Глава 12. (За помощь в исправлении этой главы благодарю мою дорогую бету Тайлер, а также постоянного читателя Кареглазая ведьмочк@)

(За помощь в исправлении этой главы благодарю мою дорогую бету Тайлер, а также постоянного читателя Кареглазая ведьмочк@)

Прочитав всё, что ему прислали и потратив на это не один час, Гарри принялся за ответ Андромеде и не успел написать полстранички, как зазвенел телефон Джила. Обычно Гарри не обращал на эти звонки внимания, тем более Джилу звонили не так уж и часто, но теперь он услышал, что оборотень произнёс: “Хорошо, Джейсон”, и волшебник заинтересовался. Гарри оторвался от письма и уставился на Джила: тот нервно взъерошил волосы и немного виновато улыбнулся волшебнику:
– Это Джейсон звонил, сказал, что Ашер ожидает нас в Данс Макабр через полтора часа. Он назначен ответственным за переговоры с тобой.
Гарри посмотрел на часы. Сорок минут добираться до места, итого чуть больше получаса на сборы. А если бы у них были планы, или они уехали за город? Кто вообще так назначает встречи, словно он должен прибежать, как собачка, по первому зову? Гарри подавил нарастающее раздражение и постарался успокоиться, вспомнив, что он гость в этом городе и ему следует налаживать отношения с местными вампирами, раз так сложилось, что он собрался здесь жить.
– Хорошо, мы выйдем через полчаса, – ответил он и вернулся к письму. Но слов для письма так и не нашёл, мысли крутились вокруг предстоящей встречи. Он думал, чего же вампиры добиваются от него и как отреагируют на события предыдущего вечера. Гарри был уверен, что ему известны не все факты, а роль пешки в чужой игре никогда не выглядела особенно привлекательной.
Бросив письмо, он откинулся на спинку стула и глубоко задумался. Почему именно Ашер захотел вести с ним переговоры, а Жан-Клод позволил ему? Возможно, Принц города, действительно, был занят делами и ему не до Гарри, но Блейк, наверняка, этого так просто не оставит. Судя по её подозрительности, она тоже назначит ему встречу или нагрянет прямо в отель, с неё станется.
Не сделав никаких конкретных выводов, Гарри решил пока довериться потоку событий и отправился одеваться. Ему никогда не удавалось заранее продумать хитроумные многошаговые комбинации, но реагировать на ситуацию мгновенно, как правило, получалось хорошо. Главное, защитить Джила и Мелани, а с остальным он уж как-нибудь разберётся.
Уже в машине, по дороге, он с раздражением понял, что прекрасное настроение, появившееся во время обеда, напрочь испарилось. И теперь ему надо обмениваться шутками и любезничать, настойчиво продвигая свою позицию: что он не хочет причинить кому-либо вред, но и подчиняться никому не собирается. Необходимо было отстаивать собственную независимость, ведь не для того он уехал из Англии, чтобы снова выслушивать, как ему надо жить.
Вскоре они были у клуба, на этот раз, даже не опоздав. Вся стоянка была заставлена машинами, поэтому форду пришлось остановиться на середине дороги, включив аварийные огни, чтобы выпустить их и не нарушить при этом правила дорожного движения. Остальной путь Гарри с Джилом проделали пешком.
«Данс Макабр» уже который сезон оставался самым популярным клубом Приречья, да и всего Района Крови. Рядом располагались другие бары, рестораны и клубы, принадлежащие вампирам, но нигде не было такой длинной очереди, состоящей из возбуждённой и разномастной толпы. Здание было огромным, но явно не новым, хоть и отремонтированным. Сверху, в восемь футов (~2,4 м.) высотой, горели ярко-красные буквы, из которых складывалось название клуба. Гарри остановился за несколько метров от здания и с сомнением осмотрел охрану, перекрытый верёвкой вход и длинную очередь. Люди гомонили, веселились, и большинство было одето так скудно, что Гарри в его рубашке и слаксах выделялся на их фоне. “Если вампир считает, что мы будем платить за вход и ждать в очереди, то он глубоко заблуждается”, – подумал волшебник и уже хотел сказать об этом Джилу, как от стены отделилась тень и направилась к ним.
Это оказался мальчик-вампир, на вид младше Гарри. Лет восемнадцати от силы. У него были огромные серые глаза, светло-каштановые локоны до плеч и невинная улыбка. Он кивнул Джилу и перевёл взгляд на Гарри.
– Привет, ты Гарри Поттер, да? Ашер послал меня вас встретить. Пойдёмте, я провожу, – у него был мягкий, мальчишечий голос, и он так усмехался, что волшебнику показалось, будто вампир вот-вот подмигнёт ему. Парень отправился ко входу в клуб, и Гарри с Джилом последовали за ним.
– А ты…? – начал Гарри.
– Байрон меня зовут, я здесь работаю, здесь и в Запретном плоде, стриптизёром, – всё-таки подмигнул он. Гарри в ответ на это только моргнул и, решив проигнорировать мимику, спросил:
– Ашер один, или нас ждёт кто-то ещё?
– Со своими гиенами, как всегда. Они теперь не расстаются.
Они подошли ко входу, и охранник, кивнув, пропустил их, на что очередь возмущённо заволновалась. На входе их встретила девушка, спросив об освященных предметах, так как ни у Гарри, ни у Джила таковых не оказалось, они скоро шли дальше, сквозь холл, а потом через зал с танцующими. Танцующая толпа не нравилась Гарри, музыка оглушала его, а от некоторых сцен он банально краснел. На небольших площадках, поднятых над уровнем зала, танцевали оборотни и вампиры, все важные места которых были прикрыты, но танцы казались слишком откровенными: не стриптиз, но почти. А также, в разных углах зала, вампиры сосали у людей кровь, обнимаясь с ними так, что со стороны казалось, что они занимаются чем-то более интимным. Гарри, как воспитанник старой закрытой школы-интерната, в духе английских колледжей прежних веков, не привык к подобным зрелищам, выставленным на показ. Даже в своих путешествиях он не встречал подобное, конечно, он посещал ночные клубы, но там всё было гораздо приличней. Здесь же всё, от костюмов до декораций и поведения персонала, как будто было рассчитано на эпатаж, на то, чтобы шокировать публику.
– Ха-ха, да ты смущаешься, парень? – спросил Байрон, когда они прошли мимо одной особенно откровенной сцены. С гарриной стороны было видно, как девушка, обвив ногами чужую талию, повисла на ней, обнажила верхнюю половину тела, и подставила её под укус вампиру, сладострастно изгибаясь.
– Вовсе нет, это всего лишь моя английская сдержанность.
– Да не болтай мне тут, рыбонька, у нас куча народу из Англии и ни один из них не краснеет, как ты!
– Я воспитывался в закрытой школе, – ещё раз попытался оправдаться Гарри.
– Как богатенький сынок, да, кисонька? А я-то думал, что там царит такой разврат, что ты должен был разучиться краснеть! – веселился Байрон.
Гарри замолчал, решив игнорировать все дальнейшие реплики на эту тему. Он не понимал, чего вампир так к нему прицепился. Джил сначала усмехался, но заметив гаррину досаду, спрятал улыбку, и утешительно погладил его по плечу. Его самого сцены нисколько не смущали.
Дойдя до конца зала, они зашли в дверь с табличкой “Только для персонала”. Перед дверями стоял охранник в красной футболке. Гарри так ни у кого и не спросил, что означают разные цвета, поэтому сейчас он повернулся к Джилу и задал вопрос:
– А почему часть охраны носит красное, а часть полностью в чёрном?
Байрон прыснул, как только услышал вопрос, но Джил спокойно ответил:
– Это для Аниты. Если ей понадобится заняться с кем-то сексом, она может выбрать любого в красной футболке. Этот цвет означает, что они не против.
Гарри аж приоткрыл рот от удивления. Он даже не мог вообразить, что некоторые люди готовы выстроиться в очередь, чтобы только переспать с кем-то особенным. Неужели секс с ней настолько хорош? И что, верность уже ничего не значила в этом веке? Гарри не верил, что у всех этих мужчин, а это была почти половина от общего числа охранников, нет собственных жён, возлюбленных или постоянных партнёров. И что, они вот так просто были готовы на измену? Гарри растерянно одёрнул рукава своей тёмно-синей рубашки и тихо пробормотал: “Никогда больше не надену красную футболку в этом городе”. Но вампир и оборотень всё равно его услышали. Джил улыбнулся, а Байрон захохотал пуще прежнего, будто Гарри сказал нечто остроумное.
До нужного места они добрались довольно быстро. Провожатый постучал в дверь с табличкой “Главный менеджер” и открыл её, предлагая войти. Гарри прошёл первым, а Джил последовал за ним. Закрыв за ними дверь, Байрон направился по своим делам.
Ашер сидел на диване и выглядел даже красивей обычного. На нём была белая рубашка, белые перчатки и голубой атласный костюм, точно в цвет глаз. По лацканам и воротнику жакета шла синяя вышивка. Гарри уже второй раз видел этого вампира, одетым в голубое, и решил, что этот цвет ему невероятно идёт, выгодно выделяя глаза и подчёркивая золото волос. Волшебник подумал, что ему хочется прикоснуться к ним, пропустить сквозь пальцы прядки, понять, мягки ли они на ощупь. Да что же это такое, сначала Джил, теперь этот вампир, неужели сама атмосфера города на него так влияет? Поймав себя на том, что он нервным жестом поправляет причёску, Гарри отдёрнул руку и выпрямился. Вампир поднялся навстречу, улыбаясь:
– О, Анри-Жак, je suis content de vous revoir! /Рад тебя снова видеть/.
– Bonsoir, Ашер! /Добрый вечер/.
– Ты даже не представляешь, как мне приятно слышать родную речь. Прошу, садитесь, – указал он на чёрный диван напротив. Джил, скинув кроссовки, с ногами забрался на кожаное сидение, Гарри присел рядом и огляделся. Он поразился стильному интерьеру комнаты, вся отделка которой была выполнена в чёрно-белой гамме, яркими пятнами выделялись лишь пара японских вееров и кимоно на стене в рамке под стеклом. Помимо Ашера в комнате было двое обычных охранников.
– Ради чего мы встречаемся снова? – начал Гарри, немного грубо, но ему не нравилось, что его так просто вызвали сюда. О встречах надо договариваться заранее – это просто правила вежливого тона. И теперь он чувствовал себя неуютно, как подчинённый, которого босс вызвал на работу посреди выходного дня.
– Просто встретиться и поговорить, это уже не повод? Какая жалость, Анри-Жак, неужели моё общество столь отвратительно? – притворно расстроился Ашер, он сидел, как на картинке, и хоть всё его тело было закрыто, а из кожи виднелась всего одна сторона лица – он был прекрасен, прекрасен настолько, что тяжело было смотреть. Но Гарри смотрел, смотрел пристально, не отводя глаз. Веско, серьёзно, он ответил:
– У нас были планы на сегодняшний вечер, – хотя в действительности никаких планов не было, и вампир мог бы учуять ложь, если бы волшебника не тренировали обходить даже веритасерум. В аврорской академии его научили, что почти любую ситуацию можно словесно обыграть так, как это выгодно. Например, принять душ и лечь спать – чем не планы на вечер? И неважно, что вампир думает о другом – слова-то одни и те же.
– Вот как. Значит, планы с ним. – Ашер раздражённо бросил взгляд на Джила, который немного сжался от этого, а потом резко сменил тему: – Мне показалось, Анри-Жак, что тебе вчера понравилась картина.
Гарри пару раз моргнул, пытаясь уловить связь между двумя высказываниями, но, не обнаружив её, правдиво ответил:
– Картина великолепна, надо иметь особенное мастерство, чтобы классический сюжет выполнить в такой манере. Краски, композиция, светотень – всё просто завораживает взгляд! Кто художник?
Ашер самодовольно усмехался, он даже встал и прошёлся перед Гарри, будто размышляя над словами молодого волшебника или просто демонстрируя свою красоту, грациозные движения. Ведь он знал, что красив, и понимал, что все любуются им.
– Художник давно умер, так и не прославившись, его имя предано забвению, – Ашер остановился перед Гарри и посмотрел на него сверху вниз, нависая над ним. Гарри пришлось задирать голову, чтобы видеть лицо собеседника. Вампир продолжил:
– А персонажи картины, они тебе понравились?
Гарри, наконец, начал понимать, о чём они говорят. Уж не заигрывает ли вампир с ним, вот так вот, демонстрируя опасность? Конечно, Гарри в этих делах дуб-дубом, но таких откровенных намёков даже он не пропустит. Но он никогда даже не подумает об интимной связи с тем, кому не доверяет на все сто процентов. Или всё же показалось, и его просто пугают или, возможно, хотят от него крови?
Нейтрально, он ответил:
– Я уверен, что все любуются живописными героями.
Ашер нахмурился и, подавшись вперёд, страстно заговорил:
– Я знаю это. Но я видел, как ты смотрел на меня. Ты обернулся, и на твоём лице было написано такое желание, что все почувствовали это!
Он протянул руку коснуться гарриной щеки или волос, но из-за того, что движение было настолько стремительным, Гарри среагировал на одних инстинктах. Как бы отреагировал на любую другую руку с острыми, длинными ногтями, быстро движущуюся к его глазам или горлу. Он напал в ответ.
Схватив вампира за запястье левой рукой, он подтянулся, чтобы встать, одновременно толкая вампира от себя локтём, но вдвоём они не удержали равновесие – так и свалились на стеклянный столик позади Ашера. Вампир ударился спиной и головой, Гарри рухнул сверху, и столик разбился вдребезги под тяжестью. В это время открылась дверь.
Оборотни-гиены уже повытаскивали пистолеты и направляли её на кучу в середине комнаты. Джил прикрылся от осколков и теперь испуганно выглядывал из-за локтей. Ашер лежал на спине, в обломках стекла, его золотые локоны разметались, открывая всему миру ужасающие шрамы. Выражение на его лице выдавало крайнюю степень ошеломления. Гарри сидел сверху, оседлав его бёдра, в левой руке он всё ещё зажимал запястье Ашера, автоматически придавливая его к полу, а в правой руке была палочка, кончик которой упирался в бледное горло вампира. Волосы волшебника были взъерошены, зрачки расширены, а сам он выглядел так, будто сейчас грохнется в обморок.
– Что здесь происходит? – воскликнула вошедшая Анита. Краем глаза, Гарри разглядел, что с ней было трое мужчин и одна высокая женщина. Из всех мужчин он узнал только Никки, верльва со вчерашнего вечера.
Дезориентированный, Гарри молча смотрел на Ашера, тот отвечал ему пристальным взглядом в глаза, будто пытаясь что-то обнаружить на лице волшебника. Гарри уже осознал свою ошибку и понял, что если бы Ашер собирался нападать, он был бы готов к борьбе и сейчас бы сражался, а не лежал на земле, не двигаясь, со странным выражением глядя на гостя. Волшебнику было стыдно за свои действия, но он не стал бы извиняться, пока вампир не попросит прощения за свои оскорбительные слова. Встряхнувшись, волшебник сосредоточился на окружающей реальности. Убирая палочку, он произнёс:
– Это всего лишь недоразумение. Я такой неловкий, споткнулся и упал, – начал плести полную чушь Гарри, в надежде выиграть пару минут на то, чтобы прийти в себя. Он опять немного деформировал правду. Это было недоразумение? Да, так и есть, Гарри ошибся, защищаясь от атаки, которой не было. Он споткнулся и упал? Конечно! Ведь, поднимаясь, он зацепился за Ашера, из-за чего и свалился.
Джил нервно хихикнул, а охранники-гиены, переглянувшись, убрали оружие. Со спины им было не видно то, что происходило между Гарри и Ашером на самом деле. Волшебник отпустил чужое запястье и согнул ногу, чтобы подняться, но замер на полпути, услышав смех. Ашер смеялся, прикрыв лицо руками, заливисто и громко, так что всё его тело подрагивало под Гарри. Этот смех был приятен, он просто ласкал слух и кожу, но абсолютно выбивал Гарри из колеи. И не только его, похоже. Вошедшие переглядывались и неловко переминались с ноги на ногу. Даже Анита, выйдя вперёд, неуверенно спросила:
– Ашер?..
Тот опустил руки и сквозь смех сказал:
– Ах, Анри-Жак, ты так стремишься упасть в мои объятия, что вскочил на меня прямо здесь?
– Что?! – завопили одновременно Анита и Гарри. Он мгновенно покраснел, и хотел было возразить, как вампир продолжил:
– Ха-ха-ха, на меня… бедного, обезображенного вампира… прямо набросился, сгорая от страсти… как изголодавшийся зверь! Только потерпи немного, и я… Ха-ха-ха, – он начал вытирать кровавые слёзы, что скопились в уголках его глаз от смеха.
– Я думаю, это шутка, Анита, – сказал длинноволосый шатен невысоко роста, рядом с Блейк.
Одновременно с его словами, Гарри, пятясь как рак, резво отскочил от вампира, смешно врезавшись мягким местом в диван. Он взобрался туда прямо с ногами, как Джил, чтобы даже краем обуви не касаться вампира. Казалось, ещё чуть-чуть, и он полезет на спинку сидения, как испуганная кошка. Даже его взъерошенные волосы напоминали о шёрстке, вставшей дыбом. А оскорблённое выражение на лице выглядело очень смешным. Джил подполз к нему и прижался боком, успокаивая.
В это время оборотни-гиены бросились поднимать своего господина, но он и без их помощи спокойно встал и отряхнул осколки. Нигде не было видно крови, так что должно быть он не порезался. Оглянувшись на все ошарашенные лица, он улыбнулся и шагнул вперёд:
– Ma cherie, не смотри на меня так, monsieur Мика прав, это всего лишь шутка, признаюсь, возможно, не очень удачная и не в моём стиле, но это не повод выглядеть так удивлённо!
Анита, кивнула, всё ещё поражённо глядя на него, и поднялась на цыпочки для поцелуя. Ашер поддержал её за локоток и нежно прикоснулся к её губам. Его собственный рот тут же оказался с отпечатком ярко-красной помады, который он эротично слизнул, глядя ей в глаза и будто наслаждаясь вкусом.
Гарри разобрала беспричинная злость на Ашера: как это ублюдок мог флиртовать с ним и одновременно целоваться с другой женщиной у него на виду! Нет уж, такого он не потерпит, отплатит той же монетой, а также на любой флирт от этого вампира будет отвечать если не оскорблениями, то холодным отказом, это точно. При всём том, что он действительно находил этого конкретного вампира захватывающе привлекательным, честность, лояльность и доверие он ценил в сто раз больше, чем внешность.
Будто почувствовав, как Гарри впивается взглядом ему в спину, Ашер повернулся и сказал:
– Прости мне, Анри-Жак, то, что я сказал. Это было совершенно бестактно. Я забылся и произнёс не то, что хотел.
Гарри ничего не ответил, а Анита потянула вампира за руку:
– О чём это ты?
– Сущие пустяки, ma cherie, не обращай внимания! Лучше скажи мне, что ты тут делаешь, разве мы планировали повидаться?
Под руку они прошли по комнате, и он любезно усадил её на диван и сел рядом. Шатен, Мика, присел с другой стороны от Аниты, а остальные оборотни распределились по комнате, действуя, как охрана.
– Мы ещё не всё обсудили с ним, – повернулась Блейк к Гарри. Тот выгнул бровь, как всегда ненавидя, когда о нём говорят в третьем лице в его присутствии.
– Анита, представь нас, пожалуйста, – сказал Мика, хотя и он, и Гарри, уже поняли, как друг друга зовут.
Анита взяла оборотня за руку, будто демонстрируя, кому он принадлежит, и сказала:
– Гарри, это Мика, он нимир-радж местного парда, а также возглавляет коалицию оборотней.
– Мы работаем над взаимопониманием между людьми и оборотнями, Джил здесь очень помогает нам с документами и компьютерами, – произнёс Мика.
Джил улыбнулся и посмотрел на Гарри, явно довольный, что его похвалили перед ним. Волшебник в ответ ободрительно сжал его пальцы, уже забыв, что только что подобный жест у Аниты вызывал у него раздражение.
– Я наслышан о вашей Коалиции, и считаю, что вы занимаетесь очень важным и нужным делом, – сказал Гарри, улыбаясь Мике. Ему понравилась деловая сосредоточенность оборотня, который казался наиболее спокойным и адекватным из всех тех, кого Гарри встретил в этом городе, включая Джила. Ашер вступил в разговор, прежде чем оборотень мог ответить:
– Мы собрались здесь для переговоров относительно пребывания Гарри в городе. Столько времени уже прошло, а мы к ним ещё не приступили.
– И чья это вина, – мрачно прошептал волшебник, но все его услышали. Ашер нахмурился, и Анита тут же вмешалась.
– Гарри Поттер, вчерашний концерт меня совершенно не впечатлил. Я проверила тебя по базе ФБР, и мне очень не понравилось то, что я там обнаружила! – сказала она и пересекла руки на груди. Все с удивлением уставились на неё, Гарри в том числе.
– И что же там? – заинтриговано спросил волшебник.
– Полная ерунда, вот что! – торжественно заявила она, и на лицах окружающих появились странные выражения, но Блейк неустрашимо продолжила: – В твоё досье явно кто-то вмешался. Сведения о родителях, которые погибли от газового взрыва, очень краткие, далее, что ты до 11 лет жил у родственников, но там тоже всё нечисто. Во-первых, нет никаких документов принятия, почти нет сообщений о медицинских проверках, которые в таком возрасте просто обязательны, есть сведения, что ты учился в начальной школе, но как ты туда попал, без свидетельства о рождении, тоже не понятно. А также несколько жалоб от учителей и соседей о жестоком обращении с ребёнком, которые почему-то так и не попали в центр социального обеспечения. Возможно, их сфабриковали и так и оставили, чтобы не возиться с дальнейшим бумажным и электронным следом.
В этот момент Гарри вздрогнул и так резко выпрямился, что в его спине что-то хрустнуло, а на лице появилась тень расстройства. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Блейк его перебила:
– А потом ты исчезаешь, будто тебя и не было! Насовсем! Ни строчки о твоём местонахождении, и никто из правительства не интересуется, куда пропал ребёнок, тот, у которого нет ни одного документа, кроме дневника в школе, и справки о сломанной руке. А через восемь лет исчезают и Дурсли, продав дом и уехав из города. И ты удивительно появляешься из ниоткуда в тот же год, оформляешь все свои новые документы за раз, и оказываешься застрахованным, образованным, богатым и титулованным наследником двух семейств. Ну и как, по-твоему, такое можно объяснить?
Воцарилось молчание, окружающие переваривали только что услышанную историю, и из всех лишь один Джил догадывался, что за ней скрывается. Он испуганно смотрел на Гарри, явно волнуясь за него.
Тот сидел бледный, с огромными горящими глазами и бровями, сошедшимися на переносице. Гордый вид, прямая спина, расправленные плечи и сверкающая ярость во взгляде – случилось то, что он больше всего ненавидел. Его тщательно скрываемое прошлое выставлено перед всеми, разрезано и разжевано, чтобы его легче было проглотить.
Вся ситуация злила его, буквально доводила до бешенства. Какое право эти люди имеют вмешиваться в его жизнь? Он не сделал ничего плохого, никому не угрожал, никому не мешал и всё же вот, его снова допрашивают, снова требуют оправданий, снова обвиняют в преступлениях, которые он не совершал. И самое ужасное – вытаскивают на свет то, что должно быть давно похоронено в недрах памяти, то, о чём больше никогда не хотелось думать.
Гарри перенаправил свою ярость на черноволосую женщину. Он хотел вспороть её совесть, любой ценой причинить ей боль, такую же, какую причинила она, выворачивая его жизнь и вытряхивая её перед всеми.
– Миз Блейк, – начал он, холодно педалируя “миз”. – Доставило ли вам некое извращённое удовольствие копание в моём прошлом, в моей личной жизни? Понравилось ли вам, то, что вы узнали? Или, может быть, вам не хватило кровавых подробностей для полного счастья? Так я добавлю. Слушайте же! Знаете ли вы, каково это, когда живот болит от голода, и ты, будучи маленьким ребёнком, и глядя на корку хлеба на полу, думаешь, как бы её по-тихому стащить, чтобы потом с жадностью съесть, ведь голодать осталось ещё два дня. Или может быть, вам интересно, каково это, лежать в мрачном, пыльном чулане неделями, медленно сходя с ума, постоянно гадая, умер ли ты уже и, чувствуя, как в темноте по лицу ползают пауки? Или дрожащим шёпотом, отсчитывать секунды последнего получаса, перед тем, как тебя выпустят в туалет, когда ты мучаешься уже долгое время, но боишься даже на секунду расслабиться, зная, что тебе в этом чулане сидеть взаперти до конца месяца, а никто тут прибираться не станет? Или, как это, с четырёх лет стоять у плиты, подставляя скамеечку, так как тебе не дотянуться до газа, и при малейшей ошибке опасаться, что твою маленькую руку в наказание сейчас прижмут к обжигающей сковороде и затем не вылечат ожог? Ну как, миз Блейк, нравится вам моя личная жизнь? Эти ли преступления вы так страстно хотели узнать?
Анита сидела побледневшая, застыв на месте, на её лбу выступила испарина. Вампир рядом вообще прекратил двигаться, и был похож на прекрасную мраморную статую. Мика вцепился в свои плечи и, нахмурившись, смотрел в пол.
Джил прижимался лбом к гарриному плечу и жмурился, будто стараясь спрятаться от страшных слов. Он уже из предыдущих разговоров понял, что гаррино детство отнюдь не было радужным, но полную степень ужаса до конца осознал лишь сейчас.
Гарри повернулся и обнял оборотня, на секунду он позволил себе слабость, прикрыл глаза, ткнулся носом в то место, где соединяется шея с плечом и вдохнул запах, который у него начал ассоциироваться с комфортом и принятием. Уже через мгновение он выпрямился и встал, рукой помогая Джилу подняться, и пока тот обувал кроссовки, сказал:
– Думаю, на сегодня переговоры окончены. Если вы решите пересказывать кому-то то, что я сейчас сказал, то знайте, что каждым словом вы сознательно причиняете мне боль. Приятно оставаться.
С этими словами он, не слушая того, что ему начали говорить, притянул к себе Джила и аппарировал.

~оОо~

В номере Гарри был готов свернуться в клубочек и плакать, плакать, пока не исчезнет вся боль. Но он давно уже не плакал. Сейчас ему было очень обидно, что он, действуя на импульсе желания наказать Аниту, рассказал самые позорные, отвратительные моменты из своей жизни. Будь у него хроноворот, он бы отправился в прошлое, чтобы всё изменить, но хроноворота не было. В пору было заклеивать рот скотчем и совсем перестать разговаривать, чтобы больше не случалось таких проколов.
Стоя в ошеломлении посреди номера, склонив голову и опустив плечи, он понял, что Джил опять помогает ему раздеться. Скоро это войдёт в привычку, обессиленный и в смятении чувств он будет возвращаться в отель, а оборотень примется ухаживать за ним, как за беспомощным ребёнком. И хоть забота радовала его, подобная перспектива немного пугала, поэтому отстранив чужие руки, он сам стянул с себя рубашку, брюки и ботинки и лёг в кровать. Джил снял джинсы и футболку, отбросил кроссовки и пристроился рядом. Тишина немного угнетала, впервые они легли вместе не позднее часу ночи, поэтому сна не было ни в одном глазу. Была лишь неловкость. Гарри вспомнил, что в номер можно попросить принести ещё одну кровать, но это было бы странно, если бы он попросил Джила перелечь сейчас, после нескольких ночей вместе. Выглядело бы это так, будто он выгоняет его, наказывает за поведение, а оборотень ничего плохого не сделал, наоборот, он поддержал Гарри, как никто другой, и волшебник был очень за это благодарен.
Джил приподнялся на локте и, убрав рыжие пряди, упавшие на лицо, спросил:
– Мм, Гарри, ты хочешь спать?
– Нет, пока ещё не очень, но скоро уже полночь. А что?
Оборотень порозовел:
– Я тут подумал, ну помнишь бутылку шампанского, что нам принесли с утра? Давай её разопьём? Вместе с клубникой. В качестве утешения за тяжёлый вечер.
Гарри в недоумении посмотрел на оборотня, несмотря на позднее время, луна хорошо освещала его лицо, и на краю сознания мелькнула мысль о скором полнолунии.
– Разве мы не выпили сегодня целую бутылку? Не многовато ли для одного дня?
– Ну и что! Я с Рождественского вечера не пил – случая не было. А сейчас как раз есть. Всегда хотел понять, как это, в шикарном отеле наслаждаться шампанским с клубникой прямо в постели. Будто в фильме “Красотка” с Джулией Робертс. Давай хотя бы по бокалу? Тем более, у оборотней усиленный метаболизм, им никакое похмелье не страшно. А ещё нас почти невозможно отравить, даже таким ядом, как алкоголь. А как с этим делом у волшебников?
Весёлая болтовня Джила отгоняла расстройство этого дня, развевая его, будто всё было страшным сном, и только сейчас – реальность. Гарри подумал о его вопросе. И вспомнил, как однажды, после отравления, целитель сказал ему, что у некоторых волшебников, магия так сильно горит в крови, что сжигает слабодействующие вредные вещества. Улыбнувшись, именно это Гарри и ответил:
– Почти то же самое. В общем, тащи сюда свою клубнику и бокалы, будем проверять, так ли это здорово.
Это оказалось здорово. Очень здорово и весело. Джил показал, как может ртом ловить клубнику, а Гарри продемонстрировал свои рефлексы, поймав на лету падающий бокал оборотня, но при этом уронив свой. Когда Гарри облился шампанским, им стало смешно, и сразу вспомнились ванны из этого напитка. К счастью оба были не настолько пьяны, чтобы лезть проверять и эту ситуацию из фильмов, но повеселились они на славу.
Допив бутылку, они сами не заметили, как уснули.