глава (Фрэнк)

Я пытаюсь высвободиться из его цепкой хватки, освободиться, чтобы убежать подальше отсюда, но он крепко вцепился в меня руками и с силой вжимает в стену. Я когда-то любил этого человека! Даже не верится! Конечно, не стоит сравнивать, он тогда был другим, это очевидно. Что с ним стало? На кого он стал похож? Он убийца и, к тому же, кажется, превращается в маньяка, а я, по-видимому, его первая жертва. И сейчас, я должен стоять тут, у стены, прижатый к ней в полной безысходности и надеяться только на то, что это прекратится гораздо быстрее, чем кажется. Он целует меня так, словно не целовал никого уже целую вечность. Он готов разодрать мои губы в кровь, не важно, как сильно, лишь бы продолжать делать это и получать удовольствие. Только мне от этого мало удовольствия.

Я целый месяц пытался прийти в норму, пытался все вспомнить, пытался наладить с ним отношения и вспомнить, какого это было, любить его и чувствовать к нему особенные чувства, но я не виноват, что у меня не получилось. Я не смог, и полюбить его заново я тоже не смог. И что сейчас я ощущаю? А ничего. Еще недавно внутри была боль, сожаление, обида за то, что ничего не получилось так, как я хотел, неопределенные чувства по поводу всего, в том числе и Джерарда, страх, а сейчас. Сейчас только пустота и больше ничего. Ни боли, ни горечи, ни страха, ничего. Я словно перестал чувствовать и ощущать все вокруг только от того, что пережил такое. Потому, что потерял память и человек, которого я когда-то любил, оказался убийцей.

Что еще он от меня скрывал? Может быть, есть что-то еще, что мне нужно было знать, а он предпочел не говорить мне? Теперь я больше ничего не желаю знать. Я просто хочу оказаться подальше от этого места и от него. Не видеть его, не ощущать его прикосновений и поцелуев, которые ничего не вызывают во мне. Я хочу провалиться на месте, лишь бы он не мог больше трогать мое тело своими руками и не запихивать в мой рот свой язык. В данный момент я сломлен и опустошен тем же самым человеком, который пытался меня спасти. Если когда-то я был живее всех живых рядом с ним, то сейчас я мертвый, не живой вовсе. Он прервал поцелуй и, схватив одной рукой меня за волосы, поднял голову вверх, покрывая мою шею поцелуями. А я, словно не чувствую этого, словно я не тут вовсе, а где-то далеко отсюда, в своих мыслях. Бесполезно вырываться и что-либо делать. Он знает, что я уйду после всего этого, и уже ничего не будет, а это значит, он получит то, чего желал на протяжении нескольких месяцев и то, что я против этого, учитываться не будет. Он просто сделает это, я знаю, я чертовски в этом уверен, поскольку то, как он на меня смотрел и как блестят его глаза, говорит о многом.

Как все обернулось... Я не ожидал такого поворота событий, у меня даже в мыслях такого не было. Порой жизнь преподносит нам сюрпризы и иногда что-то происходит помимо нашего желания.

Я вскрикнул, и вцепился руками в его спину от неожиданности. Он укусил меня за шею и сразу же за мочку уха, довольно сильно, и это немного привело меня в чувство и заставило вернуться к реальности. Почему я просто стою и не сопротивляюсь? Я ведь не хочу, чтобы все так получилось, но продолжаю просто стоять, словно говоря ему "давай, делай все, что хочешь, я не против". Его прерывистое и частое дыхание наполняет комнату, причмокивания, когда он целует мою шею, и удары сердца в моей груди отдаются эхом у меня в голове. Пора прекратить это безумие раз и навсегда. Мне всего лишь нужно вырваться из его хватки и добраться до пистолета, чтобы чувствовать себя в безопасности. Если эта штука окажется в моих руках, он ничего не сможет сделать, и я смогу спокойно уйти. Мне страшно от одной мысли, что я снова буду держать это холодное, пробирающее до самых костей, оружие в руках, но оно вроде как спасательный жилет при кораблекрушении. Пистолет даст мне защиту. От Джерарда? Я собираюсь защищаться от Джерарда? До чего мы дошли, Боже! Я набрал в грудь побольше воздуха, зажмурился на несколько секунд, и со всей силы врезал ему коленом в живот. Он простонал от боли, и я почувствовал, как его хватка слабеет и он отпускает мои волосы. Отлично, я сделал это, я смог! Я толкнул его в сторону, и он упал на пол, немного скрутившись от боли и держась рукой за живот, продолжая тихо постанывать. Наверно, я ему нехило врезал. Чего я медлю? Я свободен! Я дернулся с места прямо к кровати, уже вытянул руку вперед, чтобы схватить пистолет, но меня схватили за ногу и потянули назад. Я не удержал равновесие и грохнулся на пол рядом с кроватью. Этот сукин сын гораздо быстрее, чем я ожидал. Он быстро сообразил, что я хочу сделать, поэтому, не смотря на то, что я ему врезал, стараясь не обращать внимания на боль, вцепился в мою ногу своими пальцами.

- Пусти! - Заорал я, дергая ногой, чтобы он отцепился, но он даже не думает об этом. Я перевернулся на спину, пытаясь вырвать свою ногу из его цепкой ладони. - Отпусти, блять!

Наверное, я знаю, почему он никогда не брал в рот спиртное. Это делает его неугомонным психом, которому все нипочем. Очевидно, он знал это, поэтому не пил, но сейчас уже не мог удержаться. Это может быть только моя теория, но я так думаю. Ведь он всегда был адекватным человеком без алкоголя, и если злился, то пытался держать все в себе, чтобы не задеть никого, а сейчас он, как зверь. Он зарычал и схватил мою вторую ногу, пригвоздив их к полу руками. Я, наверное, дергаюсь сейчас, как паралитик, пытаясь освободиться, но все тщетно. У него есть преимущества - он сильнее меня, выше и быстрее. Он подполз так быстро, что я даже не успел среагировать и сел на мои ноги сверху. Я привстал и махнул рукой, стараясь заехать ему по лицу, но он перехватил ее, накрепко сжав своими тонкими и длинными пальцами. В него словно демон вселился и управляет его разумом, говоря ему, чтобы он взял то, чего так страстно желает. Я попытался вырвать руку, а он лишь сильнее сжал ее и посмотрел мне в глаза. Черные глаза, в которых пылает яркий огонь, затмивший его разум. Что нужно было выпить, чтобы быть таким? Или, что нужно было принять? Может, он не ограничился только алкоголем. Алкоголь, сигареты, и, возможно, наркота. Наверное, падать ему уже некуда и поэтому решил изнасиловать человека, которого он якобы любит.

- Остановись, пока не поздно, остановись... - Прошептал я, он ослабил хватку и, не отрываясь, смотрит на меня. Может быть, он все-таки успокоится? Ага, не тут-то было. Ехидная улыбочка, и я получил в челюсть кулаком. Ох, черт. Я снова оказался на спине, схватившись руками за лицо. Господи, моя челюсть! Какая боль! Ммм... В глазах искры пляшут от удара такой силы... Надеюсь, все зубы остались на месте, и боль пройдет быстро. Пока мой разум отключился на пульсирующую боль огромной силы на лице, я не заметил, как Джерард ловко справился с ремнем и стянул с меня штаны. Ох, нет... Стараясь не обращать внимания на острую боль, которая импульсами отдается в голове и в глазах мигают пятнышки, я попытался подняться, но его рука толкнула меня в грудь и он примостился на мне сверху, схватив за руки, приматывая их моим же ремнем к ножке кровати.

Зачем он так делает? Решил так наказать меня только за то, что я ничего не вспомнил и не дал ему желаемое? Почему он так поступает? Надеюсь, он понимает, что после этого я уеду отсюда, как можно дальше, и сделаю все, чтобы наши дороги не пересеклись. Плевать на учебу, плевать, лишь бы быть подальше от него. Я справлюсь и найду свое место в жизни, но самое сложное будет забыть эти моменты. Жаль, нельзя поменять все местами. Чтобы я забыл это, и вспомнил то, что не помню. Увы, так нельзя. Я до конца жизни буду помнить этот кошмар. Он наклонился к моему лицу, и я почувствовал на коже его теплое дыхание с запахом сигарет и спиртного. Сейчас придется терпеть боль, Фрэнк, придется. Я уже мысленно разговариваю и утешаю сам себя, замечательно.

- Остановись... - Прошептал я, и он задержал взгляд на моих глазах.

- Я хочу, но уже не могу... - Тихо сказал он, и легко поцеловал меня в губы. Кажется, сейчас он сделает это, и мне никуда не убежать. Он еще туже затянул ремень, сдавливая запястья со всей силы, на которую способен этот ремень, и я зажмурился от боли. Он отпустил мои руки и спустился вниз. Я услышал, как он расстегнул ширинку на своих джинсах. Этому быть, этому быть, я ничего не могу сделать. Я уже в лапах у тигра, и сколько бы я не дергался, мне не спастись. Мне не убежать от этого, я попал в ловушку, с которой нет выхода. Я пытаюсь привести дыхание в норму, перенестись мыслями в другое место, но это сложно. Челюсть все еще болит от удара, а перед глазами еще мелькают еле заметные пятнышки. Слишком тихо и спокойно, слишком. Я открыл глаза, увидел лишь улыбку Джерарда, тюбик, лежащий рядом, его блестящие пальцы и приготовился. Слава богу, у него хватило ума не делать этого в сухую, иначе это было бы в сто раз хуже, чем будет. Я закрыл глаза и почувствовал, как его пальцы стали проникать в меня. Холод обжог меня изнутри, и я заерзал на полу от дискомфорта. Неприятно ощущать его пальцы в себе... Он прекратил это делать, и я замер.

- Прошу, не делай этого. Не надо... Я не хочу... - Чуть ли не захныкал я, но вместо ответа почувствовал, как в меня проникает нечто большее, чем пальцы. Я не знаю, как дышать. Я словно забыл, как это делать. С каждой секундой он продвигается глубже, тем самым вытесняя воздух из моих легких и уже нависая надо мной. Никогда не думал, что это так больно! Я промычал сквозь зубы, зажмурившись от боли и дискомфорта. Во мне словно опасное инородное тело, которое нужно вынуть немедленно, потому что оно меня убивает. Я уже не могу нормально соображать и мыслить, мне кажется, что уже должно быть все, но он продолжает продвигаться дальше. Как глубоко он собирается войти! На всю свою длину? Какого хера у него такой большой! Я сейчас разорвусь на куски от пронизывающей мое тело боли! Через несколько секунд он остановился, и это придало мне какое-то облегчение. Только вот моя мимолетная радость мгновенно испарилась, когда он стал медленно двигаться, возвращаясь назад, и снова продвигаясь вперед, снова и снова заставляя боль разрывать мое тело на кусочки. В ушах стучит кровь, сердце готово вырваться наружу, перед глазами вспышками мигают черные и белые пятна от невероятной боли, которая разрывает меня изнутри. С каждым его толчком из меня уходит воздух и мне нечем дышать, с каждым его толчком от меня словно кусок отрывают, с каждым его толчком мое тело готово рассыпаться на множество частей, но что еще хуже, в довесок ко всей боли, по телу начинает струиться тепло, моя плоть начинает напрягаться, по венам бурлит адреналин, и я начинаю ощущать нечто приятное. Это ужасно! Я не могу пошевелить руками, которые он сильно привязал к кровати. Ремень уже натер запястья и я не удивлюсь, если на них потом будет раздерта кожа и течь кровь.

Один его резкий и неожиданный толчок отдается в моем теле такой невероятной волной боли, что я распахнул глаза и открыл рот, вдыхая побольше воздуха. Я смотрю в потолок, и уже не ощущаю своего тела. Оно словно отключается. Он как будто задел во мне какой-то рычаг, отключающий эмоции. Может, у меня болевой шок? Тело парализовало и от этого толчка словно все чувства выключились. Сейчас, я словно не ощущаю ни боли, ни удовольствия, ничего. Такое чувство, что я даже не понимаю, что вокруг меня. Я вижу только потолок, в который смотрю, не моргая, распахнув рот, пока меня продолжает раздирать член Джерарда. Он наклоняется и целует меня в шею, продолжая делать интенсивные толчки, а я словно в прострации, ничего не чувствую и продолжаю пялиться в потолок. Мне кажется, словно это тело не принадлежит мне. Словно это происходит не со мной. Словно меня даже никто не трахает в зад, потому что я на некоторое время перестал ощущать совершенно все.

Постепенно все начало возвращаться, только уже с удвоенной силой. Боль стала намного сильнее, а каждый толчок Джерарда похож на то, что мне в задницу запихивают огромное и толстое бревно. Возможно, я преувеличиваю, но больно, как будто, так и есть. Я никогда не испытывал такой боли, никогда... Новый резкий толчок, и я закричал. У меня глаза защипало, и непроизвольно по щеке скатилась слеза. Я слишком опустошен, чтобы плакать, но очевидно это просто от боли. Дыхание Джерарда стало более сдавленным и частым, а это может значить только одно. Скоро этот кошмар завершится. Все почти закончилось, еще немного потерпеть... Я никому такого не желаю, потому что боль невыносимая. С проблесками чего-то приятного, но от боли наслаждение не ощущается. Просто я заострил внимание на более острых чувствах, на боли, а не на удовольствии, которое тоже проскальзывает во мне вместе с толчками Джерарда. Но вместе с болью начинает расти и удовольствие. Значит, уже близко. Еще немного и все завершится. Я не знаю, как я буду чувствовать себя завтра. Наверное, будет ощущение, что меня пропустили через мясорубку или проехались по мне катком. А может и то и другое вместе. Не знаю, но более чем уверен, после этого я буду чувствовать себя больше, чем просто ужасно. Когда пытаюсь отвлечься на что-то другое, боль становится меньше, но каждый раз в эту комнату меня возвращает один резкий толчок, который убивает меня.

- А-а-а-а!!! - Заорал я, и сжал свои руки в кулаки так, что ногти впились в кожу с невероятной силы, как бы отвлекая мой разум от основной боли на эту, весьма незначительную. Я чувствую, как пульсирует моя плоть, чувствую, как она напряжена, чувствую, как с новым толчком Джерарда мой член дрогнул и стал извергаться наружу белой, вязкой спермой, попадая мне на живот. Это немного отвлекло меня от невыносимой боли, заставляя разум сосредоточиться на этом приятном моменте и взвыть сразу от всего сразу. От наслаждения, которое тут совсем не в тему, потому что меня насилуют, и одновременно от боли, которая пронзила меня с новым толчком Джерарда, после которого его теплое семя выстрелило в меня, заставляя мое дрожащее, мокрое, обливающееся холодным потом тело, содрогнуться под ним. У меня такое чувство, что голова сейчас взорвется от всего этого, что сердце сейчас остановится, в тело рассыпется на части, но ничего не происходит, ничего не взрывается и не останавливается, я просто неподвижно лежу, пытаясь прийти в норму. Мысли не хотят собраться в кучку и беспорядочно движутся в моей голове. Я лежу с закрытыми глазами, слушая его стоны, и не могу отойти от всего этого. От боли, от шока, от всего... Я почувствовал, как он стал развязывать мои руки, только вот их самих я не ощущаю. У меня словно нет рук. У меня словно нет тела, есть только голова, которая еще не хочет нормально соображать. Он поднялся, и я открыл глаза. Пусть я не могу пока двигаться, но я могу говорить.

- Ты ублюдок... - Прошептал я, пока он застегивает ширинку на своих штанах. - Сволочь... - Зачем я посыпаю его ругательствами? Разве это что-то исправит? Он немного пошатнулся, посмотрев на меня. - Понравилось, м? - С горечью произнес я. - Какого это получить то, что ты хотел?

- Не продолжай... - Попросил он, а я горько усмехнулся. А что мне терять? Почему я должен молчать? Я не могу просто молчать, после этого!

- Как ты дошел до такого? А может ты уже насиловал людей и это для тебя не ново?

- Прекрати...

- Чего ты меня останавливаешь? Я тебя задел? Почему же? Ты ведь маньяк-убийца.

- Замолчи. - Уже более твердо сказал он, подошел к кровати и взял пистолет в руки, подходя к шкафу, чтобы положить его обратно. Он остановился, задумавшись.

- Ты правда любил, или все это было ложью? Игрой. Маньяки и убийцы, кажется, не способны на любовь. Или ты исключение?

Его спина напряглась, и он молчит. Я все еще не ощущаю своего тела, его захватила боль, но вот мысли мои постепенно начинают приходить в норму.

- А может, ты насилуешь только тех, кого любишь? - Он промолчал, и я заметил, как он еще сильнее сжал пальцами пистолет. - Тебе это нравится? - Меня определенно уже понесло и я не могу остановиться, потому что просто не могу молчать после такого издевательства над собой. - А сейчас понравилось? А повторить не желаешь? А что если... - Я не успел договорить фразу. Я не думал, что смогу так его разозлить и это окажется еще трагичнее для меня, чем есть.

- Заткнись, твою мать! - Заорал он, развернулся и даже не раздумывая, выставил пистолет вперед и нажал на курок. Грудь пронзило непередаваемой болью, я ощутил, как кожу стала обжигать горячая жидкость. Кровь... Это моя кровь. Я застыл на месте, глядя ему в глаза со всей болью, которую сейчас испытываю. По телу пошла мелкая дрожь, руки затряслись, я стал хватать ртом воздух, обливаясь кровью. На этот раз из глаз хлынули слезы, которые стали стекать по щекам и падать на пол. Это непередаваемая боль, которая распространяется от груди везде, но с каждой секундой она становится меньше. Так же, как и крови и минут жизни. Задержав взгляд на его уже испуганном лице, я больше не мог смотреть на него. Он выронил из рук пистолет и упал на колени около меня. Поздно одумался, уже слишком поздно... Обидно, что это последнее, что произошло со мной в жизни. Что я не успел завести семью и детей, и прожить замечательную жизнь. Сейчас все закончится, когда казалось, что все только начинается. Я читал, что перед смертью воспоминания мелькают перед глазами, и это правда. Но что самое ужасное в том, что я вижу перед глазами то, что так отчаянно пытался вспомнить весь этот месяц. Все, что между нами было, все, до единой мелочи, я вижу это, вижу! Я действительно любил его, любил его... Я впервые увидел его, он обрел видимость, и я сразу же влюбился, он целовал меня и я делал это в ответ с полной взаимностью и любовью, у нас было все, было... Все промелькнуло перед глазами, я закашлялся, почувствовав кровь во рту, и увидел его над собой. Он в отчаянии, но уже ничего не исправить. Он сам построил такой конец, он сам, и никто другой. Единственное, чему я действительно рад, это тому, что боль ушла. Ее нет. Я чувствую легкость и умиротворение, все расплывается перед глазами, я пытаюсь дышать, но это бесполезно. Воздух уже не в силах меня спасти. Меня уже ничто не в силах спасти. Прощай, жестокий мир, я не буду по тебе скучать... Я тяжело выдохнул, и чернота заволокла меня, унося прочь из этой комнаты, из этого мира далеко и навсегда...

Глава

Что на меня нашло? Да просто я знал, что он собирается уйти и это был последний шанс. Когда он не захотел отвечать на мои поцелуи я пришел в ярость. Он тот, кого я так сильно хотел заполучить на протяжении столького времени и вот так все кончится? Нет, я не мог этого допустить. Если бы я не был пьян, я ничего не сделал бы. Я неуправляем, когда пью. Меня лучше не злить в эти моменты, а я стал не просто зол, я просто вышел из себя зная, что ничего не получится, что он не будет моим. Жаль, что не было рядом никого, кто мог бы меня остановить. Я понимал, что это безумие, что я насилую человека, которому никогда не хотел причинять боль, но разум твердил другое. Он просто кричал, чтобы я продолжал, потому, что я так давно этого хотел.

Я знал, что пить мне противопоказано и все равно напился. Я не делаю это после того, как однажды избил Майки почти до потери сознания. А все только потому, что он посмотрел на меня так, что мне не понравился его взгляд. Я блять избил брата за косой взгляд! Я чудовище! Он меня простил, но я до сих пор чувствую вину за это.

Мне не следовало снова начинать пить, но я не сдержался. Алкоголь притупляет боль, а мне было очень больно от того, что Фрэнк не мог вспомнить меня. А что теперь? Уж лучше бы все шло так, как было, пусть бы он не помнил меня, но он был бы рядом и я мог продолжать его любить и заботиться о нем, но нет! Я испортил все раз и навсегда. Сейчас уже ничего не исправишь и его не вернешь! Его не вернешь! Я вцепился в его безжизненное тело руками, зажмурившись, надеясь, что это просто страшный кошмар, но я просто пытаюсь убежать от реальности. Я монстр! Монстр! Я знал, что это Фрэнк, знал, и все равно нажал на курок. Я все еще люблю его, но я убил его! Убил! А за что? За то, что он обвинял меня в том, что я совершил нечто ужасное? Я убил его за то, что не хотел слышать страшной правды о себе? Я ужасный человек, я ужасный человек! Мои рыдания, наверное, слышат даже соседи. И не удивлюсь, если они слышали вообще все происходящее. Хотя, наверное, полиция была бы уже тут, если бы кто-то слышал.

А почему я плачу? Я ведь сам виноват в том, что сделал. Я сам угробил все, что было. Я застрелил как собаку любимого человека, которого перед этим спокойно изнасиловал. Кто я после этого? Кто? Я животное, которое должно сидеть в клетке. Там мне самое место. Я открыл глаза. Невыносимо смотреть на него. Пустые распахнутые глаза, которые когда то сияли зеленым огнем, а сейчас они просто пусты. Стеклянные и пустые, не живые. Он уже никогда ничего не увидит ими, и все из-за меня. Я сошел с ума. Наверное, я ненормальный псих, которого нужно держать взаперти. Разве нормальный человек способен на такое? Я отродие, я никто, я должен умереть за это. Я убил бы себя, но не смогу нажать на курок. Я вот так запросто застрелил Фрэнка, а себя не смогу... Я дрожащими руками закрыл ему веки, давясь своими слезами, достал из кармана телефон и набрал 911.

- Я вас слушаю. - Послышалось на другом конце.

- Привет. - Сказал я, пытаясь сдержать слезы и глубокие рыдания, которые рвутся наружу.

- Я вас слушаю, сэр. - Я зажмурился, и слезы слетели вниз по щекам прямо на Фрэнка. Я одной рукой вытер их, словно его это может заботить. Пальцы окрасились в красный цвет, и я зажмурился, вытирая руку о свои штаны. Чувствовать его кровь на своих пальцах убийственно. - Сэр? Что случилось, сэр?

- Я знаю, что вы без труда отследите этот звонок и скоро сюда прибудут ваши люди, потому что я хочу кое-что сказать.

- Я вас слушаю.

- Я только что убил человека. - Сказал я, стараясь дышать как можно тише и быть более спокойным. - Я просто хочу прекратить это безумие и готов сдаться. Я знаю, что машина уже выехала, поэтому я буду ждать тут. До свидания. - Сказал я, и сбросил, набрав следующий номер.

- Джи? - Ответили мне не сразу, но по голосу можно понять, что я его разбудил. - Что ты хотел?

- Прости меня, Майки.

- Что? За что?

- Прости, что я оказался не тем братом, каким должен был быть.

- Джерард, ты снова напился? - Я снова заплакал с новой силой, сжимая в руках телефон и закрыв глаза. - Джерард! Джи! Что происходит?

- Я надеюсь, что у тебя все будет хорошо в этой жизни, и ты справишься.

- Мне не нравится то, как ты говоришь. - Обеспокоенно начал Майки.

- Уверен, скоро с тобой свяжутся.

- Свяжутся? Кто свяжется? Джерард! Что случилось?

- Я убийца, брат. - Сказал я, и на другом конце повисло долгое молчание. - Увидимся в тюрьме. - Сказал я, и, не дожидаясь ответа, сбросил. Я не должен был вот так говорить с братом, почти ничего не объяснив. Он скоро сам все узнает, потому что сам я не в силах что-либо объяснять. Громкий хлопок двери. Отлично. Они тут. Быстро же они все-таки. Оперативная у нас полиция. В комнату ворвались несколько мужчин в полицейской униформе, глядя то на меня, то на тело Фрэнка.

- Твою мать. - Сказал один из них. У меня душа разрывается на части от совершенного мной деяния, но я знаю, что сейчас я правильно делаю. Скоро все станет лучше. Один из мужчин наставил на меня пистолет.

- Оружие ко мне, живо! - Крикнул он, и я осторожно, не делая лишних движений, пнул ему пистолет. Его поднял другой мужчина, а этот подошел ко мне. - Поднялся! - Я еле встал, на трясущихся ногах, посмотрел вниз на пол, который весь в крови Фрэнка и зажмурился, чтобы не видеть этого. - Руки за спину! - Я спокойно сделал так, как он сказал. Холодные наручники коснулись моей кожи на запястьях, и полицейский защелкнул их. Он схватил меня за руки и повел прочь из комнаты, подальше от тела Фрэнка, и это к лучшему. Я больше не могу смотреть на него, не могу даже находиться тут, не могу... А ведь все так хорошо начиналось несколько месяцев назад, а что теперь… - Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

***
- Суд принял решение. Подсудимый провозглашается виновным и отбудет наказание в тюрьме строгого режима штата Иллинойс. За совершенные вами преступлениями суд приговаривает вас к смертной казни. Дату вам сообщат позже, а сейчас, суд окончен! - Четко и громко сказала женщина-судья и стукнула своим молотком, официально провозглашая этим самым, что суд завершен. Я сознался им во всем. В тех кражах, которые совершал, о том, что закапывал трупы по приказам отца и об остальных делах, в которых помогал ему, как убил Линдси, и что сделал с Фрэнком. Я все рассказал, до мельчайших подробностей, и мне стало очень легко. Я умолчал об ограблении банка. Мало ли что, вдруг бы они решили, что мой брат тоже причастен к этому. В любом случае пусть история с банком останется нераскрытой. Главное, когда я выговорился, мне стало так хорошо, словно гора с плеч упала. Я жалею только о том, что мой брат останется один, и что я сотворил те ужасные вещи с Фрэнком. Я каждый день вижу это во сне, каждый день чувствую непередаваемую боль, но я не хочу, чтобы она исчезла. Я хочу, чтобы это терзало меня изнутри, потому что я заслужил. Я заслужил страдать так, как страдал он. Два охранника схватили меня под руки, и повели из зала. Майки встал со своего места, и я затормозил. Мужики, что ведут меня, остановились. Рэй и Боб тоже тут и мне невыносимо смотреть на них.

- Майки, прости... Прости брат. - Он смотрит на меня глазами, полными слез, и молчит. Он просто не знает, что сказать, ведь он, по сути, не знал меня достаточно хорошо, как думал. Радует, что скоро ему 18, он станет совершеннолетним и сможет нормально жить. Рэй положил ему руку на плечо, и я знаю, этим он хочет мне сказать, что они позаботятся о нем. Что с ним все будет в порядке. Единственное, чего я не могу понять, что они думают по отношению ко мне. Чтобы они не думали, они все равно не бросят Майки. Я это знаю. Молчание слишком затянулось и мужчины, что держат меня, повели меня дальше, без лишних слов. - Я люблю тебя, брат. - Успел сказать я, завернув назад голову, чтобы еще раз посмотреть на него. Я еще увижусь с ним. Я это знаю. Я еще раз взглянул на них, и меня вывели из зала. Мы спустились вниз и меня посадили в бус. Дорога предстоит долгая, так что у меня будет много времени, чтобы пожирать себя изнутри и карать всеми возможными способами. Я рад, что мне дали такое наказание, потому что было бы мучением жить со всем этим в четырех стенах камеры в тюрьме. Сам себя я не смог бы убить, поэтому я рад, что это придется делать не мне. Это сделают за меня.

***
Я надеялся, что дату поставят как можно раньше, но я просидел в тюрьме целый месяц. Месяц страданий и мучений, которые превратили меня в ненормального психа, ждущего своего смертного приговора с еще большим нетерпением. Я уже истощал, не только телом, но и мыслями. Я убил в себе все, я просто измученное существо, которое уже пора добить. И благо, этот день наконец-то настал! Сегодня это случится! Я умру! Я наконец-то умру и освобожусь от всего этого. Нахождение в одиночке сломало меня еще больше, но я не жалуюсь. Я все время был рад своим страданиям, потому что хотел страдать. Хотел мучиться. Хотел изводить себя и пожирать изнутри. Я делал это, потому что я заслужил. За все, что я сделал, я заслужил. Я сижу на полу около стены и затылком бьюсь об нее головой.

- Эй, Пол, ты там? - Спросил я, ожидая ответа охранника, который вероятно стоит за дверью.

- Да, Джерард, я тут. - Сказал он, и я вздохнул.

- Сколько время?

- Одиннадцать часов. - Сказал он, и я снова стал биться головой о стену. Одиннадцать. Осталось немного. Скоро будет последнее посещение, а затем меня убьют. Ко мне приедет Майки, Боб и Рэй. После всего, что я совершил, они приедут. Я не хотел этого. Когда мне принесли бланк, в котором я должен был указать людей, я никого не написал. Я не хотел, чтобы они видели, как я умру. Только вот после речи начальника о том, что все, кто делал такой выбор, очень об этом сожалели, заставило меня изменить решение. Мне все равно нечего терять. В любом случае я узнаю перед смертью, что они думают обо мне. Пусть выскажутся. Я выслушаю все, что они мне скажут. Все, до последнего слова.

***
- Поднимайся, Джерард. - Двери отворились, и в камеру зашло несколько охранников. Ноги скрепили между собой цепями, чтобы я мог делать небольшие шаги и не смог бежать, если вдруг решусь, а на руки надели наручники. Глупо. Куда я смогу убежать, даже если захотел бы? Меня бы пристрелили или побили бы дубинками, это же очевидно.

- Идем, сынок. - Сказал начальник. Он уже пожилой человек, и странно, что такого преступника, как я, он называет "сынок". Просто, сразу видно, что он доброй души человек, и он сочувствует мне. Зачем? Я заслужил наказание, мне не нужно сочувствия. Меня завели в комнату, в которой уже находятся мой брат и мои друзья. - Оставляем вас наедине. Полдня он в вашем распоряжении. - Сказал начальник. С меня сняли наручники и цепи, и я потер запястья, опустив голову вниз, не решаясь посмотреть на своих друзей и брата. Я провел рукой по голове. Сегодня утром меня побрили. Мне было жаль волосы, но они сказали, что так нужно. Волосы мешают проводимости тока, или что-то в этом роде, поэтому так будет лучше. Я не сопротивлялся, потому что умереть это то, чего я хочу.

- Джерард, оденешь это потом. - Сказал Пол, и я посмотрел на него. Он хороший человек, я понял это за время проведенное тут. Как-то странно, что эти люди вообще так ко мне относятся. Хорошо, что ли...

- Что это? - Я посмотрел на вещи в его руке. Это что, памперс?

- Памперс? Серьезно, Пол?

- Просто, надень это. - Сказал он, и вышел, закрывая двери с другой стороны. Хм, наверное, когда меня будет бить током, тело перестанет себя контролировать, иначе, зачем мне еще надевать этот хренов памперс! Я сделаю все, что нужно, лишь бы наконец-то получить успокоение. В комнате повисла тишина. Я подошел к столу и отломал кусочек от вафли. Такие когда-то пекла моя мать. Это первое что пришло мне в голову, когда я заполнял графу "последний обед". Забавно. Я преступник, вор и убийца, а они стараются сделать этот день лучше, интересуются, что я хочу съесть на последний обед. Разве уже не все равно? Майки все это время пытался отчаянно вытянуть меня отсюда, с помощью адвокатов, но это не помогло, к тому же, я отказывался от помощи. Кажется, это его убивает до сих пор. Да, мне тоже было бы плохо, если бы мой брат оказался таким. Тишина уже невыносима, и их взгляды, которые смотрят на меня, давят. Нет даже никаких шуточек по поводу того, что я лысый.

- Прошу вас, выскажитесь. Я не обижусь, если вы скажете, как меня ненавидите и я для вас больше никто. Я заслужил это, правда. - Сказал я, дожевав кусочек вафли, но вместо того, чтобы обвинять меня, Майки подошел и обнял меня. Я вцепился в его спину пальцами, чтобы запомнить этот миг. Запомнить своего брата, его запах и то, как он меня обнимает. Он ничего не сказал и просто стоит, обнимая меня, и плачет. Он плачет? Я сильнее прижал его к себе, стараясь сохранять самообладание. Когда его слезы стали переходить в уже более громкие всхлипывания и рыдания, я отстранился. Он вытер лицо ладонями, и меня по очереди обняли парни. Вот уж не думал, что они это сделают.

- Почему? - Спросил я, когда Боб отпустил меня и отступил назад. – Почему вы не ненавидите меня? Я ужасный человек. Вы слышали все, что я говорил. Вы знаете, что я сделал с Фрэнком!

- Помнишь школьную клятву? – Спросил Рэй, и я кивнул, глядя ему в глаза. Я не знаю, какие мысли крутятся у них в голове, но они все-таки тут. - Дружба навсегда, не смотря на трудности и преграды, не смотря ни на что. - Сказал Рэй, и я не смог сдержаться. Да, я стою ровно, сдерживая себя как можно сильнее, но удержать слезы, застывшие на глазах невозможно, и они скатились по щекам. Я стер их руками, и стал около окна, облокотившись о стену и посмотрев на улицу через решетку. Это последний раз, когда я вижу улицу, траву, небо, солнце. Это уже в последний раз. И они тут. Они по-прежнему со мной, не смотря на то, что я сделал. Они не рады этому, и я тоже, но если у нас есть немного времени, я должен просто провести его с ними, запоминая каждый миг. Я посмотрел на стол и увидел там колоду карт. Как все предусмотрительно. Я подошел и достал карты из коробки.

- Сыграем? - Спросил я, и сел за стол, оторвав от вафли еще кусочек и отправив его в рот. Они сели за стол, а я потасовал колоду и стал раздавать. Да, может внешне я и спокоен, но внутри нет. Не потому, что скоро я умру, а потому, что перед глазами уже в тысячный раз прокручивается, как заезженная пластинка то, что я сделал с Фрэнком, когда был пьян. Я четко вижу это перед глазами, и не могу всецело перестать думать об этом. Даже сейчас. Я отвлекаюсь, но все равно до конца не отпускают меня эти мысли и образы.

- У меня 6, я хожу. - Сказал Майки, и я посмотрел на брата. "Мне жаль, братишка, очень жаль..." - мысленно проговорил я.

***
Час настал. Я у двери, за которой меня ожидает электрический стул. Я готов, я уже давно готов, только мой брат нет, и мои друзья тоже. Они снова меня обняли, а Майки разревелся и не хотел меня отпускать. Пришлось его отдирать от меня.

- Джерард... - Сквозь слезы проговорил он и всхлипнул. - Джи, я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя, братишка. Прости… - Сказал я в очередной раз, как будто это чем-то поможет, и посмотрел на Рэя и Боба. Они кивнули, они поняли, что я хотел им сказать этим взглядом. - Я готов. - Сказал я, и двери передо мной отворились, открывая взор на стул. Меня посадили в него, стали закручивать какие-то гайки и болты. Я часто задышал, сердце колотится, как бешеное, на голову положили мокрую холодную губку и потом прикрутили что-то к голове. Может быть, я волнуюсь, меня переполняет некий страх, но в глубине души я спокоен. Я этого хочу. Я хватаю ртом воздух, сжав пальцами ручки стула, впиваясь в них ногтями. Передо мной стекло, за которым сидит брат и друзья в комнате для наблюдения. Вот они, родные мне люди, и сейчас они будут смотреть, как я умираю, будут слушать, как я кричу от боли. Надеюсь, что с Майки все будет хорошо. С ним все должно быть хорошо. Я задержал взгляд на каждом из них, а затем прошептал.

- Я люблю вас... - Это они точно поймут, прочитав по губам. Майки плачет, не стараясь сдерживать слез, и мне больно от этого. В мыслях все те же образы, которые не оставляют меня на протяжении всего месяца как наяву, так и во снах. Я рад, что это конец. Может быть, мы встретимся с Фрэнком сейчас, и все будет хорошо. Он простит меня и мы будем вместе, на небе, если я не попаду в ад. Зачем я думаю об этом?

Последний раз я вижу их лица, смотрю на брата. Жаль, что у нас было так мало времени, чтобы наладить отношения друг с другом до самых близких. Это начинало получаться, но уже ничего не исправить. Ничего… На мое лицо опускают черную ткань, и я больше не вижу близких мне людей. Я вижу черноту. Вздох около меня.

- Давай. - Тихо сказал один из охранников. Я услышал, как опустили один рычаг, второй и заряд тока неожиданно прошиб мое тело, заставляя вскрикнуть от неожиданной боли. Боль затмила весь разум, я выгибаюсь на стуле от того, что меня бьет током, пальцы впиваются в ручки, все тело трясется, я кричу не жалея сил, как можно громче, выпуская всю свою боль наружу. Я умираю, умираю, и перед глазами в последний раз всплывают эти красивые глаза зеленого цвета, с ореховым оттенком, с озорными бликами, которые радостно сияют. Я счастлив, что это конец. Счастлив... Я наконец-то успокоюсь…