Прозрачные тени снов 2 page

Не Цзиньжэнь: «Наньу Гуаньшиинь пуса мааса!» [281].

Ни Шуйцин: «Но как мы будем говорить, когда все звуки в мире умолкнут?»

Дождь — это такая вещь, которая может сделать день коротким, а ночь длинной.

Чжан Чжупо: «Дождь — это такая вещь, которая может заставить небеса сомкнуть очи, дать земле силу родить посевы и раздвинуть рубежи водного царства».

Будь полевой лилией среди трав. Не будь кукушкой среди птиц[282].

Детеныши всех животных очень милы, и только потомство осла не вызывает симпатии.

Хуан Люэсы: «Все, что состарилось, не радует взор, только старые сливы и сосны не таковы».

Ни Юнцин: «Только любитель ослов не сочтет их некрасивыми».

Все девушки от четырнадцати до двадцати пяти лет обладают очаровательным голосом, но стоит взглянуть на них, и сразу увидишь, кто из них красавица, а кто дурнушка.

Отсюда следует заключить, что слух все-таки не сравнится со зрением.

Цзян Ханьчжэн: «Не зря говорят, что ширма — приманка красавицы».

Чжан Чжупо: «Когда в доме есть некрасивая молодая служанка, есть смысл разговаривать с ней через дверь, а если служанок несколько — слушать, как они шепчутся между собой».

Ни Юнцин: «А если прелестная девушка наделена грубым голосом, что делать тогда?»

Лучше быть бедным и жить в покое и праздности, чем быть богатым и всю жизнь изнемогать в трудах. Лучше стыдиться своего богатства, чем гордиться своей бедностью.

Цао Шиань: «Если богатый и знатный может жить в покое и праздности, он, можно сказать, умеет стыдиться».

Сюй Шилю: «Если богатый и знатный стыдится себя, он может жить в покое и праздности».

Чжан Чжупо: «Кто стыдится покоя и праздности, будет богатым и знатным».

Чжан Юйань: «Кто покоен и празден, может гордиться собой, а кто изнемогает в трудах, должен стыдиться себя».

Глаз не может видеть себя, нос не может обонять себя, язык не может попробовать себя на вкус, палец не может дотронуться до самого себя, и только ухо может слышать себя.

Младший брат Мушань: «Но разве не сказано, что "сознание ни в чем не пребывает", и оно "слушает и не слышит"?»

Чжан Чжупо: «Сознание может доверять себе».

Монах Шиэнь: «Старинная поговорка гласит: "Око и бровь друг друга не узнают, потому что они слишком близки друг к другу"».

Звуки вообще лучше слушать издали, и только звуки цитры хорошо слушать и издали, и вблизи.

Ван Минъю: «Шум соснового бора и водопада, звуки флейты и свирели? чтение нараспев, звон колокола и декламацию сутр следует слушать издали. Но тонкости звучания цитры, пение и шорохи снегопада надо слушать вблизи».

Пан Тяньчи: «Все цвета лучше разглядывать вблизи, но краски горных склонов прекрасны, когда созерцаешь их и издали, и вблизи».

Цветы, которые приятно одновременно созерцать и обонять, это слива, хризантема, орхидея, нарцисс, роза и фиалка. На все прочие можно только смотреть. Среди тех, у которых прекрасны и цветы, и листья, на первом месте стоит бегония, на втором — лотос, а за ними следуют яблоня, красный мак и нарцисс. У бананового дерева листья красивее цветов. А у магнолии и мирта некрасивы и цветы, и листья.

Чжан Чжупо: «Растение, которое прекраснее всех только благодаря его листьям, — это бамбук».

Возвышенные отшельники не любят говорить о делах государева двора, но в исторических книгах только о том и говорится. Неужто наши мудрецы хотели, чтобы мы не читали исторических книг?

Чжан Чжупо: «Те, кто рассуждает о возвышенных предметах, только хотят прослыть людьми, живущими в уединении. Настоящий отшельник вполне может заниматься государственными делами».

Облака в небесах вечно изменчивы. Иногда они наслаиваются уступами, словно горные пики, иногда они прозрачны, как вода, иногда своими очертаниями напоминают зверей и птиц, рыб и людей. Вот почему из всех вещей в мире облака рисовать труднее всего. А изображения облаков, которые мне доводилось видеть, — это просто одно название.

Чжан Чжупо: «В облаках есть передняя и задняя стороны, внутренность и внешность. Одна сторона может быть ярко освещена солнцем, а другая может находиться в тени.

Верно сказано, что доселе не было живописца, который умел рисовать облака. Это не значит, что в "Прозрачных тенях снов" все сказано верно».

Полнота счастья: жить в мирные времена среди гор и вод под управлением бескорыстного начальника, иметь достаток в доме, умную жену и талантливых детей.

Сюй Шаолинь: «Жаль, если всем этим будет наслаждаться пошлый и глупый человек».

Цзян Ханьчжэн: «Вот так чернолицый Лао-цзы [283] мечтал бы о том, чтобы сотворить ад».

У Дайгуань: «Это все равно что облизываться на хороший кусок мяса в лавке мясника».

Ли Лиюань: «Умная жена — это хорошо. Но нужна еще и долгая жизнь, иначе счастье не будет полным».

Качество изделий в последнее время становится все лучше, а их цена все время снижается. Должно быть, жить мастерам становится все хуже.

Чжан Чжупо: «Причина этому, наверное, бедность, которая заставляет работников трудиться больше, а продавать свой товар дешевле. Если бы люди не были бедны, разве стали бы они продавать так дешево?»

Когда мы ставим цветы в вазу, ее размеры должны соответствовать букету, а вот цвет не должен быть таким же, как у цветов.

Чжан Чжупо: «При такой заботе о красоте цветы должны бы без сожаления расставаться со своим стеблем. Им следовало бы радоваться своему новому жилищу».

Ван Мицао: «Надобно знать, что благодаря контрастам рождается ощущение цельности».

Весенний дождь — словно государев указ о награде. Летний дождь — словно государев указ о помиловании. Осенний дождь — словно погребальная песнь.

Чжан Кайши: «Я вечно живу в нужде и не ем досыта, и летний дождь для меня — как добрая пампушка».

Чжан Чжупо: «Когда слишком много остроумных суждений, это выглядит не очень утонченно».

Тот, кто в десять лет необыкновенный мальчик, в Двадцать с лишним — талантливый юноша, в сорок с лишним — государственный муж, а в шестьдесят — святой небожитель, прожил свою жизнь сполна.

Чжан Чжупо: «Необыкновенным мальчиком и талантливым юношей бывают благодаря собственной природе. Государственным мужем становятся благодаря правителю, а святым — благодаря Небу. Случается такое редко».

Гу Тянъю: «Стать святым небожителем в шестьдесят лет как будто еще рано».

Воин, который не судит легкомысленно о войне, — ученый человек среди военных. Ученый человек, который не следует господствующим мнениям, — воин среди ученых.

Мэй Динцзю: «В последнее время вокруг стало много ученых людей, которые не следуют принятым мнениям. Среди них есть даже те, кто предан духовному совершенствованию».

Гу Тяньши: «В таком случае и нашего автора можно назвать воином? Да это курам на смех!»

Ученый человек, рассуждающий о военных делах, — кабинетный стратег. Полководец, рассуждающий о словесности, — уличный грамотей,

УЦзенань: «В наше время полководец, рассуждающий о военном искусстве, — это только кабинетный стратег. А ученый, рассуждающий о словесности, слишком часто похож на уличного грамотея».

Чувство должно соприкоснуться с отчаянием, и тогда оно будет подлинным. Талант должен закалиться переживаниями, и тогда он будет безупречен.

Лу Юныии: «Такое мог сказать только человек, наделенный подлинными чувствами, и прирожденный писатель».

Гу Тяныии: «Не предаваясь целиком "воздержанию сердца", невозможно соединить талант с чувством».

Барышня Хуэйчжу: «Мне знаком жар страсти, но мне недоступны переживания, рождаемые талантом».

Цветы, прекрасные на вид, обычно не источают аромата, а те, которые имеют пышные бутоны, не приносят плода. Как же редок в мире всесторонний талант! Впрочем, лотос обладает всеми этими свойствами.

Инь Жицзе: «От корня до верхушки и от цветов до семян — все в лотосе пусто и все имеет применение. Поистине, лотос — это само воплощение совершенства! [284]»

Гуаньюй: «Лотос цветет очень короткое время, так что он, можно сказать, являет собой "полноту совершенства", но "неполноту счастья"».

Ван Даньлу: «Я бы хотел, чтобы у плодов личжи были красивые цветы, а пионы давали прекрасные плоды».

Ю Цзиньюн: «Совершенный талант всегда возбуждает зависть. Вот почему лотос называют благородным мужем в царстве цветов».

Сочинить новую книгу — это достижение, которое будут помнить тысячу осеней.

Растолковать старинную книгу — это заслуга, которую не забудут десять тысяч лет.

Хуан Цзяосань: «Среди трудных дел в этом мире написание комментариев стоит на первом месте. В каждой фразе нужно раскрывать заветные мысли автора».

Чжан Чжупо: «Составление комментариев вовсе не трудно — тут требуется только покой души. Трудно лишь найти для этого подходящие время и место».

Просить известного ученого быть учителем твоих детей, удаляться на знаменитую гору для того, чтобы готовиться к экзаменам на ученое звание, и просить именитого ученого править твои сочинения — вот три вещи, которые не подобает делать.

Чэнь Канчжоу: «Так поступают из тщеславия, не думая о том, прилично ли это делать».

Инь Жицзе: «Вы только подумайте, что такое слава в наши дни!»

Облако становится радужным, когда отражает солнечные лучи. Поток становится водопадом, когда наталкивается на скалу. Вещи приобретают новые свойства в зависимости от того, с чем они вступают в отношения. Вот почему в нашей жизни так много значит дружба.

Чжан Чжупо: «Без солнца облако не будет светлым, без скалы поток не станет бурным. Вот почему мы должны очень тщательно выбирать друзей».

Произведения выдающегося писателя можно любить и чтить, и я стараюсь подражать им. Произведения прославленного писателя[285]можно любить и чтить, но подражать им нельзя. Если не удается освоить стиль выдающегося писателя, это будет лишь, так сказать, творческая неудача — ошибка невеликая. Но если не удастся перенять стиль прославленного писателя, это будет полный провал.

Хуан Цзюцзяо: «Яне согласен. Более всего мне неприятны те, что тщатся прослыть великими писателями».

Инь Жицзе: «Он говорит так потому, что не постиг дух великих писателей, а судит только по поверхности вещей».

Чжан Чжупо: «В нагие время немало таких, которые прочли несколько книг и думают, что ни в чем не уступают великим писателям».

Север, юг, запад, восток: всегда можно точно определить место. Спереди, сзади, справа, слева: никогда нельзя точно определить место.

Чжан Чжупо: «Я полагаю, что в круговороте Неба и Земли, смене дня и ночи тоже нет определенного места для востока и запада, севера и юга. А если выйти за пределы Неба и Земли, Небо и Земля будут иметь определенное место».

Я всегда говорил, что и учение буддистов, и учение даосов не следует запрещать, а те правители, которые в прошлом так поступали, совершали ошибку. Ведь, когда мы восходим на священную гору, найти место для отдыха, чтобы выпить и перекусить или укрыться от грозы, как правило, можно только в каком-нибудь храме. Иногда путешествие занимает не один день, и ночью на тебя может напасть тигр или леопард, так что нет возможности устроить ночлег прямо на дороге. Но даже и в городах храмы нужны, во-первых, как постоялые дворы для проезжающих и, во-вторых, как места отдыха для носильщиков, а в-третьих, — как трактиры, где можно отдохнуть и выпить чаю в жаркий летний день или съесть горячий суп в зимнюю пору. Все это основывается на практических соображениях и никак не связано с учением о воздаянии за добро и зло.

Чжан Чжупо: «Было бы неплохо приспособить все храмы для этих целей и освободить их прислужников от исполнения обрядов, чтения сутр, отбивания поклонов статуям божеств и проповедей о воздаянии за содеянные добро или зло. Пусть себе пьют вино, едят мясо, женятся и рожают детей».

Пусть даже ты неискусен в письме, все же писчие кисти и тушечницу надобно выбирать самые лучшие. Пусть даже ты неискусен во врачевании, все же лекарства дома держать надобно. Пусть даже ты неискусен в игре в шашки, все же шашечную доску следует держать наготове.

Цзян Ханьчжэн: «Пусть даже ты не любитель вина, а винный погребок в доме надобно завести».

Гу Тянью: «Пусть даже ты не охотник до женщин, а красивую служанку в доме надобно держать».

Би Ювань: «Пусть даже ты неискусен в военном деле, а без лука и стрел в доме никак нельзя».

Монахи не обязательно должны воздерживаться от вина, но они должны воздерживаться от суетности. Женщины не обязательно должны быть сведущи в литературе, но они должны обладать хорошим вкусом.

Чжу Цигун: «Вообразите, что будет, когда монах-пьяница встретится с неграмотной красоткой!»

Монах Фуцунь: «Последователям Будды в миру это суждение дает право пьянствовать с легким сердцем».

Ди Дунъю: «Было бы хорошо, если бы монахам запретили просить милостыню».

В саду камни под сливой должны быть «древними», камни под сосной должны быть «неуклюжими», камни в зарослях бамбука должны быть «худыми», а камни в миниатюрном саду на подносе должны быть «изящными».

Чжоу Синъань: «Читая эти суждения о камнях, понимаешь ценность всех девяти разрядов людей» [286].

По отношению к себе будь прохладен, как осень. По отношению к другим будь теплым, как весна.

Сунь Сунцю: «Благородный муж выделяется среди других тем, что никогда не склочничает».

Чи Хуэйань: «Таи в себе свою весну и свою осень».

Есть немалое различие в том, когда слушаешь звуки лютни под сосной, пение свирели под луной, журчанье вод на берегу ручья или чтение нараспев священных книг в горной обители.

Чжан Чжупо: «Различие это трудно объяснить непосвященным».

Ни Юнцин: «Но тот, кто поймет его, сможет наслаждаться всяким чистым звучанием».

При лунном свете наставления истине чань кажутся еще более проникновенными, рассказы о героях — еще более волнующими, беседы о стихах — еще более задушевными, а встреча с красавицей делает чувства еще более возвышенными.

Юань Шидань: «А теперь вообразите официальный банкет в жаркий день, сдачу экзамена в зимнюю пору, когда вокруг лежит снег и лед, и беседу сученым педантом в дождливый день. Как вы будете себя чувствовать?»

Есть горы и воды, которые существуют на земле, в картине, во сне и воображении.

Красота гор и вод на земле состоит в величии и разнообразии. Красота гор и вод в картине состоит в богатстве оттенков туши и свободе движения кисти. Красота гор и вод во сне состоит в их непрерывной переменчивости. А прелесть гор и вод в воображении состоит в том, что они соответствуют нашим мечтам.

Чжоу Синъюань: «В книге "Прозрачные тени снов" тоже есть своя красота постоянно меняющихся видов».

ИньЖицзе: «В литературе изящество и переменчивость пейзажей передать еще труднее».

Цзян Ханьчжэн: «Но эта переменчивость неприятна, когда она нарочита».

Ю Сянцзу: «Порою, когда мы попадаем в трудное положение, воды иссякают, а горы пропадают».

Если, устраивая свой сад, ты хочешь получить результат через день, сажай банановое дерево. Если рассчитываешь на год, сажай бамбук. Если рассчитываешь на десять лет, сажай ивы. А если смотришь вперед на сотню лет, сажай сосны.

Чжоу Синъюань: «А тому, кто смотрит вперед на тысячу лет, не лучше ли писать книги?»

Чжан Чжупо: «Если смотришь вперед на сто поколений, сажай добродетель».

Дождливый день весной хорош для чтения. Дождливый день летом хорош для игры в шашки. Дождливый день осенью хорош для размышлений о пережитом. А в дождливый день зимой хорошо пить вино.

Чжоу Синъюань: «Среди дождей всех времен года, шум осеннего дождя — самый неприятный. Но в любую пору под шум дождя хорошо пить вино».

Стихи в старинном вкусе хороши, когда дышат осенью. Арии для опер хороши, когда дышат весной.

Цзян Ханьчжэн: «Осень — это пора печали, но и скорбь должна выражаться естественно».

Нет необходимости пользоваться лучшей кистью и тушью, когда переписываешь что-то для себя, но, делая надпись кому-нибудь в подарок, нужно непременно выбирать и лучшую кисть, и лучшую тушь. Точно так же не обязательно держать в доме превосходное собрание книг, но издания, которые используются для справок, должны быть лучшими.

Гуляя среди гор и вод, не обязательно искать лучший вид, но пейзаж в том месте, где ты намерен построить себе уединенную хижину, должен быть изысканным.

Мао Пицзян: «Женщины, с которыми имеешь мимолетную связь, не обязательно должны выделяться красотой, но любовница, которую собираешься взять к себе в дом, должна быть красива».

Ни Юнцин: «Эти суждения о неодинаковой ценности вещей учат тому, как управляться с миром».

Если человек не великий мудрец и не достойнейший из мужей, разве может он все знать?

Выше всех те, кто, зная что-нибудь, знают, что их познания ограничены и хотят знать еще больше. За ними идут те, кто знают что-то одно, но соглашаются и с другой точкой зрения, когда узнают ее. За ними идут те, кто не отвергает другие точки зрения. Ниже всех стоят те, кто знает что-то одно и ненавидит тех, кто указывает им на что-то другое.

Чжоу Синъюань: «Только умный человек умеет слушать других».

Ни Юнцин: «Это воистину великая истина всех мудрецов, высказанная простыми словами».

Записанное в летописях — это мир, длящийся во времени. Нанесенное на карты — это мир, развертывающийся в пространстве[287].

Ю Хуэйань: «Все происходящее в мире — это пространство первозданного хаоса».

Гу Тянью: «Меня всегда занимало, где в мире находится Небесный дворец и откуда в мир исходит дыхание ада. Все-таки в мире есть вещи, которые невозможно уразуметь».

Восемь триграмм Прежденебесного порядка располагаются по вертикальной оси. Восемь триграмм Посленебесного бытия располагаются по горизонтальной оси[288].

У Цзенань: «Смотри хоть по вертикали, хоть по горизонтали, а все равно ничего не разглядишь».

Цянь Мутянь: «Зачем же быть таким безучастным к делам?»

Держать книги дома нетрудно, а трудно заглядывать в них. Заглядывать в книги нетрудно, а трудно вчитываться в них. Вчитываться в книги нетрудно, а трудно приложить их мудрость к делу. Приложить книжную мудрость к делу нетрудно, а трудно ее запомнить.

Ван Жуйжэнь: «Кто умеет запоминать книжную мудрость и пользоваться ею, тот и умеет держать у себя книги».

Чжан Чжупо: «Запоминать мудрость, конечно, трудно, а применять ее к делу еще труднее».

Легко найти понимание среди своих друзей, трудно найти понимание среди своих женщин. А сделать так, чтобы правитель и его подданные понимали друг друга, еще труднее.

Ван Минъю: «Труднее найти понимание у жены, нежели у наложницы, и вдвойне труднее добиться понимания между женой и наложницей».

Чжан Чжупо: «Трудно найти понимание также среди братьев».

Цзян Ханьчжэн: «А вот боги и духи, кажется, понимают нас неплохо».

Что такое добрый человек? Кто не причиняет вреда людям, тот и есть добрый человек.

Что такое злой человек? Кто вредит людям, тот и есть злой человек.

Цзян Ханьчжэн: «Но есть и такие, кто вредят людям, но пользуются доброй репутацией, и такие, кто извлекают выгоду, стараясь выглядеть бескорыстными».

Полнота счастья: иметь время читать книги; иметь время помогать людям; обладать достаточной ученостью, чтобы писать книги; быть избавленным от обязанности выслушивать споры; иметь знающих и верных друзей.

Инь Жицзе: «Я — человек не очень везучий, должен искать свое счастье, стараюсь всегда быть осмотрительным — и не более того».

Ян Шэнцао: «Будет жаль, если все это счастье достанется какому-нибудь пошляку».

Ван Данлу: «Такая полнота счастья доступна только нашему автору».

В жизни нет ничего приятнее праздности, но не потому, что ты можешь бездельничать. Когда празден, ты можешь в свое удовольствие читать книги, осматривать достопримечательности, встречаться с друзьями, пить вино, писать. Что в мире может принести больше радости?

Чэнь Хэшань: «В таком случае ты всегда будешь очень занят».

Ю Хуэиань: «Древние говорили: "Укради праздность у занятости". Такая "кража праздности" тоже в своем роде искусство [289]».

Ли Жоцзинь: «Настояшей праздности достичь нелегко. Когда имеешь эти пять удовольствий, и мечтать о праздности нет нужды».

Литературное сочинение — это пейзаж на столе. Пейзаж — это литературное сочинение на земле.

Ли Шэнсюй: «Однако же сочинение должно обладать блистательным изяществом, и только тогда его можно уподоблять пейзажу. А пейзаж должен обладать необыкновенными красотами, и только тогда его можно уподоблять литературному произведению».

Среди знаменитых романов «Речные заводи» — книга гнева, «Путешествие на Запад» — книга прозрения, «Цзинь, Пин, Мэй» — книга печали.

Цзян Ханьчжэн: «Некоторые говорят, что "Цзинь, Пин, Мэй" — распутная книга. Они напоминают мне тех, которые едят "свинину от Дунпо" [290] и думают, что они уже могут судить о поэзии Дунпо».

Инь Жицзе: «А "Прозрачные тени снов" — это книга отдохновения».

Чжу Цигун: «Я бы сказал, что это книга настроений».

Пан Тяньчи: «"Прозрачные тени снов" — это книга ненависти и книга медитации».

Вообще говоря, чтение доставляет удовольствие. Но, читая исторические книги, мы редко радуемся и часто впадаем в гнев. И все же в конце концов даже этот гнев оказывается источником радости.

Чжан Чжупо: «Вместо того чтобы гневаться или радоваться, лучше забыть обо всем и войти в царство Великого Наслаждения».

Тот, кто откроет в старых книгах смысл, не высказанный древними, прослывет гением среди пишущих людей. Тот, кто сможет выразить заветные чаяния твоих домочадцев, станет твоим самым близким другом.

Сунь Кайсы: «В этом суждении выражен весь смысл книги нашего автора».

Би Ювань: «У меня найдется несколько гениальных книг. И почему только люди не хотят их читать?»

Лу Юньши: «Книга "Прозрачные тени снов" раскрывает смысл, остававшийся скрытым прежде, говорит о том, о чем нелегко поведать, и, подобно раскатам грома, возвещает великую истину. Она заслуживает славы».

У достойного человека непременно должен быть близкий друг. Близкий друг — это не обязательно тот, кто поклялся быть вместе с тобой и в жизни, и в смерти, а тот, кто, даже находясь за тысячи верст, хранит тебе верность, невзирая на порочащие слухи, и старается оправдывать тебя перед теми, кто разносит ту хулу; кто сам уладит твои денежные дела, ничего тебе не сообщая и не страшась уронить свою репутацию. Вот что такое близкий друг.

Ши Тянъвай: «Я бы хотел, чтобы наш автор был мне таким другом».

Тот, кто душой раскован и сам собой восхищен, выбирает себе в друзья лишь цветы да птиц. Тот, кто душой честен и не ищет признания, заключает в свои объятья небесную дымку.

Цзян Ханъчжэн: «Су Дунпо говорил: "В таком состоянии как будто есть мысли и как будто их нет"».

Можно забыть обо всем на свете, но трудно забыть о мирской славе. Можно быть равнодушным ко всему на свете, но только не к трем чаркам вина.

Чжан Чжупо: «Я слышу здесь крик неугомонного петуха, которому не терпится найти счастье на дне кувшина с вином».

Ван Даньлу: «Я по натуре своей не переношу вина, а вот о мирской славе забыть не могу».

Лу Юньши: «Мечтать о славе — не такое уж плохое занятие. Даньлу сказал верно».

Листья водяного каштана можно есть и можно носить на себе[291]. Из металла и камня можно делать предметы, и их тоже можно принимать вовнутрь.

Чжан Чжупо: «Понятно, почему Чжоу Дуньи [292] беспокоился только о еде и одежде».

Ван Сычжи: «А похожи ли на Чжоу Дуньи те, кто беспокоится о еде и одежде в наши дни?»

Приятно слуху и в то же время приятно зрению: игра на цитре и на свирели. Приятно слуху, но неприятно зрению: игра на флейте и на трубе.

Ли Шэнсюй: «Приятно зрению, но неприятно слуху: красавица с голосом, напоминающим львиный рык. Неприятно зрению и одновременно неприятно слуху: заносчивый юнец с уродливым лицом, который мелет чушь».

Пан Тяньчи: «Приятно слуху и одновременно приятно зрению: человек с приятной внешностью, умеющий хорошо говорить».

Любоваться красавицей за утренним туалетом лучше после того, как она напудрит лицо.

Ю Даньсинь: «Знает ли наш автор, когда лучше любоваться красавицей во время ее вечернею туалета?»

Чжоу Пинчи: «Молчите! Молчите!»

Пан Тяньчи: «Для вечернею туалета лучшее время— когда красавица слегка захмелела. Но в такое время все плывет и перед собственными глазами».

Я не знаю, что было на свете до того, как я родился. Действительно ли в эпоху Чуньцю[293]была такая красавица, как Сиши[294]? Вправду ли при династии Цзинь[295]жил такой красавец, как Вэй Цзе? Жил ли во времена цзиньского императора Ань-ди[296]такой любитель вина, как Тао Юаньмин? Была ли в годы царствования Тяньбао такая женщина, как Ян Гуйфэй[297]? Жил ли в годы царствования Юаньфэн[298]такой поэт, как Су Дунпо[299]? В истории было гораздо больше людей, достойных упоминания. Я привожу эти имена потому, что они известнее других.

Цзи Боцзы. «О тех, кто жил прежде нас, даже если это такие известные люди, как Тао Юаньмин и Су Дунпо, мы ничего не можем знать доподлинно».

Ван Минъю: «Дело не в этом. Наш автор сам сказал, что хочет жить в одно время с самыми красивыми людьми. Быть может, Сиши и Вэй Цзе и в самом деле жили не прежде него?»

Чжэн Пошуй: «Восторг и скорбь, любовь и ревность во все времена одни и те же. Красавица не должна быть женой, великий ученый не должен иметь друзей. Зачем же интересоваться тем, как они жили? Наш автор — поистине страстный любитель чувств».

Литературное сочинение — это узор из слов, а узор — это литературное сочинение без слов. И то и другое имеет общий исток.

Нестерпимо больно видеть, как опадают цветы, как заходит луна, как прежде времени умирает красивая женщина.

Чжу Цигун: «Я не уверен, что это суждение истинно. Неужно вы хотите, чтобы красавица дожила до такого возраста, когда ее лицо сплошь покроют морщины, а во рту не останется зубов?»

Выращивая цветы, нужно любоваться ими, когда они распускаются. Созерцать луну надо в тот момент, когда она становится полной. На красавицу лучше смотреть, когда она весела и довольна собой. Иначе все наши труды и терпение окажутся напрасными.

Ван Пуань: «Это суждение развивает предыдущее. Если сказано, что невыносимо смотреть, как опадают цветы, это значит, что любоваться ими нужно тогда, когда они распускаются» [300].

Цветы сосны годятся для замера емкостей, семена сосны годятся для изготовления благовоний, из веток сосны хорошо делать мухогонки, в тени сосны приятно отдыхать, а шум ветра в соснах — все равно что пение флейты. Отшельник, живущий в сосновой роще, будет иметь всего в избытке.