Интерпретация понятия информации в контексте категорий «отражение» и «отображение»

В.А. Рыбин, С.А. Денискин

Определена необходимость прояснения понятия «информация» применительно к неживым, живым и социально-культурным системам. Продемонстрирована ограниченность истолкования понятия «информация», сложившаяся в рамках естествознания и технических наук. Обоснована необходимость исключения этого понятия из философского дискурса.

Ключевые слова: отражение, отображение, информация, сознание.

Методологический анализ современных философских представлений показывает, что они имеют ярко выраженный позитивистский характер, т.е. в существенной степени базируются на естественнонаучных моделях и используют соответствующие научные понятия. Однако, некоторые из понятий, получивших широкое распространение, вследствие научной полидисциплинарности оказались слишком многозначными и при выходе на уровень философских обобщений по существу утратили свойство носителя смысла, создав основу иррациональности мировоззренческих представлений. Поэтому обсуждению современной философской проблематики должно предшествовать обнаружение таких понятий и прояснение их на основе изучения изменения смыслов в процессе коэволюционного развития естественнонаучного и философского знания.

В предлагаемой статье рассматривается одно из таких понятий – информация – с конечной целью понять конкретные механизмы функционирования живого. Необходимость прояснения сути информации как явления, не сводящегося к структурному и функциональному аспектам, в контексте осознания объектов разной природы (неживых, живых и искусственных) обуславливает актуальность представляемой работы. В современных философских школах информационный подход в осознании живого проблематизирован в отечественной биофилософии. Здесь термин «информация» понимается как мера сложности систем и подразумевает помимо материального и вещественного обмена со средой ещё и некий процесс «информационного отображения» [1, с.175]. Но что такое «некий процесс»?

Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего необходимо определить возникновение, место и значимость понятия информации в теоретическом познании. В связи с тем, что по этому поводу имеется множество достаточно основательных работ, в рамках статьи отметим лишь самые ключевые моменты, необходимые для вычленения из имеющегося многообразия мнений достигнутое понимание.

Термин “информация” пришел к нам из латинского языка (informatio) в значении “разъяснение”, “изложение”, “осведомленность” (о чем-либо). Со времен античности и вплоть до середины XX в. специалисты в области информации понимали ее только как передачу сведений, имеющих смысл, от одного человека к другому, размышляя над тем, каким образом этот смысл воспроизводить.

Ситуация резко изменилась в связи с возникновением классической теории связи, которая разрабатывалась для технических средств передачи сигналов. Первые шаги в этом направлении в 30-х годах сделали сотрудники Bell Telephon Companie – X. Найквист, Р. Хартли и К. Шеннон. Однако, в данном случае речь идет о теории связи, оперирующей электрическими сигналами, а не о теории информации как явления. Современное представление об информации выросло на переопределении этого термина в техническом приложении - для обозначения сигнала в устройствах связи. В результате смешения сигналов и смыслов в одном термине и произвольный переход (зачастую неявный) от одного к другому возникло явление, справедливо названное И. М. Докучаевым «химерой информации».

Крайняя степень «химеризации» достигнута, пожалуй, в объединении информации с термодинамикой. Основанием для этого стали работы Л. Бриллюэна [2], который ввел «негэнтропийный принцип» и обосновал связь понятия количества информации с понятием физической энтропии. Эта связь основана на формальном сходстве математических выражений, предложенных К. Шенноном для определения количества информации I и Л. Больцманом для физической энтропии S как меры вероятности пребывания системы в данном состоянии. Отсюда сделан вывод о возможности выражения значений I и S в одних единицах: информационных (битах) или энтропийных (эрг/град). При этом в формуле К. Шеннона значение I получается с отрицательным знаком, что дает основание для введения понятия «отрицательной энтропии» (или негэнтропии), как характеристики процесса повышения организованности системы, по сравнению с энтропией, как характеристикой хаотичности.

Однако, симметричное представление существенно несимметричной совокупности – одномерного процесса разрушения и многомерного исторического процесса повышения организованности – привело в итоге к серьезным мировоззренческим заблуждениям. При более внимательном анализе становится очевидным, что «информация отнюдь не служит двойником энтропии, даже будучи взятой с обратным знаком. Это историческое недоразумение, приводящее к очевидным противоречиям с опытом…» [3, c.165]. Самоорганизация и негэнтропийный процесс - это не энтропия наоборот, а качественно другое явление. За отождествлением процессов распада и организации следует отождествление физико-химических и биологических процессов, отождествление процессов в живых и неживых системах, процессов энергетических и неких иных, которые трактуются как собственно информационные.

По мере развития естествознания появляются новые дисциплины, переопределяющие это понятие для своих целей. В частности, под информацией понимается:

-сведения о неизвестных объектах;

-результат выбора;

-уменьшаемая неопределенность;

-значение сигнала, содержание сообщения;

-мера разнообразия;

-сущность, сохраняющуюся при вычислительном изоморфизме;

-мера сложности структур, мера организации;

и многое другое [4].

Все предпринятые попытки выработать обобщенное понятие информации, удовлетворяющее такой многозначности, показывают невозможность этого. В общем-то в предметных науках, пока речь идёт о познании неживой реальности и конструировании технических (искусственных) систем, такой необходимости и нет. Следует заметить, что во всех работах по информационной тематике речь в конечном итоге идет о сообщении (организованном с помощью заданной формальной системы по заданным правилам), которое выступает как носитель информации или собственно информация. Предметом исследования становятся формы бытия этого сообщения в различных процессах взаимодействия субъектов. Иначе говоря, в данном случае фактически рассматривается линия связи объектов, но не сама связь. В соответствии с учением о связи, различается: стороны связи (объекты, образующие связь); линия связи (то, посредством чего реализуется связь); основание связи (общее свойство объектов, благодаря которому связь становится возможной; например, свойство намагничиваться есть основание магнитной связи) [5].

Проблема возникает тогда, когда информационный подход применяется к живым объектам, либо когда понятие информации выводится в философском дискурсе на уровень категории. При этом предметом становится смысловое содержание сообщения либо бытие взаимодействующих объектов в аспекте их основания связи. Смешение связи и линии связи создает смысловую путаницу в познании живой реальности и заводит исследователей в тупик.

Анализ многочисленных философских диссертаций и публикаций после 2000-го года, показывают, что философия пошла на поводу естественнонаучных представлений, порождая симулякры информации на основе различных дисциплинарных концепций, перечисленных выше, и их комбинаций. Однако, в ряде философских работ 60-90 г.г. (М. Бунге, В. Д. Жирнов, Г. Клаус, Э.П. Семенюк, Ф. П. Тарасенко, Б. С. Украинцев, А. Д. Урсул и др.) имеются продуктивные идеи, не получившие, к сожалению, дальнейшего развития. В этих работах соотносятся такие понятия, как «отражение», «отображение» и «информация», и высказывается мысль о том, что информация — это естественнонаучное понятие, а соответствующая философская абстракция – отражение, с помощью которой осмысляется характер причинности и раскрывается всеобщая универсальная связь вещей (как существующее нечто).

Исходным моментом в этих работах является ленинская теория отражения, в соответствии с которой отражение есть всеобщее свойство материи, заключающееся в способности «одних материальных систем запечатлевать свойства воздействующих на них других систем» [6, c.435]. При этом, «вследствие взаимодействия вещей отношение между ними носит характер взаимоотражения: любая из них объективно является одновременно отражаемой и отражающей по отношению к др.» [7, с.180]. В. Д. Жирнов справедливо замечает, что «отражение как всеобщее свойство материи представляет собой субстрат­ное взаимодействие» [8, с. 73, 74]. Об этом же пишет и Б. С. Украинцев: при взаимодействии физических систем отражение оригинала сливается с реакцией отражающего объекта на воздействие оригинала, поэтому отражение является одной из рядовых характеристик реакции [9, с.45].

Таким образом, основанием физической связи является общность физических свойств, которая обозначается как отражение, а процесс реализации связи описывается законами физического взаимодействия вещей, например, в терминах силы третьим законом Ньютона: действию всегда соответствует равное и противоположно направленное противодействие. Следовательно, действие и реакция возникают одновременно, что графически обозначается линией с двумя противоположно направленными стрелками, соединяющей два тела. Добавим, что в терминах немецкой классической философии при отражении реализуется линейная, механистическая причинность, а соответствующие закономерности формулируются как внешняя по отношению к отражающему объекту необходимость.

Однако, для живых (самоорганизующихся, самоуправляемых, самопричинных) объектов общность физических свойств не является основанием связи. Для фиксации специфики иного основания связи, а значит и отражения иного качества, вводится понятие «отображение». Отображение осуществляется специализированной структурой, главная задача которой состоит в создании системы ориентации в окружающей среде. Это выделение ото­бражения из носителя отражения «осуществля­ется познающим субъектом, а в более элементарном виде — всеми живыми существами. (…) Термин «отображение» в гносеологии равносилен термину «образ»» [5, с.180-181].

И действительно, направленные действия невозможны без образа ситуации, без системы отсчёта. Как пишет Б. С. Украинцев, «самоуправляемая система должна уметь различать внешние и свои собственные процессы, ориентироваться во внешних условиях» [9, с.43]. И далее: «в ходе эволюции и усложнения живых организмов, возникли специализированные органы отображения, задачей которых было наиболее адекватное воспроизведение особенностей внешней среды в форме изменения физиологических процессов» [9, с.47]. Поэтому, по мнению Э. П. Семенюка, «именно природой отображаю­щего определяется дифференциация отражательных про­цессов на качественно различные виды [10, с.41]. «… отображение становится дифференцированным и в основном не сливается с реакцией…» [10, с.46]

Если при физическом взаимодействии «может совершаться как прямое и обратное действие через одни и те же посредствующие объекты, то прямые и обратные связи» при отображении «осуществляются разными путями и различными источниками и адресатами» [9, с.57]. Это означает принципиальную необусловленность процесса отображения внешними факторами. Обратное действие может и не состояться, если нет необходимых внутренних условий, или может быть иным. На это же указывает А. Г. Гурвич: «Нет никаких оснований предположить, что содержа­ние реакций живых систем на любое воздействие являет­ся функцией исключительно от него. Все говорит скорее об обратном» [11, с.52]. А это в свою очередь означает, что связь между двумя объектами на основе свойства отображения должна обозначаться не одним, а двумя разнонаправленными векторами, т.к. наличие обратного действия не следует с необходимостью из наличия прямого действия. В этом состоит принципиальное различие в графическом изображении систем физических и самоорганизующихся. Соответствующий математический аппарат разработан в теории гиперкомплексных динамических систем А. Н. Малюты (1989), но его обсуждение выходит за рамки намеченной темы.

В нашей интерпретации своеобразие процесса отображения состоит в том, что изменение отображающей структуры соотнесено с характеристиками отображаемого, что в свою очередь предполагает использование в механизме отображения принципа кодирования признаков. При этом имеет значение не собственно физический контакт и его интенсивность и не сам воспринимаемый объект или его признаки, а их наличие или отсутствие в качестве некой целостной неоднородности, которая имеет значение для жизнедеятельности. Именно эти целостно вычлененные неоднородности распределения материи и энергии в пространстве и времени и изменение их распределения, которыми сопровождаются все протекающие в мире процессы, отображаются в своей конкретности и получают значение. Результатом этого процесса становится появление образа ситуации – «субъективной реальности», в которой появляется возможность направленного действия.

На основе сказанного вполне можно согласиться с Б. С. Украинцевым в том, что «информацию можно было бы определить как закодированное отображение (в том числе и опережающее)» [9, с.49], т.е. как материализованное отображение в виде сообщения, образованного с помощью некоторого алфавита по определенным правилам. Это сообщение становится информацией для воспринимающего субъекта лишь в том случае, если он адекватно его отображает, т.е. может создать соответствующий образ. Отсюда следует, что сообщение относится к объективной реальности, а его значение (или в наиболее полном виде – смысл) – к субъективной. Их соединение воплощается в понятии «информация», что становится основанием двойственности его интерпретации. Поэтому нам представляется целесообразным исключить термин «информация» из философского дискурса и тем самым повысить точность выражения мысли.

И последннее, что следует сказать для логического завершения обсуждаемой темы. Если согласиться с тем, что отображение – это свойство объектов живой реальности, лежащее в основании их связи, то необходимо указать на механизм и результат реализации этого свойства. Анализ общепризнанных источников – учебников по философии и энциклопедий – показывает, что для его обозначения наиболее подходит термин «сознание». Большинство авторов употребляют его для обозначения специфически человеческого свойства. Но есть и такие, которые расширяют его значение до свойства, присущего всему живому, указывая при этом на необходимость различать качественно различные уровни сознания. Общий смысл во всех работах, посвящённых сознания, состоит в следующем: сознание в идеальной (знаковой) форме отображает действительность в виде субъектиного образа. Сознание – это не только высшая психическая способность, но и фундаментальный механизм и результат вычленения субъектом себя из мира и соотнесения себя с миром вообще.

Гегель в «Феноменологии духа» использует понятие сознания как понятие себя и отличение от себя нечто, с чем оно в то же время соотносится. Качественным пределом соотнесения становится его понимание самосознания как идеального представления идеального мира.

В современных учебниках по философии, зачастую имплицитно, понятие сознания используется в том же значении. Например, по А. Г. Спиркину, под сознанием имеется в виду способность идеального отражения действительности, независимо от того, на каком уровне оно осуществляется - биологическом или социальном, чувственном или рациональном [12, с.367]. Правда, А. Г. Спиркин говорит о сознании человека, но не видится никаких препятствий для обобщения его мысли на любой живой объект на основе различения понятий отражения и отображения, данных нами выше. С учётом этой поправки аналогичное понимание имеется и в учебнике В. А. Конева: сознание — отражение (отображение) явлений объективного мира в знаковых формах [13, с.42]. В учебнике В. Г. Кузнецова и др. «идеальный мир сознания отражает явления объективного мира, выражая их смысловое содержание» [14, c.217].

Литература.

1. Силин А.А. Живое в концепции информационных отображений. Биофилософия. – М., 1997. – 264 с.

2. Л. Бриллюэн. Наука и теория информации. М.: Физматгиз, 1960.

3. Галимов Э.М. Феномен жизни: между равновесием и нелинейностью. Происхождение и прин­ципы эволюции. — М.: Едиториал УРСС, 2006. — 256 с.

4. Состояние, перспективы и проблемы развития информатики. В сб.: Теоретические основы и прикладные задачи интеллектуальных информационных технологий. Изд. СПИИРАН, СПб., “Анатолия” 1998, с. 23-31.

5. ЛяховИ. «Связь» / Философская энциклопедия. Гл. ред. Ф. В. Константинов. - М.: «Советская энциклопедия», 1967.

6. Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / Авт. колл.: Фролов И. Т. и др. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2003. - 623 с.

7. В. Тюхтин, Я. Пономарев «Отражение» / Философская энциклопедия. Гл. ред. Ф. В. Константинов. - М.: «Советская энциклопедия», 1967.

8. Жирнов В. Д.Некоторые вопросы отражения и информации в биологии и медицине // Философские и социальные проблемы меди­цины.—М.: Медицина, 1966.

9. Украинцев Б. С. Самоуправляемые системы и причинность. - М.: «Мысль», 1972. - 254 с.

10. Семенюк Э.П. Информационный подход к познанию действительности. - Киев: Наукова думка, 1988. – 240 с.

11. Гурвич, А. Г. Принципы аналитической биологии и теории клеточных полей. - М.: Наука, 1991.— 288 с.

12. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. - 2-е изд. - М.: Гардарики, 2002. - 736 с.

13. Конев В.А. Социальная философия: учеб. пособие. - Самара: Изд-во "Самарский университет", 2006. - 287 с.

14. Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д., Миронов В.В., Момджян К.Х. Философия: Учебник. - М.: ИНФРА-М, 2004. - 519 с.