Глава 21. «Где же грязь, миленький?»

«Где же грязь, миленький?»

Фрзнсис Бин Кобейн родилась 18 августа 1992 года.

Она появилась на свет в 7.48 утра, весила полноценные 7 фун­тов и одну унцию, глаза голубые, все функционирует нормально. Кортни - никогда не упускавшая возможности проявить свой драматический талант - в 4 утра схватила свою капельницу и вы­катила ее по коридору в палату Курта. «Вылезай из кровати и пой­дем со мной! - закричала она. - Не собираюсь рожать в оди­ночку, мать твою!» Муж отправился за ней, сам слабый от лечения и с собственной капельницей, и потерял сознание до того момен­та, когда Фрэнсис родилась. Это было нечто. «Я рожаю, ребено выходит, Курт блюет, теряет сознание, а я держу его за руку и рас­тираю ему живот, а ребенок тем временем выходит», - расска­зывала Кортни Майклу Азерраду.

Курт вскоре очнулся и прижал к себе новорожденную. Фрэнсис вовсе не была каким-то необычным ребенком, хотя и получала огромные дозы внимания прессы. Репортеры таблои­ДОВ «Инквайрер» И «Глоуб» осаждали палату Кортни в Сидарз ­Синай, другие репортеры рылись в ее мусоре и факсах. Согласно интервью, которое Кортни в 1994 году дала «Роллинг стоун» после смерти Курта, тот на следующий день вышел в гороД, купил герои­на и вернулся с револьвером 38-го калибра, который передал Кортни, державшей Фрэнсис Бин, в напоминание о принятом ими решение совместно покончить жизнь самоубийством, если что-то случится с их ребенком.

И вновь миф трудно отделить от реальности: может, это оче­редной при мер склонности Кортни к приукрашиванию? Я спра­шиваю лишь потому, что Кортни упомянула при мне 'идею «пакта

о совместном самоубийстве» только в гнетущие месяцы после смер­ти Kypra. Это выглядит раздуванием сенсации, но Кортни, возмож­но, просто перепутала факты - я допускаю, что она действительно имела некоторую тягу к самоубийству, но в лучшем случае в конце 1994 года.

- Не помню такого, - комментирует Эрик Эрландсон, который также присутствовал при родах. - Я просто с ног сбился, при­сматривая в больнице за ними обоими и присутствуя при настоящих родах. Не спал. Пытался удержать эти бедные души в больничных палатах, хотя бы пока ребенок не появится на свет.

- Никоrда не слышала об истории с револьвером, - коммен­тирует Розмари Кэрролл. - При всех тогдашних несчастьях и су­мятицах главной их задачей было не выбраться из задницы самим, а вытащить оттуда Фрэнсис.

Конечно, такое могло быть - Kwт любил наркотики и оружие.

И его тогдашний страх отрицать тоже никто не будет.

«Настроения были самые суицидальные. Я решил: "Черт, я ухо­жу из группы, - рассказывал певец Майклу Азеррадув интервью для "Мьюзишн". - Я хочу убить ее [Хиршберг]. Как только я вы­берусь из этой сраной больницы, я убью эту бабу голыми руками. Я забью ее до смерти. (начала возьму ее собачонку и на глазах этой бабы выпущу у нее кишки, потом обмажу ее ими и забью до смерти"».

'Рождение Фрэнсис Бин явно было окружено истерией: через два дня появился социальный работник, размахивая экземпляром «Вэнити фэйр», который вышел 11 августа. Там указывалось, что Кортни все время курит, что Курт и Кортни - это Сид и Нэнси девяностых, а Кортни - это вообще чума: «Она ужасна, но от нее нельзя отвести глаз». Помимо прочих преувеличений, Кортни за­явила Хиршберг, что встретила Kypтa восемь лет тому назад в Порт­ленде - явная ложь, ведь тогда Курту было лет шестнадцать¹•

Линн делала прозрачные намеки на то, что Кортни принимает наркотики, цитируя «близких друзей»: «страшно подумать, что она принимала наркотики, когда уже знала, что беременна. Мы все беспокоимся о ребенке». Хуже того - Кортни сообщила Линн, что парочка была под кайфом, когда они появились в Нью-Йорке на «В субботу вечером»: «Мы приняли кучу наркотиков. Сначала

1 Но это везде при водится как достоверный факт - только год меняется'.

таблетки, а потом мы поехали в Алфабет-сити и ширнулись. Потом пришел кайф, и мы поехали на шоу. После этого я пару месяцев принимала героин».

Позже Кортни рьяно отрицала все приписываемые ей слова, Но всё ли неправда в статье Линн? Конечно, кое-какие фундамен­тальные положения неверны - например, общее мнение, что это Кортни подсадила Курта на героин, что британская музыкальная пресса заинтересовалась Кортни только из-за ее мужа. Но не­правильное цитирование - это серьезное дело, а Хиршберг все же профессионал. Так или иначе, но социальные службы Лос­-Анджелеса поверили в версию Хиршберг и 24 августа потребова­ли, чтобы Фрэнсис Бин была помещена под опеку сводной сестры Кортни Джейми Родригес,пока Курт не закончит месячный курс детоксикации. Кортни даже не разрешили забрать Фрэнсис Бин, когда она через три дня вернулась домой.

- Статья в «Вэнити фэйр» была для Кортни большим ударом,­говорит Кэрролл. - Кортни провела с Линн Хиршберг кучу вре­мени и решила, что завоевала ее - что она понравилась Лиfнн и что та так долго беседовала с ней, потому что наслаждалась ее обще­ством. Что получится прекрасная статья. Разумеется, в итоге Линн сделала то, что делает множество журналистов - пробралась в са­мый узкий круг друзей и затем распотрошила Кортни в прессе как могла. Думаю, что сама идея интервью выглядела смешно, но у Кортни было слишком много амбиций. Она всегда хотела при­мкнуть к мейнстриму, быть как Мадонна.

Дэнни Голдберг снял для Джейми квартиру по соседству с па­рочкой - еще до того как услышал, что она даже почти не разго­варивает с Кортни, - И они наняли свою первую няню, Джеки Фэрри, менеджера турне и подругу Дженет Биллиг. Джеки при­сматривала за Фрэнсис следующие восемь месяцев, переехав в жи­лой комплекс «Оуквуд-апартментс», где «Nirvana» некоторое время жила, пока записывался «Nevermind».

- Джеки хотелось перемен в жизни, - поясняет Дженет Биллиг. - Она работала в промо-отделе «Epic» и была одной из моих лучших подруг. И это сработало. Им нужна была няня, а Джеки производила хорошее впечатление, ей можно было доверять, по­тому что все ее знали, и она умела обращаться с детьми.

Кортни заявляла, что ничего не принимала, с тех п~р как узна­ла о беременности, но то был глас вопиющего в пустыне. Власти

уже запустили в ход машину, пичкали моральными наставлениями и проповедовали об опасности приема наркотиков. Курт и Кортни были на виду; и штат поставил целью сделать из них наглядный пример, хотя доказательств практически не было, исключая публи­кацию в «Вэнити фэйр» и пару других грязных статеек, которые появились через пару недель (например, «Ребенок рок-звезды ро­дился наркоманом», опубликованная в «Глоуб» 8 сентября).

В статье «Вэнити фэйр» присутствовал и голос разума, но ему предпочли не внимать. «Только четверть из всего, что говорит Кортни, - правда, - сказала Кэт Бьелланд Линн Хиршберг. - Но никому обычно нет дела до того, где же здесь ложь. Кортни за­ботится только об имидже. И это интересно. Раздражает, но ин­тересно».

Куртни пытались как-то сократить нанесенный урон, давали совместные авторизованные интервью проверенным друзьям из музыкальной прессы - но было уже слишком поздно и недоста­точно.

- Мы приехали в квартиру Стива Фиска в комплексе «Скад», ­вспоминает Джонатан Поунмэн. - Они хотели сделать комплимен­тарное интервью. Но я на это не пошел. Я подумал: «Эй, я нервни­чаю,:но же мои друзья, в чем дело, расскажите мне вашу версию», и все прошло таким образом. В результате статью опубликовал «Спин», и Я, получается, остался в дураках.

у меня получилась подобная ситуация. Поунмэн делал второе совместное интервью (после «Сэсси» - то интервью было совсем не похоже на «Вэнити фэйр»). Я брал третье. Оба были направ­лены на смягчение вреда. Я не понимал, что происходит с ними и с ребенком. Я знал, что большинство из написанного в «Вэнити фэйр» - правда, потому что сразу после разговора с Линн Кортни позвонила мне, смеялась, рассказывала, какая Линн классная, как о а здорово все понимает, как эта статья поможет ей влиться в мейнстрим Америки. И потом Кортни хвастала, как снималась полуобнаженной с сигаретой, как искренне рассказывала об эмоциональных проблемах и употреблении наркотиков, как она почти открыла все сердце Линн и как та это оценила.

А я отвечал: «Знаешь, тебе, наверное, не стоило выкладывать все это профессиональной журналистке. Одно дело мне - я хорошо 3наком с твоим чувством юмора, сарказмом, презрением к себе,

твоей бестолковостью и агрессивностью, к тому же у меня есть стоп-сигнал, и я не повторю некоторых твоих реплик, я понимаю, что это сказано не для Печати и должно остаться между нами, - но нельзя судить всех журналистов по мне и даже по моим коллегами из британской музыкальной прессы. Мы - любители, энтузиасты, фанаты: мы не стремимся получить сюжет любой ценой. Откуда ты знаешь, что можешь доверять этой женщине?»¹

Кортни плевать хотела на мои возражения - то есть посчита­ла их настолько незначительными, что даже не заметила их и пе­решла к следующему фривольному анекдоту из тех, что она рас­сказала Линн.

Вершиной безумия стало то, что через четыре дня после судеб­ного слушания, решавшего судьбу Фрэнсис Бин, «Nirvana» вылете­ла в Англию, чтобы возглавить список выступающих на Редингском фестивале 1992 года. Это было самое крупное шоу из всех, которые они играли в Британии, да к тому же последнее.