Он высадил меня, где сказала. Денег не взял

- Уберите, — это про кошелек. Кошелек завис в воздухе, а он вдруг улыбнулся. И коснулся моей руки холеной рукой, на которой блистал перстень:

- Вечером, если, конечно, не возражаете, буду ждать во-о-о-он у того дерева. Ведь дождь. А у вас зонта нет. Домой-то как пойдете?

А и впрямь, как? Я одарила водителя взглядом, который нравится мужчинам, и с грацией породистой кошки выплыла из джипа.

Днем работала плохо. Мысли все о «новом русском». И вызывали волнение. Знакомство обещало взрыхлить будни, а может даже... А чем, вообще-то, черт не шутит?! А вдруг это судьба! Вдруг это и есть тот мужчина, которого буду бояться потерять?!

К вечеру случилось дурное. Ветер тучи разогнал. Я духом пала. А как же свидание? Выходит, не приедет мужчина от дождя спасать? Тревога расползалась, расползалась... Но в назначенный час незнакомец ждал меня у дерева.

Назвал себя красивым русским именем Василий. Потом спросил, как меня зовут. И вынул пачку сигарет «Парламент»:

- Курите? Отказалась. Не курю.

- Как, вообще?

- Вообще.

- Хм...

Парковаться у тополя, хоть и в роскошном джипе, было неромантично. И я приняла предложение «где-нибудь посидеть».

Пока ехали, на «ты» перешли. Потом он начал меня узнавать. Он спросил, чем на жизнь зарабатываю? Я было открыла рот, чтобы сказать, мол, журналистка, да осеклась. Объясняю. На многих мужчин название профессии почему-то странно действует. Вот только что был самим собой и вдруг выпрямляется, закрывается, короче, сквозь пальцы начинает ускользать. Обидно даже. И я перестала так. Я по-другому:

— Вторая древнейшая — это и есть моя профессия-Фраза ведь до чего интересная! Так и Василию ответила. Усмехнулся:

— А-а-а-а, вон как...

Молчал долго. Потом сказал:

- Красивая ты женщина. Но... для проститутки уже взрослая. Не обижайся только, ладно? — И вынул сигарету. Затянулся жадно. — А что, неужели никогда не курила?

В его голосе вдруг появились нотки... Ну как бы это сказать... Короче, я больше не была для Василия той женщиной, которую захотел от дождя спасать и которой назначил свидание у тополя. А была одной из жриц любви. Проституткой, в общем.

Такие, похоже, мысли докучали мужчине. А меня вот такие: «Ну почему ты столь дремучий, Василий? Ну почему не знаешь, что второй древнейшей профессией именуют ни что иное, как мою дражайшую журналистику? Просветить? Но нет! Все! Фишка брошена. И буду дурой, если не воспользуюсь случаем пощеголять в платье «ночной бабочки».

И я томно глаза закатываю. Я ногу на ногу импозантно закидываю. Прядь волос исключительно сексуальным, на мой взгляд, жестом поправляю... Боже, прости меня, грешную! Не от легкомыслия я, а от... В общем, после разберемся. И кладу на колено мужчины руку. И нежно так пальчиками. Он сказал:

- Не отвлекай. Это после... — Мы как раз пересекали самый оживленный перекресток города.

Место, куда приехали «посидеть», источало запах изысканной кухни. Дивной красоты фонтанчики журчали струями. А на стенах, задрапированных чем-то немыслимо золоченым и заморским, мягко мерцали хрустал ины.