Неведение иногда очень полезная вещь. 4 page

– Для того чтобы научиться хорошо летать, нужно почувствовать метлу. Это очень важно, – начал Гарри процесс преподавания.

– А почему нас учишь именно ты? – подал голос тот самый слизеринец.

Вопрос смутил Гарри. Как ответить?

– Ты же не староста, – гнул свою линию мальчик.

– Заткнись, Уоррен. И не мешай остальным. Тебе вообще здесь нечего делать, – встал на защиту оскорбленной чести семикурсника Брэндон Форсби.

Уоррен бросил злой взгляд в сторону Форсби, но вновь повернулся к Гарри в ожидании ответа.

– Потому что меня попросили…

– Кто?

– Не твое дело! – снова вклинился Брэнд.

– Почему нас не учит Драко Малфой? – все-таки высказал мнение Уоррен.

Слизеринцы одобрительно загудели.

Гарри бросил взгляд на Малфоя. Что делать? Тот демонстративно уткнулся в книжку. Он, кстати, был единственный из присутствующих, кто читал. Нашел место.

– Ты считаешь, что летаешь лучше? – спросил кто-то из слизеринцев у Гарри.

– Нет, не считаю, – честно ответил тот. – Давайте разберемся сразу. Меня попросили провести несколько занятий. Если кто-то против…

– Мы не против, – дружно заговорила часть ребят.

Часть промолчала.

– Вы хотите учиться у Малфоя? – не выдержал Гарри.

– Гарри, что происходит? – Гермиона подошла к спорщикам. Гарри яростно посмотрел на неё. В его взгляде девушка прочла обещание медленной и мучительной смерти.

– Это нечестно. Ты больше внимания уделяешь гриффиндорцам, а нам даже на вопросы не отвечаешь, – снова подал голос Уоррен.

Крыть было нечем. Гарри сам чувствовал, что лучше общается с позитивно настроенной частью аудитории.

– А что если вести занятия вместе? – подал голос мальчик из Когтеврана.

Гарри бросил на Гермиону такой красноречивый взгляд, что она малодушно пискнула, что пойдет к Рону. Деваться было некуда. Не устраивать же цирк перед первокурсниками.

– В чем дело?

Рон сменил Гермиону на посту и оттащил друга в сторону.

– Они хотят, чтобы я преподавал с Малфоем, – сквозь зубы процедил Гарри.

– Этого я и боялся. Попал ты, брат.

– Я? – возмутился Гарри. – Вот пусть он сам и учит.

– Слушай: Дамблдор говорил именно об этом. Постарайся не убить его.

– Рон, ты серьезно?

Друг похлопал его по плечу. Гарри оглянулся на Малфоя, который все так же безмятежно приобщался к мировой литературе.

– Э-э-э… – Гарри понятия не имел, как обратиться к слизеринцу. – Рон, позови его, – переложил он с больной головы на здоровую.

А потом были полтора часа кошмара. Единственное светлое пятно – потрясение во взгляде слизеринца: он явно не ожидал, что его пристроят к полезному делу. Он пытался объяснить, что… Так и не сформулировал умную мысль и забрал метлу у пуффендуйца.

– Для начала метлу нужно проверить, – хмуро проговорил Малфой, бросив недовольный взгляд на коллегу по преподавательскому делу.

Полчаса недовольных взглядов и титанических усилий по сдерживанию себя.

– О Мерлин! Форсби, тебя где учили метлу держать? А ты – неужели не видишь, что метла забирает вправо? Нужно спуститься и заново ее проверить.

Негромкий голос слизеринца действовал на нервы Гарри. Хотелось треснуть его метлой по голове. Драко Малфой чувствовал себя не лучше. Нет. Он третировал гриффиндорцев не нарочно. Просто он был жутко зол на то, как обернулась эта затея. Он-то считал, что отдуваться будет один Поттер, а ему достанется роль стороннего наблюдателя. Ан нет. «Не все в жизни происходит по твоему графику!» Так, кажется, озвучила главную проблему сегодняшнего дня когда-то давно Гермиона Грейнджер? Драко недовольно покосился на гриффиндорку, которая нервно покусывала губы, наблюдая за необычной картиной.

– Для того чтобы взлететь, нужно, как минимум, оттолкнуться.

Драко обернулся на суховатую реплику Поттера. Не один он, оказывается, придирался к первокурсникам. Поттер тоже не ангел. Бедному слизеринцу влетело за то, что не смог сразу взлететь.

– Так. Все пытаются взлететь не выше, чем на пару метров, и по команде опускаются, – приступил к практической части мировая знаменитость.

Драко про себя усмехнулся и тут же выругался: Брэнд решил повыпендриваться и резко рванул вверх. Он умел летать, но на школьной метле да при таком ветре… неизвестно, чем все могло закончиться.

– Брэндон! – заорали оба семикурсника, задрав головы вверх. Тут же переглянулись и снова крикнули: – Спускайся немедленно!

И снова в один голос. Мальчик с довольной улыбкой начал снижаться. Нечасто удавалось доказать однокурсникам, что ты в чем-то хорош. А ведь они не верили, что он здорово летает.

– Голову тебе оторвать мало, – негромко процедил Малфой, когда ноги Брэнда коснулись земли.

– Метлу на землю – и можешь отправляться на зрительское место, – Поттер оказался более конкретен.

– Но я… – мальчик оглянулся на Драко Малфоя за поддержкой.

Слизеринец лишь покачал головой, давая понять, что не собирается выступать в роли защитника. Брэнд отшвырнул метлу и пошел прочь со стадиона под смех и реплики первокурсников. Черт. Вся затея Драко сорвалась. Может, стоило заступиться? Но теперь поезд ушел. Юноша со вздохом обернулся ответить на какой-то вопрос Уоррена. Как-то эта неделя не задалась. Ладно. Вот проведет это занятие, а потом что-нибудь придумает. Пусть Поттер выкручивается.

Хотя… был положительный момент. Драко прикрыл глаза ладонью от внезапно появившегося солнца и отыскал взглядом Томаса Уоррена. Благо они с Поттером не разрешили первокурсниками подниматься высоко. Сутулая фигурка парила в воздухе, что-то поправляя на старой школьной метле. Метла плохонькая, но… Посетила шальная мысль. А что, если попробовать? Что, если сделать хоть раз в жизни по-своему?

* * *

Несколько дней спустя Драко Малфой сидел в своей спальне и писал письмо Нарциссе. После принятого решения стало спокойно. Он понимал, что этот жест будет много значить не только для него. Первый серьезный протест. Первое самостоятельное решение. Пусть даже в таком детском и неважном вопросе.

В дверь постучали. Юноша удивленно оглянулся: Блез обычно врывалась без стука – Драко так и не удалось добиться от нее проявления хороших манер при входе в его комнату, а больше к нему никто не ходил, поэтому стук удивил.

– Войдите! – крикнул он, поднимаясь из-за стола и зачем-то пряча наполовину исписанный листок под учебник. Смешная предосторожность. Просто он никому не доверял. Никогда. Даже в таких пустяках. Между тем дверь отворилась, и на пороге появилась Пэнси Паркинсон собственной персоной.

– Привет. Можно? – проговорила она.

– Привет. Пожалуйста, – откликнулся юноша, делая приглашающий жест.

Пэнси вошла, огляделась и направилась к книжному шкафу. Некоторое время рассматривала полки, а потом сняла «Историю рунического письма» и принялась ее листать. Драко немного подождал развития событий, а, когда понял, что пауза затянулась, подал голос:

– Можешь взять почитать, – кивнул он на книгу.

– Не-а. У меня она есть, – девушка бодро водрузила книгу на место.

Драко скрестил руки на груди и присел на краешек своего письменного стола.

– Выкладывай, что произошло.

– Что у тебя с Грейнджер? – огорошила Пэнси.

Хорошо, что сидел. Главное, спокойно. Она не может ничего знать наверняка.

– Пэнси, ты себя хорошо чувствуешь?

– Спасибо. Прекрасно.

– Тогда что за идиотские вопросы?

– Во-первых, вопрос только один, а, во-вторых, не такой уж он и идиотский, – девушка приподняла изящную бровь.

Или что-то знает?

– Пэнси, даже если предположить невозможное, я имею в виду твою версию «чего-то с Грейнджер», тебя это не касается никоим образом.

– Ошибаешься. Блез – моя единственная подруга, и я не хочу видеть, как она страдает.

– О Мерлин! Что за чушь! С чего ты взяла, что она страдает? Откуда вообще эта абсурдная мысль?

– То есть, с Грейнджер у тебя ничего нет, так?

– Пэнси, я не хочу тебе грубить, но это не твое дело. Прости.

– Странно, – девушка задумчиво провела пальцем по каминной полке и, обернувшись, взглянула на него в упор. – Ты редко врешь. Значит, это для чего-то нужно. Драко, что происходит?

Он набрал воздуха в грудь, чтобы все-таки нагрубить, но так и поперхнулся от ее последующих слов.

– О чем ты можешь с ней переписываться?

Сердце подскочило и понеслось вскачь. Блефует? Или нет? Была не была.

– Пэнси… Я переписываюсь по общественным делам и не только со старостой Гриффиндора.

Девушка сделала вид, что задумалась. Оправдание было почти идеальным. Она и сама периодически переписывалась с кем-то из старост. Просто слизеринцы особенно не стремились встречаться с другими факультетами. Написать было проще. В его ответе все идеально. Если… не знать Малфоя и его манеру общения с гриффиндорцами.

– И свою деловую переписку вы заканчиваете пожеланиями спокойной ночи?

Девушка достала из кармана небольшой листок пергамента и помахала им в воздухе. Даже на таком расстоянии Драко увидел два слова, написанные рукой Гермионы Грейнджер. Слишком долго он смотрел на эти крупные буквы, чтобы не узнать.

– Откуда это у тебя? – резко спросил он.

– Угадай.

– Блез рылась в моих вещах, – констатировал Драко.

– Она не рылась. Но это не суть.

– Рассказывай, – повелительным тоном произнес он.

– Блез пришла ко мне и попросила выяснить, чей это почерк. Сказала, что нашла записку у тебя.

– И?

– Это все. Естественно, я узнала почерк. На собраниях она всегда что-то пишет.

– Блез могла с помощью заклинания выяснить, чей почерк.

– Это можно сделать только с оригиналом. Я не знаю, о чем вы беседовали, но она была не в том состоянии, чтобы думать, поэтому ее хватило только на то, чтобы снять копию с записки.

Наступила тишина. Пэнси и Драко смотрели в глаза друг другу. Старинные часы отсчитывали одну минутку за другой.

– Я не хочу, чтобы ты причинял ей боль, – наконец нарушила молчание Пэнси.

Юноша и сам не знал, злиться или смеяться. Как все глупо. Так попасться. Ведь он всегда знал, что Блез любопытна. Прав он в том, что никому не доверяет.

– Я тоже не хочу причинять ей боль. Просто…

– Так что с Грейнджер?

– Пэнси… – негромко проговорил он, и ей все стало понятно. Девушка вздохнула и направилась к выходу. Блез не повезло. Вот только… Она усмехнулась. Нет. Ее не шокировала мысль, что Малфою может понравиться гриффиндорка. Не шокировало то, что она грязнокровка (Пэнси сама несколько месяцев встречалась с Мартином Онори из Когтеврана). Нет. Не предрассудки ее смущали. И не вкус Драко – он всегда был странным. Смущало то, во что он впутывался сам и втягивал Блез.

– Ты не понимаешь, что делаешь, – проговорила она, обернувшись в дверях.

– Пэнси, да как тебе в голову вообще такие мысли приходят! Это… Это все…

Драко взмахнул рукой, показывая, какой это для него пустяк, но заставил Пэнси лишь тяжело вздохнуть. Такой нелепый жест говорил как раз об обратном. Девушка покачала головой. Глупо. Чертовски глупо.

Драко посмотрел в спину уходящей Пэнси. Мелькнула мимолетная мысль: попросить ее ничего не говорить Блез о своих выводах, но гордость не позволила унизиться – просить кого-то лгать. А потом ее сменила мысль: раз Пэнси до сих пор ничего не сказала, то не скажет и впредь. Во всяком, случает пока. А потом все разрешится, так или иначе. Не за горами Рождество и… помолвка. Тогда-то все и войдет в привычное русло. Вот только Драко впервые подумал, что не очень этого хочет.

* * *

– Есть что-нибудь интересненькое? – Блез опустилась на стул напротив подруги.

– Если ты о записке, то нет. Я спросила кое у кого… Ничего. Почерк кажется знакомым, но… Не знаю.

Пэнси говорила ровным спокойным голосом. Да. Она лгала. Лгала, глядя в глаза собственной подруге. Ну и что? Разве это впервой? Тем более Пэнси не сомневалась, что это ложь во благо. Сложно представить, что случилось бы, узнай Блез о странном интересе своего жениха. Гриффиндор лишился бы старосты. Это точно. Да и Слизерин, пожалуй, тоже. Блез не отличалась мягким характером и всепрощением. Тем более, когда ее будущее висело на волоске. Драко не высказал это вслух. Пэнси, признаться, вообще сомневалась, осознает ли он это сам, но гриффиндорская заучка чем-то его зацепила. Пэнси не ломала голову, чем именно. Наверное, в ней что-то было, раз Поттер столько времени сох. Это было видно невооруженным глазом. Важно не это. Важно другое: когда все это успело произойти? Складывалось впечатление, что Драко вернулся с каникул с этими непонятными мыслями и эмоциями. Вот это-то и было странно. Не могла же Грейнджер навестить его летом. Сам же он был в лагере. Вернулся за пару дней до начала учебы, но Блез была в его доме. Да нет. Это вообще из области фантастики. Все странно и непонятно. Над этим нужно еще подумать.

* * *

Драко давно не был так растерян, как после разговора с Пэнси. Поэтому несложно представить, в каком «добром» расположении духа он пришел на очередное занятие с первокурсниками.

Грейнджер словно почувствовала его настроение и, ограничившись приветственным кивком, больше признаков жизни не подавала. А жаль. Хотелось ее задеть, выбить из колеи, разозлить, поставить в нелепое положение, как она его сегодня этой дурацкой запиской.

Когда занятие закончилось, Драко тоном, не терпящим возражений, заявил:

– На этой неделе мы больше не занимаемся.

Гермиона удивленно подняла взгляд от сумки, в которую старательно складывала книги:

– Кто это сказал?

– Я, – ответил юноша.

– А-а-а. Ну, как скажешь, – девушка легко пожала плечами.

– Я серьезно.

– С чего тебя осенило этой светлой мыслью?

– У нас на носу квиддичный матч, поэтому я начинаю тренироваться. Мы можем сдвинуть график и наверстать все потом.

– Малфой, я не собираюсь ничего сдвигать. Сдвигайте с Брэндом что хотите и куда хотите, а мы с Томом будем заниматься по утвержденной программе.

– Не будете.

Гермиона устало закатила глаза.

– Я даже спорить с тобой не буду. Расписание утвердил Дамблдор, и я собираюсь ему следовать. Ты же делай что хочешь.

– У тебя не получится ему следовать, – ангельским голосом пропел слизеринец, – потому что я забираю Уоррена.

– Зачем? Ты не можешь обойтись без зрителей на тренировке, так попроси Забини организовать тебе группу поддержки.

– Том будет играть, – он решил оставить выпад без внимания.

– Играть? Шутишь! Первокурсники не могут играть за сборные.

– Почему? Насколько мне помнится, Поттер преспокойно играл на первом курсе. Чем Уоррен хуже? Нет шрама на лбу? Так это организовать можно.

– Прекрати, – разозлилась Гермиона. – Делай что хочешь. У тебя все равно ничего не получится.

– Поспорим?

– Заняться мне больше нечем, – пожала плечами Гермиона и, задрав нос, вышла из кабинета.

Время покажет, кто из них прав.

* * *

Последние приготовления к матчу и возможность размяться. Как прекрасно чувство полета, а еще ни с чем не сравнимое ощущение адреналина в крови. Легкий озноб и пьянящая свобода. Гарри Поттер чувствовал, что действительно живет только в воздухе. На земле он существовал: ел, ходил на занятия, гулял, играл в шахматы с Роном, делал домашние занятия, спорил с Гермионой. Хотя рядом с ней тоже было ощущение полета. Опасного и неотвратимого.

Гарри отвернулся спиной к слепящему солнцу и привычно отыскал взглядом соперника. Игра со Слизерином всегда была особенной. Нужно быть начеку, нельзя расслабиться ни на минуту. Ведь на поле Малфой, который неизвестно что выкинет в следующий момент. С остальными было гораздо проще. Но… с другой стороны, Гарри и любил больше всего игры против Драко Малфоя, хотя и боялся признаться в этом даже самому себе. Просто в этих играх была самая жестокая борьба и самая пьянящая победа. Ничей проигрыш не доставлял такого удовольствия. Потому что это был проигрыш сильного соперника. При всей ненависти к Драко Малфою Гарри не мог не признавать его способностей.

А теперь они оба капитаны. И любая ошибка каждого игрока команды – это их ошибка. Их неверный выбор или, напротив, безошибочное чутье. Малфой уже сделал свой ход. На поле вышли три новых игрока. И если кандидатуры нового охотника и нового загонщика угадывались (Гарри давно наблюдал за их тренировками), то появление Томаса Уоррена сбивало с толку. Вратарь? Охотник?

На поле появилась мадам Хуч и пригласила капитанов в центральный круг. Гарри почувствовал, что мышцы привычно сжались. Чего же ему стоили эти рукопожатия. Интересно, Малфой так же себя чувствует? Хотя по нему никогда ничего не поймешь.

Гарри спрыгнул с метлы и, передав ее Рону, двинулся в центр. Малфой застегивал протектор, что-то говоря Уоррену. Мадам Хуч повторила команду. Малфой вскинул голову, словно только-только ее услышал, и, передав метлу первокурснику, двинулся к центру, все еще поправляя застежку на запястье.

Легкая пружинящая походка и равнодушный взгляд. Они обычно говорили какие-то гадости друг другу. Причем Малфой всегда выступал заводилой в этом. Гарри и сейчас приготовился. Однако слизеринец молча протянул руку, как-то странно глядя в глаза соперника. Мозг Гарри Поттера пронзила одна мысль: «Гермиона!». Почему он подумал именно об этом, когда крепко сжимал руку соперника. У одного из них когда-то обязательно сломаются пальцы. Почему он подумал именно о ней? Из-за язвительной реплики Малфоя о том, что они с Гермионой старосты и много времени проводят вместе, или от воспоминания о ее ладони на груди ненавистного слизеринца, когда она пыталась их унять? Гарри посмотрел в ненавистное лицо. Его встретил ледяной взгляд. Откуда ему было знать, что их мысли были очень схожи? Только Драко Малфой вспоминал о том, как ненавистный гриффиндорец держал ее руку, как она бросилась поднимать его с пола. Да просто ее улыбка при виде чертова Поттера стоила того, чтобы проломить ему голову.

Наконец рукопожатие закончилось. Даже без жертв.

Свисток – и четырнадцать игроков взмыли в воздух.

Гарри набрал высоту, выровнял метлу и посмотрел на слизеринца. То, что он увидел, повергло его в шок. Драко Малфой резко затормозил перед кольцами Слизерина. Новая тактика? Ответ пришел сам собой, когда Джинни Уизли метнула квофл. Малфой зеленой молнией метнулся ему наперерез. Мгновение – и он уже отдает сильный пас своему охотнику. Гарри ничего не понимал. Он пристально всматривался в лицо Малфоя. Только тот не смотрел на него. Впервые во время матча Слизерин – Гриффиндор Драко Малфой не смотрел на Гарри Поттера, потому что они не были прямыми соперниками в этой игре. Тогда кто же? Гарри чуть отлетел в сторону своих колец.

– Ты видел? – крикнул ошарашенный Рон.

– Видел, – хмуро отозвался Гарри.

– Надеюсь, он облажается.

«Зря надеешься», – захотелось ответить Гарри. Потому что, глядя на легкую улыбку, с которой новоиспеченный вратарь Слизерина следил за игрой, становилось понятно, что впервые в жизни все здесь происходит так, как он хочет.

Гарри отыскал взглядом Уоррена. Значит, ловец. Он выглядел нелепо в чуть великоватой форме, зато на новой метле. Уж не подарок ли капитана сборной? Почему-то Гарри был в этом уверен. Забавно. Малфой не дурак – мальчишка и правда не дурно летает. Да и тактика у него своя. Он не «висит на хвосте». Что это? Гордость? Или же презрение? Он сам пытается отыскать снитч. Неужели в этом мальчике воплотится надежда Драко Малфоя? Золотая вспышка на миг ослепила. Гарри дернулся туда. Уоррен сделал то же самое. Оба резко затормозили, поняв, что это отблеск от часов одного из загонщиков Слизерина. Но каков! Он же заметил. Причем ничем не уступил. А секрет был прост: Драко Малфой всегда отвлекался на Гарри Поттера. Всегда стремился ничем не уступить. А Томасу Уоррену было плевать на Гарри Поттера. Он просто играл. И это было опасно.

Стон нескольких десятков болельщиков возвестил о том, что Рон пропустил мяч. Гарри не стал оборачиваться, понимая, что тому и так несладко. Он скажет все после игры.

Драко Малфой отбил очередной мяч. А эта Уизли назойливая. Она подлетает уже в восьмой раз. И самое забавное, что в восьмой раз ей удается пробить. И бладжеры ей нипочем. Интересно. С позиции ловца такие мелочи не замечаются. Там ты почти зритель. У тебя особая миссия. А здесь – участник. Ну что ты будешь делать! Рыжая охотница Гриффиндора пробила в девятый раз. Драко снова перехватил мяч. Правда, для этого пришлось резко спикировать вниз. Вот настырная. А для девчонки неплохо летает. В Слизерине таких нет. Там девчонки предпочитают наблюдать. Хотя… представить Блез с ее маникюром на поле… Уже смешно. Девочка, ну когда же ты угомонишься? Не выйдет у тебя ничего. Не выйдет.

Вот черт! Почти вышло. Сбил бы ее кто-нибудь, что ли?

Игра продолжалась двадцать шесть минут. Двадцать шесть минут свободы. Именно свободы. Ведь Драко Малфой впервые сделал что-то сам. В памяти всплыло первое появлении на поле в форме Слизерина. Тогда это была лишь тренировка.

– Зато никто из гриффиндорцев не покупал себе место в команде…

Звонкий голос двенадцатилетней Грейнджер часто звучал за эти годы в его голове. Она была права. Только разве мог Драко признаться в этом? Он и сам не мог понять, зачем отец настоял на том, что он будет ловцом. Драко не тянуло к этому. Да. Он мечтал играть. Но не ловцом. Для этого нужна предельная концентрация, внимательность, а Драко быстро отвлекался. Ему не слишком весело было просто наблюдать. Он увлекался зрелищем игры и мог заметить снитч в самый последний момент. Хорошо хоть летал здорово. Только благодаря этому он часто успевал раньше соперника. Да раньше всех соперников, кроме Поттера. Драко посмотрел на ловца Гриффиндора. Тот как раз метнулся в сторону. Том рванул туда же. Драко начал искать снитч и не увидел. Хотя ловцы и сами остановились. Видимо, ложная тревога. А Том молодец. Ему бы чуть опыта – и Поттеру пришлось бы несладко.

И все-таки снитч поймал именно Гарри Поттер. В какой-то момент он резко спикировал вниз. Том среагировал чуть позже. Всего на пару секунд, но их хватило более опытному сопернику. Ловец Гриффиндора вышел из пике и победно вскинул кулак ввысь. На фоне коричневой перчатки тонкокрылой золотой птичкой трепыхался пойманный снитч. Драко с сочувствием увидел, что Томас Уоррен чуть не плачет от досады. Нужно будет сказать мальчику, что он хороший игрок. Даже врать не придется. Ему бы опыта. Но это все придет со временем. А пока Драко со стороны наблюдал за беснованием гриффиндорцев. Как капитан он должен быть расстроен, но на душе было легко. Тень досады оттого, что получилось не все, не могла испортить ощущение поразительной легкости в груди. Драко спикировал вниз.

Гарри Поттер хлопнул по плечу Рона, подошедшего его поздравить, и оглянулся, отыскивая взглядом капитана Слизерина. Хотел насладиться триумфом? Да, хотел! А кто его может упрекнуть в этом? Вот только полноценной радости не получилось, потому что слизеринец не выглядел подавленным, несчастным. Он даже разозленным не выглядел. И Гарри это задело. Что бы он ни говорил, как бы ни пытался обмануть себя, но для него важна была победа именно над Драко Малфоем. А эта победа была над… мальчишкой-первокурсником? Даже не над ним. Это была просто победа. Обычная, ничем не отличающаяся от других. Ведь Малфой как капитан выиграл. Будь у первокурсника чуть больше опыта, Гарри не поручился бы за исход матча. Малфой с выбором угадал, а он – нет. От одного из его загонщиков толку, как от Снейпа на праздничном балу. Только место занимает, а никакого проку.

А между тем капитан Слизерина подошел к своему ловцу и начал что-то говорить. Гарри никогда не видел, чтобы слизеринец после поражения своей команды был так спокоен. Нотт, проходя мимо, поднял вверх кулак, Малфой хлопнул по нему своим. Нотт потрепал Уоррена по волосам. Мальчик что-то сказал, и семикурсники засмеялись. После чего Драко Малфой хлопнул Уоррена по плечу и кивнул в сторону раздевалки. Гарри Поттер тоже пошел к раздевалкам Гриффиндора, рассеянно кивая на приветствия. Этот гаденыш снова испортил ему день. Еще один день жизни.

* * *

Гермиона задумчиво подошла к окну. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Шум, гам, веселье. Умом она понимала, что такие разрядки – это здорово, но вот никак не могла расслабиться. Девочка-заучка. Она всегда себя чувствовала странно на увеселительных мероприятиях. Пойти к себе почитать, что ли? Взгляд сам собой зацепился за знакомую фигуру на школьном дворе. Драко Малфой неторопливо шел прочь от стен школы в сторону озера. Гермиона узнала бы его походку из тысячи. Еще толком не сообразив, что собирается делать, девушка бросилась к своей комнате за мантией.

– Эй, Гермиона, хочешь сливочного пива? – окликнула Джинни.

– Нет, спасибо. Я прогуляюсь.

– Одна?

– Угу.

Возможно, Джинни и хотела что-то еще добавить, но ее окликнул кто-то из ребят, и девушка умчалась на зов. Гермиона же быстро поднялась в комнату, сняла с вешалки теплый плащ – на улице было прохладно, – свернула его и, прижав к себе, быстро вышла. Она боялась лишних расспросов, предложений составить компанию. Но все прошло как по маслу. Ее никто больше не окликнул. На нее вообще не обратили внимания.

Уже сбегая со ступенек лестницы, она поняла, что понятия не имеет, куда идти. Она знала лишь то, что он всегда уходит далеко за озеро. И все. В тот край они предпочитали не забираться. А вот Драко Малфой, видимо, любил одиночество. Гермиона решила совершить свой поход по окрестностям замка на удачу. Встретит его, так встретит. Нет – так нет. Она и сама не представляла, зачем ей это. Что она ему скажет? Просто шла и шла, уходя все дальше от привычных стен старинного замка и все ближе к своей судьбе.

Она нашла его на небольшой полянке у огромного старого дуба. Он сидел на корточках, прислонившись затылком к стволу дерева и закрыв глаза. Девушка на секунду остановилась. В этой позе было столько умиротворенности и спокойствия, что она почти поверила в правильность своего шага. Почти. Но эта вера пройдет, когда он откроет глаза и скажет какую-нибудь гадость. А ведь он непременно так и сделает. Уйти? Она сделала шаг назад, и под ногой хрустнула сухая ветка. Юноша тут же распахнул глаза, несколько раз удивленно моргнул и медленно поднялся.

– Я… Я… просто здесь гуляю, – зачем-то заявила девушка.

– Так далеко от замка и без верных спутников? – лениво поинтересовался этот несносный мальчишка.

– А, по-твоему, это преступление? – с вызовом произнесла Гермиона, решив, что лучшая защита – нападение.

– Да мне, собственно говоря, все равно, – пожал плечами юноша. – Просто не думал, что кто-то может сюда забрести. От гриффиндорцев нигде не скроешься.

– А ты пытаешься скрыться? Прости, не знала.

– Если бы знала, привела бы побольше друзей по цвету формы? – язвительно произнес он.

Зря приходила! И как ее вообще угораздило! А главное, зачем?

– Я не собираюсь с тобой препираться. Пойду, пожалуй, погуляю где-нибудь еще.

С этими словами Гермиона круто развернулась, намереваясь уйти.

– Я тоже не хочу препираться.

– Да? – девушка обернулась и удивленно подняла бровь. – Ты хорошо скрываешь свое нежелание.

Он усмехнулся.

– А ты почему не празднуешь вместе со всеми? Держу пари, у вас пир горой. В очередной раз Гарри Поттер доказал свою уникальность.

Она решила пропустить выпад мимо ушей.

– Мне стало скучно.

– У вас так скучно празднуют? – удивился он.

– Нет. Там весело. Просто… Я решила прогуляться.

– И пропустила заслуженную порцию сливочного пива? – снова усмехнулся он.

– Пожалуй. Но я это переживу, – она не смогла сдержать ответной улыбки.

– С этим можно что-нибудь придумать.

Гермиона посмотрела на него с удивлением.

– Как насчет того, чтобы прогуляться до Хогсмита?

– До Хогсмита?

– Да. Сегодня суббота. Понятно, что все остались ради матча. Но теоретически сегодня посещение Хогсмита.

– Да, ты прав, – негромко проговорила девушка.

– Идем?

– Ты меня приглашаешь?

Он демонстративно огляделся по сторонам. Даже на цыпочки привстал, чтобы посмотреть поверх ее головы. Причем делал этот так старательно, что девушка невольно завертела головой: нет ли кого.

– Э-э. Ты видишь здесь кого-то еще? – наконец закончил осмотр прилегающей местности Драко Малфой.

– Нет, – честно ответила Гермиона.

– Так, что мы имеем? – начал рассуждать Малфой, причем поразительно серьезным тоном. – Кроме тебя здесь никого нет. Себя бы я вслух не приглашал. Как-нибудь со своим внутренним «я» мы бы по-тихому договорились. Так что…

Он развел руками. Гермиона нервно усмехнулась. Если она это сделает, то непременно пожалеет. А если не сделает, то… пожалеет еще больше.

– Идет, – звонким голосом выговорила она.

Он удивленно приподнял бровь. То ли приглашал для вида, в надежде, что она не согласится, то ли просто удивился ее решительности.

– Пошли, – негромко произнес он. Она просто кивнула.

Путь до Хогсмита прошел в гробовом молчании. Гермиона с каждым шагом все отчетливее понимала, какую же глупость она совершает. В игру включилась голова. Где, интересно, она была, когда девушка соглашалась на это безумие. Зато теперь наиболее мудрая половина отыгрывалась во всю.

«А ты подумала, что будет, если вас кто-то увидит? А вдруг не все остались в замке в честь матча? Вдруг кому-то тоже глубоко наплевать на квиддич? Что будет, если Гарри узнает? А ведь непременно узнает. Ты потеряешь друзей. Ты сама себя возненавидишь. К тому же ты понятия не имеешь, куда он тебя заведет».