К феноменологии и социологии ресентимента. Однако этот психологический закон снятия напряжения между стремлением и бессилием путем иллюзорной оценки объекта приобретает совершенно новый и чреватый

==59

Однако этот психологический закон снятия напряжения между стремлением и бессилием путем иллюзорной оценки объекта приобретает совершенно новый и чреватый разнообразными следствиями смысл, если мы имеем дело с душевной конституцией, определяемой ресентиментом. Зависть, недоброжелательность, злоба, тайная жажда мести наполняют глубины души находящегося во власти ресентимента человека, не имея никакой связи с определенными объектами: они уже стали твердыми установками, направляющими инстинктивное, не зависимое от сферы произвольных желаний внимание на такие явления окружающего мира, которые могут дать материал для типичных форм выражения указанных выше аффектов. Этими установками соопределяется уже сам процесс формирования восприятий, ожиданий и воспоминаний. Они автоматически выделяют из всех встречающихся им явлений такие их части и стороны, которые могут оправдать фактическое наличие этих чувств и аффектов, подавляя другие. Поэтому человека, находящегося во власти ресентимента, словно магической силой влекут к себе жизнерадостность, власть, счастье, богатство, внешний блеск, физическая сила. Он не может пройти мимо них: «хочет» того или нет, а он должен их видеть. Его мучает тайное желание иметь все это, но оно осознается как «тщетное», и тогда возникает обратное произвольное желание отвернуться от этих явлений, боязливое их игнорирование, стремление отвратить внимание от того, что мучает, объяснимое телеологией сознания. Прогрессирующее развитие этого внутреннего процесса ведет к фальсификации предметной картины мира. Мир человека, находящегося во власти ресентимента, структурируется вна-

К оглавлению

==60

МАКС ШЕЛЕР

чале по совершенно определенным ценностям жизни — бойкости и живости^ — независимо от тех конкретных объектов, что попадают в поле его восприятия. Но по мере того как игнорирование позитивных ценностей побеждает тягу к ним, он все глубже погружается, минуя переходные ценности и ценности-средства⁵¹, в противоположное этим позитивным ценностям зло. Постепенно оно занимает все большее пространство в сфере его ценностного внимания⁵². В нем зарождается нечто такое, что пробуждает желание хулить, ниспровергать, унижать, и он цепляется за любой феномен, чтобы через его отрицание хоть как-то себя проявить. Так, оправдывая внутреннюю конституцию своего ценностного переживания, ресентиментный тип непроизвольно «обесценивает» бытие и мир.

Но этот непроизвольный способ добиться подъема в ощущении жизни и дать выход подавленным витальным импульсам (путем фальсификации картины мира) имеет весьма ограниченную область применения. Человек, подверженный ресентименту, постоянно сталкивается в жизни с позитивными явлениями — счастьем, властью, красотой, силой духа, добром и т. д. Как бы он втайне ни грозил им кулаком, как бы ни хотел «вычеркнуть их из этого мира», чтобы избежать мучений от конфликта между собственным желанием и бессилием его осуществить — от них никуда не уйти, они словно навязываются! Игнорировать их удается не всегда, а в долгосрочной перспективе это вообще невозможно. И если уже трудно противостоять напору позитивных явлений жизни, то бывает достаточно одного их вида, чтобы вызвать порыв ненависти против их носителя X, не нанесшего человеку, находящемуся в плену

К ФЕНОМЕНОЛОГИИ И СОЦИОЛОГИИ РЕСЕНТИМЕНТА

==61

ресентимента, ни малейшего вреда и никак его не обидевшего. Вот почему в калеках и карликах, которые чувствуют себя униженными одним тем, что явили себя остальным людям, так легко вспыхивает эта дикая ненависть, похожая на гиену, всегда готовую к прыжку. Ненависть и вражда такого рода — самые глубокие и непримиримые как раз потому, что никак не обоснованы поступками и поведением «врага». Ведь направлены они против самого бытия и сущности другого человека, а не против его случайных действий и качеств. Именно такой тип «врага» имеет в виду Гёте, когда пишет: Ты оскорблен врагами?

Но как же могут быть друзьями

Те, для кого укор живой

Не только ты — весь облик твой.⁵³

Здесь сама человеческая «сущность», ее бытие и явление становятся «укором» — «молчаливым», «невысказанным». Какую-нибудь другую вражду еще можно чем-то объяснить, но такую — ничем! Уж кто-кто, а Гёте должен был ее изведать: величие и богатство его натуры как нельзя лучше подходили, чтобы распалять ресентимент, — и яд сочился при одном лишь появлении поэта'.

Но и такая, на первый взгляд, лишенная оснований ненависть — это еще не самое характерное следствие ресентимента. Тут его действие ограничено определенными людьми, в классовой ненависти — определенными группами. Но еще глубже, чем в случае фальсификации картины мира и ненависти к конк-

' Отношения Антония и Тассо, сильно окрашенные ресентимектом, наверняка являются поэтическим выражением жизненного опыта Гёте.

==62