Глава 13. С утра они чуть не проспали полуденную встречу

С утра они чуть не проспали полуденную встречу. К счастью, у Джила был заведён будильник на телефоне, поэтому полдвенадцатого незамысловатая мелодия разогнала обрывки снов. Голова не болела, и похмелья Гарри не чувствовал.
Никакой неловкости волшебник уже не испытывал – эмоции последних двух дней переплавили все остатки напряжённой скованности между ним и Джилом. И теперь молодой волшебник даже не стеснялся постороннего рядом с собой, как, например, не стал бы стесняться Рона, с которым семь лет спал на соседних кроватях и мылся в одном душе.
И прикосновения. Раньше Гарри ненавидел чужие прикосновения, когда взрослые из Ордена трепали его по макушке, как домашнюю собачку, или кто-то грубо тащил за руку. Даже став старше, он старательно отодвигался от тех, кто прислонялся к нему в толпе, или задевал на улице.
Раньше, ему нравились касания только нескольких людей. Гарри, который за всю жизнь из приятных прикосновений ощутил только объятия Гермионы, Молли и Сириуса, да похлопывания по спине от Рона, научился дорожить ими, но старался особо не привыкать, к тому же сам он боялся прикасаться к другим, страшась натолкнуться на непонимание и отвращение. Теперь же, когда каждое его прикосновение встречалось с таким очевидным восторгом и радостью, он стал получать от этого удовольствие. И чужие прикосновения оказались приятными. Захватывающими даже. Пленительными. Гарри сам не заметил, как с жадностью начал открывать для себя неповторимый мир радости тактильных ощущений.
Ему нравилось, когда Джил гладил его по руке или задевал плечом. Сам он с тщательно скрытым восхищением дотрагивался до оборотня, как ни до кого прежде, даже до Джинни или Рона, зная, что Джил ответит с удовольствием и не воспримет касания превратно, как нечто странное или отвратительное. Возможно, у Гарри проснулся голод по ласке, которую в детстве он не получил от Дурслей, или пробуждалась эта загадочная сущность инари, заставляя его вести себя, как оборотень. Тем не менее, перемены он воспринимал спокойно, считая их ещё одним признаком того, что выздоравливает от всех невзгод прошлого.
К полудню Гарри и Джил спустились в холл отеля, уже одетые, но ещё голодные. Там их ждал Роделс с миниатюрной женщиной, которую он представил, как мисс Коллинс из агентства по продаже недвижимости. Именно она должна была их сопровождать к дому.
Выпив по чашечке кофе, они вчетвером отправились к поместью на машине мисс Коллинс. Дорога оказалась длиннее, чем представлял себе Гарри, и заняла чуть больше часа. Часть из этого времени они даже катились по трассе в окружении леса, прерываемого лишь редкими домами. Всю дорогу мисс Коллинс что-то говорила, отвлекаясь лишь на редкие вопросы Роделса. Гарри и Джил тихо сидели на заднем сидении. Оборотень мирно дремал, пожав под себя ноги. Волшебнику спать не хотелось, но и он почти не слушал разговор, полностью погрузившись в свои мысли. Но кое-что привлекло его внимание:
– Что вы сказали? – прервал он плавную речь женщины.
Она в растерянности посмотрела на волшебника в зеркало заднего вида и медленно повторила:
– Я говорю, природа там просто замечательная, и …
– Нет-нет, до этого. Про озеро.
– Озеро там совсем рядом, да. Итаска, исток Миссисипи. Всего четверть часа ходьбы, и вы на месте. Так как планировка земли не предусматривает бассейн, я считаю это очень удачным.
Гарри удовлетворённо улыбнулся. Он и раньше осознавал, что их будущий дом будет находиться в этом районе, но только теперь понял, что они недалеко от той замечательной местности, где ему довелось побывать. Один этот факт, по мнению Гарри, перевешивал множество потенциальных недостатков самого дома. Ведь даже если с домом окажется что-то не так, всегда можно выкупить землю, снести его, и на том месте построить то, что нравится.
Вопреки опасениям, поместье тоже пришлось Гарри по вкусу. Он действительно выглядел немного старым, и явно сохранился ещё с тех пор, когда Сент-Луис принадлежал Франции, то есть ещё до знаменитой Луизианской покупки(1), но в нём не было ничего такого, с чем бы не справился косметический ремонт. Они прошли внутрь, когда мисс Коллинс открыла ключами сначала ворота, а потом и дверь дома. На пыль и паутину Гарри решительно не обращал внимания – вполне можно было нанять несколько работников, а впоследствии пригласить домовика.
Вся мебель была старой, и давно нуждалась в замене, так что, похоже, ремонт был необходим не только снаружи, но и изнутри. Они все разбрелись по дому, осматривая его. Гарри поднялся на второй этаж и обнаружил портреты, на которых наверняка изображались предки бывших хозяев дома. Вообще, в доме было множество личных вещей, как будто хозяева покидали его в спешке, вовсе не собираясь продавать.
– Мистер Поттер, – тихо позвал Роделс, со стороны лестницы. – Спуститесь на минутку.
Гарри направился к поверенному. Из комнаты напротив вынырнул Джил и пошёл следом. Роделс ждал волшебника в холле, у основания лестницы, мисс Коллинс стояла неподалёку, что-то печатая в своём мобильном.
– Мистер Поттер, кхм, не могли бы мы поговорить наедине? – немного запинаясь, спросил поверенный. Слегка приподняв брови, Гарри повернулся к Джилу и шёпотом попросил его ненадолго отвлечь агента по недвижимости. Тот с готовностью кивнул и пошёл к ней, а Роделс тихо пробормотал Гарри:
– Мисс Коллинс сказала мне, что здесь нет подвалов, но судя по планировке здания, они должны были быть. Поместья такой величины не строили без подвалов и погребов для вина и продовольствия. Я осмотрел нижний этаж и в правом крыле обнаружил вход, и не просто дверь, а кое с чем интересным. Пойдёмте, я вам покажу, и вы поймете, о чём речь.
Гарри оглянулся на Джила, тот уводил мисс Коллинс на верхний этаж, что-то ей втолковывая. Волшебник кивнул и отправился вслед за поверенным. Когда они оказались перед небольшой дверью, Гарри понял, что именно привлекло внимание поверенного. Дверь была простая, древесного цвета, без каких либо украшений, однако, под антимаггловским очарованием. А значит, в доме жил волшебник или даже поколения волшебников. Разглядев защитные руны по периметру двери, Гарри достал палочку, засунул её за ухо и сел прямо на пол, скрестив ноги по-турецки, сосредоточенно разглядывая чёрные скандинавские закорючки.
Роделс прочистил горло:
– Может, пригласим команду по прерыванию проклятий из Англии?
Молодой волшебник рассеяно пригладил волосы и, потерев подбородок, ещё раз посмотрел на руны, а потом обернулся:
– Нет, я думаю, что справлюсь сам. Не найдётся у вас ручки и бумаги? И ещё, мы покупаем этот дом. Вы уже всё осмотрели? Проверьте по своим каналам, пожалуйста, кто его бывшие владельцы и что с ними случилось. Здесь, конечно, нет защитных родовых заклинаний вокруг самого здания, но мне не нужен какой-нибудь наследничек, который заявится сюда через полгода и сообщит, что дом принадлежит ему.
– Хорошо, мистер Поттер, я всё разузнаю. Вот, держите блокнот и авторучку, ничего, что маггловские? Я проверил водопровод, газ и электропроводку, с ними всё в порядке, но дом совершенно не отвечает требованиям пожарной безопасности, здесь надо будет дорабатывать всю систему. Видно, прежние владельцы рассчитывали, что магия защитит их от огня.
– Ничего, это не проблема. Найму рабочих, и они всё установят.
Гарри открыл блокнот и, положив его на папку с документами, перерисовал особенно сложную группу рун, рассчитывая вернуться домой и просмотреть их в книгах. За этим-то занятием его и застали мисс Коллинс и Джил.
Джил никак не отреагировал - должно быть ему дверца тоже была видна, но мисс Коллинс всплеснула руками и спросила, не плохо ли Гарри, раз он сидит на полу, склонившись перед чистой стеной. Она с самого начала подозрительно на него косилась. Ведь когда ей сказали, что дом хотят купить, она рассчитывала увидеть взрослого, представительного мужчину, а встретила какого-то ребёнка, едва достигшего совершеннолетия. Вначале, она хотела даже уйти, приняв всю затею за жестокий розыгрыш, но Роделс прошептал ей на ухо, что Гарри очень-очень богат и уже имеет недвижимое имущество, поэтому приобрести ещё один дом, для забавы, не представляет для него никаких проблем. Тогда она приняла подобное объяснения, но сейчас вполне уверилась в том, что мальчик перед ней - сумасшедший.
Волшебник очаровательно улыбнулся ей и сказал, что они закончили осмотр дома и всем довольны, так что покупка – дело решённое, и самой мисс Коллинс, мол, стоит подготовить все необходимые документы. На радостях, она подбросила их на машине до отеля, всю дорогу находясь в восторге от того, что ей, в итоге, удалось продать дом. До конца поездки она была сама любезность, считая теперь гаррино предполагаемое сумасшествие милой причудой богача.
В номере отеля Гарри обнаружил чайные розы, с приложенной к ним запиской: «Анри-Жак, от имени Аниты просим прощение за вчерашнее происшествие. Надеемся, вы продолжите переговоры. Приглашаю вас на встречу, сегодня в 23.30, в ресторане “Колосс” на Айвенго-авеню(2). Ашер».
Вот так, ни словом больше, но уже гораздо вежливее, чем вчера. И эти розы… Гарри понюхал одну из них, передавая записку Джилу. Запах оказался приторным, но намного тоньше, чем у цветов, подаренных отелем. Гарри вздохнул – розы ему совсем не нравились, он предпочитал изысканную красоту орхидей, либо стильную изящность ирисов. А розы были так просты и банальны, даже самые экзотические из них, что навевали скуку.
К месту встречи они подъехали с опозданием на двадцать минут из-за того что Гарри увлёкся написанием писем, а Джил был настолько поглощён книгами, что совсем позабыл о времени, что уж говорить о работе, к которой он не приступал уже почти неделю.
В ресторане метрдотель подвёл их к столику и Гарри понял, почему Ашер выбрал именно это заведение для их рандеву. Весь зал красиво разгорожен на комнаты, в каждой из которых находился свой столик, что создавало иллюзию уединения. Играла не очень громкая, но приятная музыка. Вкусно пахло чем-то аппетитным.
Ашер уже ждал их с неизменной охраной, на столике стояла вода, хлеб и вино, а также лежало меню. Сам вампир делал вид, что периодически прикладывается к своему бокалу. Он поднялся на встречу и поприветствовал пришедших по-французски.
– Добрый вечер, Ашер, – поздоровался Гарри, пока Джил, ограничившийся безмолвным кивком, устраивался на стуле. – Я надеюсь, сегодня мы начнём непосредственно с переговоров.
Молодой волшебник решил вести себя отстранённо, строго по-деловому, ему хотелось проигнорировать вчерашнюю безобразную выходку вампира, хотя он, конечно, ничего не забыл.
– Безусловно! – улыбнулся Ашер.
Небольшая неловкость с обеих сторон несколько смягчилась, пока официант принимал заказ, поэтому, как только молодой человек отошёл, Ашер начал прямо с сути:
– К нашему вниманию было принесено то, что вы уже сообщили остальным лисам о появлении инари.
Гарри обернулся к Джилу, ведь именно он занимался этим вопросом. Джил робко улыбнулся:
– Да, некоторые кланы уже ответили на сообщение и желают прислать своих представителей для встречи.
Это было новостью для Гарри, но он никак не продемонстрировал своего удивления. Ашер кивнул, и чуть наклонившись, так что его золотые волосы скользнули по щеке, спросил:
– И каким образом вы собираетесь обращаться с этой ситуацией в дальнейшем?
– Я приму и выслушаю лисов, а потом решу, что можно сделать, – ответил Гарри.
– Вы понимаете, что ситуация с ликантропами в городе только недавно пришла в норму? Местные кланы в состоянии перемирия, создали коалицию, и нам не нужен ещё один раздел власти. А если в городе появится сильная группа, это непременно приведёт к конфликтам.
Гарри помолчал, потом, будто решившись на что-то, начал:
– Вы позволите мне говорить прямо, без всяких дипломатических экивоков?
Выглядя слегка заинтригованным, вампир приглашающе махнул рукой, и Гарри продолжил:
– Искренне, меня не привлекает власть. Расталкивать волков, гиен, крысолюдов и леопардов, чтобы добраться до вершины я не собираюсь. Скажу больше, власть внушает мне отвращение, я знал несколько человек, которые добились очень высоких положений и долго боролись за право играть первую скрипку в стране, уничтожая при этом жизни множества людей, и честно, оба эти человека, а в особенности их методы, неприятны мне. И из Англии я уехал, чтобы окончательно не погрязнуть в политике, к чему меня склоняло всё: и происхождение, и богатство, и репутация, а самое главное – окружающие меня люди. Как видите, все их усилия оказались тщетны.
Вампир долго размышлял над его словами, за это время принесли заказы для Гарри и Джила. Молодой официант налил в бокалы вина и выдал приборы. Наконец, Ашер ответил:
– Значит ваши планы – по-возможности изолировать лис из политики? Вы же знаете, это практически не реально. Впрочем, ваше право попробовать. Каковы будут ваши действия по отношению к вампирам?
За этой столь вежливо и изящно построенной фразой скрывался грубый вопрос: “Собирается ли Гарри подчиняться Жан-Клоду или будет бороться с ним?”.
Проглотив кусочек своего шницеля по-венски, Гарри ответил:
– Я не буду бороться с Жан-Клодом, он мне не враг и против меня не выступал. Между нами нет никаких обид. И если я останусь жить в этом городе, во время общей беды, я могу оказать помощь в качестве союзника. Но служить ему я не собираюсь. Если кто из лис захочет кормить вампиров – это их право, но посылать тех, кто попросит у меня помощи, в качестве подарка на обед, я не намерен.
Ашер поморщился:
– Анри-Жак, как грубо! Никто здесь никого не неволит, и насильно питаться мы ни от кого не собираемся. Принц города совсем не такой! Хотя я уверен, лисы быстро обнаружат, какая это забава, когда вампир дарит тебе своё расположение.
Ашер хищно улыбнулся, но Гарри лишь нахмурился и сделал вид, что ничего не заметил. Уткнувшись взглядом в свою тарелку, он ожесточённо разрезал мясо. После минутного тяжёлого молчания, в течение которого Джил поднялся, и долил Гарри и себе немного вина, вампир вкрадчиво произнёс:
– Что же ты, Анри-Жак, перестал говорить по-французски? За весь разговор – ни одного словечка! – спросил он, проведя пальцем по кромке своего бокала, и внимательно глядя на Гарри.
– Мне внезапно разонравился этот язык, – сухо ответил волшебник, всё ещё не поднимая глаз. Вампир замер, и, опустив руку на стол, спросил:
– Я тебя чем-то обидел?
– А вы сами-то как думаете? – отрезал Гарри, не сдержав сарказма.
– Обидел, конечно, иначе бы ты себя так не вёл. Только чем, ума не приложу! О, горе, горе мне!
Не выдержав, Гарри улыбнулся, такой у вампира был потешный вид, когда он притворно сокрушаясь, всплеснул руками. Волшебника вообще удивляла вся эта шикарная мимика и жестикуляция, сразу видно истинного француза. Но Джила, похоже, она только раздражала, он постоянно неловко перемещался на месте, хмуро поглядывая на вампира.
– Ах, вот ты уже смеёшься над моей бедной душой! Так чем же я тебя обидел? Прошу, ответь мне! Невинной шуткой? Но после я извинился, милый Анри-Жак, а ты же знаешь, что ближним велено прощать.
Вздохнув, Гарри отложил вилку и нож, он выпрямился, задумавшись, сказать или не сказать, что именно ему не нравится.
В конце концов, он решительно посмотрел на вампира, и произнёс:
– Ашер, признаюсь, мне приятны ваши слова и ваше общество, но вы не должны питать никаких иллюзий на мой счёт. Я не делюсь кровью с вампирами. Совсем. Просто физически не могу. И какое бы странное желание вы не прочитали на моём лице позавчера у картины – это ничего не значит. Красота всегда привлекает и вызывает волнение, это нормальная реакция, которую, я уверен, вы постоянно видите у окружающих вас людей. Но это не повод делиться кровью.
К концу его речи, Ашер ожесточённо комкал салфетку и хмурился. Его губы кривились, но даже гнев был прекрасен – он был похож на средневекового архангела, золотого, сверкающего, с мечом в руке изгоняющего первых людей из рая. Напряжение возрастало в прямой пропорции с длящимся молчанием. Оборотни сидели нахмурившись, но в разговор не влезали. Джил даже перестал есть, и сейчас, нахохлившись, впивался взглядом в вампира.
– Это из-за шрамов, да? – резко и зло спросил Ашер. Гарри моргнул, и непонимающе воззрился на него, и тот продолжил: – Ты видел мои шрамы, когда я упал, и они показались тебе настолько отвратительными, что сейчас ты даже не можешь сидеть со мной за одним столом? Я вижу, как далеко ты сел, чтобы даже краем одежды не коснуться меня. Отвечай, тебе настолько противно? О, я знал, что так и будет, не стоило и пытаться!
Он отбросил от себя салфетку и, скрестив руки в перчатках на груди, опустил голову, чтобы волосы полностью скрывали шрамы. Гарри совсем его не понимал. Не стоило пытаться сделать что? Намекать о том, что Гарри жаждет подставить шею под укус, когда это далеко не так? Да неужели несчастного вампира никто не кормит, что он так прицепился к первому попавшемуся новому человеку в городе? И что это за ерунда со шрамами? Молодой волшебник за свою короткую жизнь видел искалеченные трупы, оторванные руки и ноги, обрубки тел покрытые ожогами, Волдеморта, наконец, во всех его видах, в качестве гомункула для ритуала, змеечеловека и изуродованного кусочка души в виде обезображенного младенца – так что могли значить для него несколько шрамов, пусть даже и ужасных, но которые Гарри давно уже не замечал, привыкнув к намного худшему.
Но он помнил этот взгляд, он так часто видел его в зеркале. Самоненависть, отвращение к себе, желание вцепиться ногтями в лицо, разодрать кожу, изничтожить метку на лбу и быть кем-то другим, кем угодно, лишь бы не собой. Этот взгляд резал нервы, сжимал сердце, Гарри хотелось всё ломать и бушевать, или подскочить к Ашеру и трясти, трясти его, пока он не осознает, что не стоит убиваться ради подобных вещей. Внешность – не всё, и лучше быть без внешности, и знать, что тебя любят и так, чем быть с ней, но оставаться нелюбимым.
– Ашер, Ашер, mon ami, послушайте меня, ваши шрамы совсем не причём, и вас совершенно не портят. Вы действительно прекрасны, красивее всех, кого я когда-либо видел, и я готов повторить это под любой присягой.
Гарри потянулся рукой через стол, желая в качестве доказательства прикоснуться кончиками пальцев к шрамам на лице. Ашер дернулся, будто от огня, и повторил, уже более неуверенно:
– Я не прекрасен, ты видел мои шрамы, они отвратительны.
– Ашер, разве вы не отличаете ложь от правды? Слышите, я говорю, что считаю вас самым красивым из всех.
На секунду на лице Ашера отразилась нерешительность, но потом, он будто прислушался к словам, и линии лица расслабились, отражая внутреннее удовольствие.
Гарри продолжил:
– Но, как я уже сказал, я не делюсь кровью. К тому же, боюсь, вам она не понравится. У меня в крови множество разных дополнительных веществ, например, яд одной очень большой змеи, от которого может погибнуть даже сверхъестественное существо. Так что, к добру или худу, уверен, что вкус достаточно специфический.
Это была правда, василиск, когда-то клыком проткнул его руку, и Гарри бы умер, если бы не прилетел Фоукс и не пролил несколько слезинок на раны маленького волшебника. Сначала Гарри думал, что слёзы полностью излечили его. Но через несколько лет, целитель сказал ему, что в его крови содержится яд и слёзы феникса в первоначальном виде, слёзы как бы обволакивают молекулы яда, мешая им навредить ему, но не уничтожая полностью. Да и не могло ничто уничтожить яд василиска, который убивал даже хоркруксы! И теперь, только гаррино волшебство поддерживало кровь в балансе, не позволяя яду распространиться, а слезам разрушиться. Таким образом, его кровь действительно была странной смесью, и ему запретили переливать её кому-нибудь в больших количествах, в особенности магглам. Возможно, вампир или оборотень могли попробовать его кровь, и она не принесла бы им большого вреда, но Гарри нарочно сгустил краски, чтобы избежать кормления.
На его заявление у всех присутствующих на лицах отразился скептицизм. Вампир даже на миг позабыл о своих шрамах, хотя, сначала казалось, что ничто не могло отвлечь его от собственной внешности.
– Анри-Жак, как же так? И ты всё ещё жив? – недоуменно, спросил он. Потом всполошился: – Может, ты медленно умираешь, и тебя надо побыстрей обратить в вампира?
Гарри рассмеялся и в защитном жесте поднял ладони:
– Нет уж, увольте! Никаких превращений, мне хватает того, что уже есть. И я не умираю! Уже привык, яд у меня давно, с 12 лет. – Он поднял руку и, закатав рукав, продемонстрировал круглый шрам от клыка василиска. Джил побледнел первым:
– Это ж какого размера была змея?
– Большая, намного больше меня. Но всё это давно позади.
– Очаровательно, – тихо пробормотал вампир, потом добавил: – Но причём здесь кровь? Ты всегда подозреваешь в окружающих самые низменные стремления?
«Ну вот, – подумал Гарри, – сначала он называет кормление кровью даром, знаком высокого расположения вампиров, теперь – низменными стремлениями! Каков прохвост!»
– Что ещё мне ожидать от вампира? – резонно возразил волшебник.
Ашер раздражённо прищёлкнул языком и покачал головой:
– Может L'amour, Анри-Жак, неужели ты даже не подумал об этом?
Искренне, нет, Гарри не думал об этом. Да и сейчас он не считал, что вампир настроен на романтические отношения, а не на секс и кровь. Ведь, во-первых, Гарри парень, у которого свидания были только с девушками. Чёрт, у него даже невеста была, пусть у них и не сложилось отношений. Теоретически, волшебник знал, что среди вампиров много таких, кто увлекается, тем, что называют содомским грехом. Ведь когда у тебя впереди вечность, чего только не попробуешь. Но Гарри-то не такой! И то, что он тогда почувствовал к Джилу, всего лишь физическая реакция здорового тела, ничего больше. Во-вторых, они с вампиром встречались всего пару раз – тот его совсем не знает, а, следовательно, любить не может. И Гарри не верил во все эти сказочки про любовь с первого взгляда, ведь что главное в любви – доверие, а какое может быть доверие между теми, кто едва знаком. В-третьих, разве Ашер не любовник Жан-Клода и Аниты, как говорят? Где здесь место четвёртому? Или он хочет ночь “полюбить” одного, а на следующий день другого? Нонсенс, абсурд! Никогда Гарри не согласится на подобное. И, в-четвёртых, ну кто так в любви признаётся? Небрежно, походя, с равнодушием во взгляде. Нет, не верил молодой волшебник этому вампиру.
Все эти размышления промелькнули буквально за пару мгновений, он уже открыл рот, сказать Ашеру, всё, что он о нём думает, как его перебили. Неожиданно, Джил вскочил со своего места, перегнулся через стол и попытался достать рукой вампира, от чего тот резко уклонился, а Джил зарычал:
– Отстань от него! Гарри совсем не такой! Он благороден и чист, и ему не нужен твой ardeur (3)! Не приближайся к нему!
Наконец, оборотню удалось зацепить Ашера за край рубашки, он рванул его на себя, но не рассчитал силы, и рубашка порвалась. Перед Гарри оказалась кожа, вся покрытая шрамами. На мгновение все замерли, оборотень и вампир уставились друг на друга в шоке, гиены-охранники судорожно пытались достать оружие, менеджер ресторана спешил с охраной к месту происшествия. Ещё секунда, и Ашер, взревев, как обезумевший зверь, влепил оборотню такую пощёчину, что тот отлетел в перегородку и свалил хлипкую ограду, на сидящих за ней людей. Гарри, к тому мгновению уже вытащивший палочку, закричал:
– Экспеллиармус!
И Ашер, получив удар, упал на вторую перегородку. Один из оборотней, бросился на Гарри, поняв, что за стрельбу в общественном месте можно получить срок, и животом поймал Эверто статум - заклинание, отбрасывающее противника. К этому времени до них добежала охрана ресторана.
– Господа, господа, перестаньте драться! Смотрите, что вы наделали! Покиньте ресторан немедленно!
Охрана скрутила руки второму оборотню-гиене, который вообще ничего не успел сделать, и остальные направились к Гарри, так как он единственный был на ногах. Волшебник спрятал палочку и поднял ладони в универсальном жесте капитуляции:
– Только не надо грубости! Прошу прощения, мы с приятелями немного перепили и повздорили, ничего страшного! Оцените, пожалуйста, ущерб, и я прямо сейчас вам заплачу.
Он помахал визиткой перед багровым лицом толстого менеджера, который неприятно напоминал ему Вернона, и незаметным движением встал перед своим подопечным, на случай если вампир опять решит напасть. Впрочем, волшебник понимал, что верлис первый начал, и гаррин ответ на насилие вообще нельзя было назвать адекватным – опять сработали инстинкты. Рассеянно Гарри стряхнул с себя остатки шницеля, в который умудрился вляпаться во время борьбы, и, вытерев салфеткой руку, подал её сопящему Джилу.
– Давай, вставай, мой герой, сильно ушибся-то? Ну, надо же было выдумать такое “чист и благороден”! И чего ты в драку полез?
Джил, вместо того, чтобы опереться на руку, стал тереться об неё неповреждённой щекой.
– Прости меня, Гарри, я не знаю, что на меня нашло. Пожалуйста, не сердись, это просто какое-то помутнение рассудка, он сидел, весь такой самодовольный, и я сразу вспомнил Валентину, и…
– Причём здесь petite Valentine? – спросил поднявшийся Ашер, поправляя остатки рубашки. Оторванный лоскут болтался, и его можно было только отодрать до конца, что Ашер и сделал, а затем связал полы рубашки на гавайский манер. Шрамы всё равно были видны.
Охрана отеля в это время подняла второго оборотня-гиену и обездвижила его, посчитав обоих оборотней самыми опасными из присутствующих, так как они имели вид телохранителей и носили при себе оружие. Оборотень на полу, молодой Гарри и красивый женственный вампир казались безобидными.
Услышав имя ненавистной вампирши, Джил полоснул Ашера обозлённым взглядом и спрятал лицо у Гарри на животе, всё также стоя на коленях.
Вздохнув, Гарри погладил его по волосам.
– Это личная история и вас не касается, – ответил он Ашеру, видя, что оборотень настроен хранить молчание.
– Конечно, касается! Валентина – гость на нашей территории, и должна соблюдать правила, а я как правая рука Жан-Клода, обязан за этим следить.
– Вот и следите, да повнимательнее, раз уже столько всего проворонили! – раздражённо огрызнулся Гарри. Его уже утомил весь этот вечер. Ну почему ни одна встреча с вампирами не проходит спокойно?
Вампир разозлился и хотел было что-то ещё добавить, как за рукав его схватил менеджер отеля, приняв за старшего.
– Когда же вы, наконец, уйдёте из ресторана! Вы портите всем отдых!
Гарри и Ашер оглянулись, и действительно, жертвы их борьбы, на которых упали декоративные перегородки, недавно выбрались и теперь счищали с одежды еду. Из остальных комнаток ресторана вышли люди, встали перед сценой борьбы и негромко переговаривались, указывая то на одну, то на другую деталь. Несколько официантов уже подбежали на помощь и теперь убирали стулья и осколки посуды.
В итоге, разделив с Ашером расходы за ущерб пополам, они, наконец, покинули ресторан. У Джила щека покраснела и раздулась, но потихоньку проходила из-за быстрой регенерации оборотней. У Ашера на месте удара от Эспеллиармуса, образовался синяк, а также ему было очень неприятно, что шрамы остались открытыми. Выйдя из ресторана, он быстро пошёл к машине, предложив подвезти Гарри и Джила. Внутри места для одного из охранников-гиен не хватило, поэтому ему пришлось добираться своим ходом, второй телохранитель сел за руль, Джил пристроился на сиденье рядом, а Ашер и Гарри сели позади, так как им надо было что-то решать.
– Вернёмся к главному вопросу, – начал Ашер, когда они уже поехали.
– Ответ – нет, – категорично сказал Гарри.
– Что? – не понял Ашер. – О чём ты?
– Как о чём? О твоём вопросе, не думал ли я о любви!
– Очень печально это слышать, – покачал головой вампир. – Но вообще-то, я имел в виду главный вопрос переговоров, который мы так и не успели обсудить. Я о Совете.
– О каком ещё совете? – Гарри чувствовал себя полным идиотом, мало того, что он отвечает на вопрос, который вампир уже успел позабыть, как что-то неважное, так ещё и не понимает, о чём сейчас идёт речь. Вдвойне идиот.
– О Совете вампиров, – сказал Ашер и замолк, будто Гарри уже должен что-то осознать, уловить какое-то скрытое сообщение. Волшебник раздражённо выдохнул и потёр рукой лоб. Нет, не предназначен он для всех этих переговоров. Гарри это ещё в детстве понял, как раз в то время, когда выслушивал туманные бредни Дамблдора.
– Слушай, Ашер, всё это мило и хорошо, но вы с Принцем города осознаёте, что ты – первый вампир, с которым я говорил за всю свою жизнь? Другими словами, до приезда в Америку я лично встречал только одного вампира, Сангвини из клана де Санг, да и то мы с ним не общались. Конечно, мне известно, что у вас есть некий руководящий орган, этот самый Совет, но больше ничего о нём я не знаю. Так что, будь добр, договаривай.
На лице у Ашера появилось изумление.
– То есть, ты не знаешь, почему представители Совета, поняв, что ты в Сент-Луисе, назначили Жан-Клоду встречу, и теперь ведут переговоры о том, когда и на каких условиях приехать сюда?
Эти новости сильно удивили Гарри, да и не только его одного, Джил повернулся в кресле и недоверчиво уставился на Ашера. Конечно, у Гарри сразу появились кое-какие подозрения, зачем он нужен Совету, но высказывать их вслух он не собирался, и вместо этого произнёс:
– Нет, я даже представить себе этого не мог, пока ты не упомянул о Совете.
– Просто превосходно! – всплеснув руками, сказал вампир и откинулся на спинку сидения. – Если ты не знаешь – то кто тогда знает? Они спросили о тебе по имени, и сказали удостовериться, что ты не покинешь территорию Америки, пока они не приедут, запретив при этом удерживать тебя силой. Сказали, что им не нужно повторение резни 1749 года. О какой резне речь, и, причём здесь ты, 300 лет назад тебя и в помине не было! Ты знаешь, о чём они?
Гарри знал, ведь именно этот вопрос попался ему на СОВЫ на экзамене по истории магии. В 1749 год было сражение с одним ополоумевшим некромантом, который создал множество инфери, а также умудрился получить в свое распоряжение клан вампиров. Он атаковал не только волшебные поселения, но и магглов, начав настоящую охоту. Во время сражения столько магглов увидели волшебный мир, что всем им невозможно было стереть память, поэтому Статут о секретности был нарушен, всех инфери сожгли, а околдованных вампиров перерезали, как и их собратьев, которые ринулись к ним на помощь. После этого вампиров убивали при встрече, применяя изобретённые во время войны заклятия. В ответ на жестокость, вампиры ответили двойной жестокостью, пока, после ещё нескольких кровопролитных схваток, не был заключён пакт о перемирии волшебников и вампиров.
– Мне тоже интересно выяснить этот вопрос, поэтому я дождусь представителей Совета, – ответил Гарри.
– Я передам это Жан-Клоду, – кивнул вампир.
Они уже подъехали к отелю и остановились, только чтобы договорить.
– Отлично! Это все вопросы, которые надо было обсудить? Тогда мне остаётся только попрощаться.
Джил уже выбрался из машины, а Гарри открыл дверцу, чтобы тоже выйти, но вдруг Ашер поймал его за руку. Пульс волшебника мгновенно ускорился, и он с трудом подавил свою паранойю и инстинктивное желание вырываться. Его рука только чуть вздрогнула, когда он ощутил тепло кожи вампира, тепло, а не холод, как он ожидал. Вопросительно, он обернулся.
– В чём дело?
– Анри-Жак, если тебе не внушают отвращения мои шрамы, почему ты отказываешь мне? Твоё сердце уже занято? Дело ведь не в крови, ты мне нравишься вовсе не из-за неё, – спросил Ашер, немного печально.
Вздохнув, Гарри пригладил волосы, и осторожно отняв руку, сказал:
– Не то чтобы у меня кто-то был, просто весь мой предыдущий опыт несколько неудачен. Два года назад я расстался с невестой и мне до сих пор тяжело думать об отношениях с кем-то другим. И сейчас у меня Джил, а скоро приедут другие оборотни, и всё своё время я посвящу им. Мне будет не до этого.
Ашер нахмурился, и его лицо снова стало надменной, холодной маской:
– Это звучит так жертвенно, будто ты собираешься посвятить всё своё существование другим. Но так не должно быть, Анри, у тебя есть жизнь, и ты не должен лишать себя её радостей, ведь ты живой человек, и ты не будешь жить вечно, как вампир. Нужно побеспокоиться немного и о себе. Подумай над моими словами, подумай и реши, чего ты хочешь от жизни.
Сказав это, он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Его слова расстроили Гарри, они напомнили ему о том, что сказал психотерапевт: “Прислушайся к своему сердцу, реши, чего ты хочешь на самом деле”. Но каким странным должно быть его сердце, если оно начнёт говорить, что хочет вампира? И какой бы разразился скандал, если вместо хорошей приличной волшебницы, Гарри Поттер выбрал бы тёмное существо! Да ещё из столь одиозной ветви – из линии Белль-Морт.
Его уже просветили о различных вампирских кланах, и что местные вампиры произошли из клана, который просто помешан на сексе. А здешний Принц города – самый сильный из всех американских вампиров, успешно противостоит Совету, создавая как бы американский анклав, в противоположность европейским вампирам. И как его угораздило приехать именно сюда? Ну, теперь уж поздно об этом думать, решил Гарри и отложил все свои размышления на завтра.
___________________________________________
1. Луизианская покупка — сделка по приобретению Соединенными Штатами французских владений в Северной Америке в 1803 году.
2. Colossus Restaurant, Ivanhoe Avenue – реальный ресторан на северо-западе Сент-Луисса, где с 1900-х годов жили итальянские иммигранты.
3. Ardeur – присущая Белль-Морт и некоторым вампирам ее линии особенность: сексуальный голод, сравнимый по силе с обычной для вампиров жаждой крови. Утоление этого голода дает вампиру энергию, как и питье крови; партнер при этом истощается. Однако эта энергия лишь дополнительная, без человеческой крови вампир все равно обходиться не может.