Аристотель

Древний Египет

Диоген Лаэртский: «Египтяне в своей философии рассуждали о богах и справедливости. Они утверждали, что началами всего является вещество, из него выделяются четыре стихии и в завершение являются всевозможные живые существа»[1].

«Ранее в них не было ни разума, ни меры: хотя огонь и вода, земля и воздух являли кое-какие приметы присущей им своеобычности, однако они пребывали всецело в таком состоянии, в котором свойственно находиться всему, до чего еще не коснулся бог. Поэтому последний, приступая к построению космоса, начал с того, что упорядочил эти четыре рода с помощью образов и чисел. То, что они были приведены богом к наивысшей возможной для них красоте и к наивысшему совершенству из совсем иного состояния, пусть останется для нас преимущественным и незыблемым утверждением»[2].

Традиция эфира. Часть I.

Гераклит

Этот космос, тот же самый для всех, не создал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами разгорающимся и мерами погасающим[3].

Огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, а земля — смертью воды [4].

Гераклит [учит], что вечный круговращающийся огонь [есть бог ], судьба же — логос (разум), созидающий сущее из противоположных стремлений[5].

Аристотель

Философия «есть некоторая наука, которая рассматривает сущее как такое и то, что ему присуще самому по себе»[6].

«А так как предмет нашего исследования составляют начала и высшие причины, то они, очевидно, должны быть началами и причинами некоторой существующей реальности согласно ее собственной природе»[7].

«…разум мыслит самое божественное и самое ценное …»[8]

Аристотель видит в философии исследование о «причинах и принципах вещей»

Причины и принципы вещей

«… все возникает из лежащего в основе субстрата и формы»[9].

«… природа двояка: она есть и форма и материя»[10].

I. «Субстрат по числу един, по виду же двойствен. (А именно, человек, золото и вообще исчислимая материя - все это скорее некий определенный предмет, и возникающее возникает из него не по совпадению, лишенность же и противоположность имеют случайный характер) [11].

Я имею в виду следующее: противолежит - необразованное, лежит в основе - человек; бесформенность, безобразность, беспорядок есть противолежащее, а медь, камень, золото - субстрат»[12].

II. «Форма же, с другой стороны, едина, как, например, порядок, образованность или что-либо иное из такого рода предикатов»[13].

«… форма и образец - а это есть определение сути бытия»[14].

Движение как переход материи (возможности) в форму (действительность, актуальность)

«А так как в каждом роде мы различали [существующее] в действительности и в возможности, то движение есть действительностьсуществующего в возможности, поскольку [последнее] таково»[15]. «… действительностьсуществующего в возможности, когда [оно] проявляет деятельность, но не само по себе, а поскольку способно к движению, и есть движение»[16].

«А что из перемещений круговое движение является первым — это ясно. Ибо всякое перемещение, как мы сказали раньше, является или круговым, или прямолинейным, или смешанным; и движение по кругу и прямой первее смешанного, так как оно составлено из них. А круговое движение первее прямолинейного: оно проще и более совершенно»[17].

«… круговое движение может быть вечным из других же видов ни перемещение, ни какое-либо другое иное не может, так как должна наступить остановка, а остановка есть исчезнувшее движение»[18].

«Далее, быть равномерным может только одно круговое движение, так как тело, движущееся по прямой, неравномерно движется в начале и в конце, ибо все движется быстрее, по мере того как удаляется от состояния покоя»[19].

Определенная материя (материя+форма)

«… Земля, огонь, воздух, вода - эти и подобные им, говорим мы, существуют по природе. Все упомянутое очевидно отличается от того, что образовано не природой: ведь все существующее по природе имеет в самом себе начало движения и покоя»[20].

«Так и элементы надо рассматривать как своего рода материал для сложных [тел]; именно потому, [что они аморфны, элементы] и могут изменяться друг в друга, утрачивая при этом свои качественные различия»[21].

«Теплое и холодное представляются некоторого рода сгущениями и разрежениями»[22].

«Влажное – это то, что не имеет определенной собственной границы, а легко принимает любые очертания, сухое же – то, что легко ограничивается собственными границами, но плохо ограничиваемо другими»[23].

Перводвигатель, Нус (Ум), Бог, Форма форм

«Так как все движущееся необходимо должно приводиться в движение чем-нибудь, а именно если нечто перемещается под действием другого движущегося и это движущее в свою очередь приводится в движение другим движущимся, а оно другим и так далее, то необходимо [признать] существование первого движущего и не идти в бесконечность»[24].

«…необходимо должен быть первый двигатель, который не движется другим, и если он первый, то в другом нет необходимости (невозможно ведь, чтобы движущее и движимое другим составляло бесконечный ряд, так как в бесконечном ряду нет первого)»[25].

«При этом разум в силу причастности своей к предмету мысли мыслит самого себя: он становится мыслимым, соприкасаясь [со своим предметом] и мысля [его], так что одно и то же есть разум и то, что мыслится им»[26].

Место

«… Место не есть ни часть, ни устойчивое свойство отдельного [предмета], а нечто от него отделимое»[27].

«…необходимо, чтобы место было … границей объемлющего тела "поскольку оно соприкасается с объемлемым"»[28].

«… первая неподвижная граница объемлющего [тела] - это и есть место»[29].

«… место предпочтительно должно быть неподвижным»[30].

«… земля помещается в воде, вода - в воздухе, воздух - в эфире, эфир - в Небе, а Небо уже ни в чем другом»[31].

Теория эпициклов Аристотеля-Птолемея (тригонометрия)

«…Калипп увеличил число сфер до 33, а Аристотель до 55»[32].

Душа

«… Душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же [как форма ] есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела» [33].

«Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью» [34].

«… умозрение есть то, что приятнее всего и всего лучше. Если поэтому так хорошо, как нам иногда, богу всегда, то это изумительно; если же лучше, то еще изумительнее. А с ним это именно так и есть. И жизнь, без сомнения, присуща ему; ибо деятельность разума есть жизнь, а он есть именно деятельность, и деятельность его, как она есть сама по себе, есть самая лучшая и вечная жизнь»[35].

«Подобная жизнь будет, пожалуй, выше той, что соответствует человеку, ибо так он будет жить не в силу того, что он человек, а потому, что в нем присутствует нечто божественное, и, насколько отличается эта божественная часть от человека как составленного из разных частей, настолько отличается и деятельность, с ней связанная, от деятельности, связанной с [любой] другой добродетелью. И если ум в сравнении с человеком божествен, то и жизнь, подчиненная уму, божественна в сравнении с человеческой жизнью. Нет, не нужно [следовать] увещеваниям «человеку разуметь человеческое» и «смертному – смертное»; напротив, насколько возможно, надо возвышаться до бессмертия и делать все ради жизни, соответствующей наивысшему в самом себе; право, если по объему это малая часть, то по силе и ценности она все далеко превосходит» [36].

«Человек Аристотеля»

Галилей писал об одном схоласте, который, будучи у анатома и увидев, что нервы исходят из мозга, а не из сердца, как утверждал Аристотель, сказал: «Вы мне показали так ясно и убедительно, что не будь в тексте Аристотеля сказано прямо противоположное, я должен был бы согласиться с вами» [37].

Процесс пищеварения, например, слагается, по мнению его, из следующих моментов: пища подвергается в желудке предварительной переработке под влиянием животной теплоты, затем из жидкой она становится парообразной; пары эти переходят в сосуды, а оттуда направляются в сердце, где непереваренная кровь превращается в переваренную и, наконец, расходится по всему телу, питая его[38].

Аристотель, наконец, путает артерии с венами, считает мускулы («мясо») проводниками раздражения, объясняет работу органов движения деятельностью связок и сухожилий, не знает, к чему сводится роль почек …[39]

Об Аристотеле: «Все в известном смысле наделено душой», - говорит он. Нет нарождения живого, а есть возникновение живого из видимо неживого. В земле есть вода, в воде – «пневма», а в «пневме», - жизненное начало, «псюхэ». Атмосферное тепло, вода и земля благодаря «псюхэ» создали и продолжают создавать зародышей, которые затем развиваются»[40].

Quot;Основные жизненные функции, выяснению которых посвящены особые сочинения (о дыхании, о жизни и т. д.), сводятся в двух словах к взаимодействию врожденного тепла, источником которого является сердце, и процесса дыхания, служащего для охлаждения тепла, т. е. устранения могущего быть вредным его избытка"[41].

Quot;И это вполне понятно, ибо середина сердца — тело плотное и полое и, кроме того, наполненное кровью, так как отсюда начинаются вены: полое — для приема крови, плотное — для того, чтобы охранять начало теплоты. Только в одной этой из внутренностей и частей тела находится кровь без вен; каждая же из остальных частей содержит кровь в венах, и это вполне естественно, ибо из сердца кровь проводится в вены, а в сердце ни откуда, так как оно само есть начало и источник крови, или первое ее вместилище"[42].

"Аристотель не имел никакого представления о кровообращении. Кровь образуется в сердце, идет по венам к частям тела, там потребляется, а взамен этого образуется новая"[43].

Quot;Сердце имеет большое количество нервов, и это вполне естественно, ибо от него исходят движения; производятся же они путем натяжения и ослабления, следовательно, необходимы соответственное устройство и сила"[44].