ГЛАВА 6. Ричард Байрон остановился и резко обернулся

Бежать от меня?

Байрон

– Извините, месье.

Ричард Байрон остановился и резко обернулся. Контролер стоял в дверном проеме храма, глядя на него со скорбным упреком.

– Ваш билет, месье. Вы забыли показать его.

Длинные усы контролера безвольно обвисли после высказанного замечания. У него были выцветшие водянистые, слегка покрасневшие глаза. Никогда в жизни не видела я человека приятнее. Потушив сигарету дрожащей рукой, я направилась – очень осторожно – к выходу. Но контролер, должно быть, подумал, что мы с Ричардом Байроном вместе, и продолжал загораживать дорогу.

Пока я торопливо искала в сумочке билет, Байрон резким нетерпеливым движением протянул контролеру полоску бумаги. Тот взял ее, обозрел тем же печальным взглядом спаниеля и покачал головой.

– Он разорван, месье. Он недействителен. Возможно, это не тот билет…

Ричард Байрон раздраженно сказал:

– Ничем не могу помочь. Его разорвали при входе.

– Где же месье вошел?

– У Квадратного дома.

Что‑то пронеслось у меня в голове. Голос на арене, протестующий почти этими же словами против придирок к билету, и Дэвид, который наклонился над парапетом, глазеет на арену, бежит по ступенькам вниз, тащит меня прочь. Дэвид, бледный и дрожащий, прячется в церкви.

Дэвид несомненно увидел своего отца и теперь скрывался в церкви, как кролик в норе. При мысли о мальчике весь страх перед Ричардом Байроном у меня вдруг пропал. Я протянула свой билет контролеру, который взял его, скорбно осмотрел и прокомпостировал. Через секунду я снова окунулась в солнечный свет и направилась мимо столиков кафе назад, к каналу. Я лихорадочно старалась придумать, как бы мне добраться до Дэвида и автомобиля, не попав на глаза Байрону. Но прелестные сады простирались передо мной открытые, как шахматная доска, а за ними следовали длинные прямые улицы. Я начала спешить; хоть бы контролер задержал его… Но он, должно быть, подкупил старика, потому что не прошла я и пятидесяти ярдов, как услышала позади шаги Байрона. Он сказал:

– Одну минуточку. Пожалуйста.

Я обернулась к нему.

– Послушайте, – начала я мило, – было очень приятно с вами познакомиться и благодарю за сигарету. Но теперь мне надо идти. До свидания.

Я повернулась уйти, но он очутился рядом.

– Я только хотел спросить у вас…

Я попыталась обдать его холодом как обычного уличного приставалу, и уйти прежде, чем он успеет задать какой‑нибудь вопрос.

– Пожалуйста, разрешите мне пройти, – сказала я ледяным тоном, – Я предпочитаю гулять одна, как уже говорила вам раньше.

– Я хочу поговорить с вами.

– Боюсь, что я…

– Вы сказали, что знаете мальчика Дэвида Шелли.

Он хмуро смотрел на меня, и в его голосе прозвучало нетерпение, совсем мне не понравившееся. Против прямой атаки я чувствовала себя беззащитной, и помимо моей воли паника снова начала охватывать меня. Мне надо было время – подумать, что делать, что говорить.

– Где вы его видели?

– Почему это вас интересует? – мой вопрос прозвучал неуверенно, но какое‑то время я могла проявлять слабость.

– Мы знакомы, – ответил он коротко. – И если он поблизости, то я хотел бы с ним встретиться. Он… он сын моего старого друга. Он будет мне рад.

«Как бы не так, – подумала я, – прячется в церкви, как напуганный кролик, бедный мальчик».

– Мне жаль, но мы с ним едва знакомы, – сказала я.

По длинной лестнице из садов внизу поднимались люди, и, увидев их, я почувствовала облегчение. Вряд ли он будет задерживать меня и устраивать сцену посреди толпы. Когда они поравняются с нами, я оторвусь от него, пойду со всеми, затеряюсь между туристами…

Я посмотрела прямо в гневные серые глаза Ричарда:

– Мы встретились с ним случайно во время осмотра достопримечательностей – так же, как я встретилась с вами. Не могу вам сказать, где он остановился.

– Когда это было?

– Два дня назад.

– Где?

Вопрос прозвучал тихо, но за ним чувствовалось непереносимое напряжение. Оно мне снова отчетливо напомнило Дэвида.

– В Тарасконе, – ответила я наугад.

В голове у меня явно что‑то осталось от утренней встречи с автобусом. Люди были уже почти рядом, они остановились на площадке лестницы и, повернувшись, рассматривали вид…

– Где именно в Тарасконе? Он говорил, что остановился там?

– Нет. Я же сказала, что не знаю. Мы встретились на несколько минут, пока рассматривали…– Паника охватила меня. Что такое Тараскон? Что там осматривают? Я схватилась за очевидное. – Собор.

Он с шипением втянул воздух. В его сузившихся глазах отразилось намерение прибегнуть к насилию. И сейчас это не было игрой моего воображения. Если когда‑нибудь человек хотел убить кого‑то взглядом, то именно так смотрел на меня Ричард Байрон ясным днем среди ярких клумб Нима.

Затем маленькая группа туристов окружила нас, и я повернулась уйти с ними. Во всяком случае, пока я нахожусь среди людей, мне не грозит опасность выдать Дэвида этому человеку с тяжелым взглядом убийцы.

– О, привет, – сказал мягкий американский голос. – Не вас ли я видела раньше – внизу, на арене? Странное место, не правда ли? А где ваш мальчик?

Это была женщина, подобравшая мою сумку. Она обаятельно улыбалась, но мои губы окаменели. Я просто смотрела на нее.

– Мам, – вмешался унылый голос, – мам! Заправишь мне пленку, а?

Она снова улыбнулась мне и поспешила к сыну, возившемуся со своим фотоаппаратом за столиком кафе. Я двинулась за ней, но стальная рука сомкнулась на моем запястье и с силой сжала его.

– Минутку, – снова сказал Ричард Байрон.

Он рывком повернул меня лицом к себе. Я подчинилась, как восковая кукла, – я не могла больше сопротивляться. Его пальцы причиняли мне боль. Он притянул меня к себе. Туристы, болтающие и погруженные в свои дела, прошли мимо, не обращая на нас внимания. Он затащил меня за скульптурную группу.

– Отпустите меня!

– Итак, вы были сегодня на арене с мальчиком?

– Отпустите мою руку или я позову полицию!

Он неприятно засмеялся:

– Зовите.

Я закусила губу и стояла онемев. Полиция – вопросы – мои документы – моя машина – а мне надо было незаметно выбраться из Нима вместе с Дэвидом. Ричард Байрон снова рассмеялся и посмотрел на меня сверху вниз.

– Да, не похоже, что вы позовете полицию.

Его пальцы сжались сильнее, и я, должно быть, издала звук, потому что он с удовлетворением скривил губы, прежде чем ослабил хватку.

– Итак, где мальчик, который был с вами вместе?

У меня не было сил думать. Я глупо ответила:

– Она ошиблась. Он был не со мной. Я просто с ним разговаривала. И это был не Дэвид.

Он усмехнулся:

– Все еще лжете? Значит, вы просто разговаривали с ним, так? Как с Дэвидом Шелли в соборе в Тарасконе?

Я кивнула.

– Не удивитесь ли вы, узнав, – сказал отец Дэвида, – что Тараскон – маленькая грязная деревенька, обязанная славой замку на Роне? И что, хотя там должна быть церковь, я никогда не видел ни одной?

Я ничего не ответила. Могла бы и знать. Джонни всегда говорил, что я никчемная лгунья.

– А теперь, черт вас побери, – сказал Ричард Байрон, – ведите меня к Дэвиду.

И он взял меня за руку и потащил к ступеням.

Он молчал, пока мы спускались по длинному пролету пологой каменной лестницы к нижним садам, и я была благодарна передышке, давшей мне возможность подумать. Почему он действовал именно так, я не могла себе представить, и пока не собиралась тратить впустую время на размышления об этом. Следовало придумать, как удрать от него, выбраться из Нима и доехать до Авиньона, сбив Ричарда Байрона со следа, чтобы он не последовал за мной и не увидел Дэвида.

«Одно ясно, – подумала я, вспоминая паническое бегство мальчика с арены, когда он услышал голос отца, – Дэвид смертельно боялся встречи». Поэтому единственно важным сейчас было помочь Дэвиду исчезнуть. Если бы только он рассказал мне все раньше, мы уехали бы из Нима сразу. А после встречи с Ричардом Байроном я знала, что скорее убью его сама, чем позволю ему завладеть Дэвидом.

Украдкой я бросила взгляд на Байрона, мрачно размышляющего о чем‑то. Форма губ у него была очень неприятная. Затем я вспомнила слова миссис Палмер, и внутри у меня все похолодело.

«Он, должно быть, сумасшедший… Им следовало запереть его… Он, наверное, безумец!»

Меня снова охватила паника и в то же время странное чувство нереальности, посещающее людей, попавших в фантастическую или ужасную ситуацию. Это не могло произойти со мной, Чарити Селборн. Это не я иду вдоль канала в Ниме, Прованс, под руку с мужчиной, который вполне мог быть убийцей. С мужчиной, причинившим мне боль, обругавшим меня и смотревшим так, словно он готов меня убить. Такого просто не бывает, тупо кружила мысль. Интересно, думал ли Джонни, падая с неба Франции в горящем самолете, что с ним такое не могло случиться?

– Ну? – спросил Ричард Байрон.

Он остановился на углу улицы, ведущей к арене, и посмотрел на меня.

Я ничего не ответила, и он нахмурился, резко сведя брови.

– Ну, – повторил он насмешливо. – Вы, маленькая прелестная негодяйка, что скажете?

И тут я внезапно великолепно рассердилась. Кто‑то однажды описал такую вспышку эмоций, как полезную химическую реакцию; думаю, это была она. Во всяком случае, моя голова прояснилась, и я забыла бояться, безумец он там или нет. И я знала, что надо делать.

Я посмотрела вдоль улицы, ведущей к арене, заметила в самом ее конце припаркованный большой серый автомобиль и вспомнила испуганный шепот Лоран… «Большой серый автомобиль с номерными знаками…». Я взглянула в другую сторону, по направлению к площади; там стоял автобус, и я видела табличку с местом назначения: «Монпельер».

Тогда я прижала руку к глазам, и губы мои задрожали.

– Хорошо, – сказала я. – Я вам лгала, но вы меня напугали, и я хотела уйти. Я была с Дэвидом Шелли на арене.

Его рука дрогнула под моей.

– Так‑то лучше. Где он сейчас?

– Я не знаю.

– Послушай, девочка…

Я нетерпеливо тряхнула головой.

– Неужели вы не видите, что я говорю правду? Он не захотел пойти со мной в Большой обход и отправился осматривать окрестности сам по себе.

– Где вы должны с ним встретиться?

Я помедлила и почувствовала, как он напрягся.

– На площади, – ответила я неохотно. «О Дэвид, – взмолилась я в душе, – если моя новая ложь не поможет, прости меня!»

– Когда?

– Когда придет автобус. Из‑за вас я опаздываю.

Он резко повернулся и обшарил глазами площадь. Дэвида не было и в помине.

– Монпельерский автобус, – сказала я хмуро. В его глазах отразилось удовлетворение.

– Монпельерский автобус стоит там сейчас, – сказал он. – Когда он отходит?

Я уставилась вперед, сощурив глаза:

– Это он? Да, действительно.

Водители стояли на солнцепеке возле автобуса, словно в их распоряжении было все время в мире, и я снова ухватилась за шанс.

– Он отходит через десять минут, – затем взглянула на Ричарда Байрона, и мои глаза наполнились настоящими слезами: – А теперь, пожалуйста, отпустите меня. Я… Я сожалею, что огорчила вас, но вы меня так напугали.

Он помедлил, и я постаралась не задерживать дыхание. Затем он вдруг отбросил мою руку и сказал:

– Хорошо. Сожалею, что напугал вас, но я думал… ну, вам не следовало лгать мне. Видите ли, я немного тревожусь о Дэвиде и подумал, что вы специально вводите меня в заблуждение. Я встречусь с ним в автобусе.

Он быстро направился по улице к припаркованному автомобилю. Как можно осторожнее я дошла до угла, а затем, скрывшись из его поля зрения, побежала к церкви так, словно за мной гнались собаки.

К счастью, на крыльце никого не было и никто не видел, как я ворвалась в здание, словно собираясь совершить святотатство. Если Дэвида тут не будет… мои мысли не шли дальше этой возможности. Но он был тут, лежал, свернувшись калачиком на большой скамейке, Роммель спал у его ног. Увидев меня, Дэвид рывком сел.

– Дэвид, – сказала я задыхаясь. – Не задавай вопросов. Он ищет тебя. К машине, быстро!

Он бросил на меня удивленный и испуганный взгляд и встал. Выйдя на крыльцо, я помедлила секунду, изучая площадь, но большой серой машины не увидела. Мы повернули направо и побежали через открытое пространство. На ходу я заметила краем глаза, как автобус на Монпельер вырулил из ряда и свернул на монпельерскую дорогу.

Затем мы нашли нужную боковую улочку и наш «райли», сели в машину и стали пробираться через лабиринт узких улиц прочь от площади.

– Наша удача в…– я вздохнула. – Автобус на Монпельер… отошел раньше… он будет следовать за ним, пока не выяснит, а к этому времени…

Двумя минутами позже автомобиль выехал из Нима на авиньонскую дорогу.