Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Поэтический конкурс Файфа
Зал наполовину заполнен, дым все еще стоит столбом. Иду по протертой до дыр ковровой дорожке, останавливаюсь, чтобы разглядеть призы, которыми набиты шкафы. Усаживаюсь у стойки бара. Джейсон заметно нервничает, и я пробую его успокоить: – Все будет отлично! А он глаз не сводит с тощего бледнокожего брюнета, сидящего в уголке. – Конечно! Но сегодня свои стихи читает и Эки Шоу. Представляешь, мой дебют, а я выступаю в одной обойме со своим учителем! Ведущий объявляет его выход, Джейсон поднимается и идет между столиками. Под одобрительные выкрики он вспрыгивает на сцену, уверенно подходит к микрофону и подстраивает его под свой рост. Из внутреннего кармана куртки достает футляр с очками, вынимает их и надевает на нос. Затем из кожаной папки, которую таскал с собой, извлекает пакет с листами бумаги. – Посвящается футбольным фанатам, – объявляет Джейсон. – «Джон Мотсон на смерть Сильвии Плат»*. В аудитории повисает тишина. Джейсон читает первое стихотворение, утрируя британский акцент: Сильвия Плат Рано ванну приняла. Вот дела! * Мотсон Джон Уокер (р. 1945) – английский спортивный комментатор; комментирует также игры в настольный футбол. Лучший спортивный репортер Великобритании 2001 года. Предмет насмешек за нелогичные высказывания, построенные на удивлении самоочевидному. Плат Сильвия (1932‑1963) – американская поэтесса, известная парадоксами и афоризмами. Покончила жизнь самоубийством. – Примеч. пер. Замысел проходит мимо меня, я ведь и представления не имею, кто такой Джон Мотсон. Но в зале слышатся немалочисленные смешки. Отмечаю, что парень, которого Джейсон назвал Эки Шоу, одобрительно кивает головой. Парочка, мои собеседники в баре, на вид – типичные студенты, похоже, считают, что Сильвии Плат такие стихи понравились бы. Вот и чудесно! Джейсон, несомненно, талантливо владеет слогом; вижу, и к аплодисментам он неравнодушен. Мой мальчик статно распрямляется и с улыбкой смотрит на меня. – Я хочу поблагодарить Дженни, без ее поддержки я бы здесь не выступил, да и не написал бы стихов. Во‑о‑он она стоит… Он подмигивает, а я заливаюсь краской. Господи, как же я ошибалась! И как можно было видеть в нем мелкого гнусного извращенца? Он совсем не такой; мой мальчик прекрасен. Дальше Джейсон читает еще лучше. Прокашлявшись и подождав, когда гул голосов утихнет, он объявляет гордо и уверенно: – Панегирик, посвящается Робину Куку, который ушел от нас в прошлом году. Хотя, может, и в позапрошлом. Эдинбург весь на ногах с утра чуть свет. Но шотландца не волнует это боле, Нет его. И веры в правду больше нет, О, какое нас постигло горе! Боролся за свободу он. За равенство – за нас! Не то что эти, бля. уроды И лживый премьер‑пидорас! Тот янки жопу облизал, ‑ Все выслужиться чтоб. И вот летит в Ирак солдат, А мы встречаем гроб. У Кука совесть же была. Отвага, честь и злость: «Ебать вас в рот, оружье там Найти не удалось?» Мы видим старых пердунов. Их жадность, трусость, грязь. Сидят‑дудят в одну дуду, Сдаются, не борясь. В горах лишь отдых находил От битв и от того, Что наци‑тори нарекли Предателем его. Последний путь увел борца В любимые холмы. Но сердце храброе его Не позабудем мы. Аудитория жадно ловит каждое слово; особенно расчувствовался его отец – сидит, пьет со своими друзьями за столиком у самой сцены. Лупит в ладоши как обезумевший, вопит, подбадривая сына. – Молодец! – выкрикивает Кинг‑старший, тыча в Джейсона пальцем. Эки Шоу приподнимается и благосклонно так говорит: – Весьма недурные вирши от Джейсона Кинга, гордости Кауденбита! – И сам выходит читать. После конкурса Джейсон присоединяется ко мне в баре, берет выпивку для нас обоих. Себе берет виски – вообше‑то не его напиток. Эки Шоу выглядит слегка офонаревшим, когда Джейсон обращается к нему: – Есть у тебя такая классная строка: виски и свобода – близнецы‑братья. Ну, ваше здоровье! К Джейсону подходят, поздравляют с великолепным выступлением. Отец поначалу держится в тени, затем приближается к сыну. – Сынок, я тобой горжусь. – А у самого глаза на мокром месте. – Эх, не всегда я давал тебе повод для гордости. – Сын, похоже, не ожидал такого оборота. Отец широко открывает глаза, и я наконец замечаю, как они похожи. – Это ты о чем? – Сначала у меня не получилось с конным спортом, потом болтался без дела на пособии. Да и политическая борьба меня не привлекала. Отец грустно качает головой: – Прости меня, сынок. Нельзя все время слушать старичье. Время сейчас другое. А тобой я всегда гордился. – Он окидывает взглядом своих дружков. – И они все тоже. Вот завтра еще съездишь в Батгейт и выйдешь в финал кубка. Джейсон при этих словах морщится, словно съел какую‑то дрянь. – Пап, я подумываю послать этот кубок куда подальше. – Как это? – Да так, как это сделал герой нашего любимого Алана Силлитоу, в «Одиноком бегуне», бля. – Прекрасная книга, сынок, – соглашается отец и протягивает мне пинту светлого. Надо же, а я и не заметила, когда он взял пиво. – И фильм тоже замечательный. С Томом Кортни в главной роли, по‑моему; да, кажется, точно с ним. Джейсон кивает на оседающую пену в кружке «Гиннесса», чернеющей на стойке бара. – Ага. И вспомни главную идею этого произведения, пап: иногда можно победить, только выйдя из игры. Глотаю из кружки. Ну уж очень много пузырьков в этом пиве, но от «Гиннесса», который Джейсон так любит, у меня просто все нутро выворачивает. Мистер Кинг улыбается мне, потом с энтузиазмом кивает Джейсону. – Что ж, когда шансы не в твою пользу, единственный выход – играть против правил. Как парень в этой книге – он победил в забеге, но отказался пересекать финишную черту. Настоящий революционный дух; «Фифтисентс» в этом разбирается как никто другой. – И спрашивает с тревогой в голосе: – А что ты задумал? – Пап, мы с Дженни собираемся поехать в Испанию. Думаю, насовсем. У Крейви там были друзья, – поясняет Джейсон, – я с ними пообщался. В смысле, по Интернету. – Молодец, сынок! Не робей. – Отец хорошенько прикладывается к кружке. – Будь я помоложе и будь у меня такой стимул, – тут он, улыбаясь, кивает на меня, – я бы не раздумывал долго. Да я бы уже давно собрался в Испанию! А у меня на лице сама собой зажглась улыбка: – Джейсон, у тебя такой милый папа! – Тут мистер Кинг прямо‑таки закокетничал. – А как ты тут останешься один? – с волнением в голосе спрашивает Джейсон. У отца в глазах чертенята запрыгали: – Кто говорит, что я останусь один? – А?.. Отец подмигивает, его лицо расплывается в довольной улыбке. Что‑то в нем изменилось, не пойму что. Теперь вижу: след от ожога стал почти незаметен. Похоже, наложил на щеку от души макияжа. – Может, и у меня, старика, кое‑какие изменения намечаются. В общем, читайте газеты, следите за новостями. Больше ни слова! Скажу одно: нет худа без добра. – Это мысль, которую я полностью разделяю, пап. – Джейсон обнимает меня нежно; приникаю к нему. – Просто золотые слова! – А ну, хватит телячьих нежностей, – шутливо рявкает Кинг‑старший, – вы, как‑никак, в Файфе! Умерь‑ка пыл страсти и купи старику пива. Я видел, тебе за эту тусовку две двадцатки отстегнули. – Вообще‑то моя очередь, – говорю и проталкиваюсь к стойке, выкрикивая заказ. Я уеду из этого города навсегда, но сначала они узнают, что я – Дженни Кахилл, а не просто «папенькина» дочка, отпрыск Тома Кахилла, бизнесмена местного розлива.
|