Глава 17. Все мои проблемы от Мерлина

Все мои проблемы от Мерлина. Его чертов Посланник проклял меня и мою страну буквально с того света. Я живу с этим страшным грузом всю жизнь, и он честно тянет меня ко дну. Утону – не удивлюсь. Что же произошло в Альва‑ре? Почему я лишен права на возвращение? Что там с Кирой, удалось ей найти девчонку? Стоп… Какая девчонка, какое кольцо? Кажется, я впал в старческий маразм. Девчонку заколдовал Посланник, она не может быть человеком, она – жемчужина, она слишком далеко от Ваурии, чтоб Илай мог вернуть ее в естественную сущность…. Но это значит… а значит это только то, что Посланник умер, а вместе с ним погибло и его волшебство. Но даже если он трижды умер, это не объясняет невозможность моего возвращения домой. Он умер без моего участия. Почему дорога домой мне недоступна? Ядаже не мечтал о его смерти. Или это проклятье Волшебника? Того, мертвого, пославшего мне и моей земле проклятье до десятого колена? Не знаю, что с землей, а мое колено сломалось сразу: Ауст умер, и своей смертью перечеркнул мою жизнь.

Так что все‑таки, черт возьми, случилось с Посланником? Судя по всему, его убили. При этом смертельный удар нанесла ему рука друга, а не врага. Поэтому в суд меня не тащат, но и вернуться не дают. Смерть при невыясненных обстоятельствах. А выяснять они могут еще лет двести, ребятам из Высшего торопиться некуда, у них в запасе целая вечность. Но это у них, а у меня куда меньше. К тому же, старый дурак, я своими руками отправил Киру в самую гущу этой разборки. И ведь, самое обидное, сделать уже ничего не могу, сижу на цепи в Бэсснии, как каторжник на галерах… Проклятые законы!

А, может, этого проклятущего посланца не до конца прихлопнули? Почему нет? Очень даже возможно, этот вояка вполне мог скользнуть в промежуточную реальность, если обхитрил Арси. Хотя… хотел бы я посмотреть на того, кто обхитрит Арси, советник сам, как сын лисы и шакала, – не обманет, так загрызет. Не должно бы у Посланника получиться надуть моего друга Арси. Тогда, выходит, мертв Инсилай на данный момент, как и те двое в хрустальных саркофагах.

Мертвее не бывает. А жаль, я бы с ним поборолся. Или… или второй вариант, близкий к критическому: Инсилай к Битве не имеет никакого отношения, кроме моего великого желания с ним сразиться, а Посланник стоит в тени и ждет, когда его выкормыш меня вконец измотает. Только тогда получается, что посланца зовут не Золотой Илай, а Локи. Черный Локи. Веселенький у нас турнирчик намечается.

***

– Мы так рады, что Вы приехали, – Софкина мама вздохнула с облегчением, – мы так ждали Вас, особенно Тиночка.

– Добралась, слава богу, – улыбнулась Катарина, – как вы тут без меня поживаете?

– Ой, да все нормально! – весело сказала Вера Абрамовна, оттесняя Кэт с заболоченной кухни. – Пойдемте в зал! Софа, Тина, уберите же здесь, наконец! Сколько можно сидеть в свинарнике?

Мадам Катарина покосилась на захрапевшего под столом дракона и замешкалась на пороге.

– Мамочка, – Альвертина умоляюще посмотрела на мать, прекрасно понимая, что Волшебнице достаточно шевельнуть рукой, чтоб навести здесь идеальную чистоту, в то время как им с Софкой придется пахать с той же целью не меньше трех часов.

– Ну, ты нахалка, – рассмеялась Катарина, догадавшись, что так срочно понадобилось от нее дочери.

– О, – возмутилась Вера Абрамовна, – умнее ничего не придумали? Человек с дороги и вздохнуть не успел, а вы ему швабру в руки! У вас, что, мозги поразмокали от этой сырости?

– Сырость стрррашная! – подтвердил карикус с подоконника. Это решило дело.

– Ничего‑ничего, – Кэт улыбнулась, – раз уж я все равно здесь… мы и так доставили вам массу хлопот. Не беспокойтесь, Альвертина все уберет, а я ей помогу. Тем более, мы так давно не виделись… А вы пока посмотрите, что я Вам с Софочкой привезла, – Катарина вернулась в прихожую и просто из пустоты достала огромный, весь в наклейках, чемодан, – надеюсь, я угадала с размерами.

Ход был филигранно точен. С таким количеством шмоток и Софка, и Вера Абрамовна были нейтрализованы минимум на пару часов. Пока хозяева разбирались с подарками, Волшебница небрежным жестом придала кухне почти полную стерильность и устроила дочери форменный допрос.

– Что это значит? – злым шепотом спросила Кэт, держа в одной руке дракона, в другой – не успевшего даже каркнуть карикуса.

– Это Боря, – невинными глазами глядя на мать, ответила Альвертина.

– И что он здесь делает, твой Боря? – Катарина брезгливо швырнула карикуса в окно. Боря огрызнулся, сделал круг почета над двором и снова уселся на подоконнике, опасливо косясь на Волшебницу блестящим синевато‑черным глазом.

Альвертина промолчала.

– А это кто, Федя? – Волшебница тряхнула драконом перед носом у дочери. – Как они сюда попали, я тебя спрашиваю?

– Со мной, – честно ответила Альвертина.

– А тебя каким ветром сюда занесло? Кажется, я оставила тебя совсем в другом месте.

– Ну, мамочка, – немедленно заныла Альвертина в целях самообороны. – Я же могла сгореть заживо, если б не стронулась с того дурацкого места, ты этого хотела?

– Что за патологическая тяга к стихийным бедствиям, – проворчала Волшебница, – то пожар, то потоп. И где ты откопала карикуса?

– Это не я, это Ронни, – немедленно открестилась Альвертина, очень надеясь, что маман не вспомнит про дракона.

– Как ты здесь оказалась и что наплела тете Вере? – продолжала допрос Катарина. – Она же черт знает что подумает.

– Ничего она не подумает, она сама сказала, что я вернулась из Америки.

– Черт, – Катарина шевельнула пальцами.

– Что ты делаешь? – насторожилась Альвертина.

Меняю лейблы на подарках и клею Вашингтон на чемодан, – буркнула Волшебница. Из гостиной раздавались восхищенные охи и визги. – Итак, как ты здесь оказалась?

– С девчонками, – промямлила Альвертина, не решив для себя, сообщать мамаше о своих визитах в Мерлин‑Лэнд и Запределье, или не вдаваться в подробности.

Дверь распахнулась, пропустив Веру Абрамовну в серебристо‑голубом вечернем платье с душераздирающим декольте, норковом палантине и босиком. Следом шествовала Софка в навороченных джинсах ядрено‑красного цвета, коротенькой черной маечке и песочно‑рыжей шляпе фасона «шериф».

– Великолепно, – оторвавшись от воспитания дочери, воскликнула мадам Катарина, – вы спали, на вас шили!

Софка с матерью были так увлечены обновками, что даже не удивились, как быстро Альвертина управилась с уборкой. Вера Абрамовна, помолодев в одночасье лет на десять, просто летала по кухне, пытаясь исполнить что‑то похожее на вальс, Софка прыгала, как заправский каратист, время от времени замирая в воинственных позах. Альвертина скакала просто так, надеясь про себя, что по случаю дня рождения ей тоже перепадет что‑нибудь шикарное от мамашиных щедрот. «Хорошо бы она привезла мне что‑нибудь вечернее, – мечтала она, – например, платье как у Шерон Стоун на прошлогоднем Оскаре или что‑нибудь из Частной коллекции». Домечтать до бриллиантовых босоножек и горностаевой накидки Альвертина не успела, потому что где‑то внизу раздался сильный взрыв, дом покачнулся, с потолка посыпалась штукатурка, а свет на кухне мигнул, чихнул и погас. Темнота и тишина.

– Америкосы по очередным врагам промахнулись, – шепотом предположила Софка.

– А шепчешь‑то почему, – спросила Альвертина, – думаешь, они верхом на своей ракете прилетели?

– Штаны новые, жалко, – вздохнула Софка.

– Они ж тебе не по заднице попали, – хихикнула Альвертина, постепенно приходя в себя от потрясения, – не переживай.

– Не болтайте ерунду, – цыкнула Кэт, – просто свет отключили.

– А почему так громко? – усомнилась Вера Абрамовна и, на ощупь добравшись до входной двери, осторожно выглянула в подъезд. Там ее ждал вездесущий революционный штык люськиного прадеда.

– Кто здесь? – взвизгнула Люся, услышав скрип открывающейся двери, и ощерилась орудием пролетарских матросов.

– Дюк Ришелье, – проворчала Вера Абрамовна, кутаясь в новенький палантин. – Люся, мы все когда‑нибудь зарежемся о твое наследство. Что случилось‑то?

– Или самолет упал, или Брежнев приехал, – авторитетно заявила откуда‑то из недр подъезда мадам Горцехович.

– Это сегодня кончится? – заголосила снизу скандальная Генриетта, по инерции ума, приписывавшая все катаклизмы рукам Софки и Веры Абрамовны. – Я таки вызову милицию, пока эти бандитки живут над моей головой, я не могу спать спокойно! Когда не получилось утопить, они уже начали взрывать!

– Здесь я, дамочки, – тихо сказал кто‑то в темноте, что‑то зашуршало и раздался стук падающих железок, – можете не стараться.

Катарина, на скорую руку сотворив фонарик, вышла на лестницу и направила луч света на грохот и шорох. Шевелилось, как выяснилось, у двери бабки Горцехович, но что именно, было не разглядеть за недостатком света. Доберманша проскользнула под ногами у хозяйки и с воинственным рыком кинулась на груду обломков.

– Стой! – заорала Софка, кидаясь следом. – Фу, вдруг там бомба!

– Ложись! – решительно скомандовала сверху тетя Зоя, не разобрав ничего, кроме бомбы.

Софка, конечно, плевать хотела на это «ложись», но, не разглядев в темноте щербатой ступеньки, выполнила команду соседки в принудительном порядке, спланировав в свободном полете прямиком на шевелящуюся кучу неизвестного происхождения у двери почетной чекистки.

– Ох, – вздохнула куча.

– Мамочки, – взвизгнула Софка и, резво вскочив на четвереньки, рванула в сторону. Чарка, с милицейской фуражкой в зубах, бросилась за хозяйкой.

– Ты меня раздавила, – грустным голосом пожаловалась куча.

Софка присмотрелась и обнаружила под обломками деревяшек милицейского лейтенанта.

– Что это с Вами? – поинтересовалась подоспевшая сверху Вера Абрамовна, кокетливо кутаясь в норковый палантин несмотря на тридцатиградусную жару.

– Милиция! – снова заорала горластая Генриетта, не оставляя надежды привлечь к конфликту с Верой Абрамовной представителей власти.

– Да здесь я, мадам, не орите, – проворчал Горобец, с трудом выбираясь из‑под обломков, – что у Вас к милиции? Завтра утром в письменном виде в трех экземплярах.

– Да я на тебя в Клев напишу, – возмутилась Барани‑ха, – воробей куцехвостый!

– Хоть в ООН, – разозлился лейтенант, – только свечку купи, свет‑то у вас, дамочки, тю‑тю.

– Это почему это? – удивилась Вера Абрамовна.

– Да потому что у Вашей чекистки стремянка царской чеканки! – сообщил Горобец, остервенело отряхиваясь, – хорошо, шею себе не сломал.

– А Вы что, шеей светить собираетесь? – подтянулась к месту аварии Катарина.

– Щит замкнуло, я, как с лестницы летел, в него отвертку уронил, – буркнул лейтенант, – и кабель порвался, когда я на нем чуть не повесился. Все, гражданочки, кина не будет, света тоже.

– Ну, это мы посмотрим, – буркнула Катарина и героически полезла в электрощит.

– Мама! – ахнула Альвертина, знавшая, что ее мамаша боится электричества, как чумы.

– О, милиция называется, – разворчалась бабка Горце‑хович. – Денег нет, воды нет, Семы нет, теперь и света не будет. И это жизнь?

– Мадам, света у Вас не было и без милиции, – напомнила справедливая Вера Абрамовна, – осторожнее, Екатерина Дмитриевна, еще стукнет, не дай бог!

– Я буду писать президенту, – пообещала бабка.

– Не дом, а союз писателей, – проворчала Катарина, сосредоточенно ковыряясь в проводах, – чем кляузы писать, лучше б на нормального электрика скинулись, ведь сгорите когда‑нибудь от своей жадности!

«Что это с ней, – Альвертина во все глаза смотрела на манипуляции по реанимации электричества, – ну, ма‑машка, ну дает! Просто чудеса!»

Свет появился через пять минут, или чуть раньше, и был приветствован бурными аплодисментами. Софка взяла у Чарки фуражку Горобца и с ужасом обнаружила, что шикарные новые джинсы вдрызг разодраны на обеих коленках. Вопль, который она при этом издала, вполне мог соперничать с маяком типа «ревун».

– Что‑что? – переспросила чекистка, приложив сухонькую ладошку к уху. – Я не слышу!

– Чтоб ты сгорела, глухая тетеря! – зарычала раздосадованная Софка, грозя вредной бабке милицейской фуражкой.

– Вижу‑вижу, свет горит, – заворчала мадам Горцехо‑вич, – и чего так орать, я не глухая, – она гордо развернулась и, прошмыгнув в квартиру, захлопнула дверь прямо перед Софкиным носом.

***

– Я хотел бы видеть господина Белеса, – отчаявшись дозвониться до компаньона, Корн появился в приемной Великолепного на правах простого посетителя.

– Господин Корн? – всегда хладнокровная, Лора выскочила из образа бизнес‑волшебницы и, не скрывая удивления, уставилась на Мага. – Разве Вы не знаете?

– Чего не знаю? – Корн немного растерялся.

– Они арестовали ВВ, – шепотом сообщила секретарша.

– Кто? – оторопел Маг. Единственным, за что, с точки зрения Корна, магистрат мог докопаться до законопослушного Белеса, были налоги. Учитывая то, что в «Пегасе» они были компаньонами… Мысль о налоговой полиции так испортила Корну нервы, что он даже не рискнул спросить, в чем обвинили Великолепного. Впрочем, Лора удовлетворила его любопытство, не дожидаясь расспросов.

– Элрой из этики лично приезжал.

И в чем его обвиняют? – Корн вздохнул с облегчением: уклонение от уплаты налогов едва ли будет проходить по этому ведомству. Если, конечно, Белее не ухитрился наколдовать левый отчет за пару веков, или напустить умственное затмение на магистральных финансистов.

– В оскорблении власти при исполнении.

– Это Элроя, что ли? – заинтересовался Корн. – Интересно, ВВ власть словом или действием оскорблял?

– Не знаю, – вздохнула Лора, – когда я пришла, его уже уводили в наручниках.

– Действием, значит, раз в наручниках, – предположил Маг, – много бы отдал, чтоб хоть в щелочку посмотреть, как Белее вмазал Элрою. Кадр века.

– Ничего смешного, – нахмурилась Лора, – они настаивают на обвинении и отказались выпустить Белеса под залог.

– Да ты что? – забыв о светском воспитании, удивился Корн, с интонациями больше приличествующими начинающему ученику Чародея, чем представителю магической аристократии в десятом колене. – Что ж он такого Элрою сделал? В кодекс магической этики превратил, или физиономию попортил?

– Вы имеете полное право выяснить это у господина Элроя, – снова напустив на себя серьезность, сказала секретарша. – Он вот‑вот будет здесь с постановлением на обыск.

– Ты адвокату звонила?

– Конечно.

– И Гектор не уломал муниципалов? Чудеса, право слово.

– ВВ в магистральной тюрьме.

– Сумасшедший дом, – проворчал Корн, – что ищем?

– Понятия не имею, – почти пропела Лора, – найдут – узнаем.

– Логично, – признал Маг, – кстати о поисках. Не подскажете ли Вы мне, милая Лора, как я могу поговорить с Илкой? Никак не могу с ней встретиться.

– С Илкой? – удивленно переспросила девушка. – Право, не знаю. Я очень давно ее не видела.

– Жаль, она мне очень нужна.

– Попробуйте выяснить у Локи… или у Инсилая, может, им что‑то известно? Я, к сожалению, не в курсе.

– Лора, Вы не в курсе не только про Илку, – тихо сказал Корн, – Инсилая убили. А Локи снова куда‑то исчез.

– Илая убили? – недоверчиво переспросила девушка. – Этого не может быть, если б это было так, об этом бы уже гудел весь квартал.

– Увы. Я знаю это из первых рук. Мне сообщил об этом Локи.

– Вы же говорили, что он исчез.

– И это правда. О смерти Инсилая я узнал вчера. А сегодня Черного Локи весь день разыскивает вездесущий господин Элрой. Даже у меня справки наводил.

– Странно… – Лора нахмурилась, – уж кто‑кто, а Элрой мог бы догадаться, что Локи надо искать там, где убили Илая, если, конечно, его действительно убили… Господи, Вы уверены, что это правда… об Инсилае. У меня в голове не укладывается.

– Я уверен только в том, что Локи сказал именно это. – «Не слишком ли много совпадений, – подумал вдруг Корн, – Белее в тюрьме, Инсилай в могиле, Локи в отсутствии. Уж не Великолепный ли прикончил мальчишку? Тогда ясно, почему ВВ не жаждет выходить под залог. Если перешел дорогу Черному Локи, самое безопасное место в мире, как это ни смешно, как раз магистральная тюрьма. И требования шантажиста передал мне именно дорогой компаньон, и Илка весьма кстати исчезла… Неужели моя дуреха связалась с Белесом, и они на пару разобрались с паршивцем? Или только пытались разобраться, и теперь пришла очередь Локи поговорить со всеми заинтересованными лицами. Ведь то, что бог смерти прибрал Инсилая, мне известно только со слов дражайшего соседа, а он ради достижения своих целей присягнет, если потребуется, даже в том, что солнце восходит исключительно по вечерам и на западе».

– Господин Корн, – маг так увлекся размышлениями, что не сразу понял вопрос Лоры, – Ваш доброжелатель больше не появлялся?

– Н‑нет. Видимо, я попал в полосу мерцаний. Все исчезают, не прощаясь.

И у Вас тоже? – никто не заметил, как в приемной Белеса появился Элрой в сопровождении двух муниципалов. – Вы не поверите, но у меня то же самое. С кем ни заговорю, испаряются с резвостью молодых оленят прямо на глазах. Рад Вас видеть в добром здравии, господин Корн. Приветствую Вас, госпожа Лора, Вы, как всегда, очаровательны. Прочитайте, пожалуйста, и распишитесь, – он положил на стол какой‑то официальный бланк, на котором Корн разглядел кучу печатей.

– Что это? – не поняла Лора.

– Разрешение магистрата на поиск в этом доме госпожи Катарины. Вы читайте. Там все написано.

– Я не юрист, господин Элрой, – Лора оттолкнула от себя ордер, – сейчас я позвоню Гектору, он все выяснит, и ищите, кого хотите.

– Я мог бы возразить Вам, красавица, что произвести свои поиски мы можем и без присутствия адвоката, но я хочу видеть господина Феми не меньше Вашего, и готов подождать пару минут.

Связаться с Гектором не удалось, либо его зеркало было отключено, либо зеркальная связь в очередной раз глюковала.

– Как успехи? – ехидно поинтересовался Элрой. Лора сердито зыркнула на дознавателя и промолчала.

– Я могу вызвать Стаей, Лора, – любезно предложил Корн. Все еще подозревая, что Белеса прихватили по делу о налогах, он не хотел пускать дело на самотек. – Она ничуть не хуже Гектора.

– Я хотел видеть господина Феми, – уточнил Элрой, – а вовсе не мадмуазель Стаей. Ее я ждать не собираюсь. Приступайте, ребята.

– Это произвол, – проворчал Корн, – при свидетелях. Я звоню адвокату.

– А свидания с господином Белесом не желаете? – разозлился Элрой. – Могу предоставить местечко в соседней камере!

– Я могу это расценивать как угрозу? – Корн схватился за зеркальную связь на столе Лоры.

– Можете расценивать это даже как приглашение на собственную коронацию. А теперь, если у Вас больше нет вопросов… Не будете ли Вы так любезны… не перенесете ли свой визит на пару часов? Госпожа Лора сейчас будет немного занята. Кстати, красавица, Вы больше никого сегодня не ожидаете?

– Какого черта, – возмутилась Лора, – я тоже у Вас под следствием?

– Вы? – преувеличенно радостно удивился Элрой. – Нет, дорогая Лора, конечно, нет!

– Тогда разрешите откланяться, – секретарша швырнула на стол связку ключей, – дом к Вашим услугам. Счастливо оставаться.

***

– Сейчас пойдете в гарем, скалет, – Арси покосился на мерцающую карту, – возьмете эту чертову куклу и отведете ее к переходу, в сад камней.

– Простите? – не понял Дью.

– Что не ясно? Мирну эту сумасшедшую отведешь к провалу.

– Но… – замялся Гарди.

– Что «но»? – советник оторвался от созерцания карты и обернулся к полковнику. – Куда уж проще – берешь, ведешь, сажаешь.

– В зверинец? – оторопел Дью.

– Точно так, этой стерве там самое место, – подтвердил Арси.

– И куда я ее там дену? – скалет уже ничего не понимал.

– Что до меня, посадить бы ее ко львам, тиграм или хищным ящерам, но животных жалко. Ничего плохого они мне не делали, чтоб я им такую свинью подложил. Так что обеспечь этой дряни отдельную клетку. Между нами говоря, я бы посоветовал Вам прихватить с собой для выполнения этого поручения пяток солдат поздоровее.

– Но ведь это просто девчонка, советник, – обиделся Дью, – пусть и зловредная. Что ж я с ней сам не справлюсь?

– Она – дочь Черного Локи, скалет, и, увы, вся в папашу, если не хуже.

– Колдовство в крепости невозможно. А идти с ротой солдат за маленькой паршивкой… Да я себя уважать перестану! – Дью мигом сообразил, что, оставшись с Мирной один на один, сможет освободить ее без особых хлопот.

– Дело Ваше, – усмехнулся Арси, – я бы не рискнул, – он предъявил полковнику прокушенную Мирной руку. – И это притом, что девчонка сидела в клетке‑мышеловке. А, Гарди, все еще желаете в герои?

– Попробуем! – бодро сказал Дью и направился к двери кабинета.

– Вы не против, если я взгляну на этот подвиг? – без тени иронии осведомился советник.

– Конечно, – в планы Гарди общество Арси не входило, но что делать.

Они прошли в гарем и остановились у покоев, отведенных Мирне. Дью отважно распахнул дверь и в ту же секунду молнией мелькнул обратно: из глубины комнаты прямо на него, злобно щерясь, прыгнула белая пантера.

– Что это с Вами, – хихикнул Арси, – Вы уже передумали?

– Я… я… – скалет потерял дар речи от удивления, – я не дрессировщик хищников, господин советник!

– Что она еще выкинула? – заинтересовался Арси и, не повторяя подвига Дью, заглянул к Мирне через маленькое решетчатое окошко в двери. – Вот черт, – ахнул он, увидев сидящую посреди комнаты пантеру, – я же говорил, вся в папашу! Один он с ней справится, герой! Еще чуть‑чуть, и бедная девочка тобой бы поужинала.

– О, господи, – только и смог пробормотать Дью, не в силах оправиться от изумления, – как Вы угадали насчет зверинца?

– Я мог бы сказать тебе – опыт и интуиция, притворившись пророком, – проворчал Арси, – но не буду. Просто совпадение, никаких чудес. Так, лук, парочку стрел с пара‑лизатором и стрелка из метких. Не хочу, чтоб красотка окривела или охромела из‑за неверного выстрела. – советник еще раз заглянул в окошечко к Мирне. Огромная белая пантера, глухо рыча, мощными сильными лапами раздирала в мелкие клочки бархатную обивку кресла у зарешеченного окна. Советник вздохнул и обернулся к полковнику. – Гарди, лично проследите, чтоб эту чертову кошку как следует усыпили, и замочек на клетку организуйте дополнительный, чтоб ни кошачьей лапкой, ни дамской ручкой не открыть. У меня нет ни малейшего желания поближе познакомиться с ее когтями. Зайдите ко мне, когда закончите с барышней, и будьте поосторожней. Еще съест, не дай бог, а Вы не Красная Шапочка, чтоб как ни в чем не бывало из чужого желудка выбраться.

***

Пространственные прыжки с перстнем сильно отличались от перемещения класса «Люкс». Киру швырнуло на что‑то твердое, завертело, как осенний лист, и кинуло неизвестно куда. Хлоп! Она с трудом удержала равновесие и, открыв глаза, выяснила, что находится в большой комнате с кучей каких‑то непонятных схем, мерцающих на стенах. Узкие окна забраны толстыми решетками, стол, пара грубо сколоченных табуретов, толстая цепь, свисающая с потолка… Все это сильно смахивало на тюрьму. Кира испугалась, рука ее потянулась к перстню. «Это какая‑то ошибка, – подумала девушка, обводя глазами место, куда забросили ее поиски Алисы, – надо вернуться и попробовать еще раз. – Кира подошла к окну и увидела зеленое солнце в сером небе. – Куда ж ее занесло, паршивку мелкую? Странное измерение. Я даже не слышала про такое. Ладно, будем искать, нечего раздумывать. Там Кирилл умирает, а я зеленого солнца испугалась». Она бросилась к двери, так как в комнате Алиса точно не наблюдалась. Дверь оказалась запертой. Кира заметалась в замкнутом пространстве. Снова подумала о возвращении, вспомнила истекающего кровью Кирилла… Наконец, она села на табурет и попыталась сосредоточиться. Когда в мыслях ее появилось некое подобие порядка, щелкнул замок, и дверь открылась. На пороге стоял невысокий крепыш в странном наряде. Кожаные ковбойские штаны с узконосыми сапогами, свободная рубашка белого полотна с большим апашем и шелковый, почти средневековый плащ до самых пяток. Увидев Киру, крепыш несколько удивился и замешкался в дверях.

«Это еще кто, – удивился Арси, обнаружив в своем – запертом! – кабинете миловидную шатенку в белом платье, – откуда взялась? А может, это и не девица вовсе, а Локи с нулевого уровня просочился? Черт их разберет, морды колдовские». – Он уже собрался позвать охрану, когда заметил на руке посетительницы кольцо Магистра, золотое с большим черным камнем. Таур называл его билетом в Ваурию. По всему выходило, что эта свиристелка не была ни Локи, ни Инсилаем, а прибыла сюда по императорскому приглашению. «Ну, началось, – понял советник, – она или вестник, или разведка. Будем говорить».

– Здравствуйте, барышня, – Арси изобразил на лице подобие улыбки и, войдя в комнату, плотно притворил за собой дверь.

– Добрый день, – промямлила Кира, пытаясь понять, в какое измерение она попала. Спросить прямо она постеснялась и, разглядывая Арси, мучилась раздумьями. На первый взгляд, коренастый незнакомец особых подозрений не вызывал, но кто знает, куда занесли ее поиски перстня.

– Арси, – представился советник, пытаясь быть максимально любезным. – А кто Вы, прекрасная незнакомка, и откуда к нам пожаловали?

– Из Бэсснии, – Кира подумала и сказала правду. – Кира.

– Добро пожаловать, – советник понял, что не ошибся в предположениях, не ясно было только одно – почему Таур не пришел сам, а прислал сюда какую‑то вертихвостку. Или эта банда шарлатанов до сих пор не сумела реанимировать посланца и Магистр не может вернуться? – Вы к нам по делу или просто отдохнуть?

– Отдохнуть, – солгала Кира, решив не открывать карты первому встречному, – только, кажется, произошла ошибка при перемещении. Я заказывала гостиницу, а вторглась, как я понимаю, в частные владения. Простите, ради бога.

– Нет‑нет, Вы попали как раз по назначению. – «Что он ей наплел, – удивился советник, – какая гостиница? С ума все посходили. Что он задумал? Мог бы и в известность поставить. Или не мог? С чего я взял, что девчонка от Магистра? Кольцо. Может, она его просто украла? Глупости, украсть у Властелина можно только с его согласия, значит, он хотел, чтоб она попала сюда. Ну, гостиница, так гостиница». – Я управляющий Сан Палисс, – вспомнив свой единственный проведенный на Земле отпуск, сказал Арси.

– Это отель? – деловито уточнила гостья.

– Это замок, открытый для туристов, – подумав, сообщил советник, выловив в памяти посещение замка графа Драку‑лы, – полная имитация средневековья. Погостив у нас, Вы почувствуете себя принцессой. Надеюсь, Вы останетесь довольны, позвольте, я зарегистрирую Вас в книге гостей.

Кира сунула руку в карман и с ужасом обнаружила, что покинула московскую квартиру без денег и документов.

«Что делать, – лихорадочно соображала она, – ой, у меня же еще и платье в крови, не удивительно, что этот управляющий так на меня таращится. Сейчас позовет полицию. Нет, надо сматываться!» Кира непроизвольно схватилась за спасительное кольцо, покосилась на Арси, потом на свое платье. Крови на нем, слава богу, не было, а из нагрудного карманчика торчал уголок платиновой кредитки. «Кирилл, – сердце девушки наполнилось благодарностью, – как же он заботится обо мне. Ведь не было на этом платье никаких карманов, не говоря уж о карточках». Кира вытащила кредитку и сунула ее под нос советнику. Арси смутно припоминал, что на Земле такой кусочек пластмассы вполне заменял Тауру миллионы наличных и удостоверение личности. Как они там, в мире, ими пользуются, советник не знал, но протянутую ему Кирой кредитку взял, не желая показывать своей неосведомленности. На руке девушки он увидел нечто, повергшее его в полный ужас: на безымянном пальце путешественницы красовалось медное кольцо королевы Запределья. Арси окаменел.. «Ну, это слишком, – советник почувствовал, что сходит с ума, – я здесь с посланцем воюю, Локи приманиваю, убийц ловлю, а он, вместо того, чтоб к битве готовиться, жениться изволил. И что это у них за свадебное путешествие – в разных каютах на разных пароходах по разным морям? – Тут он все‑таки сообразил, что кольцо у Киры на правой руке, а не на левой. Значит, пока невеста. Уже легче. – И что он ей наплел про отель? Ну, если что, не взыщите, Ваша светлость, предупреждать надо». Советник положил карточку на стол:

– Какую сторону предпочитаете, север, юг, запад, восток?

– Все равно, – Кира не чаяла, как избавиться от любезного управляющего. Отстал бы поскорей, чтоб иметь возможность своими делами заняться.

– Тогда рекомендую юг, – Арси тянул время, чтобы решить, какую из комнат крепости можно выдать за гостиничный номер, и как дамочку в этот номер провести, чтобы она ничего не заподозрила, – у нас все предпочитают южную сторону.

– Пусть будет юг, – покладисто согласилась Кира.

– Я уже говорил Вам, что наш замок стилизован под средневековье… Это привлекает туристов. У нас есть гарем султана, площадь для рыцарских турниров, королевские покои и даже подземные казематы.

– Там и узники есть? – вежливо заинтересовалась Кира.

– Узники у нас по желанию гостей, – нашелся Арси.

– Сколько ж Вы им платите, чтоб они там в кандалах сидели? – удивилась Кира. – И сколько стоит на них посмотреть.

– Это входит в стоимость проживания, барышня, узников мы показываем бесплатно, – советник улыбнулся, – да и платим мы им не много, у нас в городе не так много рабочих мест, чтоб выбирать. Кстати, младший обслуживающий персонал гостиницы одет в форму охранников, бестолковая публика, мы не советуем клиентам с ними общаться, потом сплошные недоразумения. Если Вам что‑то понадобится, обращайтесь к господам офицерам, простите, менеджерам, Вы узнаете их по мечу на поясе. А сейчас я провожу Вас в Ваши апартаменты. Отдохните с дороги, потом я проведу для Вас маленькую экскурсию. – Арси решил, что отправит девицу в личные покои Таура, пусть привыкает. Королева. Тем более, на сегодняшний день это самое спокойное место в замке. И пройти туда можно через помещение гарема. Лучше уж через гарем, чем мимо казарм и карцеров. Черт ее принес. Главное, вовремя.

– Спасибо, – поблагодарила Кира, – я люблю экскурсии.

– У нас Вам обязательно понравится, – заверил Арси, лихорадочно соображая, как объяснить наличие прикованных к дверям гарема провинившихся рабынь, вооруженную до зубов охрану у покоев Магистра и запряженную шестеркой рабов колесницу во дворе, мимо которых, как ни крути, придется пройти.

– Вы очень любезны, – Кира с наивно‑радостной улыбкой смотрела на управляющего и думала, что если он проболтает еще минут десять, она даст ему чем‑нибудь тяжелым по затылку и тем самым навсегда избавится от его ненавязчивого сервиса, мешающего ей приступить к выполнению поручения Кирилла.

– Пойдемте, я провожу Вас, – Арси понял, что венценосная невеста изволит гневаться, – у нас очень путаная планировка.

Они вышли из кабинета. Сказать, что часовые оторопели – не сказать ничего. Увидев Арси в компании неизвестно откуда взявшейся девицы, стража как взяла на караул, так по стойке «смирно» и остолбенела. Кира, приняв солдат за свободных от работы официантов, на полставки подрабатывающих статистами, на их странноватое поведение внимания не обратила, Арси вздохнул и сделал вид, что не заметил.

Кира шла по широкому темному коридору и с каждым шагом в душе ее возрастало недоумение. Низкие своды, тусклые факелы на влажных стенах, полуголые стражники с луками и плетками. На кого рассчитаны эти мрачные декорации? Нужно быть большим любителем экзотики, чтоб захотеть отдыхать в такой обстановке. «Хотя, – резонно рассудила она, – раз они до сих пор не разорились, значит, желающие имеются. И желающие не нищие, весь этот антураж стоит кучу денег. Ну, если их бизнес еще жив, значит, это кому‑нибудь нужно. Не мое это дело, мне девчонку искать».

Коридор перерос в каменный зал с низкими сводами. Двери, двери, двери… И у каждой по два часовых. Поверх туник на них металлические доспехи, вместо луков – обнаженные мечи, на головах – блестящие золотом шлемы. Компания в зале была очень похожа на римских легионеров. Эти оказались и более выдержанными, они лишь вытянулись у дверей при виде советника, при этом лица их остались каменно‑неподвижными. «Ну да, менеджеры», – вспомнила Кира наставления управляющего.

Арси распахнул одну из дверей. После полумрака замка солнце во дворе ослепило. Кира прищурилась и пошла медленнее, опасаясь споткнуться обо что‑нибудь. Советник заметил это и, взяв даму под руку, попытался проскочить с ней через двор, пока она не разглядела привязанную у ворот шестерку запряженных в колесницу рабов. Но она увидела. Уже через минуту, привыкнув к свету, она разглядела огромный, мощеный розовым камнем двор крепости, тяжелые кованые ворота и, конечно же, колесницу. Кира удивленно подняла брови:

– Они здесь только стоят, или еще и бегают?

– Э‑э‑э, – Арси растерялся, – иногда мы катаем гостей на античной колеснице, но это очень дорогой аттракцион.

– Надо думать, – усмехнулась Кира, – кто захочет за гроши работать лошадью. – Тут она увидела следы плети на спинах запряженных в колесницу людей и недоуменно уточнила: – Их, что, и бьют по‑настоящему?

– Нет, конечно, – советник расплылся в улыбке, – это их рабочая раскраска, госпожа, вроде униформы. У нас очень хорошие гримеры.

«Проклятье, – Кира потеряла интерес к упряжке, – что здесь забыла эта чертова Алиса? Если она и раньше здесь отдыхала, ничего удивительного, что у нее крыша поехала. В такой обстановочке не каждый взрослый выдержит. Насмотрелась ужастиков и придумала какого‑то Таура. Да еще талисман у Кирилла украла. Или кто‑то другой украл, а девчонка его только хранит. Какая разница, мне нужно кольцо. Нет, не ошибся Кирилл, кто‑то хитрый и могучий прячет здесь Алису. Хотя почему именно здесь, может, просто в этом измерении. Да нет, здесь. Кому придет в голову искать ребенка в таком жутком месте? Я догадываюсь, кто этот кто‑то с такой мрачной фантазией. Не удивлюсь, если он этим отелем и владеет. Эти дурехи, Наташка с Ликой, связались с Черным Локи. Я слышала, как они шушукались. Не иначе, это его штучки с кольцом и Алисой. Таур, нашли страшилище, никому не известное, а вот господин Локи пользуется в Эйре весьма мрачной репутацией, Господи, скорей бы в номер. Душ, кофе, переодеться и начинать поиски. Черт, во что переодеться? Интересно, здесь магазины‑то есть?»

Арси, будто услышав ее мысли, сказал:

– У нас в замке индивидуальное обслуживание. Если пожелаете что‑то купить из одежды или сувениров, распорядитесь, Вам принесут.

– Пару платьев, план замка и немного наличных денег.

– У нас нет магазинов, – повторил советник. – Вам негде будет потратить наличные.

– Вы плохо поняли меня, господин управляющий? – холодно спросила Кира. – План замка, пару платьев и немного наличных. Или у Вас запрещено свободное хождение денег? Кстати, что у Вас за валюта, и по какому курсу обмен? – предприняла она попытку выяснить страну пребывания.

– У нас международный курорт, – вышел из положения Арси, – мы ведем расчеты в мерлинах, долларах, бах‑нийских дринках и даже в серебрениках Иудеи, если желаете.

– Я желаю попасть, наконец, в свою комнату, – буркнула Кира.

– Мы почти пришли, – успокоил Арси и распахнул маленькую, еле заметную дверь в стене.

Они вошли в святая святых, императорский гарем. После палящего уличного солнца в прохладном зале Кира вздохнула с облегчением. Цветы, фонтаны, бассейн с ажурными мостиками и беседкой… У девушки дух захватило от этого зрелища. На полуодетых женщин, разбежавшихся при появлении управляющего, Кира внимания не обратила, посчитав это естественной реакцией на визит начальства. У Арси язык чесался навести порядок, распустились барышни в отсутствие господина, дальше некуда, но… в общем, присутствие Киры спасло многих обитательниц гарема. Советник покосился на арку, ведущую в покои Таура, и выругался про себя. Было именно так, как он опасался: пять наложниц отбывали наказание, прикованные к золотой решетке у входа. Три еще кое‑как стояли на ногах, две и вовсе бессильно висели в своих оковах. «Черт знает что, – злился советник, – ну что им неймется, ведь не просто так они на решетку угодили. Как раз когда надо. Как нарочно. И красотка эта заявилась в самый нужный момент. Пока я здесь с ней гуляю, мне там ползамка разнесут, – вспомнил Арси про посланца, – предупреждать надо о визитах. Пусть думает, что хочет. Вот посланничка оживят, господин Магистр вернется, пусть и расхлебывает эту заваруху. Я не волшебник, мне со всеми сразу не управиться, даже если больше никто под ногами путаться не будет, в чем я уже сомневаюсь». Против ожиданий, девицы у входа интереса у Киры не вызвали. Или будущая супруга Магистра не интересовалась судьбой наложниц, или поверила в рассказы Арси об актерах и стилизации под старину.

На самом деле, Кира их просто не заметила, занятая собственными мыслями и богатством убранства. «И чего этот прилипала ко мне прицепился? – думала она, разглядывая мрамор бассейна и стеклянный купол над головой. – Будто впервые платиновую кредитку увидел, как коршун набросился. Или он решил на мне заработать? Чувствую, сдерет он с меня за свою экскурсию, как за кругосветное путешествие».

С трудом оторвав взгляд от манящей прохладой воды, Кира прибавила к своему заказу купальник.

***

Инсилай волком смотрел на Локи, Маг отвечал ему взглядом, не многим более дружелюбным.

«Ну, началось, точнее, закончилось, – с удивившим ее спокойствием подумала Варвара, – сейчас они друг друга прикончат, и будьте добры на вечное поселение в Ваурию. Своими‑то силами я отсюда наверняка не выберусь». Краш, не решив для себя, кто в данной ситуации опаснее, плюнул на осторожность и воззвал в отчаянии:

– Может, хватит? Не хватало еще друг друга перебить в этой чертовой крепости!

Но это было гласом вопиющего в пустыне. Ссора, вспыхнувшая буквально из ничего, готова была вот‑вот перерасти в нешуточную драку. «Спокойно, – уговаривал себя Локи. Выведенный из себя упрямством и черной неблагодарностью ученика, он боялся потерять контроль над собой и ударить слишком сильно. – А чего опасаться‑то, ведь я еле‑еле с ним справляюсь. Что же с ним произошло, что он сам на себя не похож, может, это и не он вовсе, а ловушка какая‑то?» Заподозрив подвох, Локи попытался просканировать сущность вызывающего сомнения Посланника и, ожидая мощного сопротивления с его стороны, задействовал удвоенную энергию. Эффект получился таким же, как если б он с разбега штурмовал открытую дверь. Инсилай бровью не шевельнул для защиты, и Локи с разгона влетел в полный боли и отчаяния ад его души. «О, господи, – ахнул Маг, – да он не врет! Что за чертовщина? То, что это Илай, сомнений не вызывает, то, что он изнывает от боли – тоже очевидно. Почему? Я не вижу никаких причин для такого нечеловеческого страдания. Стоп. Раз уж он так любезно пропустил меня в свою сущность, попробуем разобраться, что происходит. Сперва магия. Вроде чисто. Хотя, нет. Вот какая‑то дрянь. Карка‑та Модана! Где он подцепил это допотопное проклятье? И что другу дорогому пожелали? Великий Мерлин, да ведь это не Таур его плеточным воспитанием наградил, а кто‑то совсем посторонний, Магистр только обеспечил исполнение приговора. Кому ж это он так насолил, что ему столько хорошего наслали? Неужто Айка постаралась? Да нет, тут специалист поработал. Вот дьявол, и ведь не снимешь по‑быстрому, энергетика у этого кого‑то, как у атомного реактора. Беда. Или застрять с этой чернухой и потерять прорву времени, или черт с ним, с проклятием, пока не определится с Мирной и Ронни. Только если бросить, как есть… Тогда в самое ближайшее время Инсилаю снова придется подставлять спину под удары. Хорошее проклятье, добротное. От души сделано. Мне жаль, малыш, но пока придется тебе с постоянными побоями смириться. Смерти тебе не желали, а что там с ребятами, еще не известно, не могу я на тебя время тратить. Потерпишь, сам виноват. Нечего было нарываться на комплименты. Не просто так тебе такую жирную свинью подложили, уверен, были причины. Все справедливо. Виноват – плати.

Так, что еще имеем? Да что ж это такое, опять боль. Только на сей раз обошлось без магии, обыкновенная бытовая химия. Вот откуда у малыша такая силища, знаменитый тауровский эликсир СС. Сила и страдание. Ну, повезло Илаю. Теперь понятно, почему он ненавидит все и вся – озверел от боли. И ведь не поможешь ничем. Нет еще пока средства, нейтрализующего СС. Попытаться просто дать мощный разряд обезболивания? Опасно, тут нужна такая мощность, что есть риск повлиять на сознание. Только оглушенного анестезией Волшебника нам сейчас и не хватает. Ну, голубчик, как это ни прискорбно, придется тебе испить свою чашу страданий до дна. Заранее сочувствую».

Локи вернулся в материальную реальность и наткнулся на ненавидящий взгляд Инсилая.

– Успокоился? – бесцветным ровным голосом спросил Волшебник.

– Мне жаль, малыш, – Маг отвел глаза, – я не могу тебе помочь, придется потерпеть.

– Только этим и занимаюсь в последние две недели, – проворчал Илай.

– Ты справишься? – после визита в ментальность Инсилая Локи явно сомневался в стойкости ученика.

– А что, есть варианты? – хмуро поинтересовался Волшебник.

– Могу попробовать разряд анестезии, может быть, тебе станет полегче.

– Ага, и мозги снесет окончательно. Знаешь, какой мощности мне разряд нужен, чтоб от такой боли избавиться?

– Догадываюсь, что не маленький. Но другого выхода я не вижу.

– А я вижу, – криво усмехнулся Инсилай, – хоть ты и считаешь меня трусом, я лучше потерплю эту боль, чем заплачу своей силой и сознанием за ее отсутствие.

– Ты мне не нравишься, – пробормотал Локи.

– А уж как я себе не нравлюсь, – буркнул Илай, – только что это меняет?

– Ничего, – признал Локи.

– Значит, справлюсь, – равнодушно пожал плечами Волшебник, и конфликт был исчерпан.

«Ворон ворону глаз не выклюет, – констатировал про себя Краш, глядя на воцарившуюся идиллию, – вот и славно, а то я уже начал опасаться».

– Надо разыскать Ронни и Мирну, – ни к кому не обращаясь, сказал Локи, – уверен, они в большой опасности.

– Можно просканировать замок, – неуверенно предложил Инсилай.

– Это невозможно, – подал голос Краш, – крепость блокирует сигналы, я это наверняка знаю.

– Значит, будем действовать без магии. Просто искать, шаг за шагом, – спокойно сказал Илай, – есть жизнь и без колдовства, я уже пробовал. Трудно, но можно. – Если б в этот момент Волшебник взглянул на Маню, он увидел бы, что она покраснела, как предветренный закат.

– Нам бы сначала выбраться отсюда, – робко напомнил Краш, – Арси нас заблокировал на уровне, сплошные экраны.

– Глупости, – Инсилай посмотрел на стену и камни, медленно раздвинувшись под его взглядом, открыли проход в соседнее помещение. – Добро пожаловать.

– Теперь то же самое, но этажом выше, если можно, – сказал Краш, – нам нужно сменить уровень.

– Можно и сменить, – Волшебник попытался открыть проход через потолок, но плиты его взгляду не поддались. Тогда Инсилай поднял руки и, чуть шевельнув пальцами, пробормотал себе под нос какое‑то заклинание. Голубые молнии заплясали по каменным сводам, мышцы напряглись на руках Волшебника, арка медленно‑медленно стала расти вверх, выдавливая потолок. – Черт возьми, – озадачился Инсилай, – Локи, помоги мне, здесь просто засада какая‑то.

Маг пришел на помощь ученику, и они с грехом пополам продавили лазейку наверх.

– Быстрее, – скомандовал Локи, – Краш, подсади Маню.

– Нет времени, – сквозь зубы бросил Инсилай, – мы не удержим эту чертову конструкцию, – он на миг отвлекся от потолка, обвел глазами присутствующих, и четыре золотых осы проскользнули в полузакрывшуюся лазейку. Мгновение, и все четверо вновь приняли привычный облик, но уже этажом выше.

– Черт возьми, сумка, – проворчал Локи, немедленно обнаружив пропажу.

– Имеешь возможность вернуться, – буркнул Инсилай, разглядывая свои изрядно потрепанные штаны, разбитые колени и покрытые пылью босые ступни. – Ну и видок у меня…

Он взмахнул рукой и обзавелся легкими удобными кроссовками и джинсами, точной копией предыдущих, только целыми и поновее. Поймав взгляд Локи на клеймо, он добавил к своему наряду и свободную светлую рубашку.

– На бой, как на праздник, – съехидствовал маг.

– Ну не на похороны же, – огрызнулся Инсилай, но, помедлив, сменил цвет одежды на черный, – а там, черт его знает.

– Настроение у тебя просто прекрасное, как я погляжу, – между делом заметил Локи.

– За сумкой пойдешь? – ушел от ответа Илай.

– Успеется.

– Как знаешь. Ну, куда идем?

– Когда я уходил отсюда, Ронни держали в камере дознания, – сообщил Краш, – Мирну, наверно, в гареме, но это не точно. Вообще‑то ее никто не видел, но обычно женщин сначала отправляют к императорским наложницам, если поймают.

– Где одно, где другое? – уточнил Инсилай.

– А поймали? – спросил Локи.

– Дознание где‑то здесь, гарем на самом верху, – Чародей отвечал на вопросы в порядке их поступления, – не знаю я ничего, может, и не поймали.

– Надо разделиться, – сказал Локи, последние полчаса испытывавший непреходящее чувство тревоги, – что‑то происходит в проклятом замке. Нужно торопиться. И этика еще на хвосте сидит…

– Как скажешь, – равнодушно согласился Волшебник.

– Я пойду с Крашем за Ронни, – решил Локи, мгновение помыслив, – чтобы пробиться на этапе дознания, скорей всего, понадобится грубая мужская сила. Вы с Маней попытаетесь найти гарем и вытащить оттуда Мирну.

– Сдаваться, что ли, пойдем? – усмехнулся Илай. – Я с ней в таком виде по Альвару шляться отказываюсь. Или мне по твоему плану тоже юбку надеть и в первых рядах – к Магистру в наложницы?

– Нет у меня никакого плана, – разозлился Маг, – не нравится Маня, иди с Крашем. Вот уж никогда не думал, что ты у нас такой женоненавистник!

– Это не ко мне, это к местным законам и обычаям. Если мне идти с ней, я ее превращу во что‑нибудь более подходящее для Ваурии.

– Твое дело, – не стал спорить Локи, решив, что двойное изменение сущности Варваре будет только на руку, лишняя гарантия безопасности, – но, по‑моему, в импе – раторском гареме две милых девушки будут выглядеть куда более органично, чем два здоровых мужика.

– Ну уж дудки, – взорвался Инсилай, – в нежную барышню сам превращайся.

– Я не пойду с этим психопатом, – возмутилась Варвара, – я его боюсь.

– Всем молчать, – рявкнул Локи, поняв, что дискуссия затягивается, отнимая драгоценное время, – не заставляйте меня применять силу, голубчики. Все, что могли, вы оба уже испортили. Теперь самое время работать над ошибками. И хотите вы того или нет, делать вы будете только то, что я скажу. Вы поняли? Никакой самодеятельности, или обоим будет несладко, это я вам гарантирую. Илай, ты получаешь право решения. Но помни, за жизнь моей дочери и племянницы – отвечаешь головой. Маня, два командира на одну роту – многовато. Подчиняешься Инсилаю в пределах разумного. Все ясно?

– Да, – пробормотала оторопевшая Варвара, мигом вспомнив воспитательные меры, обещанные Магом ученику совсем недавно. С точки зрения Волшебницы, даже для строптивого Илая бейсбольная бита была перебором.

– Говори, раз приспичило, – буркнул Инсилай, ни на секунду не сомневаясь в том, что угрозу свою Локи выполнит.

– Я не знаю, кто пожелал тебе пожизненных побоев через Каркату Модану, но еще чуть‑чуть, и я к нему присоединюсь, – разозлился Локи. – Ты обладаешь редчайшими способностями наживать себе заклятых друзей. Скажи честно, есть кто‑то в этой жизни, кто пожелал бы тебе хоть что‑то хорошее.

– Алиса, – поразмыслив мгновение, вздохнул Инсилай, с горечью осознав правоту учителя.

– И ту у тебя по твоему разгильдяйству украли, – напомнил Маг, – я же говорю, не нравишься ты мне, малыш. Но об этом мы поговорим потом, когда выберемся отсюда.

– Если выберемся, – еле слышно прошептал Краш.

– Выберемся, – успокоил Маг, – кто‑нибудь обязательно выберется. Кстати, те, кто выберутся, встречаются на уровне саркофагов. У меня там ценный термос, не хотелось бы оставить его Магистру в качестве трофея.

***

Люцер, потративший на обольщение Севинч все свое красноречие и двести мерлинов, выданных Корном, не смог пробиться в цитадель Локи дальше теннисного корта. Проклиная бестолковость соседской секретарши и нездоровый интерес своего хозяина к делам Черного Локи, Люцер уже третий час бегал с ракеткой по солнцепеку. Сказать, что он играл, было сложно. Он с разгромным счетом проигрывал уже третью партию подряд. И кому? Молоденькой племяннице Локи. Девчонке было лет шестнадцать от силы, но играла она так, словно родилась под теннисной сеткой с ракеткой в руке. Перед глазами Люцера уже мелькали миллиарды ядовито‑зеленых мячиков, ноги подкашивались, а руки готовы были в любой момент оторваться, но он стойко сдавал сет за сетом, надеясь, что и маленькая чертовка почувствует, наконец, какие‑то признаки усталости и предложит прерваться на пару чашечек кофе. А это значит, что можно будет перевести дух и, поболтав полчасика с девчонкой, хоть чуть‑чуть продвинуться в выполнении поручения Корна. Играет она, слов нет, хорошо, но ведь почти ребенок, может, и проговорится невзначай о чем‑нибудь интересном.

Алиса, хоть и казалась Люцеру неутомимой, тоже устала. Во‑первых, долго не тренировалась, во‑вторых, сказывалась перемена климата, в‑третьих, она до ужаса боялась разоблачения. Страх оказался сильнее усталости, перспектива беседы на досуге с болтливым, пронырливым соседом, который, как ни крути, через пару минут разговора докопается, что никакая она Локи не племянница, придала ей сил. Алиса вздохнула и, выдавив из себя улыбку, отказалась от перерыва в игре, предложив жаждущему общения соседу новую партию.

От неминуемого инфаркта Люцера спасло появление Илки. С первого взгляда оценив ситуацию, она прервала затянувшийся теннисный матч, отправив Алису в душ, а соседа пригласив на чашечку кофе. Алису, в очередной раз удивившуюся внешнему сходству между Илкой и Ин‑силаем, уговаривать не пришлось, девочка исчезла по первому требованию. Люцер и вовсе был на седьмом небе, наивная дурашка, он полагал, что возвращение Илки продвинет его хоть на шаг в его шпионской деятельности. Как бы ни так! Хоть Илка и пригласила его в дом, беседа с ней была еще бесперспективнее, чем теннис с Алисой.

– Хорошая сегодня погода, не правда ли? – воспользовалась Илка фразой из бессмертного «Пигмалиона». – Как спортивные успехи?

– Ужасно, – признался Люцер, – только никому не рассказывайте. Этот бесенок разбил меня, как коалиция – троянцев. Если б не Вы, я, наверно, умер бы на бегу.

– Прекрасная смерть, – черные, как греческие маслины, Илкины глаза озорно блеснули, – но преждевременная. Живи, Люцер, и помни мою добрость лет двести.

– Непременно. Если доживу.

– Ну, какие твои годы.

– Еще пара таких матчей, и точно скончаюсь, – почти искренне понурился секретарь.

– Ну, вольному – воля, – усмехнулась Илка, – слава богу, Вы не боксом увлекаетесь, и Алиса – не Мохаммед Али, так что есть надежда.

– Ой, бог с ним, со спортом. Я беру тайм‑аут на пару месяцев. Поговорим о чем‑нибудь поспокойнее. Как твои дела, сто лет тебя не видел!

– Ну какие могут быть дела у скромного муниципального труженика, – фыркнула Илка, – мелочь и рутина. Это у вас здесь кипит, булькает и пузырится, а у нас в конторе все тише тишины.