Рединг, взгляд второй: Чарлз Питерсон

я уже видел Курта в тот день, но в шутку меня не посвящали.

Поэтому на минуту, когда я обнаружил инваJtидное кресло, поду­малось: «Черт, что стряслось С Куртом?» Потом-то до меня дошло, что вы, ребята, собираетесь сделать. Я сфотографировал Курта в кресле - он курит, и ты стоишь за ним. Ты выкатил его на сцену и оставил там. Он встал, чтобы взять микрофон, и упал - кажется,

и кресло упало. Стояла зловещая мертвая тишина - а ведь народу было тысяч шестьдесят! Слышно было, как муха пролетает. Никт не понимал, что происходит.

Антон провел меня за сцену - туда впустили только двух фото­графов, меня и Кевина Вестенберга [фотограф «Мелоди мейкер». Рядом со мной некоторое время находился Эрик Эрландсон, снимал концерт на видео, но б6льшую часть времени я сидел там оди; «Niгvапа» передо мной, а по другую сторону этот долбаный два­дцатифутовый занавес. Все это было по меньшей мере эпично.

Я больше привык к клубной атмосфере - сначала пьешь в баре с группой, а через минуту они уже начинают выступать. Помню, как отправился в палатку прессы и увидел список фотографов: 70 или 80 человек, просто невероятно. Я вышел пофотографировать «Mudhoney», и поскольку женщины из пресс-центра знали меня, они позволили мне больше, чем остальным. Я был там с Кевином ­с ним я познакомился, когда он жил еще в Сиэтле. Кевин очень вы­сокий и по какой-то причине всегда ходит в белом. Во время вы­ступления «Mudhoney» начались все эти жуткие бои в грязи. Я огля­нулся на Кевина: тот присел на корточки, опустил плечи и посмотрел назад. И тут - бац! бац! бац! - в него три или четыре раза по­пали - в белую джинсовую куртку и брюки. Его всего уделали.

Я пошел в бар за сценой выпить с Марком Лэнеганом; Марк, как обычно, расхаживал туда-сюда и разговаривал, ни на кого не об­ращая внимания. Вдруг он запутался ногой в одном из направля­ющих шнуров палатки. Он даже руки выставить не успел и плюх­нулся лицом в грязь, ничком. Когда он встал, снизу доверху на нем была одна длинная полоска грязи.

Рединг, взгляд третий: «Mudhoney» я: Помните бои в грязи 1992 года?

- Да, - смеется Стив Тернер. - У нас даже есть их запись.

Очень смешно было. Столько грязи. Мы знали, что это по-нашему!

- Я знал, что у нас могут быть проблемы, потому что до того уже выступали «L7» и в них летели комья грязи... и БОТ теперь вы­ступаем мы, а знают нас как «Mudhoney», - лаконично комменти­рует Марк Арм. - У меня была новехонькая заказная гитара «3G Les Paut» - и вся она оказалась в грязи. Очень печально. Мы с этим не вполне справились. Донита уже швырнула в толпу тампон, пере-

крыть это достижение было невозможно. Но в какой-то момент мы начали бросаться грязью.. В ответ. Грязь по-прежнему летела на сцену, но уже не в нас. И я сказал: «Знаете, у нас в Америке есть такая игра - бейсбол, уж мы-то знаем, как целиться!» И только я это сказал, как гребаный ком грязи попадает прямо мне в морду! И сильно - там были камни! Тут я несколько стушевался.