Семья и род. 1 page

Высшим общественным образованием было племя (по–ирландски «туат», в Галлии — сivitаs, раgus), члены которого признавали общих предков. Следы родовой организации и тотемистического мышления ещё долго сохраняются (запрет некоторой пищи, культ животных, кельтское пристрастие к символам и т. п.). Кельтских племён было очень много. Названия 60 галльских племён были, по свидетельству Страбона, написаны на алтаре, посвящённом Цезарю Августу, в Лугдуне (нынешний Лион). Некоторые племена были малочисленны, другие очень сильными, имели крупные вооружённые силы и боролись за первенство во всей Галлии. К ним нужно отнести в первую очередь арвернов и эдуев, из южнофранцузских племён саллиев, в состав которых, по–видимому, хоть частично входили и кельты. В 124 г. они были разбиты римлянами, когда предприняли враждебные действия против Массилии. Во время кельтской экспансии части отдельных племён проникли в различные европейские страны. Нельзя предполагать, что в процессе дальнейшего развития состав племён не подвергся изменениям. Как известно из исторических источников, кельты часто переселялись с места на место и нередко часть одного племени отделялась и присоединялась к другому племени. Впрочем, археологические материалы из Карпатской котловины и Моравии дают основание предполагать, что во II веке кельты находились уже в самой тесной связи с древним исконным населением, из культуры которого немало перешло в латенскую культуру господствующего слоя. Некоторые группы, в том числе группы наёмников, поступавших на иностранную службу, в новой среде постепенно растворялись, сливаясь с исконным населением. Нельзя забывать, что латенская культура в узком смысле слова в Средней Европе является культурой лишь одной этнической группы и господствующего слоя. Королевский сан и аристократия

Можно предполагать, что ещё в латенский период у многих кельтских племён был обычным королевский сан как древний институт, зарождение которого мы можем наблюдать ещё в позд–негальштаттской среде княжеских городищ. Но в некоторых племенах короли приходили к власти уже путём выборов. Король, торжественно вступая на престол, становился носителем власти и всех прав; его сан обязывал его к широкому гостеприимству. В последнем столетии мы ещё встречаемся с королевским саном у сенонов и нитиоброгов. Известен также триумф Фабия Максима, когда в числе пленных шёл и кельтский король. Флор рассказывает, что его колесница была украшена серебром, а его оружие играло всеми цветами радуги, по–видимому, украшенное золотом, серебром и эмалью. Своей расточительностью славился король арвернов Луэрн, которого впоследствии разбили и взяли в плен римляне. Этот король арвернов, проезжая иногда в своей колеснице, разбрасывал народу золотые и серебряные монеты. Однажды он якобы приказал поставить четырёхугольную ограду, за которой поместил бочки с напитками и много еды для всех желающих. Но общественная дифференциация возрастала, и аристократические семьи старались сосредоточить в своих руках как можно больше власти. Экономические конфликты и акты мести между отдельными семьями не были редкостью. Упадок королевской власти у отдельных племён был, согласно Цезарю, также результатом расширения системы клиентелы, так как этим путём аристократия приобретала небывалую власть. Вероятно, своё действие оказывало и возрастающее римское влияние, так как племена, постепенно отказывающиеся от королевской власти (арверны, эдуи, гельветы), находились непосредственно под влиянием Нарбонской провинции. В Аквитании и в области бельгийских племён короли удержали свою власть и в более поздний период.

Рис. 23. Ступава в Словакии. Бронзовое украшение пояса с маскообразными рельефными изображениями.
Во времена Цезаря в Галлии уже преобладала аристократическая форма правления, которая, однако, часто приводила к напряжённому положению, борьбе отдельных партий и анархии. Господствующие круги старались опереть свою власть на систему клиентов, несколько напоминающую феодальные обычаи. О личной клиентеле у континентальных кельтов говорит Полибий, описывающий также её выгоды для высших слоёв. Согласно Страбону, галлы ежегодно избирали вождя, а во время войны во главе каждого войска был свой военачальник. В последнем столетии за первенство в Галлии боролись главным образом эдуи и секваны, так что Галлия была разделена на два лагеря. В своё время и арверны пользовались значительной властью. Арверн Цельтилл захватил власть над значительной частью Галлии, но был убит своими соплеменниками, так как мечтал о королевском сане. Его сын Верцингеториг организовал в 52 г. восстание против Цезаря, созвал своих подданных, а по необходимости заставлял вступать в свою армию бедняков и разный сброд. Захватив власть в свои руки и подчинив себе сенонов и другие племена, он стал верховным военачальником и жестоко расправлялся с провинившимися, стараясь сохранить дисциплину и послушание вооружённых масс. В Ирландии по обычному праву общество было расчленено на туаты с королём, знатью и свободными гражданами. Король избирался из родственников своего предшественника, и не обязательно должен был быть сыном предшествующего властителя. Королевская власть включала также различные виды общественной деятельности, военные дела и заключение дружественных договоров с другими туатами. Свободными людьми являлись земледельцы и некоторые ремесленники, несвободными — рабы и смешанные семьи. Мелкие королевства, образованные из отдельных туатов, не являлись государствами в подлинном смысле слова, в них не было организованного общественного управления. Свободный мужчина пользовался влиянием и уважением в зависимости от его положения и богатства. И в Ирландии, кроме родственных связей, была распространена система клиентелы. Клиенты были обязаны своему господину и защитнику военной службой и другими услугами, за что пользовались его покровительством и материальной поддержкой, не теряя при этом некоторых своих прав и собственности. Отдельное лицо пользовалось правами только в собственном туате. Положение простого народа было далеко не завидным и иногда скорее походило на рабство. Многие утопали в долгах и притеснялись более сильными, угнетались большими повинностями и податями. Поэтому они искали защиты у аристократии. Чем богаче и знатнее был свободный галл, тем больше у него было таких подопечных клиентов. Цезарь свидетельствует, что в кельтской Галлии были три основных слоя: друиды, всадники и народ. К этому необходимо ещё добавить определённый вид клиентелы, как уже было указано, который, однако, не был совершенно схожим с подобным же римским институтом. Друиды

Жреческое сословие друидов первоначально было построено на иерархических началах и представляло собой замкнутую аристократическую корпорацию, которая ведала не только делами религии, но и пользовалась большим политическим влиянием, гораздо большим, чем слой всадников. Этот институт был общекельтским, известным на британских островах и в Галлии, и, очевидно, имел в течение определённого периода влияние и в Средней Европе; только в Испании и в северной Италии о нём нет ни письменных упоминаний, ни археологических данных. Мнение Цезаря, что этот институт возник первоначально на британских островах, является лишь его предположением. Древние источники (Цезарь, Плиний) приписывают друидам очень обширную сферу деятельности, но в настоящее время трудно проверить, насколько это соответствовало действительности. Какова была сущность их учения, философских и религиозных представлений, нам известно лишь отчасти. Они верили в бессмертие души, смерть, по их представлениям, означала не конец, а лишь середину долгой жизни. Под их покровительством находились священные дубовые рощи и само название их возникло якобы от слова «дуб» («дрис»). Жертвы (например, белые быки) не приносились без ветви этого дерева, так как всё, растущее на дереве, они считали даром небес, а производимые в связи с этим действия — указаниями богов. Большим почётом пользовались также лунные эмблемы, так как галлы исчисляли время не по дням, а по ночам, и приносили священные жертвы ночью при свете луны. Кроме совершения жертвоприношений, иногда якобы и человеческих, друиды предсказывали будущее; они оказывали давление путём неблагоприятных предсказаний и определяли, какое время более подходит для решения важных вопросов. Друидам также поручалось воспитание аристократической молодёжи. Однако письмом они не пользовались и не оставили письменных памятников: всё обучение велось устно. Сословие друидов и «ватес» по существу пополнялось из рядов аристократов–всадников. Описывается особый случай транса друида во время выборов короля Тары. Друид съел мясо принесённого в жертву быка, впал в сон и только после этого обрёл способность установить правомерность акта и предсказать грядущее (так наз. бычий сон). В более поздний период друиды уже не были ни столь замкнутой кастой, ни чисто жреческой корпорацией. В начале римской оккупации друидизм был ещё в полном расцвете, позже настал его упадок. Друиды боролись с романизацией, участвовали в восстаниях и потому римская власть была особо заинтересована в ликвидации этого института. Особенно долго этот институт удержался в Ирландии. Преемниками друидов там были «filed», основатели постоянных средневековых школ. VI. Военная организация кельтов и их способ ведения боя

Ведущий военный слой и его вооружение

Кроме друидов важную роль в кельтском обществе играли вооружённые свободные «всадники», своего рода военная аристократия. На западе у кельтов не было постоянного войска, вооружённые дружины собирались во время грозящей опасности и войны. Когда угрожала опасность, по галльскому обычаю созывался военный совет, в котором участвовали все вооружённые мужчины. Созыв этого совета считался началом войны; бряцанием оружия и криком собравшийся народ выражал своё согласие с оглашаемыми решениями. Военные отряды и во время войны оставались разделёнными по племенам. Особые условия на территории Средней Европы, занятой кельтами в IV—I веках, где, кроме кельтов, проживало много местного населения, требовали, чтобы определённая часть свободных членов общества находилась в неустанной боевой готовности. Об этом ясно говорят погребения воинов на могильниках в Чехии, Моравии и Словакии. Погребения мужчин, чаще всего вооружённых мечом в ножнах, копьём и дротиком, а иногда и щитом, составляют важную часть каждого кельтского могильника, иногда четвёртую часть всех зарегистрированных захоронений (Летки у Праги, Голубице в Моравии), в других местах около одной пятой или немного меньше. Общая картина говорит о том, что мы имеем дело не просто с погребальным обычаем, предписывающим класть в могилы свободных мужчин оружие, а с погребениями людей, действительно принадлежавших к военному слою. В некоторых мужских захоронениях отсутствует оружие, а иногда и другой инвентарь, так что не все мужчины погребались с полным вооружением. В то же время мужчины, захороненные с оружием, имеют явные следы военных столкновений. Следы заживших ран на черепах мужчин были обнаружены в кельтских могильниках в с. Забрдовице у Кршинеца, с. Дольни Добра Вода у Горжиц, с. Нова Вес у Вельвар и в других местах; в Кршеновицах в Моравии череп погребённого воина был два раза пробит ещё при жизни, в Трнове на Ваге у воина была зажившая рана на темени головы, в Гурбанове — зажившая рана на лбу. Иногда у погребённых не хватает даже части конечности (в Червеных Печках у Колина — предплечья, в Брно–Маломержицах и Гурбанове в Словакии — правой руки). Всё это достаточно красноречиво говорит о характере этого военного слоя. К этому же общественному слою воинов несомненно принадлежали и женщины, очень богатые захоронения которых встречаются на могильниках в непосредственной близости от погребений мужчин с оружием; иногда мужчина бывает похоронен в одной могиле с женщиной (Велка Маня в Словакии). Погребальный инвентарь этих захоронений женщин резко контрастирует с более скромным или совсем бедным инвентарём остальных погребений. Иногда эти женщины похоронены в роскошно убранной погребальной камере, обложенной деревом. Выше мы привели уже несколько примеров женских захоронений с большим количеством фибул; кроме того встречаются браслеты, ножные браслеты, кольца (в том числе золотые и серебряные), ожерелья, украшенные эмалью роскошные поясные цепи, сапропелитовые и стеклянные круги–браслеты, а обычно и кости кабана, оставшиеся после похоронного пира. На исследованных археологами могильниках количество женских захоронений с таким инвентарём доходит до 10% и более (Енишув Уезд у Билины в Чехии, Брно–Маломержице, Бучовице в Моравии). Археологические исследования последних лет позволяют нам среди этой среднеевропейской прослойки, которую Цезарь называет «эквитес» (всадники), различить захоронения знатных лиц, начальников или вождей, поскольку захоронения эти совершались по разному. В первую очередь мы встречаем захоронения вооружённых мужчин и богатых женщин, которые были похоронены особым способом. В с. Горни Ятов–Трновец на Ваге тело пожилого высокого мужчины с оружием, завёрнутое в звериную шкуру, лежало в просторной могильной яме (могила №362), в которой были также кости почти целого кабана; могила была окружена рвом, составляющим квадрат, сторона которого равна 10 м. Так же была похоронена и женщина с богатым погребальным инвентарём (могила №233), могила которой тоже окружена квадратным рвом. Оба захоронения, по всей вероятности относящиеся к концу II века, несколько изолированы от остальных погребений с трупоположением. С тем же явлением мы встречаемся в кельтском могильнике в Голиаре. Остатки трупосожжения мужчины–воина (могила №29) и женщины с богатым инвентарём (могила №186), среди которого была роскошная бронзовая поясная цепь (рис. 25), находятся в непосредственной близости друг от друга и в отличие от остальных захоронений остатков трупосожжения окружены кольцеобразным рвом диаметром в 10 м. И в данном случае могилы несколько изолированы от остальных, что должно было подчеркнуть их значение. Знаки достоинства знатных лиц

Основным оружием в латенское время был меч, затем копьё или дротик, а позже и щит. Некоторые виды мечей и ножен были выразительным знаком власти и общественного положения и дают нам возможность выделить в военной прослойке военачальников. Прежде всего мечи, принадлежавшие военачальникам, как правило, были более короткими, с антропоморфной или псевдоантропоморфной рукоятью. По всей вероятности их праобразом были позднегальштаттские кинжалы подобного же типа, особенно в области у северо–западного подножья альпийского хребта, откуда вооружённые отряды отправлялись в военные походы. Они появляются с конца V века и держатся долго, до самого начала последнего века, сначала ещё в курганной среде, а позже и в области грунтовых могильников на всей территории, которую охватывала кельтская экспансия, от Англии на восток вплоть до Карпатской котловины и даже до района Мукачева. В Чехии известно уже пять таких находок, такое же количество их найдено и в Моравии. Ствол рукояти этих мечей расщепляется наверху и внизу в виде дуги, так что общий вид напоминает букву «Х» или человеческую фигурку. Между верхними рожками иногда на особом стерженьке прикреплена бронзовая человеческая головка (антропоморфные мечи) или другое украшение (псевдоантропоморфные мечи). Некоторые из этих мечей очень искусно обработаны, концы рожек украшены цветными вставками, а клинок выложен золотом. Меч в Немиланах в Моравии, украшенный золотом, лежал на груди воина, в захоронении которого находились ещё два железных меча. На бронзовой рукояти железного меча из Клучова у Чешского Брода были ямки и желобок в среднем звене для вставок. Ведущий военный слой придавал большое значение художественной обработке мечей и особенно ножен. Типу коротких мечей военачальников соответствуют и бронзовые ножны с медальонообразным наконечником (конец ножен украшен 3—5 овальными медальонами, иногда выложенными эмалью). И эти типы появляются с конца V века и держатся долго, в течение [пропущено] вированные, изредка встречаются и звериные орнаментальные мотивы (рис. 18). Мы находим эти мечи ещё в конце II века; часто они снабжены клеймом. Особенно много таких клейм известно пока в Швейцарии. По–видимому, по причинам магическо–религиозным на клеймах мечей очень часто встречается изображение кабана и человеческой маски, в одном случае на мече выбито греческими буквами имя мастера («Корисиос», рис. 19). В более поздний период особенно славилась производством богато украшенных ножен английская область.

Рис. 24. К одежде кельтских женщин ведущего слоя принадлежали бронзовые цепи, часто украшенные красной эмалью (№№5—6). Они были распространены главным образом во II и в начале I веков до н.э. и в Чехословакии. 1 — Леднице в Моравии; 2 — Нейдек в Моравии; 3—4 — Козланы в Моравии; 5 — Желеч в Моравии; 6 — Страдонипе у г. Лоуны в Чехии.
Сами военные отряды были вооружены тяжёлыми железными мечами длиною свыше 80 см, которые носились в ножнах на кожаных, железных или бронзовых поясах. Эти тяжёлые мечи были обычными ещё в V веке (о них упоминает, например, Полибий при описании битвы у Теламона в 225 г.), и в среднеевропейских могильниках III и II веков они являются обычным инвентарём мужских захоронений; в большинстве случаев в таких могилах похоронены простые воины–пехотницы из свободных слоёв или из клиентов. В вооружение входило также копьё, которое вместе с древком и наконечником иногда достигало в длину более 2 м; копейщики были важной частью кельтских войск, и древние источники о них упоминают особо. Кельтский щит чаще встречается с середины III века; он был продолговатым, чаще овальным или четырёхугольным с закруглёнными углами. Первоначально эти щиты были деревянными, без сложной оковки, позже были снабжены умбоном в центре (защищающим руку, держащую щит), а по краям окованы бронзовым или железным листом. Реконструировать кельтские щиты легко, так как в некоторых местах они сохранились почти полностью (Латен в Швейцарии или массовая находка деревянных щитов с деревянными умбонами в торфянике в Хьортспринг в Ютландии); они представлены совершенно точно и в скульптурных изображениях кельтских воинов (таб. XIX). Мотив щита появляется и на кельтских монетах. Высота некоторых щитов достигала более 1 м, доходя иногда и до 170 см, так что в могиле они часто прикрывают всё тело воина (Велка Маня); они были однако довольно тонкими, в середине около 11 мм, по краям всего 3—4 мм. Эти археологические данные совпадают с рассказом Цезаря о том, что одним копьём можно было пробить и соединить друг с другом несколько галльских щитов, так что позже они стали скорее бременем, и галлы от них отказывались. Броня и шлемы в кельтских войсках были редкостью и встречались только среди знати; те, что сохранились, отличаются художественной обработкой (рис. 11). О мужских поясных цепях упоминалось уже выше. В Англии и в Бретани были найдены пращи, из которых метали камни. Простой кельтский воин кроме оружия имел очень мало украшений, чаще всего железные фибулы, которыми он скреплял свою одежду. В период кельтской экспансии в составе войск кроме пехотинцев фигурируют также военные колесницы и конница. Боевая колесница на двух колёсах появляется с конца V века. Воины на этих колесницах быстро проносились в разных направлениях, выпускали стрелы, а стук колёс и ржанье коней вызывали панику в рядах врага. Избрав удобный момент, они спрыгивали с колесниц и сражались в пешем строю, возничие же с колесницами отступали в задние ряды. Благодаря ежедневной тренировке кельты умели безукоризненно управлять лошадьми, так что могли остановить их и на самом быстром аллюре и повернуть обратно. Во время езды на колеснице они якобы бегали по дышлу и становились даже на ярмо. Захоронения с двухколёсными повозками изучены пока лучше остальных на западе, в рейнско–французской области. В Англии этот способ ведения боя удержался очень долго.

Рис. 25. Бронзовые поясные цени кельтских женщин: 1 — Манхинг, Бавария. Общий вид застёгнутого пояса; 2—3 — Голиаре, Словакия. Крючки–застёжки поясных цепей, украшенные эмалью, в захоронениях женщин.
Конница континентальных кельтов, особенно на западе, комплектовалась из высших аристократических кругов. Она играла важную роль уже во время войн на Балканах и в Греции. Греческий автор Павсаний пользуется кельтским выражением III века «тримарцисиа», означавшим трёх всадников — одного благородного и двух сопровождающих, которые могли подать ему свежего коня или в случае необходимости защитить его. Количество конников возрастало главным образом во время борьбы с римлянами. Остальные воины сражались в пешем строю в отрядах по племенам; часто на их штандартах было изображение кабана (рис. 14). Вообще кабан во всём кельтском мире играл особую роль, о чём мы ещё будем говорить в главе об искусстве и религиозных представлениях. Способ ведения боя

Кельтские войска были известны своей отвагой и мужеством; женщины сражались так же отважно, как и мужчины. Вражеские укрепления кельтские воины брали с помощью деревянных лестниц, крепостные стены окружали, бросали на укрепления множество камней, чтобы на них никто не мог стоять. Во время штурма они делали крышу из щитов, подкапывали стены, поджигали ворота. Иногда кельты в качестве защиты использовали и повозки. С возвышенных мест одни метали стрелы, другие поражали врагов копьями и дротиками. Кипящая смола и куски сала, подаваемые из рук в руки, бросались в сторону врагов, чтобы не дать утихнуть пожару. Бой отличался жестокостью. В некоторых областях кельтского мира иногда встречается особый культ отрезанных голов. По древним представлениям голова символизировала всего человека, и, вероятно, на основе этих представлений возник жестокий культ голов; воин привозил домой на шее своего коня отрезанную голову побеждённого врага, как военный трофей, и прибивал её к стене своего дома. Головы знатных лиц даже бальзамировались, а потом показывались гостям, как осязаемое доказательство храбрости хозяина. Об этом культе нам известно от древних писателей (Диодор, Страбон), он нашёл художественное отображение в южнофранцузских областях в особых святилищах, о которых будет упомянуто ниже (Энтремон, Рокепертус). Согласно Орозию, скордиски в нижнем течении Дуная использовали черепа врагов (в том числе и с волосами) в качестве кубков. И на кельтских монетах мы часто находим изображение воина, держащего в руке отрубленную человеческую голову. Необходимо указать, что на среднеевропейских кельтских могильниках иногда встречаются захоронения покойников, у которых отсутствуют головы, например, в Летках у Праги. В древние времена кельты были даже отважнее германцев, и об их отваге с похвалой отзывается Цезарь ещё в последнем веке. Однако в этот период их мужество быстро шло на убыль, особенно там, где благодаря соприкосновению с южной высокоразвитой средой кельты привыкали к высокому жизненному уровню. Позднее в этом отношении самую большую роль сыграло римское влияние. Пришло время, когда кельты уже избегали столкновений и битв и отступали перед отважными набегами германцев. VII. Экономическая база и уровень цивилизации кельтского общества

Дом и село

Большая часть кельтского населения жила в деревнях среди полей. Дома строились из дерева и крылись соломой, легко загорающейся, так что поджечь большое количество поселений в военное время не представляло труда. Сведения, сообщаемые древними писателями Цезарем, Тацитом, Страбоном и Плинием, в общем соответствуют результатам археологических исследований; они говорят не о каких–либо пышных жилых постройках, а скорее о хижинах, возведение которых не было ни сложным, ни слишком дорогим. Найденные до сих пор основания домов в Средней Европе в большинстве случаев несколько углублены в землю, иногда до полуметра, а в некоторых местах и более. Чаще эти постройки были четырёхугольными. Вдоль длинной оси по краям дома находились два деревянных столба на расстоянии около четырёх метров друг от друга, которые, по–видимому, служили опорой основания крыши. У одной из стен, обычно более длинной, оставлялся небольшой земляной выступ — нечто вроде лавки. Примеров подобных построек достаточно (латенское поселение у Тухловиц в окрестностях г. Нове Страшеци, в Собесуках и Тршисколупах в районе г. Жатец, в Гостомицах у г. Билина в Чехии и др.). В большинстве случаев это небольшие дома, основание которых, как установлено, обычно достигает в длину 5—7 м. Но в Чехии пока ещё очень трудно отличить жилые постройки поселившихся здесь позже кельтов от построек исконного местного населения. В позднелатенское время чаще всего начинают появляться постройки на каменном фундаменте (террасообразной кладки без раствора; последний применяется в кельтской области благодаря римскому влиянию лишь в конце последнего столетия); они известны и в Средней Европе, особенно в южной Чехии (Кбельнице у г. Страконице — хижина 6хЗ м с каменным фундаментом). Иногда жилища углублялись в землю до каменистого основания (Куржимены у г. Страконице). Некоторые позднелатенские постройки довольно длинны (до 13хЗ,5 м), с глинобитным полом, отчасти выложенным камнями; стены из кругляка скреплены железными гвоздями и скобами, иногда оштукатурены, двери уже снабжены хорошими замками с железными ключами (Карлштейн у Рейхенгаля, Верхняя Бавария). Очаг помещался внутри жилища часто в небольшой нише. То же наблюдается и в некоторых оппидумах. Дома и хижины эдуев в Бибракте стояли на каменном фундаменте сухой кладки, а иногда также частично углублялись в землю, так что внутрь вели каменные ступени. Встречаются однако и свайные постройки и хозяйственные пристройки с кольцевым основанием, способы возведения которых были различными (использовались, например, плетни). В некоторых областях четырёхугольные постройки с каменным фундаментом соединены стенами, образующими двор, а несколько дворов составляют деревню (Вассервальд у Цаберна в Вогезах). Внутреннее устройство домов различно; чаще всего они состоят из одного помещения, но иногда насчитывают несколько помещений, даже четыре. Система дворов встречается также в некоторых оппидумах, например, в Гразанах в Чехии. В Шотландии и Ирландии кельты строили жилые дома сухой кладкой, с двойными стенами, промежуток между которыми заполнялся мелкими камнями. В болотистых низменностях Ирландии они воздвигали большие избы и на искусственных островах, укреплённых деревом и камнем (сrаnnоgs). Кроме того в Ирландии существовало много тысяч «rаths», укреплённых кельтских поселений, в большинстве случаев на возвышенных местах, защищённых земляным валом и рвом; в областях, богатых камнем, им соответствуют «саshеts». Земледелие и землевладение