Идея тайного братства в России

Вячеслав Минин

Идея тайного братства в России

——————————————————————————

“Сегодня мы не будем возвращаться к вопросам, на которых останавлива­лись прежде. К традиции духовно-военных по­святительных организаций Руси, связан­ных с такими персонажами нашей мисти­ческой истории, как “калики пере­хожие”.

Не будем также подробно останав­ливаться и на Опричнине Святого Благо­верного Царя Иоанна Васильевича (Гроз­ного), сыгравшей колоссальную роль в по­давлении ереси жидовствующих, черно­книжия, противостоявшей иезуитским козням и не позволившей прервать Право­славный путь России. Тайны оприч­нины еще ждут своего исследователя. Скажем лишь, что опричная структура одно­значно трактуется оставшимися в живых свидетелями-иностранцами, как организация орден­ского типа, по принципу тайного право­славного братства. Только не в коем слу­чае не следует путать это с масонством, в любом виде и обличии, которое из­на­чально является по своей природе сугубо антихристианским учреждением, ни­чего не придумавшим своего, но наглым обра­зом, вероломно скопировавшим и из­вра­тившим чужие идеи, придав им формы борьбы против Веры и Церкви Христо­вой, а значит соответственно и против закон­ной Царской власти.

Речь пойдет о более близких вре­менах, когда русские умы вновь обрати­лись к орденской идее...

Сейчас множатся попытки созда­ния новой русской и, как варианты. Рос­сийской идеологии. Спектр достаточно широк: от либеральной рыночной модели западного образца до Империо-модер­низма.

Идет моделирование новых соци­ально-экономических и парарелигиозных мифов. Делается попытка формирования новой буржуазной нации, названной в ра­бочем порядке “новой русской”. Для тра­диционной духовной культуры реализа­ция этих мифов чревата гибелью.

В работе “Святая Русь в путях Рос­сии” религиозный философ А.В.Карташев предостерегал: “Не было еще в истории примера, чтобы народ, создавший свою культуру на почве одного вдохновения, одного идеала... переменил этот идеал и начал творить столь же успешную новую тему. Нет. Народы в свою органическую эпоху воплощают свой дух только в одну свойственную им форму, и так сказать, об­речены пережить свой исторический век в ней, ее развивая, обогащая, видоиз­меняя, но не заменяя ее и не изменяя. Измена ей - культурное самоубийство или этническая старость, обесценивание народа”.

Приходится признать: истинный русский духовный и национально-госу­дарственный идеал не находит отклика в душах подавляющего большинства на­ших современников. Они его не знают и не желают знать. В чем причина? В чем корни кризиса восприятия священного широкими массами? Количество нацио­нально мыслящих людей у нас ничтожно. Мы уже почти потеряли осмысленную связь между прошлым и будущим некогда Великой России. Мы пугливо отшаты­ва­емся от идеи воссоздания Святой Руси! От идеала, стремление к которому и яв­ляется единственным оправданием нашего на­ционального бытия перед судом ис­тории!

Так возникает первый вопрос: за что зацепиться, где островки твердой почвы посреди этого болота?

Может быть, это политические пар­тии?

Однако они формируются не обяза­тельно из лучших представителей обще­ства. За политическими интересами все­гда стоят интересы экономические. Им­пульсом к созданию партии могут служить кристально чистые идеи, но они зако­но­мерно замутняются тем грязным финансо­вым потоком, в который обязана встраи­ваться структура. Обязана, чтобы удовле­творять все возрастающие потреб­ности своей верхушки и успешно участвовать в коммерческом предприятии под назва­нием “демократические выборы”.

Удивительно ли, что сейчас мы не имеем ни одной серьезной и честной рус­ской партии?!

Несмотря на разнообразие вывесок, современный мир партий сводится к бала­гану марионеток на службе паразитарных финансовых, реже промышленных кругов и группировок. Но даже если бы сущест­вовали партии и движения иного рода, они не нашли бы никакого отклика в ли­шенной исторических корней и зре­лой политической воли народной массе. Она реагирует лишь на тех, кто бессове­стно су­лит золотой дождь материальных благ, льгот и гарантий. Если же застав­лять виб­рировать не только эти струны, то боль­шинство можно задеть за живое лишь в плоскости страстей и темных глубин под­сознательного, объективно ли­шенных ста­бильности и созидательной направляю­щей. Именно на этих струнах играют сего­дня фабриканты мифов, демагоги-рефор­маторы. Однако потенциал энтузиазма, возбуждаемый таким образом, бесследно и быстро исчезает. Требуется подпитка все новыми мифологемами. Никакое коллек­тивное движение, опираю­щееся на по­добные силы, не способно существовать долго. Не способно, если оно лишено того глубинного изменения, с которым нас свя­зывают священные сим­волы.

Атомизированный (?) человек ста­но­вится лицом к лицу с новым феноме­ном - “коллективизацией” машин и, что самое страшное - информационных по­токов! Национальное самосознание русских почти полностью вытеснено на пери­фе­рию их сознания, перегруженного телеви­зионной псевдоактуальностью. Люди оза­боченно переживают (или пережевывают) огромный поток информации, зло­боднев­ность и истинность которой они не могут знать.

Поток этих, зачастую бессвязных све­дений служит набором условных реф­лек­торных сигналов. Человека “включают” на страх или негодование, или на гнев, играя на самых сильных и примитивных стра­стях. Потребителю же информации со­вершенно искренне кажется, что он уз­нает “новости”. Более того, обывателю внуша­ется его сопричастность со всем происхо­дящим. При этом он не осознает своей прямой подключенности к источ­нику социокодирования, к системе, где он приравнен к биороботу, к биологическому атому. Потерявший духовную и нацио­нальную основу человек представляет со­бой более чем слабое подобие личности.

Второй вопрос: где должны сосре­доточиться аккумуляторы национального самосознания? Где должна формироваться реальная картина мира?

Это особенно важно в условиях, когда средства массовой информации ста­новятся филиалами банков, а “аналитические центры” сидят в кармане таких гос­под, как Дж. Сорос.

Массы нуждаются в личности, спо­собной изменить правила политической игры или отменить эту игру вовсе.

Многое будет зависеть от того, на­сколько еще не утрачен государственный инстинкт и политическая воля у лучшей части граждан, пребывающих в атомар­ном, распыленном виде.

Третий вопрос: в какое состояние это движение потенциального цвета на­ции должно прийти, чтобы выдвинуть национального лидера? Того, кто спосо­бен в силу своих индивидуальных качеств донести священные символы (в обычном состоянии общества они мертвы для ши­роких масс) до максимального числа со­отечественников?

Мы должны избавиться от иллю­зий стихийного почвеннического демо­кра­тизма и попыток путем заклинаний “соборности” оживить массы людей. Важ­нее, чтобы те немногие, кто жив для Рус­ской идеи, нашли друг друга. В этом вза­имном поиске многое будет зависеть от сердечной предрасположенности по от­ношению друг к другу русских православ­ных христиан, вместе собравшихся для со­борной молитвы в храме или в другом достопамятном для каждого русского месте, вместе участвующих в многочис­ленных патриотических, культурно-про­светительских и других общественных ме­роприятиях, а также и от наглядных сим­волов, от того самого первого шага брат­ского общения, когда православный знак на груди или даже простой национальный значок на борту пиджака уже может стать поводом для продуктивного контакта ме­жду двумя или несколькими православ­ными сла­вянами. Святой символ спосо­бен кристаллизовать отдельные атомы пе­редовой части Русского Народа в новую аристократию для жертвенного служения Святой Вере, будущему Царю и своему Отечеству. Она волевым усилием вернет себе Рус­ский Дом и откроет его всем ищу­щим. Наше соборное движение будет иметь пере­довой характер. Предстоит кропотливая “штучная” работа, где каждый новый на­дежный член братства - дороже помпезного многотысячного форума, ко­торый ка­жется грандиозным лишь в мо­мент его проведения. Подход таков: и один в поле воин, если он по-русски скроен.

“Передовой отряд” хранит и идео­логически оформляет в соответствии с ис­торическим временем священные основы национального бытия, ценностные и ми­ровоззренческие ориентиры общества, обуславливает идентичность преемст­вен­ности идеалов и поколений. “Передовой отряд” православного русского на­рода оп­ределяет национально-государственное, культурное и цивилизационное лицо эт­носа. Он живо связан с самим народом, но не сводим лишь к выражению народной культуры на более интеллектуальном уровне. Передовая часть народа - самоге­нератор идей, волевой творец культуры. Она - не политическая элита и она не имеет сегодня обусловленных социальных преград.

Увы, сегодня русский народ не имеет своего передового отряда. Есть люди-маяки русской культуры, художники, писатели. Есть храбрые русские офицеры. Есть замечательные священники. А пере­дового отряда нет. Нет Черной Сотни Рус­ского Народа, той самой, которая молит­венными трудами игумена земли Рус­ской - преподобного Сергия Радонежского, ро­ждена была в Священной брани на Кули­ковом поле, той самой, которая под пред­водительством великих патриотов - Козьмы Минина и Димитрия Пожарского, прошла боевым строем от Волги до Мо­сквы, той самой, которая, благословленная Святым Иоанном Кронштадтским, добро­вольно взошла со своим Благоверным Ца­рем-мучеником на вершину Рус­ской Гол­гофы и, умирая, до последнего осталась верной ему! Ибо что такое Черная Сотня, как не весь Православный Русский Народ, вступивший на поле духовной и военной брани. Это и был во все времена Передо­вой отряд лучших мужей России.

Задачу воспитания таких лично­стей поставили перед русским обществом его лучшие представители - философы “серебряного” века. Блестящий мыслитель К.Н.Леонтьев и автор теоретического труда “Монархическая государственность” Л.А.Тихомиров, одними из первых сфор­мулировали: необходимо создать духов­ные ордена.

Лев Александрович Тихомиров пи­сал: “Конечно, тут дело касалось не ка­кого-нибудь Иезуитского Ордена, а мысли наши бродили вот над чем. Борьба за наши идеалы встречает организационное противодействие враждебных партий. Мы же являемся разрозненными. Правитель­ственная поддержка скорее вредна, чем полезна, тем более, что власть, как госу­дарственная, так и церковная, - не дает свободы действия и навязывает свои ка­зенные рамки, которые сами по себе стес­няют всякое личное соображение... Необ­ходимо поэтому образовать особое Обще­ство, которое бы поддерживало людей нашего образа мыслей повсюду - в печати, на службе, в частной деятельности, всюду выдвигая более способных и энергич­ных. Очень важное и трудное условие состав­ляет то, чтобы Общество было неве­домым для противников, а следовательно, ему приходится и вообще быть тай­ным...”

Действительно, тайная борьба про­тив России, о которой мы знаем, должна иметь адекватный ответ. Причем, ответ в той плоскости, которая недоступна госу­дарственным учреждениям, именуемым “спецслужбами”. Мы должны повсеме­стно создавать Православные тайные братства, по образу и подобию Оприч­нины, если хотите Опричнины Царя Не­бесного.

Вот что писал о неиспользованных возможностях в незримой битве с ми­ро­вым масонством и жидовством один из наиболее ярких представителей русской эмиграции историк Б.Башилов: “В этой борьбе победить должны были представи­тели того лагеря, в ряды которого вольется большинство жертвенно настроенной мо­лодежи... Если бы в исковерканной духов­ным подражательством Европе Рос­сии, сторонникам самобытного развития уда­лось бы создать Орден Борцов за Святую Русь и вовлечь в ряды его большинство политически активной идеали­стически настроенной молодежи. Этот орден, ко­нечно, не должен был бы носить столь высокопарное название, высокопарность не в русском духе, он мог бы но­сить какое угодно название, но он должен был бы стать подлинным национально-консерва­тивным строем, который был разгромлен Петром I и без восстановления которого не могла быть правильно решена задача национального возрождения”.

Православным архетипом тайного братства, незримого монастыря является град Китеж. Его благоверные жители, со­крытые от врага омофором Богородицы, все эти века не оставляют поля духовной брани, не перестают молиться за благо­состояние Руси.

Константин Николаевич Леонтьев в письме И.И.Фуделю также писал: “Знаете что? Я знал одну великую игуменью (из дворян), она два года тому назад (в 1888 году) умерла всего сорока трех лет. Она говорила: “Нам нужны новые монашеские ордена, которые могли бы больше влиять в мире”. Русский философ Иван Алек­санд­рович Ильин делал вывод: “Итак, спасенье России - в воспитании и укрепле­нии рус­ского национального рыцарства... Рыцар­ский дух; рыцарская дисциплина; рыцар­ское единение; рыцарская борьба”.

И.А.Ильин также писал, что оча­гами русской национально-духовной силы станут в будущем “патриотически-орден­ские организации религиозного и свет­ского характера”.

Теперь вновь обратимся к нашим временам. Иногда приходится удивляться вот чему. Таинственная связь внешне не связанных событий; мистическая син­хронность разнообразных происшествий; наконец, возникновение ситуаций, ко­то­рых по всей логике вообще не могло воз­никнуть, - все это предполагает наличие мощных незримых субъектов коллектив­ной воли. Судить о них можно лишь по­тому неожиданному изменению траекто­рии известных нам процессов, явно ис­пы­тывающих влияние каких-то весьма круп­ных тел. Словно невидимых звезд, вычис­лить существование которых астрономы могут лишь математически. Речь о струк­турах, наподобие нашей.

Их деятельность направлена, в ча­стности, в неуловимую для многих сферу “войны символов”. Чрезвычайно важно подавление масонских идеологем, кото­рые стали образом массового мышления. Ведь формула “ свобода, равенство, брат­ство ” выползла из лож. Однако вместо нее уже выдвигается священная триада:

“Православие, Самодержавие,