Сокрытое от глаз

Эмерелль запрокинула голову и застыла на миг в такой позе. Плечи ее затекли. Два дня стояла она над серебряной чашей, над калейдоскопом возможных вариантов будущего. Власть образов все еще ослепляла.

Королева эльфов направилась к трону. Она услышала успокаивающий шум водяных завес на стенах тронного зала, почувствовала мягкое тепло осеннего солнца на коже. Ни крыша, ни купол не закрывали небо.

Она чувствовала себя старым драконом, который, лениво развалившись, наслаждается моментом, хорошо зная при этом, что год уже не подарит много солнечных дней.

Хотя веки ее тяжелели, она подняла взгляд к небу. В синеве медленно плыло одно-единственное рваное облако. Эмерелль боролась с усталостью, вызванной двумя бессонными ночами. Она боялась закрыть глаза, потому что догадывалась, что образы из серебряной чаши снова обретут силу.

Эмерелль давно уже знала, что у серебряной чаши есть недостаток. Вполне возможно, что чаша была созданием ингиз, тех демонических существ, которые некогда заселяли Ничто. Образы будущего, открывавшиеся знающему в воде, постоянно показывали сцены, будто созданные для того, чтобы их истолковывали неверно. Так можно было счесть человека с окровавленными руками, склонившегося над умирающим, за его убийцу, хотя тот был целителем. И если она не видела Олловейна в образах, очевидно, относившихся к ближайшему будущему, значило ли это действительно, что его смерть была совсем близка? Или она просто искала его не там?

Как ни дорог ей был мастер меча, не он был на этот раз причиной ее забот, хотя и казался к ним ключом. За последние недели она осознала феномен, корни которого, вполне возможно, тянулись из далекого прошлого. До сих пор она просто размышляла над тем, что видела, или же искала образы, которые хотела увидеть, — будущее, которого ей хотелось, будущее в мире и гармонии.

И только недавно она задумалась над тем, чего она не видела. Взгляд в серебряную чашу тянулся и в тот мир, где жили дети людей, судьба которых была так тесно сплетена с судьбой народов Альвенмарка. Она видела в чаше города Фьордландии и независимые провинции Друсны. Города, в которых правили священники Тьюреда, оставались сокрыты от ее взора. Вот уже несколько столетий она не видела Анисканс. Прибежище священников она знала только по докладам шпионов. О цитадели Нового Рыцарства ей было известно только его название — Валлонкур. Само это место она не видела никогда, тем не менее оно было очень важно для будущего. Или же она ошибается? Сила Нового Рыцарства ослабнет? Но даже если это случится, это не объясняет, почему она не видела ни одного из крупных городов.

Когда два дня назад эльфийка подошла к серебряной чаше, она надеялась, что не видела города потому, что интересовалась другими вещами. Теперь она знала, что это не так. Мир людей ускользал от ее взгляда. От чего это могло зависеть, оставалось загадкой. Работа священников? Неужели они умеют закрываться от волшебства серебряной чаши? Научились же они запечатывать звезды альвов и врата, которые вели из золотой паутины в их мир. Пока священники обнаружили не все врата, но только вопрос времени сделать так, чтобы навсегда закрыть свой мир от детей альвов. Все возможные варианты будущего, которые видела Эмерелль, предсказывали именно это.

И еще люди забирали магию из своего мира. Они разрушали ее в таких количествах, о которых даже не подозревали. Во время покушения на коронации Роксанны возникло такое место без магии. Это произошло за какой-то короткий миг. Был такой случай и во время битвы Трех Королей. Дети альвов, оказывавшиеся в подобном месте, умирали мгновенно.

Ведь все они были до глубины пропитаны магией. Отнять ее значило отнять у них жизнь.

Вне себя от гнева, Эмерелль подумала о своих мертвых придворных дамах, о том, как они лежали, вытянувшись, в тронном зале Роксанны. Удар предназначался ей. И рыцарям, которые сделали это, было совершенно все равно, сколько еще детей альвов распростится с жизнью.

Гнев придал королеве сил. Она ощутила магию звезды альвов у себя под ногами. Она отправится в Вахан Калид, чтобы осмотреть флот, который строится там. И еще она хотела увидеть Олловейна, который совсем скоро уйдет навсегда.