Ноября 2012

Доминика вернулась к себе в 22:57. Ее встретил запах яблочного пирога и нескладный дуэт храпа из спальни. Тихо, чтобы не разбудить родителей, она закрыла дверь и включила телевизор, выбрав канал с последними новостями о выборах президента.

Как и предполагалось, победили Меллер‑Чейни, в основном благодаря действиям администрации после трагедии в заливе. Благодаря системе раннего оповещения SOSUS и планам эвакуации, разработанным после урагана «Катрина», число погибших было меньше пятиста. Но разрушения были поистине катастрофическими, пострадали и побережье, и барьерные острова. Президент Меллер приказал вице‑президенту незамедлительно заняться ликвидацией последствий катастрофы.

Эннис Чейни пригрозил отправить в тюрьму любого представителя администрации Министерства по чрезвычайным ситуациям и страховых компаний, если заметит хоть намек на бюрократическую волокиту. В итоге к концу первого дня все оставшиеся без крова были накормлены и обустроены. Для того чтобы не было проволочек с уборкой мусора и выплатой по страховкам, за всеми работами следили через спутники. К середине октября дороги на побережье были уже открыты, реконструкция подходила к концу.

Сейсмологи сообщили, что подводное землетрясение началось под кратером Чикшулуб, образовавшимся на месте падения астероида 65 миллионов лет назад. Но что именно стало причиной обвала поврежденного участка морского дна, до сих пор не было выяснено.

Доминика сразу рассказала Сэму о катастрофе. В ответ он показал ей точки на своей карте, отмечающие места мощных землетрясений, цунами и извержений вулканов, которые происходили с 2010 года. Первым была отмечена сейсмическая активность, которая ударила по Гаити 12 января, затем извержение исландского вулкана 15 апреля. Больше часа он пытался объяснить ей математические уравнения, учитывающие все, от угла наклона земной оси до гравитационных сил огромной черной дыры в центре Млечного Пути – сил, которые заставляли Землю и все другие объекты галактики двигаться сквозь космос со скоростью 135 миль в секунду. Эта космическая карусель и легла в основу календаря майя.

– Я не могу сказать, что стало причиной землетрясений и извержений, Доминика, но при помощи этих уравнений можно предположить дату следующей катастрофы.

– То есть… 21 декабря 2012 года.

– Да, только во время зимнего солнцестояния разрушения будут куда более значительными.

– Ладно. Предположим, я верю в эти уравнения. Как предотвратить катастрофу?

– Я не знаю. Согласно тексту «Пополь Вух», только Хун Хун‑Ахпу может предотвратить конец пятого цикла.

– Отлично. Опять мифология майя. – Она подошла к стене за его кроватью и указала на трезубец.

– А это что? Чертовы вилы?

– Я не знаю, что это. Это изображение я видел во сне, как видел людей, которые мне знакомы, но я не могу их вспомнить. Может, Майкл знает, что это.

– Забудь о нем. Толку от него не больше, чем от твоего Хун‑Ахпу. Майкл уехал из города еще до осеннего равноденствия. И с тех пор я о нем ничего не слышала.

* * *

Настойчивые звонки вырвали ее из фазы быстрого сна. Доминика посмотрела на часы – 3:22.

Она села на диване и услышала тихий стук в дверь.

Натянув футбольные шорты, которые едва прикрывали трусики, она подошла к двери и выглянула в глазок.

– Невероятно.

Доминика щелкнула замком и открыла дверь, за которой стоял Майкл Гэбриэл.

– Где тебя черти носили? Шесть недель прошло… ты знаешь, что я чуть не погибла?

– Шикарные ноги. А вот изо рта у тебя пахнет. Можно войти?

Она махнула рукой и тайком проверила, пахнет ли изо рта.

– Три часа утра.

– Половина четвертого. Я не хотел будить твоих приемных родителей. Прости, что не звонил, твой телефон прослушивают.

– Прослушивают? Кто?

– Ну, кто у нас подслушивает телефоны, а? Ты в черном списке у Борджии с тех пор, как начала работать с Сэмом. Вот и «вызвала интерес».

– Хватит игр, Мик. Я не буду помогать тебе, пока не узнаю, кто такой Сэм.

– Я затем и пришел. Пакуй чемодан, мы улетаем на пару дней.

– Пару дней? Нет, я не могу.

– Завтра и в четверг у тебя выходные, так в чем проблема?

– Проблема в том… – она понизила голос, – проблема в том, что я тебе не доверяю.

– А Сэму ты веришь?

– Да.

– Тогда поверь и мне, потому что все, что я делаю, я делаю только для вас.

* * *

Пригородный аэропорт находился в получасе езды от Пако Рабана. Частный самолет – «Хокер 900 ХР» – ждал на взлетной полосе.

Майкл расплатился с таксистом и повел Доминику к пункту охраны.

– Частный самолет? Как ты умудрился это устроить? У тебя есть богатый дядюшка, про которого я не знаю?

– Я попросил друга об одолжении.

– Какого друга?

– Энниса Чейни.

Доминика остановилась.

– Вице‑президент США одолжил тебе свой самолет?

– Это же Эннис Чейни, а не Дик Чейни. Ему частные самолеты не нужны, он просто организовал нам полет.

– Почему?

– Мой отец десять лет проработал в тайной военной программе. Однажды он хакнул компьютер директора и нашел черный бюджет Пентагона, примерно 2 триллиона, уплывших из казны. Отец отправил эти файлы сенатору Чейни. Так что тот задолжал нам небольшую услугу.

– И куда именно мы летим?

– Не волнуйся, это близко.

* * *

Яркое солнце било ей прямо в лицо, и сонная Доминика отвернулась. От чего чуть не упала с дивана, когда самолет развернулся, заходя на посадку.

Через минуту они стояли на пустой бетонной площадке, глядя, как солнце восходит над горами.

Доминика потерла глаза, зевнула.

– Где мы? В Аризоне?

– Наска, Перу. – Он зашагал к алюминиевому ангару, Доминике пришлось догонять его.

– Перу? Ты издеваешься? Ты же сказал, что мы летим недалеко!

– А Перу не так уж и далеко. Ближе, например, чем Австралия.

– Какого черта мы делаем в Наска?

– Я все покажу.

Они вошли в ангар. Там американец лет около шестидесяти, одетый в потертую форму ВМС, возился с мотором времен Второй мировой. Механик покосился на Мика, не выпуская крестовой отвертки из грязных рук.

– «ВТ‑13 Valiant». После войны его тоже отправили в отставку. Немного работы, и я смогу запустить эту птичку в небо. Это она?

– Лью Джек, Доминика Вазкез. Лью – бывший военный пилот. Отец говорил, что в универе он был неплохим бейсболистом.

– Стоял на второй базе, но не забивай мне баки. Так ты Доминика Вазкез? Рад, что Мик снова заинтересовался женщиной, да еще и такой хорошенькой. Последняя мексиканская красотка так дернула его за член, что у него чуть глаза не выпали.

Майкл мрачно на него посмотрел.

– Это было давно.

– Ага, давно. Доминика, ты гражданка США?

– Да. А что? Прошлая красотка была инопланетянкой?

– О да, вполне. – Лью ухмыльнулся. – А у тебя характер. Слушай, она мне нравится.

– Характер тот еще.

– Ваш транспорт готов, сендвичи и воду в термосе я положил. – Он посмотрел на Доминику и показал на ржавую дверь ангара. – Туалет. Предлагаю воспользоваться, лететь придется долго. Туалетная бумага у меня закончилась, но полотенца еще были.

– Спасибо, но я сходила на борту самолета за 20 миллионов.

– Нет, мне определенно нравится эта женщина. Если Мик тебя разочарует, возвращайся сюда, я тебя покатаю.

Доминика торопливо нагнала Майкла, который направлялся к задней двери ангара. За ней оказалась площадка, где старый воздушный шар Гэбриэлов уже был готов к полету.

Доминика попятилась.

– Мы полетим на этом?

– Все совершенно безопасно.

– Ты шутишь? Да на нем больше заплаток, чем на стеганом одеяле моей приемной мамы.

Майкл забросил ногу в корзину.

– Поверь мне.

– Даже не думай. Эта фразочка про «поверь» давно устарела. Вызови такси или еще что‑нибудь, тут жарко.

– Доминика, нам нужно пересечь плато Наска со всеми его великолепными рисунками. Там нельзя ехать на машине, а для прогулки пешком слишком жарко и далеко.

– Я боюсь высоты. Серьезно. Могу запаниковать.

– В самолете все было в порядке.

– То ж в самолете. А это больше похоже на аттракцион.

– Ладно. Оставайся с Лью. Он покажет тебе свои татуировки.

– Подожди!

* * *

Шар легко скользил над пампой, полуденное солнце раскаляло камни на желтоватой поверхности пустыни.

Доминика сидела в корзине, обнимая свои дрожащие колени.

– Мы сейчас пролетаем над китом Наска. Давай, Дом, посмотри, это же здорово.

– Мне и тут хорошо.

Майкл подхватил ее под локти, поднимая на ноги. Она ударила его в плечо, чуть не выбив руку из сустава.

– Никогда меня не хватай. Никогда.

– Прости. – Майкл потер онемевшую руку. – Я просто хотел показать тебе рисунки. Ты хоть взгляни.

Она покосилась вниз и замерла, широко раскрыв глаза. – Ого. Это рыба? А кто их сделал? Я видела раньше фотографии, но сейчас это… Они идеальны. Сколько им лет?

– Самым четким изображениям несколько тысяч. Их создали во времена Виракочи, древнего мудреца, который учил инков астрономии и сельскому хозяйству. Виракоча жил до Кукулькана и Кецалькоатля. Его кровь течет в моих предках по материнской линии.

– Но зачем эти рисунки? О чем они говорят?

– Мой отец считал их частью древнего сообщения, оставленного инопланетянами.

– Инопланетянами? Маленькими зелеными человечками?

– Вообще‑то серыми.

Она покачала головой.

– Знаешь, всякий раз, стоит мне почувствовать себя уютно, ты обязательно говоришь какую‑то глупость.

– О, прости. Как же я не сообразил, что ты знаешь все о космосе и человеческой цивилизации.

– А я считала тебя удивительно образованным и умным парнем, а не тем, кто верит в пришельцев. Кстати, Лью что‑то говорил о том, что твоя бывшая девушка была из пришельцев.

– Очень смешно. К слову, моя бывшая девушка работала на Пьера Борджию. Ей заплатили за то, чтобы она меня отвлекла. То есть, оплатили секс, любовь, фальшивую свадьбу, все, чтобы я только не смог помочь моему отцу. А что до твоей реакции, то это обычная защитная реакция психики на необычное, когда эмоции подавляют рациональное мышление, изолируя его от новых идей.

– Эй, я тебе не нелегал, который ничего не видел кроме сбора клубники! Через шесть месяцев я получу докторскую степень.

– А через шесть недель погибнет наш мир. Но можете, мисс лягушка, и дальше наслаждаться теплой ванной, пока не сваритесь.

– Да ну тебя к черту. – Она раздраженно отвернулась, в сотый раз спрашивая себя, почему позволяет этому человеку собой манипулировать. Забудь о нем, забудь о Сэме и о своей сумасшедшей биологической матери. Как только вернешься домой, позвони куратору и пусть тебя переведут в другую клинику. Что ж, пусть интернатура затянется. Нужно избавиться от этого безумия с концом света.

Через несколько минут тишины она поняла, что шар опускается на землю.

Горы над плоской пустыней казались родимым пятном, ущелье разделяло их на три сектора. На южном склоне горы виднелось изображение астронавта Наска.

Майкл посадил шар у самого широкого входа в лощину. Через минуту он уже сворачивал ткань оболочки, чтоб ее яркие цвета не засекли сверху.

– Зачем ты меня сюда привез?

– Ты хотела узнать, кто такой Сэм. Я собираюсь показать тебе кое‑что. – И он повел ее в ущелье, затененное крутыми склонами.

Объект был размером с ее общежитие – красно‑белый крылатый аппарат, прикрытый сверху камуфляжной сеткой. Форсажные камеры тянулись под днищем до самой эмблемы.

– Проект «Надежда»? Что это такое? Старый аэроплан? То есть, Сэм был летчиком?

– Корабль старый, но это не аэроплан, это космический самолет. И построен он по технологиям, намного превосходящим те, которыми НАСА пичкает современные «Шаттлы».

– И что это значит?

– Парадокс, наличие факта, который конфликтует с тем, что мы знаем о вселенной. Проект «Надежда» создал этот корабль, но проекта «Надежда» как такового не существует. Сэмюэль Аглер управлял этим кораблем. Сэмюэля Аглера тоже не существует.

– Но он существует. Мы просто не знаем, откуда он, но…

– Я знаю, откуда он. Пойдем, покажу.

Он провел Доминику по узкому трапу к открытой двери космического самолета. Затем они пробрались по темному салону в кабину пилотов.

– Четыре года у меня ушло на то, чтобы разобраться с этой штукой. Управлять им я не смогу, но доступ к видео‑логам установил. Тебе лучше сесть.

Она села в кресло второго пилота, а Мик достал из тайника шлем.

– Все основано на мысленном контроле и управляется через эту гарнитуру. Похоже на ту технологию, которую использовал наш Апач, только более совершенную. Сложнее всего было взломать интерфейс и создать новый пароль.

Пристегнувшись, Мик включил гарнитуру.

– Активировать голосовое управление, авторизация Гэбриэл, Иммануэль, Бета Альфа Гамма Дельта Танго.

– Ты сказал: Иммануэль?

Консоль засияла, как рождественская елка.

Доминика улыбнулась.

– Здорово.

– Соберись. То, что ты увидишь, может сильно ударить по нервам.

Он закрыл глаза и сконцентрировался.

Маленький прямоугольный экран на главной консоли моргнул и засветился.

– Это запись последних минут полета. – Экран потемнел. Высветились лишь дата и время записи.

– Июль 2047‑го? Как такое возможно?

– Смотри.

В левом нижнем углу возник нос самолета, который разгонялся по полосе, покрытой искрящейся серой пылью. Майкл мысленно включил перемотку, пыль на экране сменилась клубящимися серыми тучами, а затем черным бархатом космоса, мириадами звезд… и Землей, которая парила в пустоте, как синий пляжный мячик.

Под Южным полюсом показался небольшой шарик… который приближался к планете.

Доминика с ужасом наблюдала, как это нечто уничтожает Землю.

– Господи… Господи! Что это за штука?

– Новый тип черной дыры, так называемая страпелька. Побочный продукт деятельности самовлюбленных физиков, которые решили, что будущее планеты и 10 миллиардов долларов – подходящая цена за возможность столкнуть атомы и получить Нобелевскую премию.

На месте, где только что парила Земля, возникла червоточина. Самолет сменил курс и направился прямо в портал. Экран потемнел. Доминика помотала головой.

– Сэм пришел из будущего?

– Правильно.

– Пришел предупредить нас о страпельке.

– Снова правильно.

– Но это же замечательно. Благодаря Сэму у нас есть тридцать пять лет на то, чтобы предотвратить ее появление.

– Неверно. Страпелька уже существует, она ударит 21 декабря этого года.

– Погоди… что… Но как такое возможно?

– Это сложно воспринять, но все же попытайся. Представь себе, что жизнь – это дорога с бесконечным количеством поворотов. Каждый отрезок пути расписан от поворота и до конца, все зависит от того, какой из них ты выберешь. Одни ведут к смерти и трагедиям, другие к славе и счастью, большая часть – ко всему, что может находиться между этими полюсами. Точно так же строится и будущее всего человечества. Календарь майя предсказал конец пути 21 декабря 2012 года. В мире Сэма это каким‑то образом удалось предотвратить. Но поворот был не вполне удачен – его мир уничтожило в 2047 году то же явление, которое сейчас угрожает нашему.

– Но почему же тогда мы живы?

– Потому что червоточина поместила Сэма в прошлое перед 2012 годом, и вероятности изменились.

– Откуда ты это знаешь?

– Я несколько месяцев провел в этом корабле, копался в исторических записях. В вероятности Сэма открылся космический мост между Землей и Нижним миром Шибальбы. Планету спас выстрел космического корабля, похороненного под пирамидой Кукулькана. Шесть недель назад я был в Чичен‑Ице, когда там просело морское дно. Священный сенот пересох. Я записался в команду тех, кто исследовал яму – искал тайный ход в пирамиду, под которой, возможно, захоронен корабль. Согласно историческим хроникам, он должен был называться «Балам».

– Балам? Как Чилам Балам?

– Да. Вот только в нашем 2012‑м корабля нет.

– Почему?

– Потому что наше время – это не время Сэма, его возвращение в прошлое замкнуло петлю 2047 года, и в нашем 2012‑м возникла страпелька. В землетрясении под заливом виновата именно она, она прошла через магнитный сердечник Земли. Я знаю, что это звучит дико, но у нас большие проблемы. Она сидела, широко распахнув глаза.

– Невероятно.

– Невероятно? Невероятное еще не началось. Согласно архивам корабля, в мире Сэма в 2012 году космическое оружие «Балама» активировали двое. Женщина, которая закончила университет Флориды и проходила интернатуру в психиатрической клинике Майами.

– Что?!

– И мужчина, пациент клиники, которому она помогла сбежать.

– Сэм?

– Сэма тогда еще не было. Парень, который провел корабль через червоточину в 2047 году, вовсе не тот, которого мы с отцом обнаружили в этой пустыне в 1990‑м, и, понятное дело, не тот, который сейчас сидит в палате Майами. В 2012 году он еще не родился. Тем пациентом был я!

Доминика улыбнулась, потом истерически расхохоталась, потому что просто не могла справиться с абсурдностью ситуации.

– Это шутка, да? Я в одном из этих реалити‑шоу, в которых тебя обманывают, а потом веселятся. Потому что ну не может все это быть реальностью!

Мик закрыл глаза.

На экране возникло новое изображение – фрагмент газеты. Под заголовком «Нью‑Йорк таймс» виднелись дата: 22 сентября 2013 года и текст:

Вазкез‑Гэбриэл родила двоих мальчиков.

Анализ ДНК подтверждает, что отцом Джейкоба и Иммануэля является Майкл Гэбриэл.

На фото улыбающаяся Доминика в больничном халате прижимала к себе новорожденных сыновей.

– О Господи…

– Видишь темноволосого? Это наш сын, Сэм, которого на самом деле зовут Иммануэль. Посмотри на глаза Джейкоба, они такие же синие, как у твоей биологической матери, Чичахуа, и моей тети Лоры. Даже по внешности можно судить о том, что Джейк намного более развит. В статье говорится, что я исчез в день зимнего солнцестояния 2012… Доминика? Эй!

Она потеряла сознание.

* * *

Это действительно новая эпоха в физике и понимании нашей вселенной. Никогда раньше мы не наблюдали ничего подобного столкновениям частиц в Большом Адронном Коллайдере. Частицы ускоряются почти до скорости света, и затем сталкиваются. Звучит не очень впечатляюще, но если вспомнить уравнение Эйнштейна E=mc², то станет ясно, что мы получим количество энергии, достаточное для создания новых крупных частиц, которых не существовало с начала времен. Мы можем создать и исследовать их, что позволит нам получить новые знания о возникновении и эволюции нашего мира.

Клер Тимлин

Физик

CMS, Лондон