Аполлоний Тианский

Теперь самое время обратиться от мира легенд и полуисторических фактов к рассказам очевидцев, которым посчастливилось проникнуть в братство или в один из его ашрамов. В европейской литературе таких свидетельств немного, но они есть. Самым древним документом такого рода является книга греческого софиста Филострата о жизни великого греческого мудреца Аполлония Тианского, где подробно описано его путешествие в Индию.

Личность Аполлония Тианского, жившего в I веке н. э., поистине удивительна. Философ‑пифагореец, софист, странствовавший из страны в страну, он своими речами оказывал мощное воздействие ка сознание слушателей. «Был ли среди людей, – пишет о нем в книге «Жизнь Аврелиана» римский историк Вописк, – человек более безупречный, более чтимый, более значительный и более божественный? Умершим он возвращал жизнь; он сделал и сказал многое такое, чего не в силах сделать и сказать люди». При жизни Аполлоний был необычайно популярен, его считали провидцем и магом‑чудотворцем и обожествляли наравне с Христом, а римские императоры в его честь даже воздвигали храмы и чеканили монеты. Да и стоит ли этому удивляться, если сам Аполлоний, как он сказывал своему ученику, знал не только все людские наречия, но и понимал человеческое молчание, то есть язык мыслей!

Правда, некоторые историки усматривают в его жизнеописании много «ненаучных», вымышленных событий и даже суеверий. Но точно так же и жизнь Христа можно считать «ненаучной», поскольку и в ней много «чудотворных» деяний, не вписывающихся в рамки повседневного опыта. Однако любой духовно чуткий человек воспринимает житие этого святого подвижника как воистину евангельское. Жизнь Аполлония овеяна такими сиянием и мудростью духа, какие присущи только великим мировым учителям.

Так вот, согласно Филострату, Аполлоний совершает путешествие в Индию к таинственному братству мудрецов – браминов, во время которого с ним происходит немало необычного и удивительного. В Индии Аполлония и его ученика Дамида сердечно принимает царь‑философ Фраот, ученик упомянутых браминов. Фраот рассказывает Аполлонию о глубоком уважении, какое индусы питают к философии, и о серьезных испытаниях, какие налагают на взыскующих знаний их учителя, а также высказывает ряд мудрых замечаний о положении философского познания на родине Аполлония, в Элладе, замечаний, чье значение остается непреходящим и по сей день: «У вас есть законы о смертной казни для фальшивомонетчиков и еще о какой‑то казни за приписывание себе несуществующих детей, но за подлог и порчу философии (т. е. истины) не карает никакой закон, и никакая власть этому не препятствует».

Затем царь Фраот рассказывает Аполлонию о браминах, или подлинных мудрецах, к которым хочет отправиться и Аполлоний, и о том, какие трудности ждут на этом пути непрошеных гостей. Даже Александру Великому, когда он вторгся в Индию, было отказано в доступе в этот край, который находится где‑то между реками Гифас и Ганг. «Если бы даже Александр и переправился через Гифас и покорил всю округу, – говорит Фраот, – он все равно не мог бы взять крепость, где обитают мудрецы, будь с ним хоть десять тысяч Ахиллов и тридцать тысяч Аянтов, ибо мудрецы не бьются с пришельцами, но отражают их, посылая знамения и бедствия». Именно так были изгнаны Геракл Египетский и Дионис, с оружием в руках вторгшиеся в Индию и пытавшиеся захватить это священное место с помощью своих осадных машин. «Мудрецы, казалось, пребывали в покое, но лишь только воины приблизились, тотчас низверглись на них громы и молнии, прогоняя их и выбивая из рук оружие».

При расставании царь Фраот дает Аполлонию рекомендательное письмо к старейшине браминов, Иарху, в котором просит принять гостя дружественно как божественного мужа. Вот что говорится в этом письме: «Царь Фраот учителю своему Иарху и сотоварищам его. Радуйтесь! Аполлоний, муж премудрый, полагает вас мудрее себя и явился, дабы поучиться у вас. Итак, отошлите его не прежде, чем узнает он все, ведомое вам, и не пропадет ничто из науки вашей, ибо превосходит он всех людей памятливостью… Спутники его также достойны похвал за преданность свою столь великому мужу. Желаю тебе и товарищам твоим всего наилучшего».

После долгого путешествия по странам, полным чудес, Аполлоний и его спутники прибывают в богатую и цветущую местность и наконец видят вдали скалы, на которых стоит крепость мудрецов. Здесь проводник в благоговейном ужасе падает ниц, ибо простые индусы боятся этих мудрецов больше, нежели своего царя. Да и сам царь, правящий этой страной, часто обращается к мудрецам за советом, почитая их за выразителей слова Божьего. Когда путники приближаются к селению, расположенному неподалеку от холма, на коем обитают мудрецы, они видят юношу, спешащего им навстречу. Неизвестно, какими путями, но мудрецам заранее было известно о прибытии Аполлония, и они послали ему навстречу проводника, чтобы тот указал им путь к святому месту. Путешественников поражает, что юноша говорит с ними по‑гречески. Аполлоний оставляет своих спутников в Селении, а сам вместе с учеником следует за молодым человеком на холм, ибо «так велели свами».

Холм мудрецов, высотой с афинский Акрополь, окружен обрывом и окутан облачным туманом; здесь и обитают мудрецы, становясь по собственному желанию то видимыми, то невидимыми. Поднимающиеся на гору в первую очередь видят колодец, излучающий голубое сияние, – его вода считается святой. А у самой вершины расположен огнедышащий кратер, у которого индусы очищаются от невольных прегрешений. Огню здесь поклоняются как святыне и получают его непосредственно от лучей солнца. Поэтому ежедневно в полдень здесь поют светилу гимны.

Гору недаром считают центром Индии, ибо на ее вершине обосновались мудрецы‑брамины, «сверхземные существа», по словам Аполлония, хотя и живущие на земле: «Они обитают на земле и не на земле, без стен оборонены и не владеют ничем, кроме всего сущего». Во время совершения священных обрядов в честь Солнца они, не предпринимая к тому никаких усилий, легко поднимаются в воздух на два локтя от земли. Днем мудрецы просят Солнце сделать землю цветущей и счастливой, а ночью просят солнечный луч, который они чудесным образом сохраняют, не оставить людей во мраке. Они по желанию вызывают дождь или разгоняют тучи и получают солнечный свет. Без каких‑либо приготовлений и видимых усилий они получают все, чего только ни пожелают.

Внешний облик самих браминов прост, но величествен. Они носят длинные волосы, голову повязывают белой повязкой, а их «священное одеяние», как называет его автор, сделано из одного куска ткани, «из самородной шерсти, которую производит земля». Ходят они босиком. У каждого брамина имеются перстень и посох, обладающие чудесными свойствами, и с их помощью мудрецы могут добиться всего, но эти знания они хранят в тайне.

Когда Аполлоний входит в обитель, мудрецы идут ему навстречу, а старейшина братства по имени Иарх остается сидеть в своем украшенном резьбой кресле. Видимо, имя Иарх является сокращением греческого слова hierarchies – «владыка», хотя некоторые исследователи возводят его к санскритскому arhat (архат), высшей духовной степени в буддизме. Разговор ведется на греческом языке. Аполлоний со всеми присущими ему сердечностью и искренностью говорит, что не сомневается в том, что знания браминов намного глубже и божественнее его собственных, поэтому он и предпринял столь далекий путь, какого досель ни один из его соотечественников не совершал. Начиная беседу, Иарх говорит, что не станет его ни о чем расспрашивать, ибо ему все уже известно. Он сообщает Аполлонию некоторые подробности его жизни, и последнего глубоко поражают ясновидческие способности старейшины святой общины. Иарх говорит, что и Аполлоний может приобрести эту мудрость и что он, Иарх, готов его обучить этому.

После обряда поклонения Солнцу, когда все присутствующие хором исполнили гимны, на несколько минут зависнув в воздухе, начинаются философские беседы. По традиции, заведенной в греческой философии, мудрецам, утверждающим, что им ведомо все, Аполлоний предлагает вопрос: ведают ли они о себе? Вопрос этот далеко не случаен, ибо познание себя греки считали наиболее трудным делом жизни. Иарх отвечает: «Мы потому и всеведущи, что, прежде всего, познали самих себя; никто бы из нас не предался сему любомудрию, не постигнув прежде самого себя». Тогда Аполлоний спрашивает: «Кем же вы себя считаете?» – «Богами», – отвечает Иарх. «А почему?» – «Потому, что мы добрые люди».

Далее, спрошенный, что он думает о душе, Иарх отвечает, что тут его взгляды совпадают с учением Пифагора и египтян, то есть он верит в реинкарнацию и даже помнит свои прежние воплощения. Аполлоний тоже помнит, что в прошлой жизни он был кормчим на египетском судне (так на языке символов называли правителя Египта).

Аполлоний гостит у индийских мудрецов четыре месяца и знакомится с их жизнью и учением. К сожалению, они переданы лишь в немногих фрагментах, да и то пропущенных через призму субъективного восприятия. В этом учении нашли отражение и пифагорейство, и неоплатонизм, да и элементы греческого политеизма, похоже, тоже ему не чужды. Иарх говорит, что они, в отличие от греков, признают пять стихий, а не четыре; пятая – это эфир, который они считают «первоначалом богов». Ибо все, что вдыхает воздух, смертно, но все, что пьет эфир, бессмертно и божественно. Космос, по его мнению, – живое существо, причем двуполое, поскольку совмещает в себе женское и мужское начала. Первопричина космоса – Бог, хотя части света управляются многими другими божествами. В сущности, весь мир наполнен богами (т. е. духами).

Далее в своей беседе они касаются астрологических вопросов, обсуждают искусство ясновидения и предсказания – мантику. О людях, которые привержены искусству мантики, Иарх говорит, что те, благодаря ему, становятся божественными и трудятся во спасение человечества. Но стать пророком может лишь тот, кто совершенно чист душою, чей разум чужд малейших зла и тщеславия и чей разум никогда не замутнен. «А стало быть, нечего дивиться, – говорит Иарх Аполлонию, – ежели ведома сия премудрость и тебе, чья душа преисполнена эфиром».

Дар пророчества тесно связан с целительной силой и врачеванием. Сам Иарх также обладает исключительными способностями врачевания. А потому в ашрам нередко наведываются разные люди и просители, которые ищут совета и помощи. Так, приходит одна женщина, сын которой одержим демоном, и Иарх дает ей средство для изгнания злого духа. Затем Иарх исцеляет хромого, слепому возвращает зрение, помогает советом роженице и обучает отца, как вызвать в детях отвращение к вину. В пище члены общины довольствуются малым – лишь сушеными плодами, кореньями и злаками.

Иарх дарит Аполлонию семь перстней, на которых начертаны имена семи планет, причем каждое кольцо надлежит носить в определенный день неде‑, ли. Затем он знакомит его с удивительными животными и редкими самоцветными камнями, которые притягивают все предметы и так сияют, что превращают ночь в день. Иарх вообще относится к Аполлонию с большим уважением, называя его возвышенным и божественным человеком. Наконец, прощаясь, Иарх говорит гостю, что не только после смерти, но еще при жизни многими он будет почитаться как бог.

Эти месяцы, проведенные у индийских мудрецов, дали Аполлонию очень многое для достижения полной зрелости духа. Он возвращается в Элладу, воистину просветленный духом, и с этого момента начинается его беззаветное служение на благо человечества. Многое в учении Аполлония напоминает Христово Евангелие смирения сердца. А одна из основных его заповедей гласит: любите друг друга и помогайте друг другу. Его проповеди исполнены человеколюбия и любви ко всем живым существам. С терпимостью и уважением относился он ко всем религиям, но своей миссией считал их очищение и укоренение философского подхода к ним. Аполлоний объехал весь культурный мир того времени, от Вавилона до Испании, и повсюду учил нравственности и истинной вере, творя чудеса, пророчествуя и исцеляя, закладывая благодетельные и несокрушимые оплоты духа в сердцах людских. Подобно Христу, он тоже воскрешал из мертвых и прекращал болезни и эпидемии, которыми были поражены многие страны. «Как это происходит, – изумляется современник Аполлония Юстин Мученик, – что талисманам Аполлония… присуща сила охранять от разъяренных, бушующих волн, от буйных ветров и от нападений хищных зверей? И в то время как чудеса Господа нашего (Иисуса) сохраняются только в преданиях, чудеса Аполлония являются нам как действительные и многочисленные факты наших дней». Воистину, многие страницы жизнеописания Аполлония читаются как высочайшее провозвестие.

Однако и Аполлония, как, впрочем, всех святых подвижников, включая и Христа, не миновала чаша мученичества. В конце концов у него появляется немало врагов, особенно в среде римского жречества. Подобно христианам, он начинает подвергаться жестокому преследованию со стороны императоров Нерона и Домициана. Когда последний вызывает его на суд, Аполлоний не скрывается, хотя и знает, что ему грозит смерть. Он мужественно направляется в Рим и позволяет арестовать себя, после чего с великой стойкостью духа претерпевает многочисленные надругательства. Его заковывают в кандалы и заключают в тюрьму до дня суда.

В зале же суда неожиданно для всех происходит чудо: Аполлоний внезапно исчезает, доказав таким образом, как свидетельствует летописец, свою божественную природу. В тот же день вечером, спустя несколько часов, его видят среди друзей в городе Путеола, хотя дорога из Рима до этого места занимала три дня.

Существуют три версии об уходе Аполлония Тианского с земного плана. Согласно первой, через два года после своего чудесного спасения Аполлоний умер в Эфесе – «если только он умер», добавляет Филострат. Согласно второй, его захватили жрецы в храме на острове Родос и заковали в кандалы. Но мудрец внезапно исчез в святилище: двери храма сами собою раскрылись ему навстречу и захлопнулись за ним, а до слуха собравшихся донесся хор девичьих голосов, который пел: «Оставь землю, вознесись на небо!» По третьей, наиболее вероятной версии, которая приведена в книге «Криптограммы Востока», Аполлоний на склоне лет опять отправился в братство индийских мудрецов, где уже побывал в юности, и остался там навсегда.

Деяния и путешествие Аполлония Тианского в Индию оказали влияние и на древнерусскую литературу. В частности, оно прослеживается в известной легенде о жизни святого старца Зосимы. Этот преподобный святой отшельник, который, как гласит житие, водил дружбу со всякими животными и живыми тварями, просит Бога дозволить ему увидеть, как живут блаженные люди, брамины. Тогда к нему является ангел Господень и велит отправиться в некую страну – честь, которой удостаиваются лишь очень немногие. Когда после многих приключений старец подходит к широкой реке, деревья склоняются над водой подобно мосту, и по ним он перебирается на ту сторону. На том берегу Зосиму встречает человек с ангельским лицом, облаченный как бы в молнии, перед которым отшельник благоговейно простирается ниц. Тот приводит его в стены братства, к мудрецам, которые кажутся ему подобными Сынам Божьим. Зосима живет среди них семь дней, знакомясь с их жизнью и учением. Бог избрал их и поместил на этой земле, напишет он потом; они безгрешны, но не бессмертны, хотя живут многие сотни лет и умирают без болезней и без страха. Ангелы пребывают с ними и извещают их о людских делах, а они денно и нощно молятся Богу за людские грехи.

Нельзя не сказать и о том, что представление о стране «блаженных браминов» некогда было широко распространено даже среди простого народа, особенно среди украинцев, что нашло отражение в особых ритуалах, так называемых «(б)рахманских праздниках», которые они отмечали весной.

Все вышесказанное опять же наводит на вопрос: неужели все эти описания являются плодом воображения летописцев или целых народов и не имеют под собой никакого реального основания? А если такое основание имеется, не представляет ли оно собой доподлинно и реально существующую «общину просветленных мудрецов» – Шамбалу?