Annotation 4 page. Рис. 12. Художественные шейные гривны (торквес) с пластически обработанными маскообразными и печаткообразными концами являлись знаками достоинства их

Рис. 12. Художественные шейные гривны (торквес) с пластически обработанными маскообразными и печаткообразными концами являлись знаками достоинства их носителей: 1 Филоттрано, Италия (золото); 2 Франс–ле–Бюинсеаль, Бельгия (золото); 4 Оплоты у г. Подборжаны, Чехия (золото); 5 вальдальгесхейм (р–н Крейцах), Германия (золото).
Производство этрусских клювовидных кувшинов началось в Италии ещё в конце VI века и продолжалось довольно долго, возможно, целых сто лет. Вывозились не только обычные, но и сделанные на заказ (как показал Р. Фрей) изделия более крупных размеров. Главным поставщиком были мастерские в Вульчи. Клювовидные кувшины и остальные привозимые вместе с ними наборы металлических сосудов вскоре стали, по всей вероятности, по этрусскому примеру, деталью погребального инвентаря, но это не означает, что каждый клювовидный кувшин клался в могилу вскоре после его получения.

Рис. 13. Декоративные мотивы латенского стиля: 1 Клайнаспергле у Людвигсбурга; 2–3 Вальдальгесхейм (р–н Крейнах); 4 Маннгейм, Германия (украшения на ножнах меча); 5 Кишкесег, Венгрия (ножны стиля «красивых мечей»); 6 Колчестер, Англия (зеркало с гравировкой, по Фоксу); 7 Талиан Дегерд, Венгрия; 8 Бюсси–ле–Шато (Марна), Франция (ножны меча, ширина около 4 см); 9 Эйлесфорд, Англия; 10 Хунсбюри (Нортантс) Англия; 11 – Марлбору, Англия; 12 Ла Тен, Швейцария (ножны меча).
Некоторые из них находились долго в обращении, и кельтские художники дополнительно украшали их гравировкой, например, клювовидный кувшин из Безансона. Шейка чешского кувшина из Хлума у Збирога (таб. IX), явно более позднего изделия и далеко не лучшего качества, также неумело украшена. Первые поставки этрусских клювовидных кувшинов застали ещё на территории к северу и северо–западу от Альп позднегальштаттскую среду около 500 г. и начала V века. Эти кувшины встречаются в захоронениях, в которых часть инвентаря ещё носит гальштаттский характер, например, в могиле княгини в Викс или в могилах в Мереей и Гаттене. Черепки глиняных кувшинов, сделанных по образцу кувшинов клювовидных, найденные в Гейнебурге, свидетельствуют о том, что оригиналы были известны и пользовались популярностью и в верхнем Подунавье. Главный путь этих привозных изделий шёл однако несколько позже далее на север в княжескую среднерейнскую среду; самые северные находки были обнаружены в Бельгии. Клювовидные кувшины, которые так часто являются частью инвентаря среднерейнских богатых захоронений, поставлялись не отдельно, а с целыми наборами бронзовой посуды для пиршеств, с треножниками, вёдрами и другими сосудами для смешивания вина. Одновременно привозилось и вино, по всей вероятности, в большом количестве. Это подтверждается помимо прочего и химическими анализами осадков на стенках сосудов, а один из лучших знатоков этих кувшинов, П. Якобсталь, даже полагал, что бронзовые сосуды были лишь дополнительным приложением к регулярным поставкам вина, а не предметом импорта. Эти этрусские изделия попали и в Чехию и при этом, как кажется, более прямым путём через Альпы и зальцбургско–гальштаттскую область. К первоклассным этрусским изделиям относится клювовидный кувшин из кургана в Градиште у Писека (южная Чехия), найденный вместе с двумя бронзовыми мисками и золотыми ладьеобразными серьгами; остальные находки, в том числе золотые браслеты, не сохранились. В Градиште также несомненно была княжеская могила. Находка относится к группе клювовидных кувшинов с фигуральными украшениями. Литое основание ручки (аttасhе) сделано в виде четырёхкрылой сирены с человеческими руками и птичьим телом (таб. IX—X). Верхний конец ручки, охватывающий край горла кувшина, сделан в виде двух лежащих львов, а в углах носика исполнены в рельефе ещё две фигурки животных, очевидно тоже львов. Край носика украшен тремя рядами мелких выступов — «жемчужин». На шейке великолепная гравировка с мотивами цветов и розеток Кувшин является этрусским изделием 5 века. Второй клювовидный кувшин, ручка которого не сохранилась, найден в Хлуме у Збирога (таб. IX). Это уже второсортное изделие с неумело украшенной шейкой. В окрестностях Писека найдена ручка с листообразным концом ещё от одного клювовидного кувшина. Ручки от подобных кувшинов найдены также в Чинове у Жатца и в Модржанах у Праги. Ввиду того, что сохранился найденный в кургане в Гостоуне в окрестностях Домажлиц бронзовый сосуд (ситула), ручка которого уже украшена мотивами «рыбьего пузыря», встречающимися как окаймление масок и на бронзовом фаларе, найденном в Горжовичках у г. Подборжаны (таб. VIII), представляется вероятным, что кельтская среда в части Чехии была подобной среде в области среднего течения Рейна. Она не достигла, правда, такого же уровня, но всё же была настолько известной, что даже сюда попали драгоценные предметы, привезённые с юга. Находки клювовидных кувшинов на австрийской территории указывают направление импорта на север, а глиняные подделки клювовидных кувшинов из гальштаттско–зальцбургской области говорят о том, что их влияние не было лишь временным. Таким образом, в V веке намечаются два центра, где более всего концентрируются богатые захоронения с иностранными привозными изделиями; главный центр по среднему течению Рейна, а затем в Шампани, и окраинный чешский или скорее чешско–австрийский центр, как самый восточный рубеж кельтского мира того времени, подвергавшийся отчасти и другим культурным веяниям. В западный центр, кроме бронзовых изделий, ввозилось множество других товаров, особенно начиная со второй четверти V века: греческая краснофигурная керамика, а затем и различные изделия из южной Италии, позднекоринфские товары и т. п. В Чехию эти изделия не попадали. При рассмотрении общего положения возникает весьма серьёзный вопрос — что же давали или могли дать потребители к северу от Альп в обмен за эти ввозимые с юга изделия? Можно допустить, что на западе это могло быть золото, которого там, должно быть, было достаточно, так как оно являлось обычным материалом, обрабатываемым в местных художественных мастерских. По мнению большинства исследователей главным эквивалентом были люди, рабы, затем сельскохозяйственные продукты, скот и кожи. Перевозкой товаров через альпийские перевалы, по–видимому, занималось под наблюдением торговцев местное население Альп. Изложенная обстановка, восстановленная главным образов на основании археологических находок, делает для нас совершенно понятными древнейшие упоминания о кельтах, относящиеся к V веку. Гекатей Милетский говорит о стране Кельтике по соседству с Лигурией, а греческий историк Геродот из Галикарнаса уже осведомлён о том, что истоки реки Дуная находятся в стране кельтов. Контакт высшего кельтского слоя с южной средой послужил достаточной основой для того, чтобы торговцы распространяли сведения о кельтах и их стране и в самых отдалённых областях тогдашнего мира. В среде, где был высокий уровень жизни и постоянно повышались требования кельтской знати, во второй половине V века и первой половине IV века зарождалось собственное кельтское искусство, которое и было первым вкладом «варваров» в общеевропейскую культуру и с развитием которого с самой ранней фазы и до его завершения мы подробно познакомимся в одной из следующих глав. Кельтские художники создавали и доводили до совершенства своеобразный художественный стиль именно в то время, когда вооружённые орды кельтов хлынули в Италию и другие части Европы. III. Военные походы кельтов в другие области Европы. Период кельтской экспансии и последующей среднеевропейской концентрации.

Бывший верхнедунайско–восточнофранцузский центр позднегальштаттской племенной знати, который ещё в VI веке находился в полном расцвете, около середины V века постепенно пустел. Увяла слава усадеб, уменьшилось количество богатых захоронений. Быть может внутреннее напряжение, вызванное перенаселением этих областей и огромными социальными различиями между массой народа и знатью, заставило ведущий слой найти выход из создавшегося положения, то есть отправиться с частью народа в поисках новых мест для поселений, сначала в соседние и близкие области, а затем и путём военных вторжений в более отдалённые страны. Перемещения в соседние области происходили ещё в то время, когда был широко распространён курганный способ погребения. Одна часть племён со своими вождями продвинулась к северу и северо–западу, на территорию, простирающуюся от нижнего течения Неккара до среднего течения Рейна и Мозеля, а несколько позже — в Шампань и другие части Франции. Другие группы перенесли свои поселения далее на северо–восток, на территорию Баварии, в южные, а отчасти и центральные районы Чехии, где усилили родственные им курганные роды, а, возможно, и в некоторые районы Франции в направлении на Галлейн–Дюррнберг. Определённого разрежения требовала обстановка и в Бургундии, Франш–Комте, в окрестностях Салена (Ле–Муадон, Алеза), между верхним течением Сены и Соны, где большие курганные могильники свидетельствуют о быстро растущей концентрации населения. Поэтому можно предполагать, что движение происходило и в южном направлении. Всё это, конечно, ещё не было прямым напором на средиземноморскую греческую и римскую сферу. В рейнских областях это была лишь временная оккупация территории, главным образом, левобережья, так как с севера уже усилился напор германских племён. На будущие времена территория между Рейном и Эльбой, за небольшими исключениями, была для кельтов потеряна. Такова предположительная картина, составленная нами на основе археологических косвенных доказательств, так как изменение положения должно было иметь свои причины и последствия. В специальной литературе время от времени высказываются смелые предположения, что в то время кельты дошли до Норика и что даже Ниракс, кельтский центр, упоминаемый Гекатеем Милетским в V веке, можно отождествить с Нореей, о которой упоминают на рубеже эр, как о центре Норицкого царства где–то в Штирии. Археологических материалов для такого утверждения пока ещё недостаточно. Но весьма вероятно, что в конце V века первые кельтские отряды вторглись в северную Италию. Кельты в Италии

Южный мир долго не подозревал, что он может стать жертвой стремительных набегов вооружённых полчищ в то время ещё мало известных заальпийских кельтов. Но около 400 г. эти набеги стали печальной действительностью. Через альпийские перевалы, по которым ранее шли южные товары на север в кельтские поселения, ныне проникали вооружённые отряды кельтов, жаждущие добычи и богатства. В первую очередь они направлялись в долину По, где располагались цветущие центры североитальянской этрусской сферы, влияние которой в V веке особенно сильно ощущалось в районе Болоньи (так наз. чертовский период, Чертоза у Болоньи). По–видимому, особенно много кельтов направлялось из восточной Франции, южной Германии и части Швейцарии. Трудно предположить, что они шли целыми племенами, скорее всего двигались лишь части племён, преимущественно группы недовольных, без страха пускающихся в авантюры. Древние источники утверждают, что первыми проникли инсубры в окрестности нынешнего Милана, за ними — бойи, лингоны и сеноны в Ломбардию. Богатые центры с доступной добычей манили эти вооружённые полчища и потому позже они хлынули дальше на юг к самому Риму, в Апулию и к берегам Сицилии. В более поздних сведениях говорится об этом движении, как о военной авантюре племянников короля битуригов Амбигата, один из которых, Белловес, направился в итальянские области. Инсубры разрушили крупный этрусский город Мельпум и заняли миланскую область. Основная же масса кельтских племён осела по реке По, кеноманы в северо–восточной части, бойи в болонской области, лингоны на юг от нижнего течения По до самых Апеннин. Сеноны проникли ещё дальше, к адриатичёскому побережью в Умбрию между Римини и устьем Эзино севернее от Анконы; там они обосновались, и в течение некоторого периода эта область носила их имя (Аgеs gallicus, галльское поле). Но это была лишь первая фаза экспансии, так как только некоторые группы оседали на завоёванной территории, остальные же направлялись дальше. Они опустошали страну, всюду сеяли страх и ужас. На реке Алии примерно в 387 г. они разгромили римские войска и напали прямо на Рим. Галлы под предводительством Бренна опустошили и сожгли город и захватили огромную добычу; устояла только одна часть города — Капитолий. Для Рима эта катастрофа имела огромные последствия. Вероятно лишь после этого галльского вторжения была осуществлена реорганизация римского войска и достроены каменные стены. Нападение на Рим сильно обеспокоило южноитальянский мир греческих городов, так как галлы проникали всё дальше на юг, до самой Апулии, и всюду действовали как победители–захватчики. В южноитальянской Каносе они похоронили своего военачальника в усыпальнице, сооружённой для местного знатного рода. После победы над латинами в 338 г. Рим стал крупнейшей военной силой в Италии и приобретал превосходство над приходящим в упадок союзом этрусских городов и над самнитскими племенами. В антиримском союзе однако всё время фигурировали галлы. Когда в 299 г. кельты вторглись в Этрурию, им ещё удалось разгромить римские войска у Клузия и объединиться с остальными племенами против Рима. Однако в 295 г. они были разбиты наголову у Сентина в Умбрии. После ряда кровавых столкновений кельты неустанно оттеснялись; римляне подчинили страну сенонов, а в 280 г. основали там гражданскую колонию Сена Галлика. Всё это заставило инсубров и бойев призвать на помощь своих соплеменников из–за Альп; однако им, якобы, не удалось договориться между собой о разделе пахотной земли. Сопротивление галлов ещё не было сломлено полностью. Происходили новые восстания и набеги. Наконец в знаменитой битве у Теламона на этрусском побережье римские войска в 225 г. разгромили кельтов, и средняя Италия облегчённо вздохнула, так как ей в будущем уже не угрожала опасность кельтских набегов. На месте победы был воздвигнут храм, в который ещё долго после этого приносили дары в благодарность за освобождение. Через год после битвы у Теламона римские войска вторглись в область бойев в северной Италии и начали постепенное завоевание всей территории, занятой бойями и инсубрами. Так приближался конец Цисальпинской Галлии. Между 225—190гг. ещё продолжались жестокие бои. Когда же в 192 г. римляне сломили могущество бойев и разрушили их опору Бононию (современный город Болонья), то с 191—190 гг. значительная часть северной Италии перешла под власть Рима. Часть кельтов (вероятно и бойев) ушла на северо–восток, часть осталась, остальные, согласно Полибию, были в середине 2 века оттеснены к подножью Альп. Цисальпинская Галлия при Сулле сделалась в 82 г. римской провинцией и ещё в том же веке получила римское гражданство, так что от неё осталось лишь одно название. Только в некоторых могильниках у подножья Альп мы находим отголоски кельтской культуры, пришедшей в упадок в конце старой эры. Кельтские набеги в Карпатскую котловину и на Балканы

В Подунавье, Иллирию и Паннонию, на территорию Герцинского леса вооружённые отряды кельтов вёл, согласно легенде, Сиговес. Мы не знаем точно, где осели эти первые отряды, так как древние писатели не оставили нам таких подробных сведений о карпатской области. На основе археологических данных можно предполагать, что на самом рубеже V и IV веков кельты в первую очередь направились к самым богатым центрам того времени в придунайской области, в северный Зальцбург, в Галлейн–Дюрриберг и к Гальштатту, а затем и по направлению к Нижней Австрии. В течение IV века кельты совершали набеги и в Карпатскую котловину. Но там положение было несколько иным, так как кельты натолкнулись на скифский барьер по течению Тисы и им не оставалось ничего другого, как изменить направление главного движения и свернуть на юго–восток, к Балканскому полуострову. Все эти походы в Карпатскую котловину привели кельтов, конечно, в непосредственное соприкосновение не только со скифской культурой, но и с местными иллирийской и фракийско–дакийской культурами, а также способствовали налаживанию прямого контакта с тогдашним греческим миром. О пребывании кельтов в Средне–Дунайской низменности в период около 358 г. свидетельствует Помпей Трог, рассказывающий об их борьбе с иллирийцами. Александр Македонский в 335 г. принимает поемов(?) дунайских племён, среди них и представителей кельтов, возможно, из областей, расположенных вблизи Адриатического моря. Однако набеги кельтов становились всё ожесточённее и опустошительнее, так что, например, в 310 г. среди некоторых иллирийских племён возникла паника, когда до них дошли вести о странах, опустошённых галльскими набегами. В 298 г. одна группа кельтов проникла в современною Болгарию, но была отражена; другая группа дошла до Фракии. После смерти македонского царя Лисимаха (281 г.) перед кельтами открылись новые возможности. В Иллирике появилась сильная группа Болгия, отряды Керефрия напали на болгарскую территорию. В 279 г. кельты опустошили Македонию, царь Птолемей Керавн был убит, а македонцы укрылись в горах. Отряды Бренна и Акихория вторглись во Фракию и через Фессалию в Грецию. В Фермопилах Бренн натолкнулся на сопротивление афинского войска. Основные кельтские силы обошли Парнас и направились к святилищу в Дельфах, которое, якобы, опустошили. Страбон рассказывает, что в походе на Дельфы участвовали также тектосаги и что они захватили большие богатства; часть их, якобы, добралась до самой Толозы в южной Франции. Усилиями фокийцев и этолийцев кельтское продвижение было остановлено. Кельтские войска отступили в Фессалию (сам Бренн покончил в Гераклее самоубийством), а часть войск Бренна направилась к Херсонесу. Кельтские наёмники на иностранной службе.

Кельтские вооружённые отряды без колебаний поступали и на иностранную военную службу, так что следует говорить не только о продвижении народа, который искал новые земли, но и о походах искателей лёгкой наживы, для которых военная служба становилась ремеслом, профессией. В эллинистических армиях кельтские наёмники были совершенно обычным явлением В состав армии Антигона Гоната, разбитой в 277 г. Пирром, входил кельтский отряд. В Мегарах в 265 г. отряд галлов взбунтовался из–за нерегулярной выдачи жалования. У Пирра, самого знаменитого из эпирских царей, также был отряд кельтских наёмников, которым он позволил осквернить усыпальницы старых македонских царей в Эги (Эдессе). Царь Никомед из Вифинии (область на малоазиатском побережье у Мраморного моря) призвал в Малую Азию большое количество галатов (кельтов), якобы около 20 000, половина которых была вооружена. Пришельцы терроризировали малоазиатские города и угрожали даже Сирии. В 270 г. Антиох Сотер поселил их при реке Галис (нынешний Кызылырмак) и на соседней территории, примерно в той области, где в настоящее время находится столица Турции Анкара. С тех пор эта область называлась Галатией, кельты создали там нечто вроде государственного образования, но продолжали оставаться чужеплеменным меньшинством среди местного и греческого населения. В этой Галатии, кроме других кельтских племён, называют и тектосагов, с которыми мы встречаемся в разных районах кельтского мира того времени. Наконец в 244 г. малоазиатские кельты были разбиты пергамским царём Атталом I и его союзником Селевком, и галаты оказались сначала под пергамской, а позже (при Августе) под римской властью. Кельтские наёмники попали даже в Египет. Антигон Гонат уступил один кельтский отряд Птолемею II Филадельфу (277 — 276 гг.); равно и Птоломей III держал кельтских воинов, которые позднее поселились в Египте. О кельтских наёмниках упоминается ещё в 187–186 гг. при подавлении восстания в Верхнем Египте.

Рис. 14. Бронзовые фигурки кабана латенского времени: Зальцбург–Райнберг, Австрия; Табор, Чехия (посредине); Бата, Венгрия (внизу).
Кельтские военные отряды на Балканах и в Греции, как указывают древние писатели, были многочисленны: говорится даже о 70.000 человек; эти данные несомненно преувеличивались современниками из–за стремительности кельтских атак, в которых принимали участие и конные отряды. Однако в Греции кельты не обосновались. Поэтому позже они отступили к северу, в малонаселённые области. В Подунавье, в междуречье Савы и Моравы возникло государство скордисков, кельтского или скорее иллирийско–кельтского племени, с центром Сингидун в нынешней белградской области. Другие группы проникли в Боснию и во Фракию, основали даже своё кельтское царство, простиравшееся до самой Добруджи и имевшее несколько центров (Ратиария и Дуростор–Силистрия на Дунае, Новиодун в Добрудже). Его влияние проникало вплоть до Византии, и только в начале II века мощь этого царства была подорвана восстанием фракийцев.

Рис. 15. Сомм–Бионн (Марна), Франция. Захоронение кельтского воина с двухколёсной повозкой.
Таким образом, с конца 3 века положение на этой территории становилось для кельтов столь же неблагоприятным, как и в Италии, так что, по–видимому, кельтские отряды отступали всё дальше в среднеевропейские области, в Карпатскую котловину и, вероятно, на территорию чешских земель, как мы увидим ниже. В Карпатской котловине и на Дунае мы с трудом определяем территорию расселения кельтских племён и даже не всегда можем точно установить их этническую принадлежность. Среда была слишком насыщена некельтскими, особенно иллирийскими, группами. Где–то на границе Словакии в более позднее время жило племя осов, по всей вероятности иллирийское. На правом берегу Дуная, на юг от его дуги у Вацовав конце I в. до н. э. жили арависки (эрависки), племя, по–видимому, родственное осам, но судя по памятникам материальной культуры сильно кельтизированное. Кельты в придунайских областях уже раньше держали в страхе автаритов, которые в 310 г. бежали перед ними в ужасе. Нам не достаёт убедительных данных о судьбе карнов в Корутании и на среднем течении Дравы. В восточноальпийских областях жили также тавриски, а по обеим сторонам Дравы в её верхнем течении амбидравии. На территории таврисков добывались золото и железная руда, и римляне пытались проникнуть туда хотя бы экономически. Однако не совсем ясно, не является ли понятие «тавриски» лишь географическим и не подразумевается ли под ним всё население данной области независимо от этнической принадлежности.

Рис. 16. Кельтские захоронения в Средней Европе периода кельтской экспансии.
После поражения кельтов в северной Италии римляне организовали наступление и на более северные области. Примерно в 182 или 181 гг. латинские колонисты основали город Аквилею, который вскоре стал посредником в торговле с расположенной на севере иллирийской и кельтской территорией. Отсюда на север вывозились италийские изделия, а также вино и растительное масло; в обратном направлении шли рабы, скот и шерсть. Область, известная во времена Цезаря как Норик, на рубеже предпоследнего и последнего веков сделалась самостоятельным образованием, Норицким царством (regnum Noricum). Ещё в последнем столетии Норик играл весьма важную роль; только во второй половине века и особенно в тридцатых годах он попал под сильное римское влияние; в 16 г. при Августе он был включён в качестве regnum Noricum в состав Римской империи, а при Клавдии превращён в провинцию. Начиная со II века Рим приступает к систематическому проникновению в Карпатскую котловину. Ещё в 146 г. римские войска оказались у Сисции на реке Драве, в 119 г. они проникают туда снова. Равно и на территории самой Карпатской котловины возможности кельтских племён быстро уменьшались, и по существу лишь в Паннонии и соседних областях ещё в течение нескольких десятилетий сохранялись условия для спокойного развития. Однако в середине последнего века и там положение резко изменилось. Кельтские племена в чешских землях и в Словакии

Из кельтских племён, живших на чешской территории, чаще всех упоминаются бойи (Boii), по имени которых и была названа страна Boiohaemum — Богемией. Мы не знаем точно, когда они пришли и как далеко простирались их поселения. Следует помнить, что часть Чехии, особенно её южная половина, была занята кельтами уже раньше (область курганной культуры) и что ещё в V веке результаты этого заселения сказываются и в части средней Чехии. Засвидетельствованный письменными источниками прилив кельтов, то есть приход военных вооружённых дружин, отличавшихся от местных курганных племён своей латенской культурой в её классической форме, несомненно имел место уже в IV веке. Об этом свидетельствуют кельтские могильники с большим количеством погребений воинов, концентрация которых в последующее время (кроме среднечешских областей) особенно бросается в глаза в районах под Крушными горами и по реке Огрже (рис. 16). Однако, судя по археологическим данным, могильники эти появляются в самом конце IV, а скорее всего даже на рубеже IV и III веков. Затем на могильниках хоронят непрерывно в течение III и II веков. Эти организованные военные отряды кельтов заняли в Чехии (и в Моравии) лишь самые плодородные области и в ранний период на старую территорию распространения курганов не проникли; по–видимому, они в общем не затрагивали старую кельтскую область на юге Чехии. В средней Чехии, конечно, было также более древнее население, что в настоящее время бесспорно доказано археологическими исследованиями. Здесь кельты образовали только верхний слой, сначала сравнительно слабый; он рос лишь с последующими приливами в более поздние времена после переменных успехов военных кельтских походов в остальные области Европы. Мы видели уже ранее, что различные ветви бойского племени расселились и в других частях Европы; особенно в северной Италии в IV и III веках они располагали прекрасными военными отрядами, причинявшими много неприятностей римлянам в этрусской области. В конце III и начале II веков их могущество было подорвано, и значительная часть бойев переменила места поселения. Предполагают, что они скорее всего двинулись на северо–восток, в придунайские области, но не исключено, что и в Чехию. Об этом мы можем судить по культурам италийских бойев и среднечешских и моравских кельтов, между которыми нет больших различий или же эти различия не так велики, как между среднечешской латенской культурой и курганной культурой южной Чехии. Курганная культура в южной Чехии в гальштаттско–латенскую эпоху опиралась больше на ранне–гальштаттскую базу и её процесс развития был иным, чем культуры тех кельтов, военные дружины которых оккупировали отдельные части Средней Европы. Примерно в то же время, когда началось перемещение кельтов из североитальянских областей, приблизительно во II веке, заметно стремление среднечешских кельтов проникнуть хотя бы в некоторых местах в курганную область южной Чехии, где они ищут новые источники сырья, железную руду, золото в песке южночешских рек (Отава), а по всей вероятности и графит. Военные неудачи в различных частях Европы начиная с III века лишали кельтов отдельных территорий. Большая часть этих кельтов принуждена была или отступить в свои исходные области, в Галлию и соседние районы, или сосредоточиться на собственно среднеевропейской территории, где пока ещё им не угрожала такая же участь, какая постигла кельтов в Италии и на Балканах. Последствия этих перемен проявились и в экономике, так как при изменившихся условиях возможность дальнейшего развития давала не добыча, которая могла удовлетворить военные отряды, а лишь хорошо организованная собственная хозяйственная база с развитым производством и растущей торговлей. Имя бойев в связи с чешскими землями появляется в источниках южного мира только в конце II века, когда незадолго до 113 г. они отразили напор германского племени кимвров. Нельзя с уверенностью утверждать, что власть бойев распростанялась только на Чехию. Но расценивая археологическую ситуацию в Средней Европе во II веке, мы должны прийти к выводу, что их опорой должна была быть средняя и северо–западная Чехия. В этом веке кельтская среднечешская область процветала и была достаточно сильной, чтобы отразить нашествия чужеземцев; о южной Чехии того времени этого сказать нельзя. Необходимо напомнить, что в соседнем Верхнем Пфальце и в северовосточной Баварии нет кладбищ, подобных среднечешским могильникам; они встречаются южнее, в баварских придунайских районах, на восток почти до Пассау. Если же некоторые группы бойев и были в части Баварии, то только на территории от Регенсбурга примерно до Пассау (у Пассау она называется Бойодурум), прямой же связи со среднечешской областью у них не было. Кроме того, на правом берегу Дуная, на восток приблизительно до реки Инн, жили реты, а далее к западу, вверх по течению Дуная, находилась территория винделиков, важным центром которой был оппидум Манхинг у Ингольштадта. В начале последнего века количество захоронений на кельтских среднечешских могильниках заметно уменьшается; вполне возможно, что часть кельтов после столкновения с кимврами ушла из Чехии, так как в последнем веке германский напор неустанно возрастал. В это же время уже со II века и ещё в начале последнего века увеличивалась густота кельтских поселений в области паннонско–словацкой, где в результате последних археологических раскопок обнаружены многочисленные кельтские могильники, относящиеся к этому времени, особенно в южной Словакии и на левом берегу Дуная, а также в области г. Нитры. Нельзя поэтому исключить, что часть бойев ушла из Чехии именно в словацко–паннонскую область, где в последнем веке существовало сильное бойское княжество. Другое мнение, опираясь на сообщение Страбона о том, что поселения бойев находятся по соседству с винделиками и что, следовательно, южная граница бойского княжества проходила по Дунаю, отождествляет бойев с курганной культурой в южной и юго–западной Чехии и в северо–восточной Баварии (Э. Шимек), В этом случае курганную культуру в археологии связывают с бойями, хотя в латенское время она совсем не соответствует экономическому и культурному уровню среднечешских кельтов. Кроме того, вопрос бойев здесь решается изолированно, вне связи с другими группами бойев в Европе, культура которых отличалась от курганной. Среднечешские могильники, в которых преобладают захоронения несожжённых покойников, Э. Шимек связывает с другим кельтским племенем, вольками–тектосагами, которому в таком случае следует приписать все находки в Моравии и Словакии. Согласно этому мнению существовал большой племенной массив вольков–тектосагов от Тюрингии по Словакию, включая Чехию и Моравию. В среде кельтских племён, принимая во внимание их частые перемещения, это было бы совершенно необычным явлением. С вольками–тектосагами мы, кроме того, встречаемся в латенское время также во Франции и на Балканах, а позже и в Малой Азии. Вольки–тектосаги якобы долго держались в Моравии ещё и в римскую эпоху, до самого 4 века, и их имя якобы сохранилось ещё в славянскую эпоху в имени «валахов». Остатками племени вольков должны бы быть и котины, другое кельтское племя, которое в римскую эпоху занималось добычей железной руды. Некоторые исследователи, однако, считают, что котины жили в Словакии, в гористой центральной области. Имя котинов впервые появляется при Августе, приблизительно около 10 г. на так наз. тускульской элогии, надписи на камне, найденном юго–восточнее от Рима. Вольки–тектосаги были, согласно Цезарю, народом когда–то храбрым и играли далеко не незначительную роль. Можно предполагать, что их поселения находились в Моравии, а с точки зрения археологической нельзя исключить, что это племя (или его меньшая часть) проживало в Моравии дольше, чем продолжалось компактное кельтское заселение средней Чехии. Делать же заключения о том, что их поселения существовали до IV века н.э., невозможно из–за отсутствия проверенных и убедительных археологических находок.