Киев, офис ООО «Олимп» 14 июня 09:57

– В общем, так, – закончил свой рассказ Роман Викторович, – многовато пафоса в легенде, но суть передана правильно.

Я кивнул, давая понять, что все ясно.

– Замечательно. Это копье – единственный оставшийся символ божественной власти, – господин Афанасьев взглянул мне в глаза. В его взгляде читалась нерешительность, будто он должен был сказать еще что‑то очень важное, но это важное было чем‑то постыдным или запретным. Хорошо, суть задания я понял: съезди, привези. Все это напомнило мне один старый фильм «Доспехи бога». Как тебя сейчас не хватает, Джеки Чан!

– Где находится груз? – услышав этот вопрос, Афанасьев немного успокоился, слова, которые ему было неприятно произносить вслух, не понадобились. Впрочем, напрасно он так засмущался. Подобный сорт людей я узнаю сразу и вижу насквозь. Надо называть вещи своими именами, господин‑товарищ Афанасьев. Тоже мне, Остап Бендер.

– В Греции.

Логично, блин.

– У копья есть владелец? Его кто‑то охраняет?

– Да, Афина.

– Где именно в Греции… Кто?!

На секунду мне показалось, что я ослышался. Рекорд моего удивления был побит второй раз за день.

– Вы хотите сказать, что копье в руках у статуи?

Отец с дочерью переглянулись, и господин Афанасьев покачал головой.

– Поймите, для успеха предприятия вы должны знать все подробности. Это, конечно, в высшей степени нежелательно для нас, но нам не приходится выбирать. Копьем владеет Афина…

– Погодите, погодите. Я правильно понял? Наше задание поехать в Грецию, отыскать древнегреческую богиню, отобрать у нее дрючек и привезти его вам? – я уже не думал о правилах вежливости.

Обалдеть! Попал к богатым психам в гости. В подвал, блин! И как теперь отсюда выбираться? Пистолет у меня всегда с собой. Хорошая, надежная «Беретта» американского производства. Уйти сейчас? Или послушать, что еще наговорит мне эта веселая семейка? Видимо, все эти мысли яркими красками отображались на моем лице, потому что Валерия разочарованно взирала на меня. Однако, ее отец и бровью не повел.

– Грубовато сказано, но, по сути, верно. Отыщите мою дочь и …

Я чуть не прыснул со смеху. Это уже было слишком.

– Так вы отец богини Афины?! – спросил я, давясь хохотом, – Господин Зевс, если я не ошибаюсь? Очень приятно познакомиться. А Геракла я в Греции не встречу?

– Не сметь! – яростный крик господина Афанасьева чуть не оглушил меня. – Не смейте даже упоминать имя моего почившего сына!

Казалось, что гром прогремел в его голосе. Валерия Романовна спокойно подошла ко мне.

– Примерно такой реакции я и ждала от вас, – вкрадчиво промолвила она, – но не думайте, пожалуйста, что предлагая такую… необычную работу, мы не представим Вам убедительные доказательства, что все это – не бред свихнувшейся семейки. Вы ведь именно так и подумали, не правда ли?

Я молчал, находясь в полной прострации.

– Очень хорошо, – Валерия Романовна вернулась к отцу, – а заодно, мы сможем убедиться, достаточно ли вы подготовлены. Помните, меня очень интересовал этот вопрос.

Произнеся последнюю фразу, дочь взяла руку отца, и они растворились в воздухе, заставив мою челюсть коснуться холодного каменного пола. Подбежав к входной двери и убедившись, что она наглухо заперта, я зарычал.

– Что за шутки?! – я ударил ногой в дверь. – Господа хорошие, прекращайте, иначе я отправлю вас на ваш Олимп волшебным пенделем!

Дверь не отреагировала на мой удар, а хорошие господа на мою тираду. Хотя нет, из другого конца зала до меня донесся противный железный скрежет. Пистолет сам прыгнул ко мне в руку и удобно устроился на ладони. Я стал медленно приближаться к большому арочному проему в стене, металлическая решетка которого была поднята.

Внезапно донесшийся гулкий звук заставил меня остановиться. Гул повторился, потом еще раз и еще. Звуки походили на шаги, но шагающий, в таком случае должен был весить не одну и не две сотни килограммов. Наведя ствол «Беретты» на открывшийся вход, я замер в ожидании.

То, что предстало перед моими глазами, заставило меня на мгновение опустить пистолет и снова открыть рот от изумления. Огромное, метра четыре в высоту тело, громко пыхтя, возникло в арке входа. Я поднял взгляд, пытаясь в тусклом свете факелов рассмотреть лицо пришельца, и отпрянул назад на несколько шагов. Его лицо, а точнее морда было не человеческим, а походило, скорее, на коровье.

– Елки‑палки, что же это? – тихо прошептал я сам себе. Минотавров я видел на рисунках, читая в детстве «Мифы древней Греции», да и в компьютерных играх, которыми иногда баловался, они частенько появлялись, но увидеть такое наяву...

Минотавр, тем временем, издал громоподобный рев и взмахнул зажатым в лапе очень похожей на человеческую руку топором. Это и привело меня в чувство.

«Слышишь, боец, надо бы уже очухиваться! Будешь клювом щелкать – порубят тебя, как ящички для костра, а твои наниматели, кактус им в подмышку, плечами пожмут и скажут, мол, не подготовлен отряд для задания. Шевелись!»

Такие вот мысли бурей пронеслись у меня в голове и, как будто, окатили ледяной водой. Я снова поднял пистолет и выстрелил, целясь в голову. В том, что я не промахнулся, сомнений не возникло, попробуй в такую хлеборезку промазать, да и стрелок я, смею надеяться, неплохой. Однако, у меня создалось такое впечатление, что пуля лишь оцарапала покрытую черной гривой голову полубыка. Тот зарычал или замычал и, громко стуча копытами по каменному полу, ринулся на меня.

«Понятно! А чего же ты, профессионал этакий хотел? Стрелять под таким углом и в череп такого размера из пистолета… Ничего не скажешь, молодец! Значит, если сейчас не сдохну – надо будет отметить для себя: пистолетные пули не пробивают череп минотавра, еще и в энциклопедию надо будет поправку занести».

Я не очень‑то понимал, откуда взялся сарказм в этой интересной и чреватой переломами моих костей ситуации, да и, по правде сказать, не очень задумывался над этим. У меня были дела поважнее, такие, например, как бегство от взбешенной двуногой коровы и от ее топора. Относительная неповоротливость твари еще позволяла мне топтать эту грешную землю и оставляла призрачные шансы пожить еще и завтра.

«Однако если я отсюда выберусь, господа Афанасьевы у меня доением этой бешеной коровы так просто не отделаются».

Должен признаться, что все эти мысли, наполненные злым сарказмом, появлялись в моей голове внезапно и по большей части без моего непосредственного участия. Я, как посторонний зритель или, если хотите, читатель имел возможность наблюдать, соглашаться или не соглашаться с ними.

Так что у меня есть? Четырнадцать патронов в пистолете, а что толку? В корпус ему стрелять – я даже пробовать не хочу. Может в шею? Есть у него там сонная артерия? Попытаться стоит.

Оставив между собой и минотавром метров пятнадцать, я остановился и вскинул пистолет. Звук второго выстрела прокатился эхом по залу, а следом за ним грянул третий выстрел. Мифическая тварь взревела и, пробежав по инерции еще несколько шагов, остановилась и рухнула на колени. Я выстрелил еще два раза, метя туда же, в горло. Силы быстро покидали минотавра, но и этих их капель хватило, чтобы последний раз взмахнуть лапой. Какая‑то неведомая сила позволила мне броситься в сторону от летящего в меня топора. И как ни быстро я смог отпрянуть от смертельного броска, острая боль резанула плечо. Упав на бок и зажимая рану здоровой рукой, я наблюдал за агонией этого необыкновенного существа. Лапы минотавра немного поскребли каменный пол (реветь он уже не мог) и громадное тело затихло.

Бум! Бум!

Я даже не сразу понял, что это не шаги нового минотавра, а стучит мое наполненное жгучим адреналином сердце. С матами и проклятьями, я подобрал упавший пистолет и поднялся на ноги. Мгновение спустя, я резко обернулся, услышав, как открывается входная дверь. На пороге стоял вышеуказанный, достопамятный, итить его коромыслом, Роман Викторович ибн Зевс. Стоял невозмутимо и спокойно, даже с некоим укором смотрел на меня.

Черт возьми, как бы я хотел сейчас схватить Афанасьева за грудки и от души набить ему морду! А потом поднять здоровую руку со сжатым в ней пистолетом, направить «Беретту» новоявленному богу в лоб и плеснуть его олимпийскими мозгами на киевский камень. Но это только несбыточные мечты обиженного судьбой вояки. Не ты хозяин жизни, как это не печально сознавать.

– Конечно, вы этого не сделаете, – спокойный тон новоявленного Зевса несколько остудил мой пыл. Можно было подумать, что он читает мои мысли. А с другой стороны, почему бы и нет? Тем временем Афанасьев продолжил, – и причин тут несколько. Во‑первых, вам никто бы не дал погибнуть, поверьте мне, минотавр был под контролем. Во‑вторых, как бы мы доказали вам, что все сказанное – не плод больного воображения пожилого маразматика? Необычные обстоятельства – необычный подход, не правда ли?

Ну и, в‑третьих, Ваши коллеги не поймут, если вы убьете заказчика, готового заплатить такие деньги за доставку, – с этими словами он протянул мне блокнотный лист с написанной на нем суммой.

Признаться, удивление моего брата, в свое время увидевшего количество нулей на бумаге, не идет ни в какое сравнение с моим собственным. «Да это несколько меняет дело», – подумал я и опустил оружие. Ребята, действительно, не поймут и не оценят мою вспыльчивость, когда узнают, что она стоила им полмиллиона гривен.

– Теперь, надеюсь, все недоразумения между нами улажены? –Роман Викторович был сама любезность. Дождавшись моего утвердительного ответа, он вытянул руку в приглашающем жесте, – идемте, вам обработают рану, и мы обсудим одно из главных условий контракта…