Проводы

Максим Чернюк

Такая коварная женская дружба

Максим Чернюк

Такая коварная женская дружба

Пролог

Дуло револьвера было направлено прямо мне в лоб. Я знала, что Анфиса не промахнётся и понимала, что, скорее всего, мне осталось жить совсем немного.

Говорят, в последние минуты жизни перед глазами пролетает вся твоя история существования на этой планете. Лично у меня всё было по‑другому. Мозг перед своей гибелью не особо церемонился с хроникой моего бытия и показал лишь отрывки всевозможных событий прошлого. Приятных, хоть на этом ему спасибо!

Я увидела, как праздную пятилетие в кругу семьи, как впервые сажусь на велосипед и еду с горки без отцовской помощи. Вспомнила свою первую любовь – Пашу‑сорванца из соседнего двора, вспомнила, как произвела фурор на своём выпускном вечере, появившись в сногсшибательном наряде.

Но самым приятным воспоминанием оказалась мама. Я отчётливо увидела её лицо и улыбнулась сквозь слёзы. Теперь я готова была умереть. Теперь я не боялась.

– Стреляй, – прошептала я Анфисе.

– Прости, – еле слышно ответила она и нажала на курок.

Раздался оглушительный выстрел.

Свет померк.

Проводы

Я ненавижу дождь. Меня раздражают холодные капли, падающие на головы жителей нашей планеты.

И надо же тому случиться, что в день моего отъезда на улице шёл ливень. Улыбка сползла с моего лица, как только я поняла, что и в так уже загруженные сумками руки нужно будет брать громоздкий зонтик. Решение возникшей проблемы, конечно, не идеальное, но других вариантов мне на ум больше не приходит. Не натягивать ведь на себя непромокаемый отцовский плащ болотного цвета?!

Я, печально вздохнув, пошла умываться. После зарулила на кухню, где уже хлопотала над плитой мама.

– Проснулась? – улыбнулась она. – Молодец! А я вот пирожков решила испечь. С капустой! Твои любимые.

– Мило! Спасибо! – кивнула я.

Я не похожа на свою мать. Я брюнетка с точёным профилем, бархатными зелёными глазами и идеальной симметрией черт. Фигуру я унаследовала от отца и его дальних предков‑ирландцев: маленький рост, тонкая кость, узкие бёдра и огорчительное для всякой девочки отсутствие талии. В подростковые годы, стоя на примерке у портнихи, я до слёз стыдилась, что все три мои показателя были одинаковыми – никаких заветных 90×60×90.

Гораздо позже, научившись смеяться над своими школьными «бедами» и чуть округлившись в нужных местах своего тела, я вспоминала свои истерики с улыбкой на устах.

Мама же высокая женщина с пышными золотистыми волосами, всегда заплетёнными в роскошную косу, которая раньше сводила с ума многих холостяков нашего городка. До встречи с отцом, мама была ярой модницей. Она ярко красилась, броско одевалась (с её потрясающей стройной фигурой было грехом так не поступать), но после замужества наряды ушли глубоко в шкаф, уступив место более строгим костюмам, чёрным юбкам‑макси и блузкам с перламутровыми пуговицами.

Но даже и в этих одеяниях мама выглядит отлично. И сейчас облачённая в домашний застиранный халат, дурацкий фартук с изображением жёлтого утёнка в колпаке, и без косметики на своём молодом лице, моя родительница может дать фору любой гламурной девушке.

Ещё одно моё с ней отличие – это кулинария. Мама любит и умеет готовить, а вот я таким талантом не блещу. Особенно хорошо у неё выходят мучные изделия, от которых страдает в нашей семье лишь отец. Отведав один кусочек яблочного пирога, с любовью испечённый супругой, он мгновенно набирает несколько лишних килограммов. Поэтому сейчас папа сидит на строгой диете и посещает три раза в неделю спортивный зал, борясь с круглым животиком.

Мама же отнюдь не склонна к полноте и этим преимуществом конституции она наградила и меня, за что я ей очень признательна. У мамы точёная стройная фигура и бывали случаи, когда многие незнакомцы принимали мою родительницу за мою сестру. Некоторые даже пытались пригласить её на свидание.

– С добрым утром! Опля… – появился в кухне братец и дал мне лёгкого подзатыльника.

Егор! Уф…

Честно признаюсь, я до сих пор не могу разобраться, какое чувство вызывает он у меня в большей степени? Родственную любовь или вражескую ненависть?

Я и Егор родились в один день. Мы двойняшки, но общего между нами почти нет. Так, пара качеств и привычек.

Он высокий, плечистый парень. Тёмно‑рыжие волосы, карие глаза, чистая кожа лица. Вот уж где повезло, так повезло! Я например, потратив немалую сумму денег и убив пять месяцев, сидя дома, еле сумела избавиться от прыщей, так густо осыпавших моё лицо во время переходного возраста. А у Егора их даже не было! Редкий счастливчик!

Многие девицы твердят, что у брата сногсшибательный взгляд, от которого таешь, как масло на горячем тосте. Ну не знаю! Лично я ничего особенного в его взгляде не нахожу. А вот с остальные! Девушки чуть из кожи вон не лезут, чтобы хоть постоять рядом с Егором, а за право подержать за руку или пройтись и вовсе разгорается война.

Что такого девицы находят в Егоре? Он ведь отнюдь не красавец, сошедший с обложки глянцевого журнала! Простой стандартный юноша, подобных личностей очень часто можно встретить на улице. Видимо, вся загвоздка в его отменном чувстве юмора и внутренней харизме!

– Ты уже сумку собрала? – вопрос матери заставил меня вернуться в реальность.

– Угу, – кивнула я. – Ещё вчера.

– Зубную щётку взяла? Мыло? Шампунь?

– Мам, мне не десять лет! – усмехнулась я. – Всё нужное уже упаковано!

– А документы?

– Как же без них? В первую очередь их в сумочку бросила!

– А мой белые трусы в чёрный горошек? – засмеялся Егор.

Я молча покрутила пальцем у виска.

– О, смотрю вся моя любимая семья уже в сборе! Очень хорошо! Чем тут почиют? – зашёл на кухню отец.

– Пирожки с чаем! – ответила мать и достала из духовки очередную порцию аппетитной сдобы. Комнату наполнил чудесный аромат выпечки.

– Ммм, отец, очень вкусно! Попробуй!

– Спасибо, Егор, но у меня режим! И… лишний вес! Эх!

– Хорошего человека должно быть много…

– …а любимого тела ещё больше! – закончила я фразу матери.

– Верно, – вздохнул папа, – но я пока откажусь от пирожков. Вот скину пару кило и тогда…

– Какой резон сидеть на диете, чтобы потом наевшись от пуза, снова набрать лишний вес? Диета – это образ жизни, а не её огрызок! – произнесла я.

Но моя мудрость осталась неуслышанной. Мать лишь тихо усмехнулась. А отец открыл холодильник и достал глубокую тарелку, доверху набитую нашинкованными огурцами, помидорами и капустой. Весь салатик был сбрызнут лимоном, никакой соли и масла.

Я, посмотрев на блюдо, решила, что лучше уж голодать, чем есть подобное.

– Дети мои, – произнёс отец. – Вы не передумали ехать в Минск? Может в Могилёве или Гомеле лучше будете учиться? Всё‑таки ближе к родному дому! Приезжать будете чаще!

– Нет, – ответила я. – Минск – это моя мечта! Мой формат! Всегда хотела там учиться.

Повисла тишина. Вся семья уставилась на меня, будто только что я их обматерила с ног до головы.

– Что?

– Я не перестаю удивляться с тебя, Карина. Знаешь, я не могу до сих пор понять в кого ты такая уродилась!

– Видимо, в нашем роду были очень умные предки, – улыбнулась я отцу.

– Не исключено! Ладно, всё это второстепенно! Идите лучше одевайтесь! Скоро ведь выходить нужно!

– Слушаюсь, сэр! – в унисон с братом сказала я, и мы помчались по своим спальням.

Я живу в Краснодеревенске. Это небольшой городок в Могилёвской области. Население: шесть тысяч человек, из которых большая половина – пожилые люди. Молодёжь здесь не приживается и бежит отсюда, как крысы с тонущего корабля. Я их не осуждаю. Если честно, я сама планирую сюда не вернуться после обучения. И не потому, что я ненавижу этот городок. Нет! Просто я не найду здесь работу. Ну, если только не брать возможность трудиться не по специальности, а мести дороги или мыть полы в школе. Что, согласитесь, не очень респектабельно для девушки. Так что, если придётся выбирать между столицей и родным уголком, я предпочту первый вариант.

На вокзале мы появились вовремя. Мама поцеловала меня и Егора, а после перекрестив, сказала:

– Будьте осторожны! Это всё‑таки столица! Большой город! Как приедете, сразу позвоните! И… Ой, сыночек мой… доченька…

– Мама! Ну чего ты разревелась? Не на войну ведь отправляешь! – буркнул Егор. – Отец, успокой её!

– Люда, хватит разводить тут сырость! Всё ведь хорошо!

– Да, да, – закивала мать. – Ой, дети…

– МАМА!

– Всё! Больше не буду. Берегите себя!

– Обязательно!

– Карина, за братом следи! Он ветряный!

– Батя! – обиделся брат. – Я немаленький!

– Ну конечно! Никто не спорит! Карина, ты поняла?

– Да!

– Карина! Карина! Подожди! – раздались крики на платформе.

– О, явление Христа народу. Я уже думал, что он не придёт! Сестричка, иди поплачь на его сильном плече! Хахаха!

– Заткнись! – отрезала я и подошла к красному от бега Руслану.

С ним я знакома давно. Я даже не могу точно сказать, сколько лет мы дружим. Наверно, с самого рождения.

Руслан чуть пухловат, невысокий. Русые волосы, торчащие во все стороны, и чисто‑голубые глаза, в которых можно утонуть, если долго в них смотреть, – являются его визитной карточкой. Он нескладный, неаккуратный и неразборчивый, постоянно попадает в какие‑то глупые проблемы, но с ним так весело и интересно, что не хочется от него никуда уходить. Сидела бы, наверно, вечность и слушала его истории или песни, которые он сам пишет и красиво исполняет.

Руслан – невероятный выдумщик. От его изобретений и открытий приходила в ужас вся школа. Думаю, я ни капли не солгу, если предположу, что весь бывший учительский коллектив перекрестился левой пяткой, осознав, что их причудливый ученик наконец‑то покинул школу на веки вечные. Эх, я не завидую тому университету, куда поступит Руслан. Преподавателей ждёт кошмарных пять лет!

– Привет! – улыбнулся друг и обнял меня. – Уф, чуть успел.

– Молодец! А ты в Минск не едешь?

– Еду, но только послезавтра.

– Ясно. А мы сейчас. Волнуюсь жутко!

– Не дрейфь! Ты обязательно поступишь!

– Надеюсь.

– Надолго в столицу?

– Нет, на недельку всего.

– А жить где вы будете?

– У маминой знакомой.

– Ясно. Желаю тебе удачи! – улыбнулся Руслан. – Возвращайся только с хорошими результатами.

– Спасибо! Ну, всё что могла, я уже сделала! Теперь поступление от меня не зависит. Будем верить, что средний балл не будет огромным и я стану студенткой.

– Станешь, станешь…

Раздался пронзительный гудок поезда.

– Карина, немедленно иди в купе, – прокричала мама.

– Иду! Ладно, Руслан. Я помчалась. Спасибо, что пришёл.

– Мы же друзья!

– Верно! До встречи, – улыбнулась я и побежала к родным.

Через несколько минут поезд вёз нас, монотонно стуча колёсами, сквозь красивый природный ландшафт нашего городка. Я села возле окна и с непонятным чувством, томящемся в груди, смотрела на рощи и леса.

С нами в купе ехали ещё двое пассажиров. Рыжая девица, облачённая в ультракороткое синее платье, которое если опустить с лёгкостью сошло бы за пояс, и блондин в потёртом спортивном костюме.

Я не хотела с ними начинать разговор. Впридачу, я и не решилась бы. Знаете, в любом классе есть свой рыжий для тумаков, есть ботаник, чтобы списывать контрольные работы, есть коротышка – недомерок для глупых шуток и есть доходяга, не способный подтянуться на брусьях. Вот я являюсь всеми ими сразу. Девушка – невидимка, серая мышь, ходячий комплекс‑это мои школьные прозвища, которыми меня наградили «любимые» одноклассники. Я стесняюсь шумных компаний и получаю удовольствие, находясь в кругу книг и энциклопедий. А вот брат иной и сейчас он живо начал знакомится с нашими соседями в купе.

– Привет! Я Егор! А это Карина.

– Привет, – улыбнулась рыжая. – Я Римма. В Минск едете?

– Да. А ты?

– Тоже.

Повисла тишина, а после новая знакомая резко перешла к тяжёлой артиллерии.

– Вы встречаетесь? – спросила она и просверлила меня взглядом.

– С Кариной? Ахахах! Нет! Мы двойняшки! Разве не видно сходство?

– Ой… – захихикала Римма, – глупо вышло.

– Ничего страшного. Ты поступать едешь?

– Да.

– Слушай, я Минск не знаю и…

– Устроить тебе экскурсию? – изогнула бровь Римма.

– Да!

– По рукам. Мне не сложно! Ночная Немига – это просто восхищение!

Я зевнула. Лобзание Егора и Риммы мне уже надоело. Я посмотрела на блондина, который за весь путь ещё не проронил ни слова. Он разгадывал кроссворд и весь его вид так и говорил о полном безразличии к нам.

Мы ехали в Минск. И я даже не предполагала во что обернётся эта поездка.