Март 1580. – Не обязательно отвечать, но всегда нужно быть готовым ответить

– Не обязательно отвечать, но всегда нужно быть готовым ответить. – Этими словами Джон Шакспер закончил одну из редких воспитательных бесед со старшим сыном. Он был доволен: хорошо сформулировал, не хуже этих хапуг‑грамотеев. По крайней мере, никто теперь не упрекнет его в том, что он не занимается воспитанием своих детей. – Уильям, ты понял, что я тебе сказал?

– Да, отец, понял, – ответил Уилл и облегченно вздохнул.

– А теперь иди в цех, пересчитай еще раз новые шкуры – и марш спать.

– Хорошо, отец. – Уильям почтительно склонил голову и вышел из комнаты.

Шкуры‑то он пересчитает. Но это его мало волновало. Всерьез взволновало Уилла то, что именно сегодня отец решил заняться его воспитанием! Слава богу, надолго старика не хватило. Уилл и так битых полчаса после ужина сидел как на иголках и слушал нудные проповеди отца. Сегодня великий день, вернее, великая ночь. Сегодня Анна отвезет его туда, куда она обычно отправляется в карете после спектаклей!

Уилл вышел из дома через заднюю дверь и сразу скрылся в тени сада. Хотя уже почти полностью стемнело, но все равно так надежнее: береженого Бог бережет! Шакспер‑младший выбрался на дорогу и обернулся. Сквозь ветви мелькали едва заметные огоньки – это в некоторых комнатах зажгли свечи. Самого дома уже не было видно во мраке.

Луна скрылась за тучами, но глаза Уилла привыкли к темноте, и ноги уверенно несли его в нужном направлении. Здесь дорога поворачивает направо, а следующий поворот – налево. Там они с Анной и условились встретиться. Сердце, и без того сильно стучавшее в груди, теперь норовило просто выпрыгнуть оттуда: скоро он снова увидит ее! Впервые они встречаются ночью, а это уже настоящее тайное свидание. О том, куда они потом поедут, он даже и не думал – ему не важно было куда, важно было с кем!

Уильям прошел нужный поворот и умерил шаг, вглядываясь во тьму. Шагов десять он сделал крадучись, почти по‑кошачьи, боясь наткнуться на повозку, но, не встретив никаких препятствий, остановился сам.

– Анна! – шепотом позвал он.

Никакого ответа. Он сделал еще с полдюжины шагов и снова ее окликнул. Громче. Еще чуть громче. Анна! – эхом разнеслось вдали. Ему и так всю дорогу было страшно, но теперь он испугался не на шутку. Он просто остолбенел от страха, а когда его с двух сторон под мышки подхватили чьи‑то сильные руки – это произошло очень вовремя, – ноги Уилла тут же и подкосились…

– Ну‑ну, не бойся. Анна не приедет. Мы вместо нее. Да держись же. Что мы тебя нести будем?

– Анна… Почему она не приехала?

– Ишь какой тяжелый! Да она бы с тобой не справилась.

– Ладно, молчи. Нам не велено разговаривать, – раздался басовитый голос с другой стороны.

– Мне что? Я молчу. Он бы молчал.

– Он‑то будет молчать. Куда денется!

Уильяму и правда некуда было деваться. И говорить ему было трудно. Во рту все пересохло, язык как ватный. Что теперь с ним сделают?

Пока с Уильямом не делали ничего дурного, немного провели, вернее пронесли, под руки, он взобрался куда‑то по ступенькам; затем раздался щелчок кнута, и они тронулись…