Шахта баллистической ракеты 4 page

Диспозиция на следующий день:

Кабинет командира полка, с арбузом на столе, командир полка, председатель колхоза с милиционером. Председатель колхоза жалуется палкану на его танкистов.

Полкан, потуплено глядя на арбуз - "Ну ты это.... арбузы охранять надо"

Председатель - "А я, и охраняю, у меня сторож с двустволкой, да что он против танка то сделать может?"

Полкан - "А ко мне ты зачем пришел, противотанковую пушку просить? Нету у меня... полк то танковый..."

***

Ночные танковые стрельбы на полигоне (Для тех, кто не в курсе - стрельба из башенных орудий по светящимся целям). Стрельбами руководит полковник с вышки, в танках сидят курсанты.

Разговоры в прямом эфире:

- Восьмой, восьмой, я вышка, цели видишь?

- Да!

- Огонь!

Выстрел, цель поражена.

- Отлично восьмой, поздравляю!

- Девятый, девятый, я вышка, цели видишь?

- Да!

- Огонь!

Выстрел, цель поражена.

- Молодец, Сергеев, быть тебе сержантом!!!

- Одиннадцатый, одиннадцатый, я вышка, цели видишь?

- Нет...

-... А ты где?

- Не знаю, товарищ полковник...

- А чего видишь?

- Вышку...

- @ЛЯДЬ, ИВАНОВ, @УДАК @БАНЫЙ, УБЕРИ РУКИ С ПУЛЬТА И НИЧЕГО ДО НАШЕГО ПРИЕЗДА НЕ ТРОГАЙ, СЕЙЧАС БУДЕМ!!!

***

"Танковая учебка", ночные стрельбы, командир инструктирует:

- Цель не видите - не стреляете.

Первый заезд - все возвращаются с полным боекомплектом.

- Почему не стреляли?

- Цели не видели.

Второй заезд - та же картина. Командир:

- Растудыть вашу!.. Огни видели?!!

- Видели.

- Вот это и есть цели!

Третий заезд, "брат по разуму" со Средней Азии долго вертит башней, находит огни (вышку), дает очередь из пулемета - на вышке дикий вопль:

- Гаси огни, все вниз.

А вдруг он еще и из пушки... "по огоньку", народ летит вихрем вниз и на фоне этого на вышке из рации:

- Вишька, вишька, я чэтвертый, наблюдаю поражение цэли...

***

В части происходили учения. К вечеру, когда беготня утихла, командир решил дозором обойти владения свои. И не успел он выйти из штаба, как наткнулся на группу явно сачкующих офицеров, мирно покуривающих в компании каких-то по-походному одетых и жутко подозрительных гражданских личностей. Возмущенный до глубины души командир, как коршун, налетел на бездельников.

- Вы, почему курите, кто разрешил? Вы, из какого подразделения? Какая у вас задача?

- Мы группа противодействия ДРГ. (ДРГ - диверсионно-разведывательная группа, на учениях назначалась из двух-трех офицеров и прапорщиков части и должна была условно уничтожать объекты части.)

Командир задохнулся от возмущения:

- Ну и что вы тут бездельничает, идите и ловите этих диверсантов, а то они у вас так скоро штаб захватят. А вы что тут делаете, и вообще кто такие? - повернулся командир к неясным личностям в штатском.

- А мы ДРГ!

Немая сцена.

***

Учения, боевые стрельбы. Конечно, молодые уже давно не играют в песочнице, уже и присяга с автоматом была и стрельбы на полигоне и десятки инструктажей и обещание старшины: "….. Если вы, ……., то я вас всех ……"

Картина: бойцы с автоматами в траншее, пулеметный расчет, гранатометный все ждут приказа открыть огонь. Одному из молодых не терпится, он, держа автомат стволом вперед, ПОВОРАЧИВАЕТСЯ всем корпусом к стоящему справа, командиру взвода, направляя автомат на него: "Товарищ лейтенант, когда стрелять будем?", на что грубый и немного бледный товарищ лейтенант в нецензурной форме предлагает доблестному бойцу:

1) Развернуть ствол в направлении стрельбы.

2) Заткнуться.

Выполнив приказ, боец, подпрыгивая от нетерпения, сумел продержаться лишь пять минут, после чего вновь поворачивается тем же манером и повторяет вопрос. Здесь нервы молодого летёхи не выдерживают, он аккурааатненько отводит ствол автомата в сторону, после чего прикладывает ботинок к челюсти бойца.

Рассказывают, что годом раньше точно так же повернулся, держа трубу РПГ на плече, гранатометчик - первый номер. Отделение мгновенно залегло на дно траншеи. Ночью бойца били долго и больно, преимущественно ногами.

***

Дело было примерно лет 15 назад в Рязанском училище. Некое подобие курсовой работы по одному из предметов. Заключалось оно в следующем: рота курсантов ночью десантируется с самолета, собирается в пункте сбора, захватывает объект и пешком возвращается в училище. Погрузились они в самолет, пилот дал сигнал, они высадились.

Собрались как надо, никто не заблудился, ничего не потеряли, все круто. Командир вертит карту и так, и сяк - не может понять, где они находятся. Видит - вдали огоньки светятся, какой-то хутор. Отправляет туда гонцов разбираться, куда же они находятся. Стучат в дверь. Открывает заспанный мужик (время примерно 3 часа ночи) и офигевает, видя солдат в полной выкладке, с автоматами. Спрашивают его, где какое-то там село. Он не знает.

Начинают спрашивать, где еще какие-то деревни, которые по карте рядом с местом высадки. Мужик только плечами пожимает. Тода его спрашивают, в какой стороне Рязань. Он некоторое время думает, потом неуверенно показывает рукой и говорит: "По-моему, где-то там".

Тут уже офигевают десантники, как же он не знает, в какой стороне город, находящийся в 30 км и начинают чуять недоброе. "А какой тут поблизости город или районный центр?" - спрашивают они. "Клин" - говорит. Тут случилась немая сцена из Гоголевского "Ревизора" (кто не в курсе - это совсем в другой стороне, в нескольких сотнях километров).

Когда шок прошел, поняли, что надо звонить в училище и вызывать помощь для вывоза всей этой толпы за тридевять земель. Часам к 11 утра добрались до телефона, успокоили командиров (а там паника - рота бесследно пропала). А потом выяснилось, из-за чего же все произошло. Оказывается, летчики были тоже курсанты, и у них это тоже было некое подобие курсовой работы. Ну, в общем, ошиблись ребята чуть-чуть.

***

Группе спецназа поставили задачу "Найти источник радиосигнала и захватить". Забросили в квадрат поиска, и вперед. Направление на сигнал определили, и группа потопала выполнять задачу. "Источником радиосигнала" был старый прапор с радиостанцией, который через некоторые промежутки времени на определенной частоте выдавал в эфир некое "пи-пи-пи". Прапор как старый и мудрый воин был не один, а с бутылкой. Через энное время он таки остался в гордом одиночестве и заснул. Радиостанция, естественно, замолчала.

"Что за @уйня?!!" - подумал радист, не услышав в очередной раз сигнала. И тут же доложил командиру. Командир глубокомысленно послушал молчавший эфир и принял, в общем-то, логичное решение, что "эти сволочи" просто поменяли частоту для усложнения задания. Прослушав соседние частоты, наткнулись на то же "пи-пи-пи", но сигнал шел совсем с другой стороны. "Вот ведь гады! И место сменили!" - подумал командир, и группа пошла на новый пеленг.

Через некоторое время группа вышла к огромной поляне, в центре которой стояло некое бетонное сооружение с кучей антенн на крыше. Радиосигнал шел как раз оттуда. Первая часть задания была выполнена, но оставалась вторая - ЗАХВАТИТЬ!

Надо сказать, что это была станция слежения из системы ПВО "Щит Москвы", поэтому охраны ВВ там было много. Но делать нечего, мало ли что там, в штабе напридумывали. Сомнений у спецов не было и... в общем, без выстрелов, (а у охраны всё было по-взрослому, автоматы заряжены боевыми, в отличие от "спецов"), объект был захвачен. Еще через час станция была окружена внутренними войсками, их командиры пребывали в полной уверенности, что объект захвачен либо террористами, либо диверсионной группой потенциального противника, и собирались штурмовать станцию со всеми вытекающими, т.е. возможными своими потерями и обязательным уничтожением "захватчиков".

Тут разведчики начали понимать, что события развиваются как-то не так (слишком серьезные лица в бинокль наблюдались). Уж не знаю, как, но коллизия разрешилась без стрельбы. Ребят, естественно, арестовали, отправили со злыми сопровождающими в часть. Дошла история до высокого начальства, оно там друг с другом разобралось, и в часть пришла телеграмма следующего содержания: "Виновных строго наказать! Молодцы, сволочи, так держать марку спецназа!"

***

Что для армии показуха? Для командования части - возможность порадовать вышестоящее начальство какими-нибудь неизвестными в других подразделениях трюками, продемонстрировать служебное рвение и старание. Для личного состава - досадная трата времени и сил. Необходимость целыми днями заниматься ерундой, которая ни в жизни, ни на войне не пригодиться, да еще и переживать за результат.

21-я БРОН ждала начальство. У водолазной группы на случай зимнего приезда командования или журналистов было "дежурное блюдо". Боец, одетый в костюм УГК нырял в одну майну, выныривал в другую и тарахтел холостыми. Нырял, разумеется, на сигнальном конце. Объяснялось это как упражнение на тренировку психики. Замкнутое пространство, холод, потеря ориентиров. Боец должен все преодолеть и не просто вынырнуть, произвести стрельбу. Но на этот раз дешево отделаться не удалось. За неделю до приезда начальства комбриг вызвал инструктора спецподготовки. Подготовка водолазов входила в круг его обязанностей.

- Иваныч, надо сварганить что-нибудь грандиозное. Во-первых, командующий наш номер уже видел, во-вторых, меня предупредили, что с ним будет американский корреспондент, который пишет о боевых пловцах всего мира. Просили показать ему что-нибудь такое, чего он нигде не видел. Ты подумай и доложи.

Инструктор сходил на пруд. Солдаты I-го года службы уже долбили майны. Ближайший к нему выдолбил пешней почти круглое отверстие, стоя посередине будущей проруби; вид полностью отсутствующий. Боец додолбил круг и начал уходить под лед. Завалился на бок, утопил пешню, вымок до пояса, но выбрался. И тут Иваныча осенило, чем будем повергать американца.

В пятидесяти метрах он приказал выдолбить третью майну, а пока принести и подготовить водолазное снаряжение. Когда майна была готова инструктор, взяв 2 ледовых крюка (альпийский крюк, который ввинчивается в лед) пошел в воду. Один ввинтил под водой около первой майны, затем на сигнальном конце дошел до второй и ввинтил второй крюк. Между ними натянул как струну тонкий не растягивающийся кевларовый трос. Теперь осталось только присоединить к тросу на карабине акваланг, и общий план показухи созрел: Сначала "дежурное блюдо".

Это, мол, тренируются наши бойцы. Когда боец отстреляется, - А вот это могут наши офицеры. Инструктор в мокром костюме подойдет к майне, берет по компасу направление и, сделав гипервентиляцию без сигнального конца, только в маске, ластах и костюме ныряет в майну, якобы на задержке дыхания. Под кромкой льда включается в аппарат, плывет 50 м по кевларовому тросу до второй майны, держа акваланг перед собой, оставив аппарат у края майны, вылезает на лед, закладывает заряд ВВ, (который, разумеется, заложен заранее). Опять делает гипервентиляцию, берет направление, ныряет и, далее все в обратном порядке. Вынырнув, делает вид, что приводит в действие радиоуправляемое устройство. Саперы из кустов по сигналу взрывают заряд. Бурные аплодисменты, переходящие в овацию.

Дурить начальство, а тем более американцев - дело святое. Угрызений совести Иваныч не испытывал. Дело было не хитрое, любой более менее подготовленный водолаз мог бы это сделать. Но бойцы срочной службы могли работать только в зимнем костюме УГК; бассейна отродясь не видели, и включаться в аппарат не умели (тем более подо льдом). Офицеры заняты на других участках, пришлось все делать самому. Прокрутили репетицию. Комбриг в восторге. Проныривание заняло полторы минуты. Но...

Звиздец подкрался незаметно. В день показухи Иваныч свалился с температурой. Ангина. Пришлось срочно просить друга Игоря Никонова заменить его в главной роли. Мороз сильный. Лезть в майну для тренировки, а потом на морозе ждать, когда придет начальство - нонсенс. Решили, что ничего непредвиденного быть не может. Сработает и без репетиций.

Наконец торжественный момент настал. Командующий в сопровождении комбрига, офицеров штаба и целой кучи(!) корреспондентов!!! Сначала "дежурное блюдо". Это боец срочной службы. Боец сработал отлично, у корреспондентов глаза на лоб полезли. Этим командующего уже развлекали, а им в новинку. Интересно, который из них американец, из-за которого весь сыр-бор? И вот - гвоздь программы.

Никон подходит к майне, делает гипервентиляцию, берет направление по часам(!) (компас в суматохе забыли) и без всплеска уходит под воду. На льду тишина. Проходит минута, вторая. Пора бы и вынырнуть! Третья, четвертая. Командующий смотрит на комбрига и краснеет. Комбриг смотрит на командующего и бледнеет. Корреспонденты переглядываются и переговариваются. Пятая минута.

- Ну!!? - зловеще произносит командующий.

Комбриг поворачивается к инструктору:

- В чем дело?

Иваныч, зная, что ничего в принципе произойти не может, отвечает:

- Наверное, мимо майны промахнулся, сейчас найдет.

Но у самого уже на душе неспокойно. Шестая: страхующий водолаз в майну! Корреспонденты, видя, что на глазах рождается сенсация, начинают щелкать фотоаппаратами. Седьмая минута на исходе и тут выныривает Никон! Выползает на лед, начинает закладывать заряд ВВ. На льду немая сцена. Никон делает гипервентиляцию, берет направление...

- Стой!!! - комбриг по сугробам бежит к майне, смешно задирая сапоги.

- Отставить!!!

Никон, пожав плечами, идет по поверхности льда обратно. Все жмут ему руку, командующий удостаивает похлопыванием по плечу. Толпа уходит смотреть очередной аттракцион - разведроту на полосе препятствий. Иваныч отвел в сторону Игоря:

- Никон, ты, что с ума сошел? Комбриг чуть ежа иголками вперед не родил?!!

- Да ласта у меня слетела. Потом в ил зароется - хрен найдешь, а фал кевларовый не растягивается, пока дотянулся. Аппарат то страшно оставить, чтоб до дна достать. Висел и ногой пытался подцепить. Потом пока надел, пока то... се...

- Ты хоть знаешь, сколько ты под водой просидел?

- Думаю минуты 2 - 3…

Не известно, что подумал американец, но ни в одной армии мира ему такого аттракциона не показывали.

***

За четыре дня дивизия разнесла в щепки оборону 3-й армии, изображавшей противника и выполнила задания Родины, партии и командования.

Войска уже вышли на исходный рубеж для возвращения в родные казармы. Мотострелковый полк выстроился вдоль проселочной дороги, ожидая сигнала трогаться, а посреди поля метрах в 200 стояли 4 палатки и 4 машины штаба армии.

Августовскую жару один из солдатиков переносил неплохо, но тут дал о себе знать съеденный обед. Рядовой понял, что до расположения части не дочапает.

Условным свистом обратив на себя внимание ротного, указал на отстоящие в полукилометре кусты и тут же бросился к ним, не оставляя начальству времени вникнуть, понять и строжайше запретить.

Влететь в кусты, покончить с приведшим сюда делом, подтереться и застегнуться было делом минуты. И, уже поднимаясь с карачек, рядовой дал себе отчет, что что-то тут не так.

Внимательно, как учили, обвел местность взглядом. Так и есть - из сплетенных веток шиповника торчала свернутая в рулон бумага. Едва притронувшись, понял что это карта и уже предвкушал на сколько бутылок придется раскошеливаться тому бедолаге, который оставил в кустах сверхсекретные кроки, отражавшие, что греха таить, наступление славных войск Варшавского договора на территории сопредельной Турции.

Однако, развернув карту, осознал, что выпивка откладывается. Стой под обстановкой имя какого-нибудь взводного или даже ротного из полка, не миновать бы ему угощения. Но подпись была полковничья, значит, карта из дивизии, а может быть даже из армии.

С трофеем под мышкой он поспешил обратно к колонне, где уже начинался шухер. Личный состав выскакивал из БТР-ов и строился. Боец осведомился у ротного, что деется и получил информацию, что сейчас нас направят на какие-то поиски.

Покаявшись, что, кажется, подозревает чем тут дело, был тут же послан к палаткам штаба армии, перед которыми прохаживался трехзвездочный товарищ. Морда его мало отличалась цветом от свежевыпавшего снега и в 40-градусную жару веяла приятной прохладой. Что-то подсказало, что это и есть искомое лицо.

- Тащь ковк! - взревел рядовой и совсем по-штатски протянул карту. - Вот, нашел… Это, наверное, ваше?

Бледный полковник налетел ястребом, выхватил сверток, развернул и "слезы бурным потоком потекли по его обветренной голове".

- Спасибо, сынок - с дрожью в голосе произнес полкан.

- Ты, наверное, сам не представляешь какая это секретная карта.

Помолчал и с отеческой нежностью добавил:

- Настолько секретная, что будь мы на войне, тебя пришлось бы расстреливать только за то, что ее видел.

***

История эта произошла в ноябре 1988 года во время крупномасштабных учений. Ремонтная группа работала как проклятая. На учения выпустили таких танкистов, которых выпускать, явно не следовало... Каждые 2-3 дня ремонтники мчались на другой конец Чеховского полигона ковырять очередной танк, как правило, сломанный собственным механиком-водителем. Работать иногда приходилось по 48 часов без сна... Как-то в один мерзкий холодный день лейтенант заглянул под танк:

- Шура, если этот монстр сегодня заведется, вечером пойдем в деревню. Я вам дам полночи на бесчинства в разумных пределах.

Часов в шесть вечера танк завелся. Обрадованные камрады рядовой-водитель, ефрейтор-повар, мл. сержант-электрик и лейтенант-manager побежали отскребать грязь и переодеваться. Как настоящий механик, Шура был грязнее всех и попросил дать дополнительные 5 минут. Но лейтенант крикнул, чтобы он догонял, и они растворились в темноте.

Механик привел себя в божеский вид и обиделся: именно он завел танк и выполнил условие, необходимое для развлечений, и именно его-то и не стали ждать... Ладно, сказал он себе, пойду напрямик через поле и буду в деревне ждать вас. И пошел. Где находится деревня, он приблизительно знал. Поэтому, приняв за ориентир какой-то огонек в ночи, механик побежал крупной рысью. Погода улучшилась, похолодало; Шура задрал голову и увидел красивейший звездный небосклон. Вдруг эти звезды перевернулись, и он почувствовал, что летит. Хрясть! Приземлился на дно глубокого танкового капонира.

С трудом вылез наверх и вдруг понял, что понятия не имеет, с какой стороны капонира вылез и куда теперь идти. Огонек-ориентир исчез. Но решил не сдаваться и пошел. В темноте, через огромнейшее поле...Через час понял, что деревню эту никогда не найти и надо возвращаться. Еще через час понял, что надо найти хоть кого-нибудь, кто скажет, где и как выйти к рембатовской летучке.

Долго рассказывать, как Шура лазил по полю и искал какую-нибудь дорогу; как нашел танковую колею, потерял в ней сапог и полчаса искал его в грязи. Часа через два барахтанья в грязи вылез на поляну какой-то хилой рощицы. Там стояли несколько ЗИЛов-кунгов. Ни одной живой души снаружи. Механик решил посмотреть на номера машин, чтобы определить, кто это такие (по номеру мог определить принадлежность любой машины в 1-ой танковой дивизии). Шура достал спички и попытался зажечь одну. Но спички Kалужской фабрики гореть не хотели. После того, как он не смог зажечь пятую спичку, дверь кунга открылась, на пороге появилась фигура в трусах и полушубке и рядом с собой он услышал журчащий звук. Едва успел отскочить:

- Ну поосторожней же!

- Ты кто? - дружелюбно спросила фигура, послушно развернувшись в сторону, - как сюда попал?

Шура честно рассказал кто я такой и как сюда забрел. Фигура сказала, что это достаточно глупо, чтобы быть правдой, и спросила:

- А командир тебя ругать не будет?

- Не будет... Трах-тарарах эту трах-тарарах!

- А меня не боишься?

- Сейчас я и командира дивизии не испугаюсь, лишь бы к летучке вернуться!

Фигура закурила. Шура попросил сигарету, и фигура кинула пачку "Космоса". "Ой, мама, - подумал механик, - такие сигареты на полигоне курит! Наш комбат и дома-то смолит "Астру". Вот это пижон!".

Сигарета сближает. Они поговорили о погоде, об учениях, об агрессивных планах НАТО. Закурили по второй. Беседа зашла о бабах и о самоходах в деревню. Фигура начала замерзать, попросила подождать и исчезла внутри. Через три минуты пробежал солдат и один из ЗИЛов завелся. Появился целый подполковник (правда, очень злой), втолкнул механика в кабину, сам сел рядом, прижав его к солдату-водителю. Поехали.

Шура робко спросил, что это было за подразделение. В ответ офицер очень подробно объяснил ему его место в этом мире, из цензурных слов там было только "идиот". А еще он что-то сказал про чудаков из охранения, но механик не очень понял. Он стал вспоминать маму, детство, захотелось описаться прямо здесь. Подумалось: "Дядя, отпусти меня, это не я поджег конюшню, нет, не знаю, не выдам где наши, гад!". Подполковник спросил, куда его везти. По вопросу Шура понял, что его везут не на расстрел, не в дисбат и даже не в комендатуру. Подполковник отказался искать рембатовскую машину по всему полю и высадил возле штабных машин дивизии, откуда механик добежал до летучки за полчаса. Там он имел дискуссию с лейтенантом, а лейтенант имел его, но ему было далеко до подполковничьих высказываний.

Через пару недель вернулись в батальон. Баня! После полутора месяцев полигона! За неделю Шура ходил туда раза четыре, благо дружил с банщиком. Рембатовская сауна славилась среди очень высокого начальства, генерал-майор - комдив посещал ее частенько. Но на этот раз ждали самого командующего 11-ой армией! В баню прибежал майор-зампотыл, наорал на друга-банщика, а механика пинками выгнал из сауны, дав 1 минуту одеться. На улице Шура столкнулся с толпой хохочущих большезведных начальников. Впереди шел генерал-лейтенант, он что-то оживленно рассказывал, размахивая руками. Тот самый мужик, что угостил Космосом! Командующий 11-ой армией! Он равнодушно скользнул по Шуре взглядом. Не узнал! А может, он все учения тем и занимался, что отыскивал заблудившихся бойцов и спасал их, как дед Мазай?

***

Если кто помнит, пару-тройку лет назад был фильм с Антонио Бандерасом в главной роли - "13-й воин"... Его героя там добавили к боевому подразделению викингов для ровного счета. Примерно тоже и произошло в н-ом отряде, только вот результат вышел... Голливуд просто нервно курит в сторонке.

Итак: отработка "спецоперации по уничтожению вооруженного бандформирования". "Плохая сторона" сидит в горах, пакости строит... Все хорошо, все просто замечательно, но не может же начальство оставить без присмотра десяток лбов с очень даже боевым оружием (ну и что, что половина из них офицеры, а другая половина - прапорщики). И к ним "в усиление" дают Орла.

Именно так, с большой буквы - ну фамилия такая у человека, несовместимая с жизнью вообще и с армейской в частности. Тем не менее, до майора дослужился и вроде не дурак, вот только... ШТАБНОЙ.

Что такое штабной офицер в боевой группе, да еще старше званием, чем даже командир, объяснять не стоит. Но все было гораздо хуже. Потому что Орел был еще и восторженным оптимистом, мечтавшим попасть "на войну" всю свою сознательную жизнь. Как сказал командир - "пришел полный и окончательный писец". Орлу все было интересно, он совал нос повсюду, от закладки мин-ловушек до разборки "винтореза", получая несказанное удовольствие от самых обыденных вещей вроде прокладки маршрута отхода или сворачивания каримата. Он достал всех.

Послать его было нельзя, так как он все-таки был не только старше по званию, но и штабной, следовательно кровь мог испортить потом железобетонно, но и терпеть его уже не хватало сил, группа дергалась, грызлась, как свора собак, и ничего хорошего ожидать не приходилось. Орла надо было сбросить, как балласт. Если бы они знали, как пройдет эта операция, то лучше бы пристрелили его сами, из жалости, но...

Орла оставили с засадой при уходе из лагеря. Расчет был прост, как перпендикуляр - лагерь группа все равно спалила, уходить просто так неприлично, оставляет троих парней, растяжки по подходам, сигналки, минирует лагерь, завязывается бой, хваткие волкодавы в пять минут сообразят, что к чему, и накроют Орла - остальные ребята были ученые и стопудово успели бы свалить.

Все пошло наперекосяк с самого начала. Перемещаясь на позиции (нахрена - не понял никто), Орел ухитрился влезть в растяжку. Рвануло громко. Как и было рассчитано. Только рано - до передовых дозоров оставалось еще метров пятьсот, колонна моментально рассредоточилась, и через пару минут отходить ребятам было уже некуда. Подгруппа стремительно накрывалась медным тазом. Прохрипев по рации на открытом канале: "Погибаю, но не сдаюсь!", Серега по прозвищу Муса заработал себе новое прозвище "Варяг", и многоэтажный мат командира в ответ.

После этого началась карусель, не предусмотренная никем и никак - когда перед Мусой-Варягом из низеньких зарослей шипиги показалась окровавленная морда лица Орла, с которой лоскутами свисали клочья кожи, он от неожиданности выпалил в упор. Холостым, конечно, но майору хватило и этого. Несгоревшая пластиковая пуля, попавшая в грудную клетку с расстояния в три метра, ушатала военного так же качественно, как резиновая пуля западных полицейских укладывает на мостовую демонстранта. Орел просто опрокинулся на спину и, прежде чем его успели поймать, ушел вниз по склону, как бревно...

Когда его двадцатью метрами ниже поймали штурмовики, результат оказался весьма плачевным - перелом двух ребер, ключицы и трех пальцев на правой руке (этот идиот кувыркался по склону с намертво зажатым в руке автоматом), вдобавок при взрыве растяжки его натуральным образом контузило (растяжку он зацепил не ногами, а головой, когда полз в траве), а осколками взрывпакета (невзирая на всю его безопасность, пластика там все равно хватает и взрывать его в полуметре от лица категорически запрещается) ему в кровь изрезало лицо, в нескольких местах просто напрочь содрав кожу.

После этого случая над фамилией майора уже никто не измывался, и к нему намертво прилипла кличка "Тринадцатый воин". А все получили по выговору за несоблюдение правил безопасности при проведении занятий на местности. Вот так.

***

В середине семидесятых группа творческой интеллигенции (умели рисовать красным и синим карандашом на картах и писать каллиграфически), была направлена из своей в/ч в Москву в Минобороны для воплощения масштабных во всех отношениях замыслов военного командования страны.

Шла подготовка к очередным грандиозным учениям то ли по отработке наших посягательств, то ли по защите от посягательств на нас. К учениям надо было разрисовать немыслимое количество карт, схем, таблиц и прочей наглядной агитации.

Работы было много, ночи напролет. Ошибки и небрежность исключались: кто пробовал удалить следы от японского фломастера с карты - тот понимает. Соответственно, все постоянно находились в радикально мизантропическом состоянии духа. И реагировали на посетителей, особенно заказчиков-проверяющих и просто праздношатающихся Знающих Как Надо весьма остро.

Поэтому когда в полночь-заполночь за спинами стоящих на карачках художников возник некто, бодро пробасивший "Ну что, бойцы, за@бались?", реакция была мгновенной и привычной

- Тебя бы раком поставить мордой вниз, да чтоб всякие опе@доболы под руку бухтели... Пошел бы ты...

Судя по тому, что в помещении возникла какая-то хриплая пауза, это был не "ночной прапор", обходивший этажи с целью предотвращения бедствий (от пожаров до загулявших в своих кабинетах служивых). Стало интересно, кто это там, сзади сипит.

Обернулись.!!!!!!!!!!! начальник Управления, генерал-полковник Пикалов! Оотнюдь не демократ суворовского стиля. Какая нелегкая его сюда занесла?

Компания, вскочившая и попытавшаяся принять положение "смирно", несомненно, произвела на него сильное впечатление. Босые, с трехдневной щетиной, а кое-кто и с синяком под глазом (когда трешь слипающиеся глаза испачканными грифельной крошкой руками, синяки получаются очень натуральными). А запах!

Генерал, надо отдать ему должное, в ситуацию въехал.

- Какие проблемы? Что нужно? До срока успеете?

Ну что тут ответишь? Что неделю отсюда не вылезают, спят на стульях, едят что бог пошлет? И наверняка не успеют?

- Успеем, трщ гнрал-плковник!

- Ладно, боец, пи@деть не научился, - рявкнул Пикалов. - Продолжать!

И вышел.

Шрифтовик Гоша по кличке "граф - каллиостро" глубокомысленно изрек:

- Мы-то, мерзавцы, думали, что эта комиссия нам поможет...

- Скажи спасибо, что обошлось без пи@дюлей на месте, - ответил ему кто-то.

- Ага, спасибо, разрешили продолжать. Мерсистое боку.