Глава 12. Карина Илюхина сидела в кабинете симпатичного опера одна

Карина Илюхина сидела в кабинете симпатичного опера одна. Их, правда, пригласили вместе с мужем, но она приехала одна.

– А где же ваш супруг? – спросил с кроткой обманчивой улыбкой опер, которого все звали Сан Саныч.

– Он не смог приехать, – ответила Карина, строго сведя брови. – Вы сказали, что это не официальный визит.

– И да, и нет.

– Но вот пока этого «нет» не наступило, я… Я постараюсь сама ответить на ваши вопросы. Спрашивайте.

«Она прекрасно владеет собой, самоуверенная, умная», – понаблюдав за ней, сделал вывод Востриков.

И еще она была очень красивой – высокой, с превосходной фигурой, длинными стройными ногами, короткой стрижкой «под мальчика», которую могли себе позволить только женщины с идеальным цветом лица, такими громадными синими глазищами, как у Карины, и пухлым, как у нее, ртом.

«Она прелестна», – сделал вывод вдогонку первому Востриков и отложил на время протокол в сторону. Заподозрить это прекрасное существо в организации такого зловещего преступления, которое он теперь расследовал, было пока весьма и весьма сложно. Климов – так вообще глаза закатил за ее спиной, когда выходил из кабинета. Не упал бы в коридоре!

– Вы слышали, что у вашего генерального директора угнали машину? – начал Востриков, внимательно наблюдая за ее мимикой. – И в этой машине был найден сгоревший труп. Вы слышали об этом?

– Да. Это не тайна. Все об этом в офисе первые два дня только и говорили.

– А на третий?

– На третий замолчали. Приступили к работе.

– Что можете сказать по существу данного вопроса?

– Ничего.

– То есть у вас нет никаких предположений, кто бы это мог быть?

– В его машине?! – Ее глаза сделались просто огромными. – Нет, конечно!

– Нет, не в машине… Кто мог угнать машину Мельникова? Вы что думаете на этот счет?

– Боюсь повториться, но ничего я не думаю.

Она не отводила глаза, не дышала тяжело, не теребила пальцы. Она не волновалась. Или настолько прекрасно владела собой, что его дело было безнадежным.

– То есть вы не знаете, кто мог быть угонщиком? Кого могли сжечь в машине Мельникова?

Он с раздражением передвинул клавиатуру. Какие‑то не такие вопросы он ей задавал. Как‑то не так он хотел с ней говорить.

– Совершенно верно. Я не знаю и не могу знать, кто мог угнать машину генерального директора нашей фирмы. Не могу знать и не знаю, кто в ней потом был убит!

– Сожжен, – уточнил Востриков. И добавил для пущего эффекта, хотя этого не знали наверняка даже эксперты: – Заживо сожжен!!!

Она промолчала и впервые отвела взгляд. Ага! Теплее!!!

– Это похоже на казнь, Карина Георгиевна, не находите?!

– Не нахожу, – ее глазищи снова уставились на Вострикова холодно и требовательно. – Это похоже на сокрытие улик. Не находите?

– Может быть, может быть, – отреагировал он с вялой улыбкой.

Она была умна. Очень! И запросто могла организовать преступление. Но если бы она его организовала, то Мельников бы тогда точно сгорел! Промаха не было бы!

– Кто‑то что‑то не поделил. И… И произошло то, что произошло, – ее руки взметнулись дирижерским жестом. – Не понимаю, почему вы мне задаете эти вопросы?

– Поясню… – он сел поудобнее, подперев подбородок кулаком. – Не так давно вы в приватной беседе высказались на счет Мельникова, что хорошо бы ему сгореть заживо. Человек, которому вы это сказали, может это подтвердить.

– Олька, что ли? – фыркнула Карина, хищно сузив глаза. И впервые за время беседы пальцы ее нервно сцепились. – Идиотка недоделанная! Решила таким образом кресло мое занять. Смех да и только!

– Вы говорили так, Карина Георгиевна?

– Говорила, но не так, – ее плечи под тонким шелковым платьем судорожно дернулись. – Разговор зашел о Севастьянове.

– Это ваш учредитель?

– Совершенно верно. Он в тот день нагрянул к нам с очередным деловым визитом. Ольга расчувствовалась. Говорит, переспала бы с ним запросто, так он ей импонировал. И начала приставать ко мне с вопросами, – Карина смущенно умолкла.

– Какого плана вопросы? – Востриков догадался.

– Смогла бы я переспать с Севастьяновым, и если да, то на каких условиях? Вот был ее главный вопрос. Если бы, говорит, он твой кредит погасил, ты бы с ним переспала? Говорю же – идиотка! – Ее взгляд упорно избегал встречаться со взглядом Вострикова. – Короче, доставала меня, доставала. Я и брякнула, что переспала бы с ним, если бы он сделал так, чтобы сдохло это чудовище. Это дословно, Александр Александрович. Согласилась, говорю, если бы оно горело в аду, а сначала на земле. Вот и все! Никаких заживо не было. И вообще больше ничего не было. Только пустая болтовня перед уходом с работы. А что же Мельников сам? Он вам не рассказывал об этих моих словах?

– Нет, – соврал Востриков. – Думаю, ему об этом неизвестно.

– Странно… – Карина покусала пухлую губу. – Он что же, наш кабинет снял с прослушивания? Что‑то не верится!

– Почему?

– Он слушает всех, кто принадлежит к группе риска, – ее лицо исказила гримаса ненависти. – А я отношусь к их числу. И то, что он не слышал, мне не верится. Он мог никак не проявлять себя неделями, мог делать вид, что ничего не произошло, но не слышать моих слов он не мог! Повторюсь: он мог промолчать тогда и потом. Но это все равно выплеснулось бы рано или поздно. Как уровень зла в его черной душе зашкалил бы, так и…

– Вы уверены?

Вострикову сделалось не по себе.

Странные отношения связывают генерального директора и его подчиненную. Более чем странные! Она желает ему смерти, но послушно ложится с ним в постель. Он знает, что она желает ему страшной смерти, но никак на это не реагирует. Ладно, если Мельников узнал это только вчера от Ольги, за полчаса до их визита. А если нет? Если он узнал об этом раньше? Сразу после того, как прослушал запись? Почему он никак не прореагировал, черт побери?! Почему не наказал ее? Почему не привлек к ответственности, когда произошло преступление? Странно!

– Я почти уверена, что он слушает наш кабинет, Александр Александрович.

– Карина Георгиевна, какие отношения связывают вас с Мельниковым? – спросил он наконец.

– Никакие! – не сказала, выплюнула она. – У меня нет с ним отношений!

– Но сам Мельников так не считает, – Востриков снова вкрадчиво улыбнулся. – Он признался, что спит с вами.

– Он??? Это ничтожество так сказал?! Что он спит со мной??? Это… Это…

Карина стремительно сорвалась с места, шагнула к окну и оперлась о стекло лбом, схватившись за подоконник. Плечи ее дрожали, кажется, она заплакала. Но когда она повернулась, глаза ее были совершенно сухими.

– Я не сплю с ним, Александр Александрович. А просто подчиняюсь.

– В смысле?

– Делаю то, что он прикажет. Чтобы… – она густо покраснела. – Чтобы он не уволил меня! Чтобы я не лишилась работы и хорошего заработка, который позволяет мне не лишиться дома! Что смотрите??? Считаете меня продажной??? А мне плевать, понятно!!! Плевать!!! И на ваше мнение, и на мнение сотен других людей!!!

– А на мнение вашего мужа? – оборвал он ее истеричный монолог. – Вам тоже плевать? Что он думает об этом?

– Муж? – Она запрокинула голову и грустно рассмеялась. – Муж ничего не думает об этом. Он просто об этом не думает!

– Он не знает?

– Знает! Или догадывается! И просто об этом не думает. Так удобнее… Нам так удобнее, чтобы не свихнуться, не чувствовать себя падшими. Нам… Так… Удобнее…

Она вернулась на место с поникшими плечами и опущенной головой. И уже не казалась Вострикову такой уж самоуверенной красавицей. В ней было столько скорби и отвращения к самой себе, что он даже упрекнуть ее не посмел бы.

«К ней не липнет грязь», – решил он вдруг в момент воцарившейся в кабинете паузы. И ему стало ее жаль.

– Он мог это сделать?

– Кто? Что? – едва слышно спросила Карина.

– Ваш муж мог покушаться на жизнь Мельникова?

И вот тут она встряхнулась от стыда и отвращения. Резко выпрямилась и глянула на него потемневшими от злости глазами.

– Вы считаете, что мой Генка угнал машину этого урода?! Вы с ума сошли??? Простите… – потупилась она, уловив укор в его глазах. – Он не просто не мог, он не станет этого делать. Никогда!!!

– Откуда такая уверенность?

– Он не сможет угнать даже самокат, прислоненный к забору! – фыркнула она почти весело. – Мой Генка – это… Это чудесный милый человек. Но очень, очень слабый. И угнать машину!!! Смеетесь?!

И она даже рассмеялась. Хотя и весьма неубедительно.

– Он мог и не угонять машину, – принялся размышлять вслух Востриков. – Мог наблюдать за тем, как человек садится в машину Мельникова и едет куда‑то. Мог совершить на него нападение, спутав с Мельниковым. И сжечь потом, чтобы спрятать все следы.

– Ага! Как же! Перепутать с Мельниковым! Вы слышите себя, Александр Александрович?! – возмутилась она. – С какой стати ему его с кем‑то путать?! Он отлично знает Мельникова! Он знает его в лицо. И этого, пардон, урода сложно с кем‑то перепутать! Очень сложно!!!

Что, тупик, Сан Саныч? Востриков с тяжелым вздохом взъерошил свою непокорную шевелюру. Глянул на Карину Илюхину: она уже обрела былую уверенность. И поглядывала на него теперь если не с превосходством, то с удовлетворением – точно.

– Послушайте, Александр Александрович, – чуть наклонилась она в его сторону и проникновенно глядя ему прямо в глаза. – Но это же глупо, поймите! Глупо подозревать меня и мужа. Мы достаточно взрослые и умные люди. И не стали бы делать того, о чем неосторожно заявили при посторонних. И в конце концов, Мельников‑то жив! Из‑за чего весь сыр‑бор‑то, не пойму?

– Вы могли нанять киллера, который перепутал Мельникова с угонщиком, – выложил последний довод Востриков, слабо веря в удачу и в такие совпадения.

– То есть вы хотите сказать, что мы с Геной наняли киллера, который должен был подкараулить Мельникова на стоянке перед супермаркетом средь бела дня? – подхватила она весело. – Не дали ему фотографию, а просто послали наемного убийцу днем и с нелепым словесным портретом?! Это… Это даже не смешно, Александр Александрович! И на что нам киллера нанимать, скажите на милость?! Нам еле хватает средств, чтобы платить за кредит! Киллер!!! Скажете тоже… И почему именно сейчас?! Почему не годом раньше, когда Мельников только‑только начал меня унижать? Почему мы ждали столько времени? И осуществили месть тогда, когда нам осталось платить за дом каких‑то восемь месяцев? Версия никуда не годится, Александр Александрович. Никуда не годится!

Не согласиться он не мог. Ему и самому эта версия не нравилась. Но проверить ее он был обязан. Как и был обязан, невзирая ни на что, проверить их алиби на день преступления.

И вообще он часто слышал подобные заверения. Люди в грудь себя били, доказывая собственную невиновность. А потом оказывалось все наоборот.

– Хорошо, – сдержанно кивнула Карина, пообещав прислать к нему своего мужа. – Непременно. Он явится к вам. Завтра. Завтра можно?

К ним – можно всегда, от них – не всегда можно, хотел он пошутить, но сдержался, бесцветным голосом взяв с нее устное обещание никуда из города не отлучаться, и посоветовал ее супругу сэкономить его время и вспомнить, чем именно он занимался в день, когда была угнана машина Мельникова.

– Конечно, вспомнит! – выпалила Карина с уверенностью, прежде чем ушла.

А супруг на следующий день не вспомнил. Таращил грустные глаза на Вострикова. Мычал, мямлил и толком не мог сказать, что именно он делал в тот день. Сошлись на том, что он был пьян и плохо помнит события того дня, когда кто‑то угонял машину Мельникова, а потом горел в ней.

Ну, а коли был пьян, стало быть, был не способен совершить такое виртуозное преступление.

– Вы все же из города никуда не отлучайтесь, – посоветовал ему Востриков, подписывая Геннадию Илюхину повестку, которую передала ему жена. – У нас могут быть к вам еще вопросы.

– Да, да, хорошо, – жалко улыбался муж Карины, которому при случае Востриков поостерегся бы жать руку.

Что за мужик, скажите на милость?! Мало того что не способен содержать семью, так не способен еще и постоять за нее! Да если бы с его женой Олей кто посмел так поступить… Да только посмел бы подумать так в ее адрес, не то что поступить, Востриков бы просто этого урода…

А что? Удушил бы? Пристрелил? Или… сжег?!

– Не так просты эти неудачники, Вася, – потрясал в воздухе указательным пальцем Востриков часом позже, наставляя своего помощника. – В них столько негативной энергии. Столько нерастраченной негативной энергии, вношу уточнения! Они на многое способны. На многое! Всегда опасайся маленького слабого человека. Всегда, Вася. И посему…

– И посему?

– И посему проверь‑ка ты этого слабака, Вася. Поговори с соседями, с бывшими коллегами. Пил он! Что‑то на человека, периодически запивающего, не очень‑то он похож. Гладко выбрит, перегара нет. Морда не опухшая, холеная вполне. Проверь! И кредитную историю супругов проверь тоже. А я пока конкурентов Мельникова пощупаю. И встречусь с одним челом, который должен знать, был заказ на тачку Мельникова или нет. Если он не знает, не знает никто, Вася!..