Глава седьмая. Томас Хенгуэр открыл глаза, но взгляд у него был отсутствующий

– Холодно! Ух, какой холод!

Томас Хенгуэр открыл глаза, но взгляд у него был отсутствующий. Если Томас и видел, то явно не то, что видели окружавшие его. Так может смотреть человек, погруженный в свою собственную версию ада. Он дрожал от внутреннего холода, но его лоб покрывала испарина. Такер не мог ничего от него добиться, старик только повторял: – Холодно! Какой холод!

– Что с ним? – Инспектор поднял глаза на Тропмана. – Что с ним?

– Я бы сказал, сильный шок, – пожал плечами Тропман. – Травма в результате тяжелых телесных повреждений, хотя…

Он не докончил фразу, но Такер понял. Казалось, раны на лице старика были по меньшей мере двухнедельной давности.

– Сколько времени он уже в таком состоянии? – спросил Тропман.

– Минут пятнадцать, – ответила Салли. – Мне не хотелось бросать его одного, но потом… В общем, ему становилось все хуже. Я накрыла его еще одним одеялом и не знала, что же делать дальше.

Она кинула быстрый взгляд на Джеми, и он ободряюще кивнул.

– Вы все правильно сделали, – сказал он.

– Наверное, надо было принести ему грелку. – Давайте я принесу, – предложил Байкер.

– Когда мы его нашли, инспектор, а это было сразу после того, как вы уехали, – сказал Джеми, – у него на лице были не шрамы, а открытые раны. Они заживали прямо у нас на глазах.

– Ну, даже если он способен к самоисцелению, – сказал Тропман, вставая с края кровати, – мы должны отправить его в больницу.

Словно услышав волшебное слово, приводящее в чувство, Том шевельнулся. Такер увидел, что глаза старика больше не кажутся остекленевшими. Взгляд выражал боль, но впервые с тех пор, как все они собрались в этой комнате, стало ясно, что Том их видит.

– Не надо… в больницу, – прохрипел он.

«У него глаза человека, перепуганного насмерть», – подумал Такер.

– Вы больны, – сказал Тому Тропман, снова присаживаясь на край кровати. – Вам необходима медицинская помощь.

– То, что со мной… ни один… доктор… не исправит. – Глаза у него снова затуманились, и по телу пробежала дрожь. Старик, борясь с болью, с трудом заставлял себя говорить. – Мне нужно еще немного времени. Совсем немного. Тогда я избавлюсь от нее. От тени.

– От тени? – Такер опустился на колени у кровати, приблизив лицо к самым губам старика. – От какой тени?

– От тени смерти… Смерть оставила… во мне… темный след… Только Дом… может меня защитить… Но скоро… и он не сможет… Если вы лишите меня… Дома… я не переживу эту ночь.

– О чем он? – обратился к присутствующим ничего не понимающий Такер.

Тропман пожал плечами и посмотрел на Джеми.

– Я уже говорил вам, – напомнил Джеми. – Он считает, что на него покушается бард Талиесин из Уэльса. Давно умерший валлийский бард. Ну, тот, о котором Уильямс [90]написал поэму. А больше я ничего не знаю.

– Инспектор говорил мне о ваших соображениях, – сказал Тропман. – Но это как‑то…

– Нет, – вдруг еле слышно произнес Том. – Это не бард! Я ошибался. Мой враг… куда страшнее. Он чуть не убил меня в Ином Мире. Застиг… врасплох. И убил бы, если бы я… не перенес себя… сюда. Я оставил вместо себя чучело… из сучков и глины. Но надолго это его… не отвлечет. О, как холодно…

– Но кто же ваш враг? – добивался Такер. – Кто вас так изувечил? Скажите, и мы его схватим.

Не страдай он так от боли, Том расхохотался бы. Он попытался снова объяснить, кто его преследует, но от боли и холода слова путались и он повторял одно и то же.

– Только не в больницу, – просил он. – Я чувствую, он близко. Скоро явится, и тогда меня никто не спасет. Ох, как холодно… Киеран, скажи…

Такер встал.

– Ну, что будем делать, Дик? – спросил он.

Тропман дернул себя за мочку уха. Переводя глаза с инспектора на Тома, он наконец принял решение.

– Оставим его здесь, – сказал он. – Пока.

– Значит, вы поверили в это мумбо‑юмбо?

– Просто я стараюсь не поддаваться предубеждениям. – И, обращаясь к Джеми, Тропман спросил: – Мы очень помешаем вам, если останемся здесь? Я бы хотел быть рядом с ним, пока не удастся перевезти его в больницу.

– Нисколько не помешаете! – воскликнул Джеми. – Наоборот, будем только рады.

Он подошел к кровати и склонился над Томом.

– А Сару вы нашли? – спросил он. – Где Сара?

С минуту Том молчал. Потом крепко зажмурился, словно отгоняя от себя какое‑то страшное видение.

– Где Сара? – воскликнул Джеми и схватил старика за плечо.

– Оставьте его в покое! – сказал Такер.

– Но он знает…

– Воробей, – вдруг громко произнес Том. – Она там… Скажите ей… пусть остерегается… холода. – И голос его снова замер.

– Пойдем. – Такер мягко, но решительно отстранил Джеми от кровати. Он посмотрел на искаженное мукой лицо Тома, покачал головой и спросил: – Что, черт возьми, ему мерещится? Как по‑вашему?

– Он знает, где Сара, – попытался объяснить Джеми. – Надо добиться от него, что с ней!

– Что от него сейчас добьешься? – возразил Тропман и отвел Джеми к креслу. – Он же в лихорадке. Ничего, кроме бессвязного бреда, вы из него не выудите.

Джеми открыл было рот, но промолчал и лишь глубоко, со всхлипом вздохнул.

– А что это он говорил, будто ваш Дом его защищает? – спросил Тропман.

Джеми моргнул и, отведя глаза от Тома, поглядел на Тропмана. Вид Дика Тропмана почему‑то действовал на него успокаивающе.

– Мы уже рассказывали про это инспектору, – устало сказал Джеми. – Сегодня утром что‑то вдруг набросилось на Дом. Думаю, это было нечто, нанесшее ранения Тому. Откуда‑то оно знало, что Том здесь, хотя мы сами об этом не подозревали, и вот это «что‑то» пришло завершить свое дело. Единственное, что его удержало… знаете… я не могу объяснить, что это было: как будто сам Дом не впускал врага. Словно вокруг нас образовался какой‑то невидимый барьер или заграждение, сквозь которое нападающий не мог проникнуть.

– Хотелось бы знать поточней, что это было! – отозвался Тропман. – И действительно ли что‑то в Доме может остановить эту злую силу – будем называть нападающего так за неимением другого обозначения. Если мы поймем, как именно действует защита, то сможем воспользоваться этим, чтобы уничтожить зло. – Он вытянул вперед руку, предупреждая возражения Такера. – Нет, Джон, я вовсе не свихнулся, в чем вы подозреваете всех нас, – можете уверять меня, что вы так не считаете, но я‑то знаю – именно так вы и думаете.

– Я думаю, что мы все одурели, – отозвался Такер.

– Как бы то ни было, но что‑то здесь ощущается, да так ясно, что я начинаю верить в реальность того, о чем нам рассказывают. И я считаю, Джон, если сюда действительно повадилось какое‑то потустороннее чудище, нам надо по возможности подготовиться ко встрече с ним!

– Час от часу не легче! – покачал головой Такер. – Вы что, серьезно?

– Я готов предположить что угодно, Джон, – пожал плечами Тропман. – А вы‑то как считаете, что нам следует делать?

– Я бы…

Такер обвел глазами обращенные к нему лица. Серьезное – Тропмана и встревоженные – Джеми и Салли. Он понимал, что имеет в виду Тропман. Он и сам это чувствовал. Что‑то гнетущее ощущалось в воздухе – словно духота перед грозой. Что‑то надвигалось, а что – он не мог определить. Ему даже не хотелось сосредотачиваться на догадках, но он знал, что этого требует долг, работа, и чем скорее он со здешней историей разберется, тем лучше для него же. Только уж больно все это неправдоподобно. Вчера вечером, говоря с Мэгги, он вроде бы сумел найти некое реальное объяснение. А теперь… теперь он уже во всем сомневается.

Такер подыскивал слова, чтобы, обращаясь к своим слушателям, не выглядеть поддавшимся общему безумию, но в голову ничего не приходило. И тут вернулся Байкер с грелкой, так что отвечать инспектору не пришлось.

– Там кто‑то вас спрашивает, – сказал Байкер Такеру, – у двери со стороны Паттерсона.

– Меня?

– Ага. Какая‑то женщина. Говорит, вы ее ждете. Ее зовут Маргарет Финч. Симпатичная дамочка. – Байкер отдал Салли грелку и добавил: – Хотите, я провожу вас к ней?

«Что понадобилось Мэгги?» – спрашивал себя Такер. Он сердито посмотрел на Байкера, как будто тот был виноват, что она объявилась. – И этот зачуханный молодчик еще называет ее «симпатичной дамочкой». Как он смеет?»

«Ладно, – сказал он сам себе. – Успокойся». Такер вспомнил про номер телефона, оставленный Мэгги, и понял, что она, наверное, решила не звонить ему, а просто приехать. Наверное, ее разбирает любопытство и она хочет увидеть все своими глазами.

– Хорошо, – вежливо обратился он к Байкеру, стараясь скрыть свою неприязнь к нему. – Я был бы благодарен, если б ты меня проводил.

– Вся беда в том, – заметил Тропман, когда инспектор и Байкер ушли, – что эти двое слишком похожи друг на друга.

Салли подняла голову.

– Знаете, по‑моему, вы правы, – сказала она, положила грелку к ногам Тома и обтерла ему лоб полотенцем.

Тропман пожал плечами:

– Больше всего меня тревожит одно – если все, что рассказал о себе Томас, правда, какой же мощной должна быть сила, которая так изуродовала его?

– Были бы вы здесь сегодня утром, – сказал Джеми и тут же подумал, что тот, кто просовывал лапу в дверь, вероятно, был только разведчиком. Если бы это было само чудовище, вряд ли Байкеру удалось закрыть дверь.

Серж Морен, наблюдая за Домом, вертел в пальцах сигарету. На приборном щитке его старого автомобиля остывал чай в пластиковом стаканчике, а на сиденье рядом лежала отброшенная газета. Откинув голову на спинку водительского кресла, он вздохнул. Стар он стал для такой работы. Все не так, как в прежние времена. Тогда ему скучать не приходилось. Может, это возрастное – слишком много начинаешь размышлять. Скоро ему сорок пять! И, sacrament [91], никак не может он бросить думать. Иногда ночью он подходит к окну, а из темноты выплывают лица мужчин и женщин, которых он убил. Они не обвиняют его. Это донимает его больше всего. Кажется, они просто ждут. Ждут его.

Морен взглянул на часы. Сидит здесь уже три часа. «Когда же наконец?»

Как будто в ответ в зеркале заднего вида показался бежевый «шевроле» Гэннона и припарковался сразу за его машиной. Из «шевроле» вышел Мишель Шевье, а когда автомобиль развернулся и стал отъезжать, Гэннон поднял руку. Морен кивнул и нагнулся открыть дверцу. Шевье скользнул на заднее сиденье.

– Как дела? – шепотом спросил он.

У него был странный сиплый голос – напоминание о пуле, пробившей ему горло, когда он в Монреале держал рулетку для братьев Пелье. Этой пулей они дали ему понять, что в его дальнейших услугах не нуждаются. Только не рассчитали – Шевье остался жив, а братья Пелье – Жак, Раймон и Филлип – нет.

– Все тихо! – ответил Морен. – Минут сорок пять назад прибыл Такер с каким‑то пожилым мужиком.

– Пожилой – это, наверное, Тропман, – сказал Шевье. – Гэннон так и думал, что с Такером приедет именно он. А кто еще объявлялся?

– Да никто, кроме шикарной брюнетки – приехала минут пять назад на такси, оно ее ждать не стало.

– Интересно, кто это? – сказал Шевье.

– Не знаю. Только здесь что‑то много набралось народу – а народ лица запоминает и потом узнать может. Ты что об этом Доме слышал?

– Да почти ничего. Но мы разнюхаем. Гэннон как раз поехал к Уолтерсу. Вроде бы мы должны будем скоро начать действовать.

– А что с Такером?

Шевье пожал плечами. Он сунул в рот пастилку мятной жвачки и, прежде чем убрать упаковку, предложил Морену:

– Говорят, Такер уже свое отжил. Уолтерс хочет для виду подержать его еще, но Гэннон уверен, что в этом Доме прячется тот, кого мы ищем, а тогда инспектор нам ни к чему.

– Хенгуэр прячется здесь? – переспросил Морен, показывая на Дом.

– Так говорит Гэннон. А кто наблюдает за той стороной?

– Бык на О'Коннор. А Мерсье припарковался там, откуда можно наблюдать за Клемоу и парком.

– Значит, нас пятеро, – задумчиво произнес Шевье. – Что ж, работенки на всех хватит.

Последнее время Морен часто раздражался, а голос Шевье и обычно‑то действовал ему на нервы. Он прикинул, что в Доме должно быть человек семь‑восемь. Сколько из них будет сегодня ночью смотреть на него, когда он выглянет в окно?

– Да, должно хватить на всех, – согласился он, стараясь говорить спокойно.

– Кроме этой игрушки, у тебя еще что‑нибудь есть в запасе? – улыбнулся Шевье.

Морен скосил глаза на сигару. Закамуфлированная трубка для выдувания стрел была его фирменным оружием. Стреляла она быстро, чисто и бесшумно. Стрелки были так малы, что, если он даже не успевал их потом удалить, на них редко натыкались. Главное – не втянуть в себя воздух, когда трубка во рту.

Его подмывало предложить Шевье затянуться этой сигарой. Но он просто кивнул в ответ на его вопрос. Расстегнув пиджак, он показал Шевье целевой пистолет Марголина, висящий в наплечной кобуре, затем снова запахнул полы.

– Шик. Русская штучка?

– Угадал. Только я предпочитаю стрелы. – Он подумал при этом, что лицо Хога, поди, уже поджидает его сегодня за окном.

Шевье пожал плечами. Сам он имел при себе «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра. Когда требовалось работать, не производя шума, он пускал в ход нож, привязанный к запястью левой руки. Другой, запасной нож болтался у него на спине, между лопатками. Шевье уже дважды работал с Мореном на пару.

– Итак… – начал Морен.

– Итак, мы ждем.

Шевье забросил в рот новую пастилку и стал задумчиво жевать.

– Мэгги! Что ты тут делаешь?

– Приехала оказать моральную поддержку любимому копу.

– Здесь не до шуток, – сказал Такер.

– Знаю, – серьезно ответила Мэгги. – Потому и приехала. Не хочу сидеть дома и ждать, когда в последнем выпуске новостей расскажут об очередном «вооруженном ограблении».

– Ничего такого не будет.

– Тогда почему бы мне здесь не остаться? Нет проблем! И потом, мне хочется познакомиться с этим Джеми Тэмсом, ты столько о нем говорил! – Она выразительно посмотрела на Байкера. – Прости, – пробормотал Такер. – Это Глен Фарли.

– Байкер. Просто Байкер. – Он слышать не мог, когда его величали по имени и фамилии. А вот наблюдать, как неловко чувствует себя Такер из‑за появления своей подружки, доставляло Байкеру удовольствие; правда, приходилось признать, что с ней Такеру повезло.

– Рад познакомиться, мадам. Уверен, что и Джеми будет вам рад. Но инспектор прав. Сейчас Дом не самое удачное место для визитов.

– Значит, на самом деле здесь творится что‑то странное, да? – Мэгги переводила взгляд с одного на другого, опытным глазом юриста ловя их реакцию.

– Очень странное. – Байкер выглянул в окно. – Кто скажет, сколько времени?

– Чуть больше пяти.

Байкер покачал головой:

– Черт побери! Надеюсь, что и правда смеркается, потому так стемнело. Только чую я, что это не к добру…

Такер проследил за взглядом Байкера и нахмурился.

– Пошли посмотрим, как там наш пациент, – сказал он.

– Идем, – согласился Байкер, но задержался, чтобы ухватить большого рыжего кота, забредшего в холл.

– Не кормят тебя, да, парень? – Он перевел глаза на Такера и улыбнулся. – Эй, инспектор! Хотите познакомиться с тезкой? Его зовут Так.

Такер взглянул на кота и заметил, что Мэгги смеется.

Байкер взлохматил Така, но тут вспомнил о Саре. И перестал улыбаться.

– Пошли, – проговорил он.

Опустив кота на пол, он поспешил к лестнице.

– Морен?

В дешевом автомобильном радиотелефоне голос Гэннона казался писклявым.

– Да?

– Начинаем! Оставь машину на месте и дуй на О'Коннор. Там встретимся. Ясно?

– Факт!

Выключив радио, Морен повернулся к Шевье:

– Готов?

Шевье кивнул. Морен еще раз посмотрел на сигару в руке и спрятал ее в наружный карман пиджака.

– Тогда двигаем! – сказал он.

– Зачем мед? – спросила Салли.

По совету Тропмана она грела над свечой большую столовую ложку.

– Считается, что он придает силу и бодрость, – объяснил Джеми.

Тропман кивнул.

– В древности мед почитался как непортящийся священный продукт. Мы смешаем мед с омелой, которая у друидов была «золотым деревом». Вот и удвоим наши ставки.

Джеми удивился, обнаружив, что у них есть омела. Хотя Дом, казалось, мог таить в своих лабиринтах что угодно. Надо было только сообразить, где искать, а Дом, между прочим, не гнушался делать ищущим кое‑какие намеки. Сейчас, например, Джеми разыскивал Фреда и по ошибке свернул не туда, попав при этом в комнату, где за диван были задвинуты коробки с рождественскими украшениями.

– Вы не боитесь, что омела слишком старая? – спросил Джеми, наблюдая, как Тропман измельчает ее сухие листья в порошок.

– Волшебные средства никогда не устаревают! – ответил Тропман. «Надеюсь», – присовокупил он про себя, недоумевая, зачем возится со всем этим. На самом деле он не верил в то, что порошок подействует, просто рад был заняться хоть чем‑то.

– Эти снадобья надо знать, как составлять, – добавил Тропман.

Он выглянул в окно и перевел взгляд на Джеми. На улице темнело. Чересчур быстро. Ни тот, ни другой ничего не сказали по этому поводу.

– Ну вот, готово, – проговорил Тропман. – Что мед? Согрелся?

Салли кивнула:

– Будьте добры, давайте его сюда. Джеми смотрел, как Тропман смешивает в маленьком стакане подогретый мед с порошком из листьев омелы, и сам не понимал, чего он ждет от его действий. Вспышки? Волны странного запаха? Но смешивание закончилось просто тем, что в стакане оказалась мутная жидкость с вкраплениями темных листочков омелы. Тропман посмотрел смесь на свет, потом пошел к кровати.

– Сразу чувствуется, что это место нечистое, – заметил Морен.

– Забудь, – приказал Гэннон. – Давай открывай замок, надо скорей убраться с улицы.

– Сейчас! Нет проблем!

Вокруг Морена, трудившегося со связкой отмычек над замком у дверей Дома, выходивших на Клемоу‑авеню, их скопилось пятеро. Замок был старинный, но не сложный. Когда Морен вставил шестую отмычку, замок, щелкнув, открылся.

– Сигнализация есть? – спросил Морен.

Гэннон покачал головой.

– Тогда входим.

Повернув ручку, Морен отошел в сторону и слегка приоткрыл дверь. С минуту он молча ждал, затем распахнул дверь ногой. Переступая через порог, Морен почувствовал, что волосы у него на затылке зашевелились. Отойдя, он впустил в холл остальных четверых. Затем запер дверь. Пока все рассредоточивались в холле, Морен выглянул в маленькое окно над дверью. На улице стало еще темней, чем минуту назад, будто внезапно собралась гроза.

– Последние инструкции, – тихо сказал Гэннон. – Не стрелять! Всех, кого обнаружите, скрутить и доставить сюда.

Морен мерил взглядом дверь. Она казалась не такой, какой была только что. Он испытывал странное ощущение, будто если бы они помедлили еще с минуту, то не попали бы в Дом.

– А с Такером как быть? – спросил верзила с отвислой челюстью, прозванный Быком. – Он же не станет ковырять в носу, пока мы будем всех хватать?

– О Такере позабочусь я, – сказал Гэннон.

Бык передернул плечами. Все еще не отходя от дверей, Морен помотал головой. Дева Мария! Он и впрямь не годится больше для таких дел. Да он ни разу в жизни не нервничал, идя на задание, а теперь вот его пробирает эта странная дрожь. Протянув руку, он потрогал дверь. На ощупь дерево было гладкое и твердое. Дверь как дверь. Это он просто психует.

– Да что Уолтерсу надо от этого старика? – спросил Робер Мерсье. Плотный и коренастый, он был раньше борцом в среднем весе, но стал стар для ринга, а для таких делишек, где требовалась сила, еще годился. Гэннон раньше показал им всем фотографию старого Хенгуэра, и сейчас Мерсье старался припомнить его лицо.

– Если позволишь, этим вопросом займемся мы с Уолтерсом, – отрезал Гэннон. – Майк, ты пойдешь в правый коридор, Боб – в левый. А мы с Сержем поднимемся наверх.

– А я?

– А ты, Бык, оставайся тут. Если кто покажется, хватай его. Ты в силах придержать любого. – Оглядев холл, он открыл первую же дверь направо и приказал: – Сажай их сюда, ясно? Ну, вперед!

Подложив руку под затылок Тома, Тропман приподнял голову старика и поднес к его губам напиток из меда с омелой. И тут погас свет.

Небо за окнами совсем почернело. Огонь свечи затрепетал, отбрасывая вокруг причудливые тени. Потом стены вдоль пола и потолка слабо засветились. Только благодаря этому свечению Джеми не потерял голову от охватившего его страха.

Сердце у него бешено колотилось, но он понимал – свечение означает, что Дом готов отразить новую атаку. Дом защитит их. Джеми открыл Дому свою душу, стараясь снова, как вчера, почувствовать, что они вместе, что они – одно целое. Такое спасительное ощущение пришло сразу. Но тут он почуял, что в Доме чужие. Не только Такер и те, кого он приглашал, но другие – посторонние, они рассыпались по коридорам.

– Отойдите от окна, – предостерег Салли Тропман.

Салли кивнула и отодвинулась. Тропман снова приблизил стакан к губам Тома, но тот внезапно сел, взмахнул рукой, стакан отлетел в сторону и покатился по полу.

– Пришел! – закричал Том.

Он вырвался из рук Тропмана, пытаясь встать с кровати, но упал на пол, и его забила дрожь. Тропман обхватил его, чтобы положить обратно на кровать, и почувствовал – кожа у старика была холодная как лед.

Том старался высвободиться. От его пальцев летели искры, и Тропман отпрянул, вспомнив, что рассказывал ему Такер о смерти полицейского в ресторане. А где же сам Такер?

Услышав шаги в коридоре, Тропман повернулся к дверям. И только успел увидеть на пороге высокого широкоплечего незнакомца с револьвером, как Дом зашатался, будто под ним колебалась сама земля, и Тропман упал на пол.

– Черт! – выругался Байкер, когда свет погас.

Прыгая через две ступени, он бежал вверх по лестнице, чтобы принести Томасу еще один плед. В бледно‑зеленом свете, мерцающем у основания стен и под потолком, он увидел, что в дверях комнаты, где оставались Салли и все остальные, стоит какая‑то фигура. «Господи боже! – подумал он. – Они уже здесь!» Но тут сообразил, что перед ним не чудовище, а человек. Байкер бросился бежать по коридору, чтобы схватить его, но вдруг Дом содрогнулся от толчка.

Стараясь удержаться на ногах, Байкер сбил со стены какую‑то картину. Раздался звон разбитого стекла, и картина упала рядом с ним. Байкер увидел, как незнакомец в коридоре быстро обернулся. В его вытянутой руке блеснуло пламя, и в тесном холле прогремел выстрел. Байкер бросился на пол и услышал, как пуля просвистела у него над головой.

– Не вставай! – раздался позади голос Такера.

Перевернувшись на бок, Байкер увидел, что незнакомец бежит в дальний конец коридора. Такер дважды выстрелил в него, но Дом вновь зашатался, и Такер промахнулся. Едва стены перестали качаться, как Байкер вскочил и помчался в спальню.

– Никто не пострадал? – крикнул он.

Дом снова начало трясти, но Байкер успел увидеть, что все хоть и напуганы не меньше, чем он сам, но целы и невредимы. Он выглянул в пустой коридор. Кто же это стрелял? Выбежав из спальни, Байкер нырнул в кабинет Джеми, а выныривая оттуда, столкнулся с Такером и Мэгги. Инспектор поглядел на оружие в руках Байкера.

– Умеете им пользоваться? – спросил Такер.

– Да, – кивнул Байкер. – Сторожите здесь, а я побегу схвачу этого негодяя.

– Подожди…

– Я знаю расположение комнат, а вы нет. Так что я пошел, не спорьте! Ясно? Я ведь не из ваших молодчиков, не обязан вам подчиняться…

– Послушай же!.. – взорвался Такер.

– Такер! – Мэгги взяла его за руку.

Инспектор кивнул. Но не успел он выразить свои соображения в более вежливой форме, как сумятица началась вновь. Мощные толчки один за другим опять стали сотрясать Дом. Завизжала Салли, и комната, где она была со всеми остальными, вдруг озарилась слепящим светом, словно в нее ударила молния. Байкер увидел, что Том катается по полу и свет этот исходит от него – словно проступает сквозь поры. Но так же внезапно свет погас, и Дом по‑прежнему освещало только слабое мерцание вдоль стен.

– Силы небесные! – воскликнул Байкер. – Что с ним?

– Во всяком случае, он жив, – отозвался Тропман, быстро опускаясь на колени рядом со стариком. Он показал в угол комнаты, стены там обгорели и закоптились. – Счастье наше, что Том не спалил никого из нас.

Следующие несколько минут они затаптывали искры, что было нелегко, так как Дом беспрерывно трясло. От дыма и запаха гари в комнате было трудно дышать.

– Я пошел, – сказал Байкер, поднимаясь, – а вы оставайтесь тут.

Такер, казалось, хотел возразить, но передумал:

– Хватай его живым. От мертвого мы ничего не узнаем.

– Ага! Только вы почему‑то целились не в небо, инспектор!

Такер не успел ответить, его опередил Джеми.

– Этот тип тут не один, их несколько, – сказал он.

Джеми пытался продолжить, но его физическая связь с Домом достигла такой силы, что каждый толчок, сотрясавший Дом, болью впивался во все клетки его тела. А магический огонь, которым орудовал Том, обжег его, словно горящий факел, хотя с виду по Джеми ничего не было заметно.

– Откуда вы знаете? – спросил Байкер.

Джеми покачал головой:

– Знаю… и все. Не ходи никуда, Байкер. Их слишком много. Если они в сговоре с тем, кто на нас нападает…

Джеми чувствовал, как об стены Дома бьются тени, слышал, как впиваются в двери когти, чуял, какая бешеная слепая злоба движет нападающими.

– Так‑то оно так, только вдруг они не заодно? – не согласился Байкер. – Вдруг эти, забравшиеся в Дом, ищут совсем другое, они случайно откроют двери и впустят чудищ?

– Что поделаешь…

– Чародеям оружие ни к чему, – покачал головой Байкер. – Не знаю, Джеми, кто эти парни, но с вооруженными я справлюсь.

И не успел никто возразить, как он выскочил из комнаты и побежал по коридору. Когда Дом сотрясало в очередной раз, Байкер хватался за стены. «Ну и бедлам!» – думал он и останавливался у всех дверей, выжидая затишья, чтобы проверить каждую комнату. Он так сросся с Домом, что улавливал все почти так же, как Джеми. Он знал, есть ли кто в комнате или нет, еще до того, как открывал дверь в нее.

Полагаясь на этот инстинкт, Байкер быстро пересек холл, не выпуская из рук винтовки и тихо бормоча заклинания, которым научил его в Аризоне Чарли Нэз. Байкер не знал, помогают ли они, но сейчас готов был ухватиться за любую соломинку.

«Влипли!» – мелькнуло в голове у Гэннона, когда свет вдруг погас. Сам не зная почему, но он с самого начала был уверен, что в Доме имеется хитрая и мощная система сигнализации. Внутрь их впустили, а теперь начнут играть в кошки‑мышки… потешаться над ними до тех пор, пока не подоспеет группа захвата. Он в нерешительности помедлил у двери, за которой услышал голоса. Потом открыл дверь, и тут Дом затрясся, как при землетрясении. Гэннон успел увидеть, что в комнате много людей, и заметил, что они так же поражены грохотом, как и он, а повернувшись, обнаружил, что из дальнего конца коридора на него надвигается какой‑то детина в джинсах и майке. Гэннон выстрелил, но, увидев Такера, появившегося за спиной парня, поспешил ретироваться. По обе стороны от него в стену впились пули. Все получалось – хуже некуда. Что здесь творится? Черт бы их всех подрал!

Эта внезапно обрушившаяся темнота, это призрачное мерцание вдоль стен, непонятные толчки, сотрясавшие Дом, – все было совершенно непостижимо. Только теперь Гэннон заподозрил, что по милости Уолтерса влип в какую‑то чертовщину. Он никогда не верил разговорам Уолтерса насчет того, кого и почему они разыскивают, но тут в первый раз усомнился: а вдруг все чудеса, о которых твердил Уолтерс, и впрямь существуют.

Добежав до конца коридора, он заскочил в первую попавшуюся комнату. Из нее он мог наблюдать, последовал ли за ним Такер. Отсюда он мог проследить и за Мореном, и, если тот тоже отступает, они вместе уберутся из этого треклятого места ко всем чертям.

Взглянув на окна, Гэннон покачал головой. Ну и тьма! Ни зги не видно! Откуда такая непроглядная темень за окном? И это свечение… Как это все понимать? Он напряг мышцы, так как Дом снова начало трясти, и Гэннон с трудом удерживался на ногах.

Находясь рядом с Домом, тот, кого квин‑он‑а называли Мал‑ек‑а, то есть Ужас‑Бродящий‑Без‑Имени, наблюдал, как его трагг‑и атакуют здание. В Дальнем Мире Мал‑ек‑а терял силу, но Дом Тэмсонов обосновался в обоих мирах, а в Ином Мире Мал‑ек‑е не было равных. Дайте только время, и он выковыряет этот Дом из его защитной оболочки, как рака из скорлупы, и вытащит оттуда своего врага.

Ведь друид там! Он там, этот его заклятый враг! Раненый! Беспомощный! Мал‑ек‑а чуял, что он там! Слишком часто друид убегал от него, но на этот раз ему не скрыться!

Трагг‑и, чей облик принял сейчас Мал‑ек‑а, окружив Дом, подкапывались под него, сотрясали стены. Но Мал‑ек‑а, глядя на них, понимал, что одной силой защитную оболочку, укрывшую его врага, не пробьешь. А если и пробьешь, то не скоро. Но можно действовать и по‑другому. Одни чары против других. Дом сейчас здесь, в Ином Мире, он тут и останется. Тем, кто в нем укрылся, бежать некуда: в Дальнем Мире, где Мал‑ек‑а пока бессилен, им теперь не бывать.

Там, в Доме, рядом с друидом найдется кто‑нибудь, чьим умом Мал‑ек‑а сможет овладеть. Им можно будет управлять и таким образом пробить защитную оболочку Дома. Надо только покопаться в мозгах этих существ, и наверняка подходящий отыщется.

Когда свет в Доме погас, Бык рассматривал портрет молодой девушки. Глядя на нее, он потирал бородавку под левым глазом и воображал, что гладит шелковистую кожу той, что на портрете… Кожу, которую разукрасят рубцы и шрамы после того, как он покончит с девицей. Он так и чувствовал, как его ногти впиваются в ее тело, слышал, с каким ужасом она молит о пощаде.

В углу рта у него уже скопилась слюна, но свет вдруг погас, и, оказавшись в полной темноте, Бык сразу перестал фантазировать и схватился за кольт тридцать восьмого калибра, висевший у него под мышкой. От таинственного свечения стен у него мурашки побежали по телу, но по крайней мере стало хоть что‑то видно. Дом вдруг зашатался, и Бык оказался на полу. Наверху послышались выстрелы. Он насчитал три.

Лежа на полу с револьвером наготове, он старался сообразить, что же происходит. Стрелял, наверное, этот умник Гэннон – небось в Такера.

Бык не представлял, что ему делать. Гэннон велел не трогаться с места, но вдруг Гэннон уже выбыл из игры? Если полицейских набежит целый полк, он один от них не отстреляется. С другой стороны… Дом снова закачался, но теперь Бык уже не был застигнут врасплох. Какого черта! Что тут делается? Он уже собрался подняться наверх, как вдруг кто‑то окликнул его по имени.

Бык обернулся, поглядел по сторонам. Никого. Ни души. Но почему ему чудится, что рядом кто‑то есть? И тут как будто прямо у него в мозгу прозвучало:

– Это ты, Боб?

Он посмотрел в левый коридор, куда пошел Мерсье. Пусто. Но странное ощущение не отпускало его. Стараясь разглядеть хоть что‑то в полутьме, он медленно поводил пистолетом слева направо.

– Хватит шутить! – крикнул он. – Кто здесь?

И вдруг в голове у него стало как‑то пусто и странно. Внезапно он будто воспарил в воздухе, ни дать ни взять – перебрал наркоты! Он все сознавал, но в голове гудело. Бык отошел от двери и вгляделся в темноту за окнами. Кто‑то, находившийся там, хотел войти. Дом содрогался, его так и подбрасывало. Стараясь удержаться на ногах, Бык стал пробираться к дверям.

– Стихло, – сказал Такер.

Вот уже пять минут все было спокойно. Тишина.

– Слишком тихо, – добавил он и выглянул в окно. Не чувствовалось, что тревогам наступил конец. Скорей это походило на затишье между атаками.

Тропман, которому помогали Салли и Мэгги, взгромоздил Тома обратно на кровать. Джеми с затравленным видом сидел в кресле, в руках он держал забытую, погасшую трубку. Такер с пистолетом в руках стоял у двери, он только что перезарядил оружие после выстрелов. Выглядывая в коридор, он видел в дальнем его конце Байкера.

«Не торопиться», – говорил себе Такер. Повернувшись, он посмотрел, что делается в комнате. Раз наступило затишье, может быть, стоит добежать до Байкера? Но Джеми считал, что в Доме не один чужой. Такер не знал, откуда Джеми это известно, но все, что тот до сих пор предсказывал, сбывалось. Байкер пока и сам справляется. Незачем идти к нему и осложнять обстановку.

– Подождем! – уговаривал себя Такер.

Но, черт побери, до чего же он ненавидел ждать!

Не успев завернуть за угол, Байкер налетел на стену и подумал: «Один из них где‑то здесь». Он это чуял. Не на площадке лестницы, где стоял Байкер, а в одной из комнат, выходивших на площадку. Главное – в какой? И что он будет с ним делать? У него хватит сил, чтобы прикончить злоумышленника, но как он потом оправдается, он не знал. Ведь неподалеку, где‑то в холле, стоит инспектор. Так что как ему застать нарушителя врасплох и разделаться с ним – непонятно.

Но главное, Байкер чувствовал, что он больше для подобных передряг непригоден. Физически – пожалуйста! Но голова у него теперь не та, что прежде. Шесть, семь лет назад он бы охотно ввязался в такую азартную игру, и ничто бы его не тревожило. Но после того как он прожил столько времени с Джеми и Сарой…

При мысли о Саре Байкер похолодел. Что, если эти чужаки как‑то связаны с ее исчезновением? За один миг его настроение полностью изменилось. Кто сказал, что он больше непригоден для таких дел? Он передернул затвор, и пуля сразу встала на место. Черта с два! Еще как пригоден!

Байкер завернул за угол, услышал какое‑то движение за дверью комнаты и выстрелил. Выстрел был громким. По коридору раскатился грохот. Не успело эхо замереть, как Байкер перезарядил винтовку и навел ее на дверь.

– Хотел только показать, что винтовка заряжена! – крикнул он. – А теперь или выходи, или я разнесу тебя на куски.

Стоя на безопасном расстоянии от двери, Гэннон изучал круглую дыру, проделанную в двери большой тупоносой пулей. Стрелял не Такер, но, кто бы это ни был, стрелять он умел. Вопрос нескольких минут, и стрелявший его достанет. Укрыться от пуль в этой комнате негде. Гэннон положил пистолет на пол и, поддав его ногой, выбросил в приоткрытую дверь.

– Даю тебе три секунды, чтобы выйти самому, – предупредил Байкер. – Руки за голову! Пошел! Раз…

Вышедшего из комнаты человека он видел первый раз в жизни. Высокого роста, с повадками пантеры. Глаза смотрели на Байкера без всякого выражения.

– Остановись здесь, – приказал Байкер и указал стволом винтовки, где именно. – А теперь отвечай на вопросы, да смотри не задумывайся. Кто ты такой и какого черта тебе здесь нужно?

Говорить правду Гэннон не собирался. Он уже открыл рот, чтобы соврать, но вдруг заметил какое‑то движение в конце коридора. Потом Байкер не мог вспомнить, услышал ли он сам что‑то или предупреждением ему послужил взгляд Гэннона. Он только понял, что надо отшатнуться, и поскорей.

Едва он успел податься в сторону, как в воздухе что‑то просвистело, что‑то маленькое и грозное. Тихо звякнув, оно вонзилось в стену. Байкер увидел, как появившийся сзади второй неизвестный выплюнул что‑то вроде сигары и навел на него револьвер. Вскинуть винтовку Байкер не успел бы, да и выстрелить первым уже не мог.

Выстрел Такера прогремел рядом с ним, Байкер увидел, как человек с револьвером подскочил на несколько дюймов, упал на спину и на груди у него расплылось красное пятно. Гэннон бросился к лестнице. Тряхнув головой, оглушенный выстрелом Такера, Байкер упер винтовку в бедро и собрался взвести курок.

– Надо взять его живым! – крикнул Такер. – Захватить хоть одного!

Промчавшись мимо Байкера, инспектор понесся к лестнице, Байкер бросился за ним по пятам. Они увидели, что Гэннон достиг нижней площадки, и рядом с ним оказался еще один тип. Стоя к ним спиной, он нажимал на ручку, стараясь открыть дверь…

– Не тронь дверь! – взревел Байкер.

Такер остановился, прицелился, но было поздно. Бык открыл дверь, и началось светопреставление.

Первая же трагг‑а когтями разорвала Быка на куски.

Гэннон замер. Пытаясь осознать, что происходит, он терял драгоценные секунды. Невероятно! Этого не может быть!

Тут Байкер и Такер одновременно открыли огонь. Первая трагг‑а упала назад на следовавших за ней двух других чудищ, но под их напором отлетела в сторону, а они прорвались в дверь мимо нее. Смрад, исходивший от них, отравлял воздух. Они выли и визжали под градом пуль, которыми их осыпали Байкер с инспектором. Трое из чудищ свалились, но без конца появлялись новые. Подбили еще четверых трагг, но тут у Такера кончились патроны. Он ринулся вниз по ступенькам и, ударив бесполезным теперь оружием по морде одной из гадин, выбил ей все зубы. Упав, Такер откатился в сторону, спасаясь от когтей твари, уперся револьвером ей в бок, коленом в брюхо.

– Дверь! – вопил Байкер, стараясь привлечь внимание Гэннона. Он боялся стрелять, чтобы не задеть Такера. – Закрой дверь!

Размахивая винтовкой, как дубиной, Байкер сбежал с лестницы. Его окрик вывел Гэннона из столбняка. Молотя кулаками, он как тигр бросился вперед. Первую трагг‑у он сразил ударом в горло. С размаху переломил тянувшуюся к его груди когтистую лапу. Лягаясь и отбиваясь от второго чудища, он пробился к двери. Напружинив мускулы, Гэннон силился ее закрыть, но напор трагг был слишком мощным. Их было не счесть.

Глазам Шевье, который первым из помощников Гэннона спустился вниз, открылась сцена из дантовского «Ада». Оценив обстановку, он поднял револьвер и открыл огонь. Его примеру последовал Мерсье, появившийся на лестнице через полсекунды.

Когда ряды чудовищ дрогнули под перекрестным огнем, израненный трагг‑ами Байкер пробрался к Гэннону. Вдвоем они навалились на дверь. После того как несколько секунд спустя к ним присоединился Такер, им удалось ее захлопнуть, и Байкер задвинул засов. Спустившийся с лестницы Шевье прикончил одну из трагг, которую Гэннон только отшвырнул в сторону. Отбросив пустую обойму, он полез в карман за новой.

В холле внезапно воцарилась тишина. Байкер закачался и рухнул на колено. Гэннон и двое его сообщников уставились на инспектора, который слишком ясно понимал опасность положения, глядя на свой незаряженный револьвер, валявшийся на полу среди трупов чудовищ. И тут Дом задрожал так, будто его затряс великан.

Все как один попадали. Попадали на трупы трагг, от зловония которых всех замутило. Они валялись, беспомощные, будто тряпичные куклы. Уцелевшая до сих пор мебель каталась вокруг, разбитые стекла картин и осколки растрескавшихся ваз усеивали пол. Но вот тряска прекратилась. Наступила зловещая, чреватая опасностью тишина.

– Пресвятая Матерь Божья! – глухо воскликнул Мерсье, увидев царивший вокруг хаос.

Никто не шевелился. Все ждали, что Дом снова начнет трясти. Ждали, что вот‑вот под напором чудищ опять распахнется дверь. Проходили секунды, и вдруг фосфоресцирующее свечение вдоль стен угасло, и вспыхнул электрический свет.

– Слава богу! – проговорил Такер. Он посмотрел на Байкера. – Отбились?

Байкер склонил голову набок и прислушался.

– Это включился запасной генератор, – сказал он. – Я поставил его на автоматическое включение.

– То есть?

– В Доме свои генераторы на случай, если прекратится подача энергии или еще что случится.

– За окнами светлеет, – заметил Гэннон. Он поднялся и брезгливо поглядел на испачканный костюм.

– Мне это не нравится! – сказал Байкер.

– Да неужели? – ядовито прошептал лежащий напротив него Шевье.

Байкер покачал головой. Он говорил не об этой… бойне. Пока дверь была открыта, он почуял что‑то таившееся за ней, что‑то исполненное такой лютой злобы, что у него душа ушла в пятки. Ощущение ужаса сейчас чуть ослабело, но совсем не прошло. Поднимаясь на ноги, он чувствовал, как его одолевает безотчетный жуткий страх. Переступив через мертвую трагг‑у, он подошел к окну и онемел. Такер, все еще во власти адреналина, сразу учуял неладное и приблизился к Байкеру.

– Что такое? – начал он было, но, взглянув в окно, только выругался: – Проклятие!

Он быстро обернулся, и Шевье тут же прицелился в него из револьвера.

– Перестань, Майк, – прикрикнул на Шевье Гэннон. Он посмотрел на инспектора. – Надо бы поговорить.

Он тоже увидел, что за окном. Вместо улицы О'Коннор там простирались заросли высокой травы. За ними виднелся лес. Они не понимали, где они, но всем было ясно, что не в Оттаве!

Такер холодно посмотрел на Гэннона, неторопливо зарядил свой револьвер и убрал его в кобуру, висевшую на боку.

– Все равно ты мне не поверишь, – сказал он.

Гэннон перевел взгляд от окна на мертвую трагг‑у.

– Попробую, – процедил он.

Проследивший за взглядом Гэннона, Такер кивнул. Однако он не успел ничего сказать, так как вмешался Мерсье.

– Как может дверь выдерживать напор этих… тварей? – спросил он. – И что это за мрази, скажите, пожалуйста?

– Дверь выдержит.

Все обернулись – это произнес Джеми; они с Тропманом спускались по лестнице.

– Ну, как вы там? – спросил Байкер. – Все в порядке? Как Салли и мадам Финч?

– Все пока в полной сохранности, – кивнул Джеми, – но уцелели мы чудом. Книжный шкаф рухнул и чуть не придавил всех нас. – Он указал подбородком на окно. – Мы, кажется, попались. – Его голос звучал напряженно.

– Да долго ли сможет эта дверь удерживать проклятых гадин? – настаивал на своем Мерсье. – И какого черта они не прутся прямо в окна?

– Дом окружает некая защитная оболочка, она их отпугивает, – объяснил Тропман. – Когда дверь открыли, в оболочке образовался просвет, в него эти чудища и полезли. Пока дверь закрыта, им к нам не проникнуть. И не достать нас.

– А мы не можем отсюда выйти, – добавил Байкер. – Господи! И выходить‑то некуда! Где мы?

– У Тома в Ином Мире, приходится это признать, – сказал Тропман; видно было, что он смертельно устал.

– А Томас Хенгуэр здесь? – спросил Гэннон.

– Ах, вот зачем вас сюда принесло! – вскинулся Такер. – Что вам от него нужно? На кого вы работаете?

– Знаете, инспектор, у нас сейчас проблемы посложней, – устало вмешался Тропман. – Эти твари наверняка вернутся! Страсти нас ждут вполне реальные, и они только начались. Так что помоги нам Боже!

Мал‑ек‑а дал передышку союзникам врага. Удалившись, он оставил у Дома кучку трагг – следить, чтобы враги не вышли наружу, а сам решил заняться пока другими делами.

Он и сам не знал, почему ему непременно надо уничтожить друида, чувствовал только, что должен это сделать. Ему казалось, что разнести Дом он может в два счета, особенно теперь, когда Дом очутился в Ином Мире, но пришлось убедиться, что и здесь Дом был все так же неприступен.

Перед Мал‑ек‑ой снова возникла картина того, как друид, прежде чем Мал‑ек‑а напал на него, бросил на поляне костяшки своего магического виэрдина. Еще одно существо – Девушка – обладала секретом, нужным Мал‑ек‑е. Ну а она маленькая и не знает, что такое Путь. С ней он легко справится. А овладев ее талисманом, дарующим силу, он вернется к Дому и в последний раз сразится с друидом.

Спешить было ни к чему. Главное – достичь удовлетворения. А удовлетворенным Мал‑ек‑а мог ощутить себя, только когда друид будет мертв.