Нет соединения

— Отлично, — сказал Ной, вскочил с кресла и взял меня за руку. — Уходим.

Нет, мы не можем.

— Не без доказательства, — сказала я, думая о своей карточке. Навязчивые идеи. Кошмары. Галлюцинации. — Если у нас не будет никаких доказательств того, что Джуд жив, и она знала об этом, — меня просто отправят обратно.

Мой голос сорвался. Я попыталась избавиться от стеснения в горле и передала Ною дневник Фиби, чтобы поискать в столе диск, флэшку, что угодно, чтобы записать это.

Но голос Ноя пригвоздил меня к месту.

— Иисусе, — прошептал он, глядя в блокнот Фиби. Я наклонилась посмотреть.

Я едва могла разобрать ее каракули, но в нескольких местах увидела свое имя, вместе с грубыми рисунками, изображающими меня с вывалившимися внутренностями.

— Не это, — сказал Ной. И указал на внутреннюю сторону обложки.

Где Фиби нарисовала сердечки с инициалами Дж+Ф. Где она написала витиеватым курсивным шрифтом:

Фиби Лоу

Фамилия Фиби — Рейнард. Лоу — это фамилия Джуда.

Дж+Ф.

В памяти вновь всплыли слова Фиби — что она сказала после того, как подбросила мне в рюкзак записку, в которой говорилось "я вижу тебя". Эти слова вертелись у меня в голове:

— Я ее не писала, — сказала Фиби и опустила глаза в дневник. Улыбнулась. — Но я положила ее туда.

Я снова услышала ее голос в голове и к горлу подкатила желчь.

— Ее мне дал мой парень, — сказала она нараспев.

— Кто твой парень, Фиби? — спросила я.

Но я никогда не верила, что он у нее на самом деле был. Я просто подумала, что она играет в какую—то сумасшедшую игру. Когда она так и не ответила, и начала петь, мне показалось, я победила. Но теперь я знала, что нет.

Победил Джуд.

— Он использовал ее, — сказал я, и страх вернулся ко мне. — Он использовал ее.

Доктор Келлс знала, что Джуд был жив, и о наших отношениях. Джуд встречался с Фиби, говорил ей, кто—что—знает, и заставлял ее передавать пугающие записки. Фиби и я были пациентками Горизонта. Доктор Келлс была директором Горизонта. А Джуд?

Кем, черт возьми, был он?

— К черту. — Ной захлопнул блокнот Фиби, и взял меня за руку. — Мы уходим. — Он потащил меня к двери. Я едва могла передвигать свои налитые свинцом ноги.

— Что они делают? — прошептала я.

— Мы с этим разберемся, а сейчас давай просто уйдем —

От страха, смятения и шока моя голова просто перестала работать. Если бы Ной не повел меня, я бы не знала в каком направлении идти. Я последовала за ним из кабинета доктора Келлс и дверь со щелчком закрылась за нами. В коридорах по—прежнему никого не было и двери во всех комнатах были закрыты. Ни один из консультантов еще не проснулся. Мы могли выскользнуть, прежде бы чем они проснулись.

Они тоже все знали?

Мчась по коридору, я заметила, что по сути, одна дверь все же была открыта. Та самая, которую я была уверена, что закрыла, когда выходила.

Дверь моей комнаты.

Я резко затормозила перед ней, останавливая и Ноя тоже.

— Моя дверь, — прошептала я ему. — Я закрыла ее, Ной. Я ее закрыла.

— Мара...

Я распахнула дверь — тусклый прямоугольник света упал на стену, возле кровати Фиби.

На которой были буквы.

Которые складывались в слова.

Написанные чем—то темным и влажным.

В ноздри ударил запах соли и ржавчины и скрутил мой желудок. Ной щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Не отпуская мою руку, он двинулся в глубь комнаты.

Фиби лежала в постели, укрытая по грудь одеялом. Ее руки были вытянуты по бокам, и два темно— красных, кровавых пузырька вздулись на перерезанных запястьях, окрашивая белое одеяло по обеим сторонам тела. А на стене было три слова, написанных кровью.

Я ВИЖУ ТЕБЯ

Джуд побывал здесь.

Из комнаты исчез весь звук. Я попыталась сглотнуть, чтобы закричать, но не смогла. Прошла целая вечность, прежде чем я услышала, как самый родной голос на свете прошептал мое имя.

Руки Ноя обвились вокруг меня, безупречно и туго, как тиски. Он прижал меня к себе и поднял. Его тепло согревало меня сквозь мою влажную от пота рубашку. Я обернула ноги вокруг него, спрятала лицо в его шею и беззвучно зарыдала.

Он нес меня и ничего не говорил. Быстро и молча Ной шел по коридору со мной на руках; я не знаю, как он это делал, и мне было все равно. Если бы он поставил меня, я не была уверена, что смогла бы стоять самостоятельно.

Потом мы добрались до главного входа. Он наклонился и заглянул мне в глаза.

— До курорта, возможно, двадцать минут, если мы побежим. Ты можешь бежать, Мара?

Могла ли я бежать?

У моей двери был волк, а у ног — огонь. Я должна была бежать. И побегу.

Я кивнула, и Ной поставил меня, по—прежнему держа меня за руку. Он потянулся к двери.

А как насчет —

— Джейми, — прошептала я, посмотрев назад. Оглянулась. — Джейми был с нами в кабинете, Ной. Он был с нами.

За мной следили и мучили. Фиби использовали и убили.

Ни одна из нас не была в безопасности. Мы обе были здесь.

И это означало, что Джейми тоже не был в безопасности. Никто из студентов.

Но из них всех, Джейми заботил меня больше всего. Если бы мне пришлось выбирать, он был бы тем, кого я должна была взять с собой.

— Мы должны взять увести Джейми, — уверенно сказала я.

Ной кивнул, лицо выражало упрямство.

— Клянусь, я сделаю это, но сначала я должен спасти тебя.

Ной выбрал меня.

Я не дрогнула.

— Мы не можем оставить его.

— Мара —

— Мы не можем его оставить, — сказала я, и попыталась вырваться.

— Мы не оставим, — сказал Ной. Но все равно положил руку на ручку двери и не позволил бы мне уйти.

Хотя было неважно позволил бы он или нет, потому что дверь не открывалась. Ручка двери даже не повернулась.

Мы были заперты.

— Мы в ловушке, — прошептала я. Я ненавидела свой голос. Ненавидела свой страх.

Ной потянул меня от двери и повернул налево. Он шагал широко и быстро, и я едва поспевала за ним. Я понятия не имела, куда мы шли, место походило на лабиринт. Но идеальная память Ноя сослужила нам хорошую службу — он привел нас в пустую столовую, окна которой выходили на океан. В окне было видно, как на черном горизонте занимался рассвет. Ной дернул дверь, которая вела на кухню.

Она тоже была заперта.

Он выругался и вернулся ко мне. Посмотрел на темную воду. Затем на столы и стулья.

— Отойди, — сказал он, отодвигая меня от окна.

Я попятилась, когда Ной поднял стул. И с яростью запустил его в стекло.

Он отскочил.

— Ладно, — спокойно он сказал в пустоту, ни к кому не обращаясь. Затем сказал мне,

— Давай разбудим их.

Джейми. Стеллу. Всех, он имел в виду. Нас было больше, чем взрослых, и, возможно, вместе, мы могли бы сделать то, чего не могли сделать в одиночку. Может быть, вместе, мы смогли бы найти выход.

Мы снова побежали к жилым комнатам. Ной попытался открыть первую дверь. Заперто. Он стукнул кулаком, приказывая проснуться тому, кто был внутри.

Ответа не последовало. Мы подошли к другой двери.

Опять заперто.

Именно тогда я поняла, что никогда не видела никаких замков на дверях комнат, где жили пациенты. Никаких задвижек. Никаких кнопок.

Это вовсе не значило, что замков не было. Это значило, что мы, пациенты, не могли запереть их.

Но теперь мы были заперты внутри.

В ловушке, прошептал мой разум.

С тех пор как мы покинули кабинет доктора Келлс, мы не слышали и не видели ни одной живой души. Ни консультантов. Ни взрослых. Они бросили нас здесь.

Почему?

Я была в полном замешательстве, когда Ной притащил меня в свою комнату, в которой он жил вместе с Джейми. Дверь была открыта.

Джейми там не было.

Мои ноги были напряжены — я не могла больше стоять. Я начала падать, но Ной поймал меня. Притянул меня к себе так близко и обнял меня так крепко, что все точки наших тел соприкоснулись. Лоб со лбом, грудь с грудью, бедра с бедрами. Он разжал руки и убрал спутанные, влажные волосы с моего лица и с шеи. Он попытался удержать меня, но я все равно разваливалась.

После того как мои бессмысленные рыдания стихли, я заговорила.

— Мне так страшно, — сказала я.

И так стыдно, промолчала я. Я чувствовала такую слабость.

— Я знаю, — сказал Ной, прислоняясь спиной к своей кровати, и все еще обнимая меня. Его губы коснулись моего уха. — Но я должен пойти и найти Джейми.

Я кивнула. Я знала. Я хотела, чтобы он пошел. Но, казалось, я не могла отпустить его.

Впрочем, это не имело значения. Несколько секунд спустя мы услышали крик.