Глава пятая. Уже больше недели от Феликса ничего не было слышно

Уже больше недели от Феликса ничего не было слышно. Приехали, теперь я вынуждена охотиться за ним. Трижды я безуспешно звонила, на четвертый раз он наконец‑то ответил:

– Диана, я нарасхват!

– И все‑таки здравствуй!

– Давай по‑быстрому, у меня тут запарка – готовлюсь к Рождеству.

– Что ты задумал?

– Твои родители сказали, что ты не приедешь на праздники, и пригласили меня, а я отказался, потому что они опять будут пытаться наставить меня на путь истинный. Вместо этого я решил лететь на Миконос – там будет сумасшедший праздник.

– Да? Отлично.

– Вернусь – позвоню тебе.

Он повесил трубку. Я еще какое‑то время держала телефон у уха. Дальше – больше. С глаз долой, из сердца вон. В том, что мои родители не настаивали на моем приезде на Рождество, ничего удивительного. Овдовевшая депрессивная дочка не вписывалась в обстановку их светского праздничного застолья. Но Феликс тоже меня бросает, и вот эту пилюлю проглотить значительно труднее.

Яркое зимнее солнце заливало гостиную – такого я здесь еще ни разу не видела, – но у меня не возникло ни малейшего желания выйти.

Приближающиеся праздники нагоняли мрачное настроение. Громкий стук в дверь вынудил меня покинуть кресло. Я открыла. На пороге – Джудит в костюме эльфа из свиты Санта‑Клауса, но только очень сексуального эльфа. Она повисла у меня на шее.

– Что ты делаешь взаперти в такую погоду? Надевай сапоги и пошли.

– Спасибо за приглашение, но я не пойду.

– Ты думала, будто я позволю тебе решать? – спросила она, подталкивая меня к вешалке.

Джудит напялила на меня вязаную шапку, схватила ключи и заперла коттедж.

Она во все горло распевала рождественские песни. Сама того не желая, я начала смеяться. Джудит удалось сотворить чудо. Она заставила меня пройти пешком по всему берегу бухты и по Малларанни до самого дома Эбби и Джека.

– А вот и мы! – крикнула она, открывая дверь.

Вслед за ней я вошла в гостиную. Она отпечатала звучные поцелуи на щеках тети и дяди.

– Рада видеть тебя, Диана, – сказала Эбби, крепко обнимая меня.

Джек широко улыбнулся мне и похлопал по плечу. Для строгого следования рождественским канонам недоставало только сказок Диккенса на полке. А так все было на месте: ель в потолок, открытки с пожеланиями на каминной доске, имбирное печенье на низком столике, гирлянды разноцветных лампочек и даже вариации на тему Jingle Bells в качестве звукового фона. Всего за несколько минут Эбби и Джудит сумели сделать так, что я почувствовала себя непринужденно. Они усадили меня, Джудит протянула чашку чаю, а Эбби тарелку с печеньем, куском морковного торта и пряниками. Можно подумать, они мечтают, чтобы я растолстела. Джек смеялся, качая головой.

Вот уже два часа я присутствовала на представлении. Джудит сидела на полу и заворачивала в бумагу подарки, а потом, по мере готовности, выкладывала пакеты под елку. Эбби вязала рождественский чулок. Мое настроение никак не совпадало с царящей здесь атмосферой. Она была насквозь пропитана добрыми чувствами, но я больше во все это не верила. Когда‑то я первая натянула бы островерхую шляпу и стала разбрасывать серпантин. Для Клары.

– Не теряй бдительности, – сказал мне Джек. – У них какой‑то заговор, и, подозреваю, он касается тебя.

– Ну‑ка замолчи, – потребовала Эбби. – Диана, через два дня Рождество, а ты не собираешься во Францию?

– Нет, не собираюсь.

Искусственная улыбка, которую я натянула, входя в дом, постепенно сползала с моего лица.

– Тогда приходи к нам, мы будем праздновать в семейном кругу.

В семейном кругу? А как насчет этого мерзкого урода Эдварда? Он тоже придет? Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как он будет веселить всех на рождественском ужине, стоило принять приглашение.

– Ну пожалуйста, я не хочу, чтобы ты оставалась одна, – настаивала Джудит.

Я собиралась ответить, но тут хлопнула входная дверь. Джудит встала и вприпрыжку побежала в прихожую. До нас донеслись звуки приглушенной беседы.

– А теперь пошли, и веди себя прилично! – услышали мы голос Джудит.

Появление Эдварда вслед за сестрой в дверях гостиной меня не удивило. Вместо того чтобы сесть, Джудит встала за Эбби, обняв ее за шею, положила подбородок ей на плечо и с улыбкой посмотрела на меня.

– Поздоровайся, Эдвард! – приказала она, не отрывая от меня глаз.

Чтобы не рассмеяться, я подняла голову и посмотрела на него. Сейчас я получу ожидаемый холодный душ. Он в упор глядел на меня, и его взгляд был жестким.

– Здравствуй, – буркнул он.

– Здравствуй, Эдвард.

Он прошел в комнату, пожал руку Джеку и встал возле камина. Уставился на огонь, повернувшись к нам спиной.

– Теперь, когда мы отдали дань вежливости, вернемся к нашему разговору, – сказала Джудит.

– Мы очень тебя просим, отпразднуй Рождество с нами, – подхватила Эбби.

Эдвард резко обернулся:

– Вы о чем? У нас здесь вроде не Армия спасения.

Его тело было натянуто как струна, и я бы не удивилась, повали из ушей дым.

– Тебе не надоело строить из себя полного придурка? – возмутилась сестра. – Мы пригласили Диану на Рождество, так что помолчи. Не нравится – обойдемся без тебя.

Между братом и сестрой засверкали молнии, они смахивали на двух бойцовых петухов. И впервые Эдвард выглядел не самым грозным из двух противников. Несмотря на удовольствие, которое я испытала, увидев, как он съежился от атаки младшей сестры, пора было положить конец поединку.

– Минутку! Полагаю, это и меня касается. Так вот, я не приду, потому что не праздную Рождество.

– Но…

– Это не обсуждается.

– Поступай, как хочешь, – сказал Джек. – Но если передумаешь, знай, что дверь для тебя открыта.

– Большое спасибо. А теперь я вас покину, уже поздно.

– Оставайся на ужин, – предложила Эбби.

– Нет, спасибо. Сидите, я найду дорогу.

Джудит отошла в сторону. Эбби снова обняла меня. Я увидела, как она осуждающе взглянула на племянника. Я чмокнула в щеку Джека, а он подмигнул мне. Потом я подошла к Эдварду, и он посмотрел мне прямо в глаза.

– Спасибо, – сказала я тихо, так, чтобы никто больше меня не услышал. – Ты только что оказал мне большую услугу. Вообще‑то ты лучше, чем кажешься.

– Вали отсюда, – прошипел он сквозь зубы.

– До свидания, – произнесла я громким голосом.

Он не ответил. Я в последний раз помахала всем рукой и подошла к Джудит, которая уже стояла возле входной двери. Она смотрела, как я натягиваю пальто.

– Почему ты сбегаешь?

– Хочу домой.

– Я приду к тебе на Рождество.

– Нет. Мне лучше побыть одной. Твое место рядом с родными.

– Это все из‑за моего кретина брата?

– Слишком много чести. Нет, дело не в нем. А теперь мне действительно пора. Доброй ночи. И не беспокойся за меня. – Я поцеловала ее.

Я забыла, что пришла к ним пешком. Потоки воды обрушивались на меня, было черным‑черно. Я шла вперед, засунув руки в карманы и стараясь ни о чем не думать. Автомобильный гудок заставил меня вздрогнуть. Я остановилась, обернулась, но фары ослепили меня. Еще больше я удивилась, когда рядом затормозила машина Эдварда. Стекло опустилось.

– Садись.

– Это Рождество так на тебя действует? А может, ты заболел?

– Воспользуйся такси, дважды оно не приедет.

– Ладно, должен же ты на что‑то сгодиться.

Я села в его машину. В ней царил такой же бардак, как и в доме. Чтобы освободить себе место, пришлось ногой сдвинуть какие‑то предметы, распознать которые мне не удалось. Приборная панель была завалена сигаретными пачками и газетами, использованные бумажные стаканчики заткнуты за ручки дверей. Я и сама заядлая курильщица, но здесь от застарелого табачного запаха меня замутило. В машине царила тяжелая тишина.

– Почему ты не вернулась во Францию?

– Я там больше не чувствую себя дома, – ответила я слишком быстро.

– Здесь ты тоже не дома.

– Минуточку, так ты ради этого решил меня подвезти? Чтобы опять наговорить мне гадостей?

– Что касается тебя, единственное, что меня интересует, – дата твоего отъезда.

– Останови эту чертову машину!

Он резко затормозил. Я хотела выскочить как можно быстрее, но не могла отстегнуть ремень.

– Помочь?

– Заткнись! – завопила я.

Мне наконец‑то удалось выбраться, и на этот раз настала моя очередь хлопнуть дверью у него перед носом. Ну, или дверцей.

– Веселого Рождества! – крикнул он, опустив стекло.

Не удостоив его взглядом, я зашагала по дороге.

Машина едва не задела меня, проехав по луже и облив меня с ног до головы. Детский сад. Лет двенадцать, а может, и меньше, если по уму. Но в результате он победит, потому что не просто действует мне на нервы, но еще и утомляет.

Вся дрожа, я в конце концов добралась до дому и заперлась на все замки.

Двадцать шестого декабря, в одиннадцать утра, кто‑то постучал в мою дверь. Джудит. Она отодвинула меня, чтобы пройти.

– Рождество окончено!

На кухне она налила себе кофе, вернулась в гостиную и уселась на диван.

– С тобой точно что‑то не так, – сказала она. – Хочу попросить тебя об одолжении.

– Слушаю.

– Каждый год я устраиваю новогодний праздник.

Я почувствовала, как бледнею. Встала, закурила.

– Хозяин паба знает меня с детства, он не может мне ни в чем отказать. Ты же видела, в Малларанни живут одни старики, и они не то чтобы продвинутые. Ну и хозяин отдает мне паб на всю новогоднюю ночь, и я делаю в нем, что хочу. Мы там такое вытворяли…

– Представляю.

– Всегда приезжают все мои приятели, и мы отрываемся по полной. Пьем, поем, танцуем на столах… А в этом году с нами будет еще и француженка.

– Правда? То есть нас в Малларанни двое?

– Прекрати, Диана. Ты не празднуешь Рождество, пусть так. Не у тебя одной проблемы с семейными сборищами. Но в новогоднюю ночь встречаются друзья, чтобы повеселиться, и ты не можешь отказать мне в этой просьбе.

– Ты слишком многого от меня хочешь.

– Почему?

– Проехали.

– Ладно. Я очень хочу, чтобы ты пришла. Но только на этот раз давай без музея ужасов.

Я нахмурилась.

– Забудь о спортивных штанах и растянутом свитере.

Она становилась такой же утомительной, как ее брат, пусть и в другом ключе. Я вздохнула и закрыла глаза, перед тем как ей ответить:

– Хорошо, приду, но только ненадолго.

– Это тебе так кажется. Ну ладно, договорились, у меня уйма дел.

Она умчалась как торнадо. А я свалилась в кресло и обхватила голову руками.

Мне удалось убедить Джудит, что я в состоянии обойтись без ее помощи. Пока еще мне по силам самостоятельно одеться, а что до советов по части наряда, я опасалась, как бы не возникло проблем со вкусом.

Я всматривалась в свое отражение в трюмо, стоящем в спальне. Мне казалось, будто я облачилась в маскарадный костюм, и все же это была именно я, которая словно заново знакомилась с собой. Я долго не отрывалась от зеркала. Выводы были очевидны: я постарела, черты заострились. Полезли морщины, и, приглядевшись, можно было различить седые волосы. А потом я подумала о Колене и решила скрыть хотя бы некоторые следы моего горя с помощью макияжа. Я нанесла темные тени на веки и густо накрасила тушью ресницы – подчеркнула свои глаза ради него. Потом автоматически закрутила волосы небрежным узлом, и несколько прядей упали на шею – он их всегда теребил. Я оделась в черное с ног до головы: брюки, топ с открытой спиной и лодочки. Мое единственное украшение – обручальное кольцо на цепочке – лежало в ложбинке груди.

Я подошла к пабу. Парковка забита, наверное, праздник в разгаре. Сейчас я окажусь лицом к лицу с множеством незнакомых людей. Мне придется разговаривать, улыбаться, а это выше моих сил.

Глубоко вздохнув, я толкнула дверь. Духота накрыла меня с головой. Зал был переполнен, все пели, танцевали, смеялись. Несомненно, ирландцы знают толк в праздниках. Такого я никогда не видела. Отыскать Джудит не стоило большого труда. Невозможно было не заметить ее львиную гриву, черные кожаные брюки и ярко‑красный корсаж. Мне удалось пробиться к ней, я легонько похлопала ее по плечу, она обернулась и, как мне показалось, растерялась.

– Диана, это ты?

– Ну да, дурочка!

– Я так и знала, что в тебе таится роковая женщина. Держись поскромнее, не то задвинешь меня на второй план.

– Прекрати, иначе я уйду.

– И речи быть не может, ты пришла и останешься с нами.

– Я тебя предупреждала: как только пробьет полночь, я сыграю в Золушку и тут же сбегу.

Она на минутку отошла и вернулась, протягивая мне наполненный бокал:

– Выпей, и мы поговорим!

Потом она вовлекла меня в людской водоворот. Я знакомилась с милыми людьми, все они улыбались – такого желания развлекаться я не встречала ни у кого и никогда. Атмосфера была крайне доброжелательной, никакой фанаберии. Многочисленные бокалы, которые мне предлагали по ходу дела, помогали расслабиться и поймать драйв.

Усиленно улыбаясь, я проложила себе дорогу к бару. Мой бокал слишком долго оставался пустым, и мне ничего другого не оставалось, если я хотела продержаться до Нового года. Так что на алкоголе я не экономила. Вдруг я почувствовала, что кто‑то стоит рядом со мной, но не подняла глаз и продолжала смешивать коктейль. Рома в нем было немало, но он сошел бы за безалкогольный по сравнению с количеством виски в стакане моего соседа: оно просто зашкаливало. Эти руки были мне знакомы, я их уже когда‑то видела. Я с раздражением подняла голову. Эдвард облокотился о стойку и потягивал виски, глядя на меня. Мне показалось, будто меня пропускают через металлодетектор.

– Сестра опять сделала по‑своему, – ухмыльнулся он. – Ее всегда привлекали бродячие псы.

– А скольких человек собираешься сегодня покусать ты?

– Никого, кроме тебя. Все остальные мои друзья.

– Кому захочется дружить с тобой?

Я развернулась и ушла. Вечеринка обещала быть еще более непростой.

Я рассеянно слушала разговоры. Джудит была рядом, она не отпускала меня ни на шаг, боялась, как бы я не сбежала. Мое внимание привлек почти полностью обритый загорелый череп. Я растолкала всех, кто был на моем пути, и помчалась к нему:

– Феликс!

Он обернулся и увидел меня. Побежал навстречу. Я бросилась в его объятия, а он подхватил меня и закружил. Я смеялась и рыдала, уткнувшись ему в шею. Он очень сильно сжимал меня, но все мои будущие синяки были ничтожной платой за горячие Феликсовы объятия.

– Я получил твое сообщение и не смог устоять.

– Спасибо, мне тебя так не хватало!

Он поставил меня на пол и взял мое лицо в ладони:

– Я же говорил, что ты не сможешь обойтись без меня!

Я шлепнула его по затылку. Он снова прижал меня к себе:

– Как я рад тебя видеть!

– На сколько ты приехал?

– До завтрашнего вечера.

Я покрепче обняла его за талию.

– Где можно выпить в твоем пабе?

Я взяла его за руку и потянула к бару. Первый бокал он выпил, не отрываясь, до дна и тут же налил второй. Наверное, исходил из того, что пора нас догонять. Заодно он наполнил и мой бокал.

– Ты пошла на поправку. Занялась собой, и тебе это явно на пользу.

– Я постаралась ради сегодняшнего вечера. И ради Джудит.

– Покажи ее мне.

– Зачем меня искать, вот она я.

Я с улыбкой повернулась к ней.

– Могла бы сказать, что твой парень приедет, – сказала она с обидой в голосе.

– Мой кто?

– Ну, твой парень, твой мужчина…

– Стоп! Это всего лишь Феликс…

– Спасибо за «всего лишь», – перебил он.

– Да будет тебе! Джудит, познакомься, это мой лучший друг.

Она внимательно вгляделась в меня, выпятила свою пышную грудь и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать Феликса.

– Диана молодец, что пригласила тебя, – сказала она. – Свежие люди – это классно, я это очень, ну очень люблю.

Она склонила голову набок и внимательно оглядела его со всех сторон. Он соответствовал всем критерием, необходимым, чтобы она угодила в ловушку: бритый череп, кожаный блузон и футболка с таким глубоким V ‑образным вырезом, что в нем можно было разглядеть пупок.

– Очень рад познакомиться с тобой, – ответил он с самой своей чарующей улыбкой.

– А я как рада! Надеюсь, Диана не отказывается поделиться.

Я потихоньку толкнула ногой моего лучшего друга‑соблазнителя и по совместительству самовлюбленного Нарцисса.

– Не волнуйся, у нас впереди целая ночь, чтобы ближе познакомиться. Но сначала я должен тебе кое‑что сказать.

– Слушаю внимательно‑внимательно, – ответила она, хлопая ресницами.

– У нас с тобой никогда ничего не получится.

– Ух ты! Меня еще ни разу так быстро не отшивали. У меня изо рта пахнет? Или что‑то застряло между зубами?

– Да нет, дело в том, что у тебя нет ничего между ног.

Я закатила глаза. Джудит расхохоталась.

– О’кей. Тогда хотя бы помоги мне задержать ее до рассвета. – Она указала на меня подбородком.

– Я точно знаю, как это сделать.

Он протянул мне крепкий коктейль. Жидкость обожгла горло, но мне было наплевать. Я знала, что если эта парочка будет рядом, я не смогу долго сопротивляться.

Очень скоро пробило полночь. Все гости, кроме нас с Феликсом, отсчитывали двенадцать ударов вслух. Мы отошли в сторону и держались за руки. Когда все закричали, я положила голову ему на плечо.

– С Новым годом, Диана!

– И тебя! Пойдем найдем Джудит.

Я потянула его за собой. Ту, которую мы искали, я заметила очень быстро.

– Почему ты остановилась? – спросил Феликс, который налетел на меня.

– Она со своим чертовым братцем.

– А знаешь, он вроде бы красивый.

– Да он ужасный! Ты просто не знаешь, о ком говоришь! Это же мой сосед!

– Сказала бы, что здесь столько соблазнов, и я бы примчался раньше.

– Хватит чушь молоть. Ладно, подойдем к ней позже.

– Можно мне попытать счастья?

Я живо обернулась к нему. Замаслившийся взгляд Феликса был красноречив: Эдвард пришелся ему по вкусу.

– Ты совсем свихнулся!

– Вовсе нет. Подумай сама: я мог бы укротить чудовище, а потом шепнуть ему под одеялом, что следует быть с тобой поласковее.

– Прекрати, совсем одурел. Лучше пригласи меня на танец.

Я отплясывала безумный рок с Феликсом, потом устроила неистовый танец с Джудит. В перерывах между танцами я утоляла жажду весьма крепкими коктейлями. Время от времени выходила подышать на террасу.

С сигаретой во рту и с бокалом в руке я наблюдала через окно за Джудит и Феликсом. Он давал ей частный урок знойной бачаты. На террасу вылетел Эдвард и остановился передо мной.

– Ну вот, уже и покурить спокойно нельзя, – сказала я.

– Скажи своему выпендрежнику, чтоб он оставил в покое мою сестру.

– Она вроде не жалуется.

– Уведи его отсюда, или я сам им займусь.

Я выпрямилась и подошла к нему. Ткнула пальцем в грудь, которую он выпятил, чтобы выглядеть так же грозно, как и его слова.

– Твоя сестра в состоянии защитить себя без твоей помощи. К тому же опасаться Феликса стоит как раз тебе. Похоже, что ты в его вкусе, а ему удавалось переспать и с гораздо более гетеросексуальными парнями.

Он схватил меня за запястье и резко толкнул на балюстраду. Его глаза впились в мои. Он придвинулся ко мне и еще сильнее сжал мое запястье:

– Не доводи меня!

– А то что? Ударишь?

– Подумываю об этом.

– А теперь дай пройти.

Я сделала последнюю затяжку, с силой выдохнула дым ему в лицо и швырнула окурок под ноги. И только войдя внутрь, почувствовала, как у меня дрожат коленки.

– Слушай, у вас там, судя по всему, были крутые разборки с соседом, – подошел ко мне Феликс.

– Я попыталась договориться для тебя о свидании.

Я оставила его и отправилась за горючим – мне позарез нужно было выпить.

Летели часы. Я все время танцевала и уже не чувствовала под собой ног. Мне действительно было весело, я ощущала легкость, и это меня изумляло. Правда, изрядные порции алкоголя начали шутить со мной шутки. Мне уже не удавалось ходить прямо, все вокруг тонуло в тумане, я слишком громко смеялась, и мои многочисленные запреты слетали один за другим. Я ушла с танцпола, чтобы присоединиться к Феликсу и Джудит, обосновавшимся у стойки.

– Я пошла, больше не могу.

– Выпью последний бокал и приду к тебе, – пообещал Феликс.

– Уверена, что хочешь идти спать? – спросила Джудит.

– Да, представление окончено! Спасибо за вечер, я и не думала, что еще способна так веселиться, – ответила я, сжимая ее в объятиях.

Идя к выходу, я рылась в сумке в поисках ключей от дома и с кем‑то столкнулась.

– Пардон.

– Вечно ты путаешься у меня под ногами! – возмутился Эдвард.

– Пошел ты, я еду домой.

Я оттолкнула его и оказалась на свежем воздухе. Ветер хлестал по лицу, однако даже он не помог мне хоть немного протрезветь.

Я спокойно ехала к коттеджу. Так что часть моих рефлексов все же сохранилась. Правда, ехала я как черепаха, вцепившись в руль, – еще один старушечий синдром. Мне помешала машина, которая пристроилась в хвост. Водитель мигнул фарами, и я охотно притормозила. Последовала мгновенная реакция. Он обогнал меня и резко свернул вправо. Я узнала автомобиль Эдварда. Что ж, он хочет войны – он ее получит.

Подъехав к своему коттеджу, я поставила машину на ручной тормоз и побежала к нему.

– Сейчас же открой эту паршивую дверь! – вопила я, отчаянно барабаня по деревянной панели. – Давай выходи!

Я продолжала расхаживать перед домом и кричать. Ярость распирала меня, и я хватала с земли камешки и бросала их в дверь и в окна.

– Ты совсем свихнулась! – заорал он, выйдя наконец из дома.

– Сам ты псих! Ты просто лихач и при этом законченный урод! Пора нам выяснить отношения раз и навсегда.

– Иди отсюда и проспись.

– Я хуже пиявки. Чем больше будешь прогонять меня, тем дольше я останусь.

– Лучше бы я бросил тебя тогда валяться на пляже.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – взорвалась я, колотя его. – Ты вообще ничего не знаешь.

Я била изо всех сил, пыталась его поцарапать.

Он слабо защищался, прикрываясь от ударов руками.

– Успокойся! – услышала я за спиной голос Феликса.

Он обхватил меня рукой за талию, приподнял и оттащил от Эдварда. Я продолжила молотить кулаками пустоту:

– Отпусти меня, я выпущу ему кишки.

– Не имеет смысла, – возразил он, крепче удерживая меня.

Я брыкалась, стараясь поточнее ударить его остроносыми лодочками.

– Побереги свои семейные драгоценности, мудак, – орала я.

– Запри ее, – загрохотал Эдвард. – Она буйно‑помешанная.

– Заткнись.

Реплика Феликса остановила меня. Что до Эдварда, то он вроде бы растерялся и уставился на него, широко раскрыв глаза. Потом потряс головой.

– Одинаково надрались оба, – пробормотал он и собрался уходить в дом.

– Стой на месте, мы еще не закончили, – приказал ему Феликс.

Он поставил меня на землю, обхватил мое лицо ладонями.

– Обещай мне, что вернешься домой и будешь там сидеть, ладно?

– Нет.

– Позволь мне разобраться с этим. Ложись в кровать и спи. Увидимся завтра. Доверься мне, все будет хорошо.

Он поцеловал меня в лоб и подтолкнул к дому. Я скорее спотыкалась, чем шла, через каждые два шага оборачиваясь. Феликс и Эдвард стояли все там же, и я не слышала, о чем они спорили.

Вернувшись домой, я дотащилась до кровати и скользнула под одеяло. Несмотря на беспокойство о Феликсе, усталость свалила меня. В компании с нервным напряжением и алкоголем она оказалась сильнее моего сопротивления.