Красный дуб, черный дуб

Налетевший порыв ледяного ветра обещал дождь. И всего лишь мгновением позже разразилась гроза. Мир исчез за серебристой пеленой. Шаги солдат потонули в шуме дождя. Хотя Лилианна находилась всего лишь в двух шагах от спасительного балдахина на корме галеасы, она успела вымокнуть до нитки, прежде чем оказалась под слабой защитой матерчатой крыши.

— Что здесь происходит? — спросила Сибелль.

Низшие чины рыцарства были не в курсе всех событий борьбы за власть между двумя крупными орденами. А теперь было похоже на то, что орден Древа Праха взял верх.

— Наши братья-рыцари из ордена Древа Праха хотят спровоцировать нас. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, что бы ни случилось. Мы не имеем права совершать необдуманные поступки. Именно к этому они и стремятся. Они собираются раздуть ссору между нашими орденами.

— И для этого трусы не жалеют усилий! — проворчал старый штурман.

Все понимали, что имеет в виду Луиджи. Дождь немного утих, открывая глазу фалангу вооруженных солдат на набережной. Они заняли позиции невзирая на стихию. А когда серебряная завеса слегка поредела, появились словно по мановению руки аркебузиры в белых ливреях ордена Древа Праха, слева на их груди был вышит черный дуб. Из-за сильного дождя их оружие было бесполезным. Но были среди воинов также и пикейщики в нагрудниках и высоких шлемах. Войско, выставленное орденом Древа Праха, было внушительным. По подсчетам Лилианны, на сходни вышло более трех сотен человек. И они были на удивление дисциплинированы. Переносили холодный дождь не моргнув и глазом, не болтали, не переминались с ноги на ногу. Это были воины, вымуштрованные железной рукой, и они гордились этим.

Послышался цокот копыт. В гавань въехал отряд конников, с ног до головы облаченных в стальные доспехи. Командир спешился и широким, энергичным шагом направился к сходням. Кто-то проревел приказ, и промокшие воины подтянулись.

Лилианна раньше ни разу не видела молодого рыцаря, который поднимался к ним на борт. На нем были полулаты и тяжелые сапоги для верховой езды. Черно-белые перья на его шлеме были испорчены из-за сильного дождя и приклеились к полированной стали. Черный дуб, символ его ордена, яркой эмалью блестел на его нагруднике. Красный набрюшник свидетельствовал о том, что к ним направляется офицер.

Не обращая ни малейшего внимания на раскрывших от удивления рты гребцов, он уверенными шагами пересек мокрую от дождя палубу.

Парень не впервые на корабле, отметила про себя Лилианна. И двигается как прирожденный воин.

Бывшая комтурша еще раз взглянула на воинов на сходнях. Их обмундирование целиком и полностью соответствовало тем реформам, которые ввело Новое Рыцарство за последние двадцать лет. До сих пор орден Древа Праха экипировался традиционным образом: кольчуги, тяжелые щиты и массивные горшковые шлемы. То было обмундирование, в котором рыцари ордена одерживали свои самые славные победы. Но оно безнадежно устарело.

То, что войсковые части, находящиеся здесь, в гавани, отказались от своих древних традиций, встревожило Лилианну. Упрямое цепляние за старинные обычаи было до сих пор самой большой слабостью рыцарей Древа Праха. Если они начали меняться, то станут еще опаснее.

Гость слегка поклонился.

— Луи де Бельсазар, капитан комтура Марчиллы. У меня срочная депеша к капитану этого корабля. — Он смотрел на нее с самодовольной улыбкой. — Кому я могу ее вручить?

Альварез отказался от ношения набрюшника, и Лилианна заметила, что для чужака было неочевидно, кто командует на мостике.

Капитан вышел вперед.

— Альварез де Альба, — коротко, почти резко произнес он.

Капитан протянул ему кожаный свиток.

Пока Альварез ломал печать и разворачивал свиток, надменная улыбка Луи стала чуть более вызывающей. Было совершенно ясно, что ему известно содержание депеши.

Капитан пробежал глазами текст. Затем свернул свиток.

— Мне очень жаль, но я должен отказать в этой просьбе.

— Это не просьба, это приказ! — заявил гость.

— О чем речь? — спросила Лилианна.

— Орден Древа Праха конфискует эту галеасу, — привыкшим отдавать приказы голосом ответил капитан Луи. — Вероятно, вы слишком долго были в море, поэтому еще не знаете благословенной буллы «Всеми силами», изданной гептархами в двадцатый день прошлого месяца. В ней князья церкви поручают моему ордену объединить все силы для того, чтобы изгнать язычников из Друсны и Фьордландии. Для этого в первую очередь необходимо собрать флот из наилучших и сильнейших кораблей. Таких кораблей, как «Ловец ветров». Все комтуры моего ордена уполномочены конфисковать корабли в подвластных им провинциях.

Лилианна метнула взгляд на Альвареза. Тот был спокоен. Это был плохой признак. А капитан Луи только и ждал того, чтобы возникла ссора. Любая стычка еще больше ухудшит отношения между их орденами.

— Ты наверняка поймешь, брат Луи, что мы не можем отправить корабль в длительное плавание, не получив на это приказ нашего маршала ордена или примарха. Я уверена, что высшие чины моего ордена охотно отправят несколько кораблей, чтобы усилить флоты в морях Друсны, — произнесла она.

— Сестра, мне кажется, что ты не до конца понимаешь последствия решений наших гептархов. Мы не просим орден Древа Крови о поддержке. Мы требуем ваши корабли. А к ним в придачу — гребцов и моряков. Воинов и морских офицеров мы предоставим сами. С завтрашнего дня «Ловец ветров» будет ходить под знаменем Древа Праха.

— Вы не украдете мой корабль! — набросился на капитана Альварез.

Луи отошел на шаг.

— Тебе следовало бы сказать своему капитану, что он никогда не владел кораблем. Правила нашего ордена говорят о том, что мы ничем не владеем. Даже тем, что носим на теле — все это позаимствовано у церкви. Все, что создают слуги Господа, принадлежит Тьюреду. И если гептархи, как первые слуги Господа, решают, что то, что было позаимствовано, нужно в других местах, то и говорить здесь не о чем. Тот, кто считает иначе, ставит под сомнение божественную иерархию нашей Церкви, а это — ничто иное, как ересь.

Луи вызывающе смотрел на нее, потом перевел взгляд на остальных, чтобы убедиться в том, какое впечатление произвели его слова, наслаждаясь тем, что рыцари избегали его взгляда. Только Альварез не отводил глаз. Не собиралась опускать глаза и Лилианна. Она чувствовала, насколько силен гнев капитана, понимала что Альварез недолго сможет сдерживаться. Она должна опередить его. Он поплатится за свои речи головой, потому что если слугу церкви обвиняют в ереси, то это все равно что смертный приговор.

— У нас отличные офицеры и хорошо обученные команды. Что препятствует нам оставаться на своих кораблях? Конечно, мы подчинимся командованию Древа Праха, если главнокомандующим будет адмирал твоего ордена, брат.

Луи цинично рассмеялся.

— Дорогая сестра, неужели ты действительно думаешь, что мы ценим якобы военный опыт ваших офицеров? Вы закрываете глаза на безобразия в Друсне! После того несчастья, которое навлекла на наши головы ваша комтурша, похитив принцессу Фьордландии, я не доверил бы вам командование даже утлым суденышком. Как можно было отдать два корабля конному отряду? Как можно было принести в жертву сотни рыцарей, а потом еще и предать смерти принцессу, из-за которой все произошло? Нет, нам нужен ваш корабль и команда. Ваши рыцари нам не нужны.

На кормовом возвышении воцарилась тишина. Казалось, Луи не имел ни малейшего понятия, кто перед ним. Лилианна уже давно знала о лживых историях, которые рассказывали о ее последней битве. О том, что волшебница взорвала галеасу, а остальные корабли среди теплой летней ночи оказались закованы во льдах, речи не было. Говорили, что Лилианна якобы позволила захватить ее стоявшие на якоре корабли горстке эльфийских всадников. Такая история, конечно, позволяла легко объяснить, почему у нее отняли звание комтурши и военное командование в Друсне.

Очевидно, Луи посчитал, что причина воцарившегося молчания — его очередное оскорбление Рыцарства. И это его нисколечко не обеспокоило. Лилианна была до глубины души уверена в том, что его послали затем, чтобы спровоцировать инцидент. Нужно как можно скорее убрать его отсюда, иначе он добьется своей цели.

— Даже тысячи красивых слов ничего не изменят в том, что ты собираешься украсть мой корабль. А что до команды…

Лилианна положила руку на плечо Альвареза, чтобы заставить его замолчать. Так он, чего доброго, их всех отправит на эшафот!

— Итак, ты называешь гептархов ворами? — уточнил Луи. — Могу я узнать твое полное имя?

— Капитан Альварез де Альба.

— Но ты же не можешь его… — вмешалась теперь и Мишель.

— А ты, значит, становишься рядом с еретиком, который называет гептархов ворами? Твое имя, сестра, прошу!

— Мишель де Дрой — мастер фехтования ордена Нового Рыцарства.

Луи присвистнул сквозь зубы.

— Так значит, ты сестра той тупой коровы, которая позволила захватить ваши корабли парочке эльфийских всадников.

— Может быть, тогда тебе стоит запомнить и имя тупой коровы, ведь в любом случае я — офицер наивысшего звания на борту этого корабля и в иерархии ордена стою выше брата Альвареза, хотя уже и не занимаю пост комтурши Друсны.

Луи уставился на нее во все глаза.

— Ты…

— Лилианна де Дрой.

Капитан нервно взглянул на своих воинов на пристани и слегка побледнел. Если из-за его нахальства она вызовет его на дуэль, ему останется выбирать, чем он готов пожертвовать — своей честью или же своей жизнью. Лилианна сомневалась в том, что в искусстве фехтования он может сравниться с ней. Она никогда ничего о нем не слышала, а это могло означать только то, что он собирал свой боевой опыт в залах фехтования, а вовсе не на полях сражений. Лилианна была уверена, что сможет победить его, и неважно, насколько он хорош в фехтовании.

Похоже, Луи почувствовал это. Он откашлялся.

— У меня предписание сопроводить гребцов и моряков в место их расквартирования. Немедленно. Если ты, конечно, отдашь соответствующие распоряжения.

— Альварез, отпусти команду.

— Но…

— Конечно же, мы подчиняемся приказам гептархов и всеми силами поддержим нашу церковь в войне против язычников! — набросилась она на капитана.

Иного выбора, кроме как подчиниться, у нее не было. В Друсне Лилианна не смогла предвидеть, какие последствия для власти ордена будут иметь ее действия. На этот раз она будет осторожнее!

Альварез подчинился. Он вышел на сходни между двумя рядами гребцов и отдал своим людям приказ занять места на деревянных сходнях.

Казалось, молодой капитан был слегка разочарован тем, что его приказы были исполнены. Он кивнул ей.

— Было очень… поучительно встретиться с тобой лично, сестра Лилианна.

Та ответила коротким кивком.

— Спасибо. Я уверена, что наши пути еще пересекутся, брат Луи де Бельсазар.

Ее слова внезапно стерли с его лица самоуверенную улыбочку. Внезапно… он заторопился и покинул корабль.

— Как ты могла отдать ему нашу команду? — набросилась на нее Мишель, едва Луи отошел на расстояние, чтобы не было слышно.

— Я не обсуждаю свои приказы, — холодно ответила та.

— Но ты…

— Мне кажется, сейчас самое время вернуть сюда хоть немного дисциплины. Ты покаешься и у всех на глазах проглотишь щепотку пороха. Причем немедленно!

— Что? Да ты с ума сошла. Ты…

Лилианна обвела взглядом братьев по ордену. Все молчали, но на лицах отчетливо читалось сомнение.

— Сестра Сибелль, подай мне, пожалуйста, свой пороховой рог. Мишель, протяни руку вперед!

Лилианна отмерила маленькую щепотку мелкозернистого черного пороха и высыпала ее на ладонь сестры.

— Глотай!

Мишель проглотила порох и посмотрела на нее горящими от гнева глазами.

— Друстан, руку!

— Но я же ничего…

— Вот именно, — сказала Лилианна. — Ты безгранично разочаровал меня тем, что не моргнув и глазом снес все наглые высказывания брата Луи!

— Но…

— Руку! А потом позови ко мне Альвареза!

Вообще-то ей было жаль Друстана, выглядел он особенно жалко. Небритый, худой и однорукий — таким он был. Лилианна ни в коей мере не прекращала битву за «Ловца ветров», но знала, что хитрость — единственное оружие, оставшееся у нее в этом бою. И она наслаждалась тем, что теперь, по прошествии двух лет, снова идет в бой. Даже без порохового дыма и песни клинков речь здесь шла о жизни и смерти.