Им нечего было сказать друг другу, и они разошлись по своим комнатам.

Ночь близилась к рассвету, но обе новобрачные лежали без сна в своих одиноких постелях. И лишь незадолго до того, как над высокими деревьями Уилда занялась холодная, яркая зимняя заря, слабость взяла верх над страхами и тревогами, погрузив обеих в сон без сновидений.

Как только женщины поднялись наверх и прошло некоторое время, чтобы можно было предположить, что обе уснули, Уилл поручил Сару заботам Эдны, а сам позвал Тома, Клайда и еще нескольких своих людей на совещание в нижней комнате.

Когда все собрались, они с Водери изложили им план завтрашнего, безусловно опасного, похода, в котором каждому предстояло выполнить свою роль.