Формирование ментальности людей китайской цивилизации

Главная мысль учения Конфуция – «место человека в мире природы». Уже древний человек видел, что он живет в меняющемся мире, что отражено в значительной «Книге Перемен». Перемены, представлялись движущимся кругом, изначальный момент движения истории мыслился «высокой древностью». Отсюда требование, как можно быстрее сохранять все, что осталось от седой страны. Кредо Конфуция «Передаю, но не творю».

Конфуцианство создало целую эру в жизни народов Востока, охватив почти 2,5 тысячи лет. Это учение адресовано человеку общественному. Человек рождается на свет, не понимая написанных норм поведения, но в людском бытии они необходимы. Для этого и служили установления – «ли» (Этикет, Ритуал, Обрядность, Церемонии). Только облекшись в новую плоть «ли», человек достоин звания человека. «Ли» сформировали китайский язык на основе стандартных оборотов вежливости. Мир форм спасал китайцев от хаоса, благодаря «ли» любой человек точно представлял, как должен поступать в каждом конкретном случае.

В Древнем Китае, ориентированном на прошлое, основой основ виделись предки: в Китае всегда дорожили «корнем» (ср. на Западе – ветвями (детьми)). Ценность ребенка состояло в его миссии продления рода.

Залогом вечности Поднебесной конфуцианство считало подчиненность низшего – высшему. Но главным в учении было не то, что лежало на поверхности, а глубинный смысл – учение о внутреннем самоусовершенствовании человека. «Не научившись управлять собой – не научишься управлять людьми».

Конфуций был далек от мысли, что нравственное совершенство достижимо за счет аскетического умерщвления страстей.

Самосовершенствование человека выстраивается через человеколюбие – «жэнь».

Жэнь – это человеческое начало, гуманизм, совесть, милосердие. Суть «жэнь» состоит в том, что человек должен быть человеком.

Оно включает в себя два принципа:

1) Графически «жэнь» состоит из двух законов, обозначающих человека и цифру 2, т.е. два человека Тайну человека надо искать в его общественном статусе. У человека свой удел, значить задача в том, чтобы обустроить человеческий «социум» ибо человеческое предназначение состоит в том, чтобы правильно относиться к людям.

2) Во-вторых, критерием правильно выбора человека является «взаимность».

Цивилизованность состоит в том – утверждал Конфуций – что место страстей занимает продуманное слово, отсюда важное образование, воспитание – «вэнь».

Т.о., понятия «жэнь», «ли», «вэнь» - черты идеальной личности.

Понятие «благодарный муж» противоречиво: есть высшее сословие, где быть совершенным и благородным – это социальное предназначение. Но у Конфуция «совершенство человека переливается в совершенное общество».

Благодарный человек должен всегда следовать принципу человеколюбия всегда: во время еды, если в горе, и т.д. («жэнь»), должен ограничивать себя правилами, ритуалами, «ли», должен постоянно учиться, «вэнь».

Благодарными не рождаются ими становятся. Благодарный должен относится ко всем ровно, заимствовать у людей лучшее. Есть только одно средство воздействия на людей – безупречность собственного поведения. Противоположностью благородного – «низкий» ему чужда идея «взаимности», он груб, своеволен с плохими манерами.

Индия.

Индийская цивилизация по своей древности сопоставима с другими цивилизациями Ближнего и Дальнего Востока, по определенности своего ареала и устойчивости своих основных характеристик - с китайской (почти не смешивалась с окружавшими и даже проникавшими в нее культурами). Это позволяет выявить ее основные характеристики:

1. История Индии делится на несколько чрезвычайно длительных периодов с протяженностью каждого из них 1 - 1,5 тыс. лет (доарийский, индоарийский, "эпиграфический", мусульманский с XIII в.). Религиозная история Индии также может быть охарактеризована как 800 лет ведизма, 1 тыс. лет буддизма, 1, 5 тыс. лет индуизма. На стыках выделенных выше периодов истории были этапы упадков и деградаций, но в целом шел процесс развития производительных сил (преимущественно экстенсивный), товарно-денежных отношений, совершенствования государственных структур и сословно-кастовой системы. Однако все эти изменения шли крайне вяло и растягивались на столетия. В связи с этим переходные этапы между первобытностью и древностью, древностью и средневековьем длительны и нечетки, отношения предшествующей эпохи перетекали в последующую поэтапно и незаметно, в том числе в форме наслаивания нового на старое, включения старого в новое. Л. Б. Алаев, исследовавший основные закономерности индийской цивилизации, в качестве главной характеристики выделил крайнюю умеренность темпа движения ее истории: она выглядит "как один сплошной переходный период". Отсюда - консерватизм индийского общества, сохранение пережитков прежних эпох в последующих: новое появляется, но старое не умирает...

2. Особая плавность темпа дополнялась вялостью ритма развития даже в сравнении с Китаем, от которого Индия отличалась иной цикличностью развития. Смена династий в Китае сопровождалась бурными потрясениями и означала смену отжившего на жизнеспособное. На политически децентрализованном Индостане распад одного государства происходил на фоне сохранения и даже укрепления других государств - поэтому последствия крушения даже крупных империй смягчались и сглаживались.

3. Свое логическое построение Л. Б. Алаев завершает выводом о том, что замедленный темп и вялость ритма развития повлияли на "итоговый облик" индийского общества и цивилизации: тип личности, не видевшей в этой жизни достойной цели и ориентированной на потустороннюю жизнь, политически пассивной и фаталистичной; тип цивилизации, поглощенной своими внутренними проблемами, интравертной, нелюбознательной, неспособной учиться у других. Слишком медленная изменяемость, воспринимаемая как неизменяемость социальных условий жизни вообще, породила ощущение отсутствия движения времени и особое отношение к нему (это выразилось, в частности, в отсутствии у них истории как науки и хроник в домусульманский период, в пренебрежении хронологией).