БОЛИВИЯ. Столица Боливии Ла-Пас находится на высоте 4 200 метров над уровнем моря, поэтому проявления горной болезни стали для меня ощутимей

Столица Боливии Ла-Пас находится на высоте 4 200 метров над уровнем моря, поэтому проявления горной болезни стали для меня ощутимей. В Куско они менее заметны из-за того, что город расположен в долине, и перепад высоты при передвижении составлял всего десятки метров. Ла-Пас втиснут в глубокое узкое горное ущелье и окружен сияющими на солнце снежными вершинами. При ходьбе по городу разница уровней может достигать одного километра. Это уже серьезная нагрузка. Мы часто останавливались, чтобы полюбоваться разными диковинными сувенирами и восстанавливали дыхание. Когда приходилось без остановки идти вверх, дыхание сбивалось, сердце колотилось в груди, гоняя обедненную кислородом кровь. Я постоянно жевал листья коки. На уровень осознания кока никак не влияла, просто помогала выживать на высокогорье.

По прибытии в Ла-Пас я остался с рюкзаками в ближайшем турагентстве, а мои спутницы пошли искать гостиницу. Среди проспектов лежали фотографии раскопок древней цивилизации в доинкский период, расположенной на территории современной Боливии. Я вспомнил программу “Клуба путешественников”, увиденную более пятнадцати лет назад об этих местах. Внутренний голос настойчиво звал посетить Тиауанако — место, расположенное на берегу озера Титикака со стороны Боливии. Возникла эта цивилизация почти на тысячу лет раньше, чем империя инков (3—4 век н.э.), но поклонялась она тому же Богу, что и инки — Виракоче. Эту ночь, как, впрочем, и следующую, я не уснул: сказалась высота. Утром следующего дня мы ехали к древним развалинам.

Расположенные здесь руины древних сооружений имеют такую же каменную кладку, как и в Мачу-Пикчу. Наиболее древней и крупной считается пирамида Акапана высотой 15 метров, длина стороны основания — 230 метров. Площадь территории Тиауанако составляла 450 тысяч квадратных метров, а данные математических и астрономических оценок нетрадиционно мыслящих ученых относят эту цивилизацию к 15000 году до нашей эры. Техника подземного орошаемого земледелия, по оценкам ученых, в 40 раз эффективней ныне существующего на планете. Сохранились проложенные под землей каменные водоводы, которые подводили воду к корням растений, что сильно экономило влагу в сухом и жарком климате с песчаными почвами.

Церемониальный храмовый комплекс состоял по числу миров из трех уровней: верхний, средний и нижний. В каждом мире были свои храмы и свои ритуалы, которые проходили либо испытуемые, либо поклоняющиеся. Каждый мир имел свои врата, которые открывались в свое время. Все трое врат располагались на одной прямой. Только один раз в году солнце показывалось на линии, соединяющей трое врат, и сияло в трех вратах одновременно. Так начинался год. Это было начало нового цикла жизни. В среднем мире есть камень с отверстием в виде рупора. Я шепнул в него. Даже мой тихий голос хорошо был слышен на площади перед камнем. Человека, стоящего за камнем, не видно. Этот эффект, видимо, использовали жрецы во время священнодействия. Ворота Солнца с высеченным на нем календарем испанцы повалили на землю, отчего гранитная плита раскололась на две части. Место, где стояли ворота Солнца, теперь неизвестно, и они установлены произвольно.

Пирамида Акапана находится в длительной стадии реставрации. Еще многое в ней непонятно. Да и вообще, что можно понять через тысячи лет, когда сменились цивилизации и точки отсчета, Боги и их Миры. Когда я бродил по раскопанной верхушке пирамиды и возле одной стены, где в пределах трех метров несколько раз меняется магнитное поле, на меня буквально обрушилась старая память о жизни на этой священной земле. Я упал на землю, рыдая, целовал коричневую глину и просил прощения не знаю, у кого, и не знаю, за что. Мой “наблюдатель” смущенно доложил, что вокруг ни души. Мой молчащий ум наблюдал, как кто-то очень старый во мне, проснувшись на время, торопился то ли исправить что-то, то ли успеть доделать недоделанное. Минут через десять я поднялся с земли, как будто сбросив тяжелый груз с души, тело стало легким, душа стала любяще прозрачной. Заплатив за статуэтку Виракочи из черного камня в пять раз больше, чем просили, я пошел искать своих спутниц. Так я узнал о еще одном своем воплощении в Южной Америке.

ЭКВАДОР

Эквадор расположен на экваторе, отчего и произошло его название. Солнце в Эквадоре встает и заходит всегда в одной и той же точке, всегда в одно и то же время, проходит один и тот же путь по небу. Температура практически всегда одинакова, днем тепло, ночью прохладно. Очень похоже на инкубатор. Наверное, там очень скучно жить: ничего не происходит, всегда все предсказуемо, нет смены времен года, утро всегда начинается, а вечер всегда заканчивается в одно и то же время… Город небольшой, но красивый поднимается уступами высоко вверх по горным склонам. Утром окраины, расположенные значительно выше центра, скрыты туманом, который то открывает их для взгляда путешественника, то снова прячет, укутывая плотным серым покрывалом.

Эквадор — первое место на западном побережье Южной Америки, где вода уже нагрелась до приятной для купания температуры, пройдя длинный путь от Южного полюса до экватора, равный примерно семи тысячам километров. В океанах существуют различные поверхностные и подводные течения, охватывающие весь земной шар и творящие погоду.

В Кито мы дважды были удивлены. Вернее, один раз удивлены и один раз шокированы. Обычно, прилетев в любую страну, первым делом нужно обменять доллары на местную валюту. В аэропорту мы пошли в обменный пункт. Однако нам опять выдали те же доллары, только мелкими купюрами. Мы говорим, что нам не нужно разменивать, нам нужна местная валюта, на что нам с улыбкой отвечают: “Это и есть местная валюта”. Мы подивились находчивости эквадорцев, которые сэкономили на печатании денег приличную сумму.

Шокированы мы были днем следующего дня, когда бродили по городу и услышали отдаленное эхо взрыва. Я не придал этому никакого значения и вскоре совсем забыл о нем. Через час мы оказались вдалеке от центра города, и я почувствовал, что воздух сильно загазован. День был в разгаре и на улицах полно автомашин… Возможно, у них такой сорт бензина? Потом я резко заболел простудной инфекцией: в носу защипало, как при гриппе, глаза начали слезиться. Я расстроился: мы собирались ехать к океану искупаться. Мои спутницы тоже стали всхлипывать. Вскоре я заметил, что местные стали прикрывать носы платками… Так значит дело не во мне! Я остановил какую-то женщину и жестами спросил, почему у нее платок у носа и слезящиеся глаза. Она поняла меня и ответила на испанском. Я был шокирован тем, что понял ответ! Слова “бомба” и “газ”, наверное, на всех языках звучат примерно одинаково. В миллионном городе взорвали газовую бомбу, и треть города оказалась в зоне действия газа. Спрятаться от него было негде. Мы пытались отсидеться в кафе, в магазине, но воздух везде был отравлен. Мне пришла гениальная идея: я послюнил палец, поднял палец кверху, покрутил им в разные стороны, огляделся вокруг, потом посадил Свету и Кнопочку на трамвай, и мы поехали. Я повез их навстречу ветру! Через три остановки мы приехали в зону чистого воздуха.

В центре Кито есть парк, где живут ручные игуаны. Игуаны — это древние рептилии, размером около метра, которые дожили благополучно до наших дней и, возможно, переживут человечество, если оно не образумится и не повернется лицом к Богу. Живут они на земле и на деревьях, ночевать и размножаться уходят в норы. Движения их сильно заторможены, возможно, из-за отсутствия хищников и обилия еды. Мы скормили им все мандарины и апельсины, которые у нас были, пока фотографировали их. А таких, как мы, туристов в этом парке за день проходит очень много. В результате стоять под деревьями, на которых сидят игуаны, очень опасно. От обильной еды у них, видимо, понос. Они выстреливают содержимое кишечника на головы не успевших увернуться зрителей.

Рядом со столицей проходит нулевой меридиан планеты, который долго высчитывали, измеряли, наконец, определились и поставили большой монумент с нарисованной линией меридиана. Так что я стоял одной ногой в южном полушарии, а другой в северном.

В столице на телевидении один канал показывает эротические программы чуть ли не круглосуточно. Это не дешевая порнуха, а почти художественное жизнеописание разных пар, показанное в развитии. Я сначала смотрел обычный фильм, но постепенно там события стали развиваться все интереснее и интереснее, и когда на экране стали художественно заниматься сексом с показом самых интимных подробностей, я понял, что смотрю эротику, доступную для всех зрителей. Любой ребенок, оставшийся дома, может включить телевизор, нажав кнопку на пульте. Как это сказывается на малолетних подростках? Древняя мудрость человечества резко пошла на убыль. Ее заменяют невежеством, потому что подниматься вверх тяжело, а скатываться вниз легко и приятно. Вспомните свои ощущения, когда вы катитесь вниз с горки, и чем быстрее, тем больше дух захватывает. Ощущения духовного и нравственного падения для незрелых душ такие же. После такого падения не все могут подняться хотя бы целыми и невредимыми.

Эквадор — приятная для путешественников страна. Здесь есть и горы с действующими вулканами, и амазонская сельва на востоке страны, и теплый океан на побережье. Мы в эту поездку уже посетили и горы, и сельву и теперь устремились к теплому океану. В автобусе я любовался незабываемыми видами экваториальной фауны, где сила растительной жизни буквально разлита над землей и даже видна обычным зрением. Нечто подобное я наблюдал в Африке в Замбии, когда Мама Африка показывала мне классификацию уровней сознания. Примерно такое же можно увидеть в Сибири в середине июля, когда сила растительной жизни достигает максимума, и, наверное, это лучшее время для перехода на праническое питание.

Три дня мы наслаждались купанием и рыбными блюдами, потом повернули домой. Оставалась одна неделя, чтобы добраться до Лимы и улететь в Москву. Однако нас ждали непредвиденные трудности. В пограничном перуанском городке Тамбес проходила длительная забастовка, были даже введены войска. Можно было улететь в Лиму самолетом, но у нас уже не было таких денег. Мы могли передвигаться только автобусом, и другой дороги, как через Тамбес, не было. В Андах нет объездных дорог. Настроившись на конечный результат нашего путешествия, я увидел хороший исход. Мы с молитвами двинулись навстречу своей судьбе. При переходе нейтральной полосы между Эквадором и Перу нам подсунули при обмене фальшивые деньги. Был уже вечер, банки закрыты… Мы узнали об обмане, когда рассчитывались с таксистом полученными купюрами. Бастующий городок пропустил нас, взяв 100 баксов как плату на нужды бастующих. Мы заплатили совсем маленькую цену по сравнению с той, которую могли бы заплатить. Итак, мы сидели в охраняемом здании вокзала до середины ночи, потом благополучно уехали в Трухильо, который знаменит своими монастырями, церквями и археологическими музеями.

Недалеко от Трухильо располагаются останки древней империи Чиму — Чан-Чан, построенной из глины и камней. На возведение пирамид Солнца и Луны пошли миллионы каменных глыб. Предполагается, что в древней столице жило около 60 тысяч человек. Бродя по развалинам глиняного города, я пытался представить, как осуществлялось водоснабжение такого огромного города, снабжение продуктами питания. Наверное, как всегда все было гениально просто, только непонятно для нас, привыкших к благам цивилизации. Встречались останки глиняных сооружений сложной формы, имевших, видимо, специальное ритуальное назначение.

В окрестностях города Чиклайо в 1987 году было обнаружено хорошо сохранившееся захоронение — усыпальница лорда Сипана. В ней при раскопках было найдено немало золотых и серебряных украшений.

Недалеко от этих мест в предгорьях Анд расположен небольшой городок Кахамарка. В нем, по одной из версий, родился апостол движения Нью-Эйдж Карлос Кастанеда. Кастанеде, практикующему стирание личной истории, больше понравилось бы следование безупречности, чем ковыряние в чужой личной истории, поэтому я так и не поехал в Кахамарку.

Мы без приключений добрались до Лимы и улетели домой, чтобы ждать, когда новые территории Матушки Земли позовут нас к себе.

КАЙЛАС И ТИБЕТ

Идея посетить Тибет родилась у нас несколько лет назад во время путешествия по Африке. И когда наше намерение стало несгибаемым, появились и время, и деньги, оформился состав группы. В нашей компании было четверо: Виктор, Эндрю, я и Ленка, что являлось оптимальным количеством для такого путешествия. В “Лэндкрузере” было 4 пассажирских места, водитель и гид-тибетец, щупленький парнишка, который легко помещался в багажнике вместе с рюкзаками. Будь нас пять человек, пришлось бы заказывать еще один джип, и в этом случае путешествие стоило бы дороже.

Исполнительным директором, который продумывает предварительный маршрут, делает визы, билеты, был Виктогр. Я обеспечивал погоду на маршруте и предвидение осложняющих ситуаций. Эндрю был громоотводом группы, в том смысле, что если что-то плохое должно было с нами случиться, то случалось именно с ним. У него было для этого достаточно денег, здоровья и пофигизма. Ленка была достаточно опытным путешественником, разбавляла нашу мужскую энергию и отвечала за составление частностей маршрута и посвоей энергетике подходила на роль помощника громоотвода.

Просматривая в тонком плане наше путешествие, я чувствовал, что для нас открыты Непал, Тибет, Индия и Гоа, только Кайлас не просматривался. Он не был закрыт, просто ощущалась информационная пустота. Когда я спросил дух Тибета: “Почему ты санкционируешь нас, а Кайлас молчит?”, он сказал, что мне в этом нужно разобраться самому, прибыв к Кайласу. Дух Непала мне сказал, что я могу его называть “брат-Непал”. “Кто я такой, чтобы называть тебя братом?! Я всего лишь странствующий шаман”, — удивился я. “Твои воплощения в Тибете и Индии позволяют это”, — его ответ, который остался выше моего разумения.

Мы прилетели в столицу Непала Катманду Пакистанскими авиалиниями за 560 зеленых. Это единственные авиалинии, которые позволяли улететь обратно из Бомбея или Дели, а не из Катманду (мы планировали после Тибета отдохнуть в Гоа.

Мы пошли по турагентствам в поисках оптимального соотношения цена-качество для намеченного нами пути. Остановились на компании “Кайлаш”, которая сотрудничает с московским “Кайлашем”. Офис компании расположен рядом с “Tibet-guest-hous”, который знает каждый таксист. Мы решили довериться этой фирме потому, что хозяином фирмы оказался тибетец с внутренним достоинством на лице, редкой цельностью натуры, простотой в общении и с великолепным знанием английского.

Все путешествие от Катманду до Лхасы, посещение Эвереста, обход вокруг Кайласа и возвращение в непальскую столицу обошлось нам в 2100 долларов и должно было занять 20 дней. Стоимость нашего тура включала все: разрешения, визы, проживание в отелях, завтраки и полный пансион при обходе Кайласа, грузовик с продуктами, палатками и поваром. Аналогичный тур из Европы или оформленный из Москвы будет стоить 3000—3500 долларов.

Пока нам оформляли визы, мы обошли наиболее известные в Катманду храмовые комплексы. Один из них — Пашупатинатх. Это индуистский храм. В нем всегда много садху (йогов). Один из них за весьма приличную цену согласился нам показать, как он пенисом поднимает камень весом в 50 килограмм. Сначала йогин, к ужасу присутствующих на шоу дам, намотал пенис на палку, как тряпочку. Потом палку убрал, обвязал 50-килограммовый камень тряпкой и действительно поднял его членом. Но при этом держал пенис за свободный конец. То есть демонстрировал не силу эрекции, а растяжение того места, которое мужчины гордо называют фаллосом. Кстати, его пенис был так мал, что мы предположили, что иногда при этих упражнениях часть его все-таки отрывается. По сути, конечно, это был обычный развод на деньги. Но организаторы этого шоу уверяли, что йогин просто приболел с утра, а обычно он все делает без помощи рук.

Второй храм — Боднатх — главный буддийский храм в Непале. Его навещают все паломники перед посещением Тибета. Это огромная буддийская ступа. Одна русская девушка предложила сводить нас к настоятелю буддийского монастыря при Боднатхе за благословением. Настоятель в тот день уехал и благословения не дал. Мы несколько раз обошли ступу, полюбовались с ее высоты на окрестности и выпили кофе, пока под мантры “Ом Мане Падме Хум” буддисты совершали свой вечерний обход вокруг храма. На другой день настоятель заболел, потому опять не смог нас благословить. В приемной Витя разговорился с монахом-итальянцем. Тот рассказал несколько историй о том, как люди, желающие обойти Кайлас, пытались это сделать, но обстоятельства мешали это осуществить. То их кусали взявшиеся откуда-то собаки, то размывало мосты. Напоследок он сказал: “Если вам не удастся совершить кору — не огорчайтесь. Миллионы людей живут и радуются жизни, не совершив коры. Но если вы ее все-таки обойдете — значит, вам очень повезло”. Мы вышли на улицу. На небе появилась радуга, точно повторяющая форму ступы. Дождя ни до, ни после радуги не было. Она вдруг возникла без причины и постепенно растворилась в сумерках. Мы лежали на нагретой солнцем за день ступе и осознавали, что благословение получено от самого существования. С нами не было тогда Андрея. Однажды во время трека по долине Катманду мы вышли утром и вокруг солнца увидели радугу. Радуга была не в форме моста, она образовала замкнутый круг вокруг солнца. Дождя тоже не было и не намечалось. Я до сих пор не понимаю, почему существование было к нам так благосклонно, выполняя любые причуды и прихоти. Почему Кайлас принял нас, отвергая всех, кто пришел раньше и позже. Почему радовал нас своим великолепием при ярком солнце, если до нашего появления над ним ходили тучи. Был ли это просто подарок, или аванс, или совпадение?

17 сентября 2006 года мы приехали в аэропорт, чтобы отправиться в Лхасу. Я никогда никуда ТАК не летал. Мы прошли все возможные контроли: просвечивание багажа и ручной клади, а также обуви, ощупывание каждого в специальных кабинках. В назначенное время прилетел китайский самолет. Все пассажиры уже сидели в “отстойнике” и ждали посадку. Стена накопителя была стеклянной, и мы лицезрели, как наш багаж вынесли на взлетное поле. В течение часа китайский представитель на наших глазах тестировал каждую сумку специальной палкой, назначение которой не было ясно никому. Он ею обводил вокруг сумки, порой копался в карманах. Через час или полтора после намеченного вылета осмотр багажа был закончен. Нам предложили выйти на взлетное поле, взять свою сумку и собственноручно погрузить в специальные контейнеры для багажа. Потом на взлетном поле нас выстроили в шеренгу, и каждый должен был подставить ручную кладь китайцу, который пихал туда другую по конфигурации палку. При этом на палке загорались какие-то цифры, назначение которых было известно только ему. Наконец мы оказались в салоне самолета. Самолет по-прежнему не взлетал: кто-то из пассажиров не погрузил багаж в контейнер. По громкой связи на английском стали вызывать владельца сумки. Никто не сознавался. Китайская сторона обнюхала и отсканировала сумку особенно тщательно. Ничего крамольного в ней не оказалось. Тогда объявили по громкой связи второй раз. Потом третий. Потом понесли сумку вдоль салона. Через полчаса не говорящий по-английски хозяин злополучной сумки проснулся, и мы, наконец, взлетели с опозданием на два часа. Служители аэропорта говорят, что так проходит каждый вылет в Лхасу.

Мы прилетели в Лхасу, которая находится на высоте 3700 метров, и сразу почувствовали изменения в восприятии. Дышать по-прежнему было легко, но голова слегка кружилась, и иногда на какое-то мгновение сознание отключалось. Нас встретил представитель турфирмы и разместил в 5-звездочном отеле в центре. Мы должны были провести в Лхасе 3 дня для акклиматизации, в первый день нам было предложено никуда не ходить, чтобы организм лучше адаптировался к высоте. Тогда мы пошли есть.

Все вывески в Лхасе на тибетском или китайском. Меню только на китайском. Официанты и жители тоже говорят только на этом очень музыкальном, но совершенно непонятном языке. Кафе мы вычислили по столикам. Довольная официантка с радостью принесла нам меню и стала наблюдать, как мы будем выбирать блюдо. Меню было толстым и ни одного понятного слова или фотографии блюда! Тогда мы стали рыскать между столиками и заглядывать в тарелки посетителей. У некоторых какая-то черная адская смесь булькала в горшках, которые постоянно подогревались на огне, у других на тарелках лежало что-то ядовито-зеленое и пахло. У китайцев крайне сложно определить на вид состав блюда. Приходилось полагаться на интуицию и русское “авось”. Особо сложно оказалось заказать рис. Местные жители выливают в рис заказанное блюдо, размешивают и едят. Было почти невозможно объяснить наслаждающейся ситуацией официантке, что мы хотим не это нечто, а рис, с которым это нечто плавает. Пришлось мне идти на кухню, заглядывать во все чаны, пока не нашел кастрюлю с чистым рисом. Получился очень необычный, веселый обед, но только очень острый. Мы так и не смогли на пальцах изобразить понятие “поменьше специй”. Первую ночь не смог заснуть, впрочем, как и все последующие.

Утром позавтракали в гостинице и пошли на экскурсию в Поталу. Дворец Потала является символом тибетского буддизма. Здесь до завоевания Тибета размещались Далай-лама и Кармапа 17. Дворец возвышается над городом, он расположен на скале и выше самых высоких построенных китайцами многоэтажек. Центральная более древняя часть выкрашена в темно-вишневый цвет. Более поздние пристройки — в белый. Это внушительных размеров сооружение с многочисленными залами и многими уровнями. Поталу посещать очень грустно. Она похожа на раковину без улитки, на оправу без драгоценности. Дворец прекрасен, но в нем нет главного. Когда ходишь по его залам, то живо представляешь, как в них раздавалось пение мантр, ходили монахи, горели свечи. Как все было пропитано атмосферой намоленной благости. Теперь по ним ходят только туристы, топча грязной обувью древние ковры. Я был на похоронах своего Тибета. Я ходил из зала в зал, смотрел на огромные статуи Будд и Ботхисатв, танки, свисающие с потолков, которые уже потемнели от времени и потому что за ними никто не ухаживает, и мое сердце наполнялось болью и безысходностью, оттого что, возможно, Тибет уже никогда не возродится. В каждом зале стоял китайский солдат, я чувствовал энергию китайских колонизаторов как огромного, безжалостного зверя, который может кого угодно уничтожить. В 15 веке гуру римпоче писал: «Когда станут летать железные птицы и бегать железные лошади, Тибет умрет, но учение Будды распространится по всей Земле». В наш технократический век упадка всех религий и духовности, учение Будды распространяется по Земле за счет великой жертвы тибетского народа, который в материальном плане занимался выживанием, зато в духовном был самым богатым. Буддизм в отличие от других религий, заливших землю кровью, не пролил ее ни капли, и это уже делает его притягательным в глазах тех, кто умеет самостоятельно мыслить, видеть и слышать. Учение Будды не религиозно, оно скорее научно, т.к. Будда дал техники, которые работают с нашим самым слабым местом в человеческом теле – нашим умом, который взял власть в свои руки и мы с этим согласились и забыли, что хозяин это наше сердце, наша душа, которая страдает, и наш дух, который ждет, поскольку Бог по своей милости наделил человека свободой воли.

В этот день в Потале я встретил 3 мужчин и одну женщину из своего прошлого тибетского воплощения. Узнавание происходит на уровне духа. Толчок в сердце. Ум останавливается. Тело, неподвластное в эти мгновения, замирает на месте, смотрит в глаза встреченному человеку, устанавливает энергетическую связь и, почувствовав ответ, делает едва заметный кивок головой с улыбкой на губах, понятной только нам двоим. Потом мы идем каждый своей дорогой, и только через несколько мгновений мой укрощенный ум проговаривает то, что сумел выхватить у интуиции.

Лхаса расположена в живописной долине, окруженной кольцом невысоких гор. И если стоит безветренная погода, то образуется жуткий смог от сжигания угля, ячьих лепешек и прочего топлива. Процентное соотношение тибетцев и китайцев в Лхасе и Тибете мы так и не смогли выяснить ни у нашего гида, ни у хозяина турфирмы. Толи для них это слишком больная тема, толи они оперируют другими понятиями. Визуально в Лхасе китайцев примерно половина, на остальной территории Тибета их тем меньше, чем меньше населенный пункт. Да и что им делать в местах, где растет только мелкая травка да ячмень... Меню у народов Тибета очень скудное и невкусное. Основная пища — цзампа. Цзампа — это молотая и прожаренная ячменная мука, которую пальцами растирают с водой в пиале до образования мягких шариков, которые едят, запивая жутким черным чаем, размешанным с солью и маслом. Китайская кухня в Тибете тоже представлена, но чем дальше от Лхасы, тем она скуднее.

Однажды утром до открытия супермаркета мы видели, как весь персонал строем вывели на улицу и долго что-то внушали. Потом колонной по два человека они промаршировали в здание и начали работу. В нашей гостинице каждое утро служащие выстраивались на такие же линейки. Как могла великая китайская нация, оставившая миру огромное культурное, философское и медицинское наследие превратиться в стадо послушных баранов и убийц? Хотя, что я говорю? Наша страна, как и многие другие, тоже подверглась удару самого страшного и сильного оружия — идеологии. Идеология стремится к неограниченному расширению и стирает старые файлы в человеческом “биокомпьютере” среднего человека, заменяя их на свои. Сначала она дает энергию для исполнения своих программ, но в конце забирает не только то, что давала вначале, а все, включая жизнь. Конечно, я говорю о программах, исходящих не от Бога, а от темной стороны силы.

Прежде в обычной тибетской семье было 7—8 детей, которые живут вместе с родителями и первый сын должен навсегда уйти в монахи. Теперь китайцы ввели законы на ограничение рождаемости. Можно иметь только 2 ребенка. Тибетцы не имеют паспортов, а только удостоверения личности, чтобы они не сбежали в Непал или Индию. Если рождается третий ребенок, то ему не выдают даже удостоверение личности, поэтому он не может устроиться на хорошую работу, его как бы не существует. Чтобы тибетцу устроиться на работу, ему нужно выучить китайский язык, на нем ведется все делопроизводство. Он обязан быть лояльным по отношению к Китаю и не должен быть замечен в деятельности по освобождению Тибета. Иметь портрет Далай-ламы - это уже диссидентство. Тоска по общению со своим духовным лидером так сильна в сердцах жителей гор, что они втайне от властей продолжают ходить за благословением к далай-ламе в Индию. Они очень рискуют, т.к. если их поймают китайские или индийские пограничники, то им грозит тюрьма до 4-х лет. Некоторые замерзают при переходе насмерть. Но и даже их подвергают особо тщательному допросу в органах, если они слетали в Индию. Вот такое мракобесие.

В последнее время Китай стал делать некоторые уступки. Восстанавливаются монастыри, начинают проводиться церемонии. Мы были в одном очень интересном столичном монастыре. Когда мы подходили к ограде, то услышали беспрерывные громкие хлопки и сильный гул голосов. Во внутреннем дворике одновременно около 80 монахов, молодых парней лет 20, участвовало в философских спорах. Они разбились на пары. В паре один, более опытный, садился на землю и задавал вопрос. Второй расхаживал перед ним, ища ответ, наконец, находил и выкрикивал его в лицо сидящему. В конце своей тирады он громко хлопал в ладоши. Тогда безмятежно сидящий с мягкой улыбкой задавал новый каверзный вопрос, и вновь стоящий должен был что-то сказать. Так они оттачивают свой ум и учатся ставить ум на службу душе и духу. В буддизме развитый ум очень ценится, и с помощью него учатся преодолевать его же обусловленности. Известен один буддийский профессор Наланда, который побеждал в споре 100 монахов, затем брал их точку зрения и опять побеждал их в споре. Это показывает, насколько ненадежен ум, а мы в большинстве своем на него полагаемся со всеми вытекающими отсюда последствиями.

На третий день пребывания хозяин турфирмы Шарапов (на самом деле тибетец Шаррап, но мы его звали на русский манер за простоту в общении, кожаную куртку, щетину и вечный мотоциклетный шлем под мышкой) пригласил нас отведать тибетскую кухню в национальном ресторане. Кроме блюд там давалось представление. Пастухи и пастушки в национальных костюмах, скачущие между столами огромные черные яки с человеческими ногами и неуемным темпераментом отвлекали нас от не очень изысканной тибетской кухни. Но голодными мы не ушли. У нас продолжалась горная болезнь. Я задыхался и не мог спать ночами, даже завязывание шнурков давало сбой в дыхании: приходилось его восстанавливать несколько секунд. Я начисто лишился сна, задыхался ночью. Возможно, боялся уснуть и не проснуться. Мое знание йоги и практика Пранаям не помогали. Не давали никакого эффекта и задержки дыхания ни на вдохе, ни на выдохе, другие типы дыханий тоже. За 19 дней пребывания в Тибете я немного поспал, пройдя 7 километров до базового лагеря Эвереста на высоте 5200 и еще два раза, когда Эндрю дал мне феназепам, донормил вообще не действовал. Иногда днем, трясясь в джипе, я дремал, пока на очередной колдобине не ударялся головой о переднее или боковое стекло.

На четвертый день мы выехали на “Лэндкрузере 100” в направлении Кайласа, до которого было около 1000 километров. В нашей программе было запланировано посещение Эвереста, и он пустил нас к себе. Погода как всегда стояла отличная, на небе ни облачка. Крыша мира сверкала во всем своем великолепии, как невеста на выданье. Мы достаточно бодро прошагали 7 километров до базового лагеря, выверяя шаги и дыхание и заночевали в крошечном гестхаузе Тингри. Утром был великолепный восход солнца. Сначала лучи из черного силуэта горной цепи розовым светом выхватили снежную вершину Эвереста, потом окрасили ее в золото, потом заскользили вниз, освещая все больше. Золотая “корона” становилась все менее яркой, и, наконец, гора стала пронзительно белой. Это был хороший знак. Вдохновленные, мы двинулись в путь, который оказался не легким. Дорог в Тибете нет, есть только направления, по которым местные шоферы ориентируются известным только им способом. Грунтовые направления представляют собой стиральную доску длиной во все Тибетское плато с высотой синусоиды от 5 до 20 сантиметров. По такому пути можно ехать только на джипах со скоростью либо 25—30 км, либо 70—80 км, чтобы колесо не успевало опускаться в ямки. Наш водитель выбрал первый вариант, что меня как опытного шофера просто убивало. За день мы проезжали 250—300 км, рискуя пробить колеса на острых камнях. А запаски у нас не было. Я молился и умолял духов «убрать» с дороги острые камни, просил духа Тибета помочь нам в дороге и молился, обращаясь к богу. И медленно, но верно мы приближались к Кайласу.

За нами ехал грузовик с поваром, продуктами, палатками, газовой плитой и бензином. В местах, где гостиниц не было, мы ночевали в палатках. С заходом солнца температура быстро опускалась ниже нуля. В темноте при свете фонарика палатки красиво искрились от изморози. Мы брали спальники на прокат в Катманду. Тем, кто поедет в Тибет, рекомендую обратить на спальники самое пристальное внимание. Нужно брать самые теплые, проверять, не сбился ли пух, размером побольше, так как в Катманду их меришь на футболку, а спишь во всем, что только найдешь в рюкзаке.

Еда была достаточно хороша – утром омлет, печенье, сыр, чай или кофе. Обед – макароны или плов с растительными приправами, немного фруктов, чай или кофе с печеньем. Обед готовился утром и складывался в термоса т.к. времени готовить в облед не было, иначе мы не смогли бы проехать необходимые 250 км. зато вечером всегда был убойный ужин из 7 вегетарианских блюд. Цзампу мы пробовали только в качестве ознакомления с элементами местного колорита. Мясо ели только один раз, когда на обочине увидели огромную голову яка, которая лежала на бочке из-под бензина и призывно смотрела на проезжающих.

Я так и не попробовал мяса яка, потому что оно было не доварено, и мой вегетарианский желудок мог не справиться с такой нагрузкой, а отравление в дороге да еще нам высоте 4500м отняло бы последние силы. Ели мы обычно в большой палатке сидя на матрасах, а в другой палатке повар готовил еду на газовой плите, разложив продукты прямо на земле или какой-нибудь тряпке. Поскольку воду мы везли с собой в канистрах, повар ее экономил. Было забавно наблюдать, как он подавал нам чистые ложки на грязном полотенце, но в Тибете достаточно холодно и все обошлось. Я уверен, что он мыл руки только когда мыл посуду.

Тибетское плато представляет собой холмистую равнину, поднятую на высоту 4500 метров, утыканную снежными вершинами, особенно со стороны Непала. Особенно впечатляет Эверест, окруженный тремя вершинами поменьше — Макалу (8475 м), Чоойя (8153 м) и Гаури Шанкар (7146 м). На тибетском плато растет лишь жесткая травкаа высотой не более 5 см да редкие кустики 15—20 см, которые используют для растопки печи. Единственным топливом являются ячьи лепешки, которые собирают, сушат, приклеивая к заборам, а затем складывают, как русские поленницу дров. Лепешки хорошо горят, дают много тепла и не воняют. Жизнь людей в Тибете существует только благодаря яку. Он дает молоко, масло, мясо, шерсть, кожу, топливо и до недавнего времени являлся единственным транспортом. Як не может жить на высоте ниже 3500 метров, иначе у него заводятся паразиты, и он начинает болеть. На брюхе животного длинная шерсть, благодаря которой оно может ложиться на камни, снег и не мерзнуть. В крови у него в 3 раза больше кровяных телец, чем у коровы, поэтому он прекрасно себя чувствует в разреженном воздухе высокогорья.

Тибетские мужчины и женщины не отличаются красотой. У них главная задача — выжить в суровом климате. В Непальских субтропиках можно встретить симпатичные лица; в Индии, где и условия жизни, и культура еще выше, красавиц очень много. Например, в СССР в 50—60-е годы было очень сложно встретить девушку с хорошей фигурой, так как они не ставили перед собой такую задачу. А сейчас стройная каждая вторая, поскольку в гламурное время это важно, и люди формируют соответствующее намерение. Намерение — это самая сильная магия, которой можно пользоваться для управления реальностью. Хорошо, что работать с намерением могут единицы, иначе наш мир стал бы еще более непредсказуемым.

В Тибете и Непале часто можно видеть женщин сидящих возле своих домов и выискивающих друг у друга насекомых в волосах. Это считается нормой. Следовательно гигиена такова, что вши все таки заводятся. В Тибете раньше считалось нормой мыться один раз в год, в августе, когда вода в ручьях и озерах максимально прогреется. У них даже была поговорка: кто моется часто, тот впускает в тело болезнь. У них кожа покрывается слоем жира и грязи и предохраняет от переохлаждения и бактерий. Аналогичное положение у наших северных народов. Когда туда пришла советская власть и они стали часто мыться, то начали болеть, а когда их приучили к водке, то вообще уничтожили и их культуру, и здоровье людей.

Вообще, общаясь с тибетцами, я не чувствовал запаха. Возможно потому, что там холодно… Когда я жил в Средней Азии, я замечал, что местный пипл сильно пахнет даже когда мы ехали в машине с открытыми окнами, возможно, сказывался жаркий климат. Хотя однажды, когда я жил в Душанбе и после тренировки забыл просушить футболку. Она 4 дня пролежала в пакете при жаре 40 градусов. Вспомнив про нее, я ожидал найти в пакете 20-сантиметровую плесень или что еще похуже. Каково же было мое изумление, когда я вытащил просто мокрую футболку без какого-либо запаха! Вот следствие вегетарианского питания и гармоничных мыслей. Пот вегетарианцев имеет совсем другой состав нежели пот мясоедов. А злые мысли даже других людей воздействуют на нас с очень явными проявлениями. Когда я был очень молод, мне пришлось воевать с одной черной магиней, даже разговор с ней по телефону приводил к тому, что у меня под мышками воняло так, что приходилось идти мыться. Наверняка многие замечали, что после разговора с каким-нибудь неприятным человеком чувствуешь себя как будто облитым грязью, и хочется смыть с себя эту дрянь. Так что, возможно, люди на Тибете не пахнут не только из-за холода, но и благодаря чистоте мыслей.

Через 6 дней пути мы прибыли к озеру Манасаровар. Оно находится у подножия Кайласа, и паломники смывают в его водах грехи перед корой (обходом) вокруг горы. Как в дом уважаемого человека нельзя войти, не вытерев ног, нельзя идти на кору, не поклонившись, чтобы зачерпнуть священной воды. Европейцы иногда в нем купаются. Тибетцы только смачивают лицо. Надо отметить, что в Тибете много песчаных дюн, иногда встречались просто огромные барханы из настоящего мелкого песка, только более светлого, чем в пустыне Калахари, ведь Тибет раньше был дном океана. В горных породах много ракушечника и прочих атрибутов океанической флоры и фауны. Озеро Маносавар считается священным озером таким же как и Кайлас для 4-х религий: буддизма, индуизма, джайнизма и местной религии бон.

Обход вокруг Кайласа или озера приравнивается к паломничеству и считается, что человек стирает свою старую карму. Озеро по периметру длиной 155 километров и его обходят примерно за 5 дней. Вода в нем темно-синего цвета, когда небо над ним без облаков и очень холодная, хотя в ней водятся рыба и утки. Искупаться в озере нам не светило, т.к. дул пронизывающий ледяной ветер и мы одели на себя все, что только смогли. Озеро обрамлено цепью снеговых вершин со всех сторон и очень красиво.

Возле гэстхауза стояло 6 новеньких палаток швейцарской группы, которая только что вернулась с Кайласа, так и не пройдя кору, т.к. на перевале выпал снег и пройти его невозможно. Неужели Кайлас нас не пустит, и мы увидим его только издали, на горизонте? Ведь жджать, когда откроется перевал, нет возможности т.к. путешествие расписано по дням и оплачено. И если с погодой не повезло, то это значит, что Кайлас не пустил нас и виноваты в этом только мы. С такими грустными мыслями мы пребывали на берегу озера, как вдруг духи мне говорят, что мы должны срочно уехать с озера к Кайласу. Я в недоумении – ведь только что оттуда приехала группа, перевал закрыт, да и по договору мы должны пробыть на озере полтора суток. Логичнее подождать и возможно к тому времени перевал откроется. Но духи настаивают на своем. Я говорю нашим, что нужно ехать к Кайласу, на меня обрушивается логика всей группы, особенно Лека: озеро такое же священное как и Кайлас и вообще я никуда не поеду пока не откроется перевал. Виктор и Эндрю 2 месяца путешествовали со мной по Африке и много раз убеждались в моей правоте, поэтому я все-таки уговорил их уехать завтра утром. Мы проснулись рано, собрали вещи и пошли встречать рассвет над озером.

Это был самый изумительный рассвет в моей жизни; красивейшая драма, в которой каждую минуту менялись декорации. Легкие перистые облака окрашивались то в торжественные цвета пурпура, то нежной бирюзы, то царственного золота. А вдали сиял в утреннем свете красавец Кайлас, над которым не было видно ни одного облачка!

Через несколько часов мы прибыли в монастырь Дарчен. Ярко светило солнце, топило выпавший накануне снег. По предварительному прогнозу перевал на следующий день откроется. Сэптем пошел договариваться насчет яков. Они понесут весь наш багаж: еду на 3 дня, палатки, матрацы, газовую плиту. Мы пойдем налегке с маленькими рюкзачками, в которых каждый понесет свой свитер, воду и шоколад. Кора длится 3 дня, нужно пройти 53 километра, в том числе перевал Зеленой Тары, или Защитницы, высотой 5600 метров. С надеждой на то, что перевал откроется, легли спать. Для меня каждая ночь была сущим кошмаром из-за того, что я не мог уснуть из-за нехватки воздуха. Днем это не так заметно, а ночью я оставался один на один с горняшкой.

Утром первой мыслью было: “Как там перевал?”. Проводник пришел с хорошей вестью: “Перевал открыт!”. Несмотря на то, что он коренной тибетец, ему 28 лет, и всю жизнь он живет в Лхасе на высоте 3700, на высоте 4500м он постоянно подкашливал от горной болезни, как будто у него бронхит, но это была горняшка, хотя два шофера и повар держались молодцами. Повар по такому случаю приготовил праздничный завтрак и положил на стол какой-то экзотический фрукт, который нужно было разгрызать, чтобы добраться до сладкой сердцевины. Я не решился пробовать его, т.к. он был очень пыльный, а помыть было невозможно. Вода кончилась.

Мы долго совещались, в какой одежде и обуви нам идти, т.к. если одеться и обуться легко, то можно хорошо пройти, но если вдруг испортится погода, то это чревато простудой, что серьезно осложнит нашу судьбу, ведь основной багаж едет на яках, и до вечера мы их не увидим. Мы оставили наши рюкзаки для погрузки на яков, а сами налегке без проводника отправились в путь. Сбиться с пути почти невозможно. Люди идут по хорошо протоптанной дороге нескончаемой вереницей. Европейцы — медленно, молодые тибетцы легко, даже напевая. Они могут пройти кору, рассчитанную на три дня, всего за день. В первый день мы должны пройти 21 километр и заночевать под северной стороной Кайласа. По легенде йог Миларепа сбросил с этой стороны главного шамана религии Бон-по после долгой борьбы, после чего сторона горы почернела и считается опасной. Эта северная сторона представляет из себя вертикальную стену высотой 1200м, но к ноябрю она покрывается снегом и льдом и не выглядит черной и опасной. Часа через три открылся вид на Кайлас, и он очаровал меня своей формой, и сияющей вершиной на темно-синем небе Тибета. Надо отметить, что небо в Тибете особенно насыщенно-синее, поскольку мы на 4500м ближе к космосу и абсолютно чистый и разреженный воздух, через который ночью сияют созвездия. А млечный путь действительно похож на пролитое молоко яка.

Мы обходили Кайлас по часовой стрелке, и он всегда был справа от нас, возвышаясь над остальными горами. Я шел, не торопясь, соизмеряя дыхание с шагами и возможностями и разглядывал окружающие ущелье горы. От них веяло мистикой, они не были похожи ни на какие земные горы, а мне довелось побывать и в Андах, и в Гималаях, и в Африке и в Неппале. Жаль, что нельзя остановиться и налюбоваться на эту красоту, иначе можно не успеть до стоянки до захода солнца. После захода солнца температура резко падает до минуса, а мы легко одеты примерно до плюс 5 градусов и согреться ходьбой невозможно т.к. не хватит ни сил ни дыхания.

Примерно через 6 часов пути остановились погреться в большой палатке, сшитой из упаковочных мешков. В центре насквозь продуваемой палатки стояла буржуйка с тлеющими ячьими лепешками и кипятком для чая. Хозяйкой была молодая тибетская женщина с двумя 3-х летними сопливыми девочками одетыми в национальные одежды. Говоря сопливые, я не имею ввиду нечто оскорбительное, просто в Тибете почти все маленькие дети с хроническим насморком, поскольку предоставлены сами себе, а температура днем может резко меняться. То жарко, когда солнце, то мгновенно холодно, если туча закрыла солнце. Штанишки тибетских детей имеют снизу длинный разрез, чтобы ребенок в любой момент мог справить нужду, хоть меленькую, хоть большую, не снимая их при помощи взрослых.

Я сидел на чьих-то вещах, грелся горячим чаем и разглядывал нищенское убранство палатки, других путников. Мое состояние было достаточно плачевным. Я сильно устал, а впереди было еще несколько часов ходьбы. На полной остановке внутреннего диалога я вдруг увидел, что напротив меня сидит огромный, излучающий силу тибетец лет тридцати и месит пальцами цзампу в пиале. Я почувствовал удар в сердце и голос интуиции, произнесший: “Это хранитель Тибета”. Я напрямую знал, что это человек из моей прошлой тибетской жизни и даже вспомнил его имя. Я смотрел на него не отрываясь, слезы текли у меня из глаз, и бесконечная благодарность и любовь к Богу и к этому тибетцу переполняли мое сердце. У него были огромные сияющие глаза и вдохновленное лицо. Он излучал силу и спокойствие. Он кормил шариками из теста сидящих рядом людей, как добрый отец кормит своих детей.

Зайдя в палатку, я не снял солнцезащитные очки и марлевую противопыльную повязку, поэтому мог наслаждаться своим счастьем со слезами, не привлекая к себе внимания. Повязку я практически никогда не снимал, она мне помогала справляться с горняшкой, увлажняя сухой воздух нагорья. Сколько я так сидел и смотрел на него, я не могу вспомнить, это было другое измерение и другое время. Я также напрямую знал, что хозяйка палатки тоже связана с этим тибетцем прошлыми жизнями, и они не покидают свой любимый Тибет многие жизни, выполняя какую-то миссию. Нужно было идти дальше. Я, сняв очки, подошел к нему, жестом попросил его встать, посмотрел ему в глаза, обнял, кивнул головой и вышел из палатки. Еще несколько счастливых часов я не замечал ни усталость, ни холод, ни ветер, вознося благодарственную молитву Богу за то, что он дарует такие моменты.

Перед заходом солнца мы пришли к гестхаузу, находящемуся на северной стороне Кайласа. Напротив, в ущелье, как красный спичечный коробок на фоне огромных гор, был виден монастырь. Как сильна должна быть потребность в Боге, Будде и освобождении, чтобы жить здесь, в холоде и голоде, практикуя техники, которые, возможно, не приведут к Богу. Как бы хотелось сходить туда, посмотреть монахам в глаза, увидеть в них свет, вдохновиться их трудным путем, в котором сила социума не отвлекает от поисков Бога. Но до монастыря не меньше часа ходьбы в гору, и я понимаю, что мне уже не хватит сил пройти этот путь.

Пока не пришли яки, мы сидим в палаточной кухне гэстхауза и пьем чай с конфетами, ветер треплет самодельные бока огромной палатки, внутри почти так же дует, как снаружи. В палатку входит тибетец среднего роста, улыбается нам, здоровается и садится пить чай, поглядывая на меня. Попив чаю, он молча сидит и смотрит перед собой. Ленка наклоняется ко мне и шепчет: “Твой тибетец из прошлой жизни пришел к тебе, а ты — никакого внимания!”. Я крайне удивлен, начинаю тайком его разглядывать, но не узнаю: ни рост, ни сияние в глазах — ничего, что напомнило бы мне о моем друге из прошлой жизни. Тибетец встает и, кивнув, уходит. У меня нет сил рассуждать на эту тему, я пытаюсь восстановить хоть какую-то часть энергии, израсходованную в пути.

Наконец пришли яки, палатки поставлены, мы срочно надеваем на себя все, что есть в рюкзаках, и в ожидании ужина залазим в палатки. Снаружи дует сильный ветер, температура опустилась ниже нуля. Яки привязаны возле нашей палатки и на ветру безучастно щиплют редкую желтую травку между камней. Длинная шерсть висит под брюхом, почти касаясь земли, отчего кажется, что у них совсем коротенькие ноги. Я высовываюсь из палатки и делаю снимок северной стороны Кайласа, которая сияет снегом и льдом на вечернем небе, а его вершина курится белым дымом. Пытаюсь установить шаманский контакт с Кайласом, но он не отвечает. Пустит ли он нас? Если ночью пойдет снег, то нам придется вернуться...

Ночь проходит как всегда, сна все нет и нет, энергетику вытягиваю на поливитаминах и 10 граммах аскорбинки каждый день. Сегодня решающий день, нужно пройти 23 км. Подъем от 4730 м до перевала высотой 5600 м, потом вниз опять до 4650 м. Ночью снега не было, остальное зависит только от нас. Выбираемся из промерзших палаток, за бортом примерно минус пять с ветром. Проблема туалета налицо. Наши тибетцы туалет не поставили, говоря при этом разводя руками – здесь туалет везде. Я не против, немного органики для роста редкой травы не помешает, но делать это на резком ветру при температуре минус пять градусов проблематично.

Повар чуть не накормил нас омлетом из порченных яиц, но я вовремя заметил, что структура омлета не омлетная и это спасло нас от отравления. Позавтракав и взяв необходимые вещи, мы намазались солнцезащитным кремом, одели очки и перчатки и вышли на тропу. Крем, очки и перчатки это не предосторожность, а необходимость. Как-то по дороге на Кайлас мы встретили русских англичан, которые возвращались обратно, так у женщины лицо было в струпьях, так обгорела на солнце, хотя шел небольшой снег и солнца видно не было. Каждый шел так, как считал нужным. Через несколько часов мы подошли к тому месту, где нужно распрощаться со старой кармой, оставив какую-нибудь вещь, символизирующую прожитую жизнь. Это место превратилось в настоящую свалку самых мыслимых и немыслимых предметов. Даже ревнители чистоты природы не решаются нарушить ритуал сжигания старой кармы.

Подойдя к тому месту, откуда начинается подъем на перевал, я прикинул оставшиеся силы на длину и высоту подъема и расклад был не в мою пользу. Тогда я обратился к Зеленой Таре, хозяйке перевала. Другое ее имя — Защитница. Я сказал ей, что если я пришел сюда, то это неспроста, мне нужно что-то узнать или решить, попросил дать совет. К моей великой радости, она ответила: “Ты, возможно, можешь напрячь все свои силы, и, пройдя перевал, дойти до места ночевки еще живым. Но я предлагаю другой вариант.

Найди свою длину шага и свою скорость. Найди дыхание, которое соответствует одному шагу. Соедини все это вместе так, чтобы ты испытывал восторг от ходьбы. Войди в транс, когда нет цели и времени, а есть только один шаг и больше ничего. И тогда не важно, сколько часов ты будешь идти. Тебе даже захочется продлить это состояние, ведь это состояние сознания ты так ценишь и охотишься за ним”.

Я поблагодарил Защитницу и через 15 минут я реализовал это состояние. Войдя в трансовое состояние сознания я еще дальше сдвинул точку сборки и внутренним взором увидел, что справа от меня в районе Кайласа находятся Великие Учителя человечества, я иду мимо них как голый и знаю, что они видят меня насквозь. Они знают, что было со мной, и знают, что будет. Они дают мне свои посвящения. Кто за то, что я долго и упорно занимался, кто просто из милости, кто за то, что мне только предстоит сделать. Это выглядит как вплетение разных энергетических цветных полос в мою ауру. Они не видны обычным взглядом, только взгляду посвященного, или видящего. И каждый гуру дает какое-то задание. Их было много. Я не смог вспомнить всего, когда вышел из второго внимания. Помню, что мне было сказано научиться делать духовных детей, т.к. делать физических у меня вышел срок, да это и не проблема. Также мне была дана сила и власть благословлять людей, места и события. Мой путь, когда я развивался, беря для себя все что нужно, закончен. Теперь меня переводят на служение. Меня вводят в совет, название которого я опасаюсь сказать по некоторым причинам. Теперь я могу не вызывать духов стихий и других духов (как я это делал раньше на шаманских ритуалах), а без их помощи напрямую говорить с учителями человечества и богом. И еще было сказано, что Кайлас не относится к Тибету, скорее Тибет находится рядом с Кайласом. Кайлас — “Первый”. Что это значит, пусть каждый решает для себя сам. Я только передаю то, что осознал, хотя я отлично понимаю, что мое осознание еще несовершенно и могло воспринять кое-что с искажениями.

Я попросил дать мне учителя в тонком теле для перехода на праническое питание. Мне его дали, назвали имя, но я плохо расслышал и через 3 дня, к своему великому стыду, забыл. Сколько времени длилось это общение, я затрудняюсь сказать, но на перевал я взошел не последним! Мы радостно обнимались друг с другом, и я даже забыл поблагодарить хозяйку перевала за ее подарок, но она не стала меня наказывать за это, спасибо ей! Начался бесконечно долгий спуск. Мы туго зашнуровали трековые ботинки и шли, опираясь на альпенштоки. Шли мимо города Богов (изрезанных ступеньками гор-пирамид причудливой формы), шли мимо долины смерти, ходить в которую не рекомендуют, из-за возможности резко постареть или заболеть.

Когда вечером мы все-таки добрались до места ночевки, у меня не было сил даже поесть, я выпил только сладкий чай и лег спать. Эндрю дал мне таблетку сильного снотворного и эту ночь я наконец немного отдохнул, иначе назавтра неизвестно как бы я смог пройти еще 17 км. Когда мы утром проснулись, кругом лежал снег. Сэм сказал, что если бы мы вышли на день позже, нам пришлось бы вернуться, так и не завершив кору! Спасибо духам, что подсказали совершенно нелогичный, но единственно верный вариант!

На третий день, через несколько километров пути мы подошли к пещере Миларепы, о котором следует рассказать более подробно. Мать Миларепы убили родственники. Он поклялся отомстить за мать, ведь он был ее единственным сыном. Несколько лет он обучался черной магии и оказался очень талантливым. С помощью полученных способностей он сжил со света более 20 своих родственников. Вскоре жизнь его превратилась в кошмар. Это было воздаяние за эти поступки. Его охватило страшное беспокойство. Он не мог стоять, сидеть, спать. Когда он садился, то ему приходилось вскакивать. Когда он стоял, ему приходилось садиться. Учитель черной магии сказал ему, что не может ему ничем помочь, что он должен искать более сильного учителя.

Миларепа много скитался по свету, но никто ему не мог помочь. Скитания привели его в Тибет, где он встретил йога Марпу. Миларепа сразу понял, что именно этот человек может ему помочь, но Марпа отказал ему. После долгих лет уговоров Марпа наконец согласился, но поставил условие: Миларепа будет служить ему, а не требовать своего обучения. Миларепе пришлось согласиться. Много лет Марпа практически издевался над ним. Например, он заставил Миларепу строить дворец из камня, а когда дворец был построен, Марпа сказал, что это совсем не то, что нужно. “Возможно, — говорил он, — я был пьян, когда давал задание!”. Это было особой формой обучения. Через несколько лет каторжной работы Миларепа, наконец, приступил к изучению йоги под руководством Марпы. Миларепа оказался таким способным учеником, что скоро стал очень сильным йогом и даже победил самого Шиву.

Легенда гласит, что Миларепа поспорил с Шивой: кто из них сможет принести огромный камень, чтобы закрыть пещеру, в которой Миларепа жил и медитировал. Шива не смог принести этот камень, а Миларепа смог. И действительно квадратное углубление в скале размером 2 на 2 и высотой 1,5 метра накрыто квадратным камнем черного цвета, который не встречается в горах вокруг Кайласа. Э. Мулдашев подсчитал, что его масса составляет 2,5 тонны и на нижней стороне глыбы есть углубления от затылка и десяти пальцев рук, оставшихся от переноски камня. Раньше эта пещера была открыта всем ветрам, но несколько лет назад над ней построили кирпичный монастырь, а рядом — каменный жилой дом для монахов, которые ухаживают за этим святым местом. Рядом с пещерой находится вертикально стоящий шестиугольный камень весом 300 тонн, о котором не сохранилось никаких сведений. Не понятно, откуда он скатился. Окружающие его горные породы лежат горизонтально.

В пещере стоит каменная палка — посох, с которым Миларепа гулял по горам, весом примерно 60 кг. Там же лежат 3 круглых камня, размером с человеческую голову, которые он достал со дна озера Манасаровар. Вода в озере такая холодная, что обычный человек не смог бы этого сделать. Когда я приблизился к входу в пещеру, встал на колени на каменный приступочек, закрыл глаза и почтительно склонил голову, меня выбросило во второе внимание. Мое тело стало ритмично дышать по чакрам. Поднимаясь от корневой чакры выше и выше, частота дыхания увеличивалась, и ритм дыхания менялся. Дыхание стало таким интенсивным, что я едва мог держать темп. От избытка чувств я разрыдался, я буквально выл и стонал. Потом опять тело начинало дышать по чакрам. Руки поднимались вверх и вместе с телом исполняли какой-то танец, помогая дыханию. Так продолжалось довольно долго, наконец, я почувствовал, что вернулся в первое внимание. Монах изумленно смотрел на меня. Оставив по тибетским меркам крупную сумму денег, я вышел наружу. Снаружи светило солнце, меня окружали горы и камни, кое-где виднелись маленькие кустики крапивы, которыми по преданиям питался Миларепа. Я осознал, что получил дыхательную инициацию от самого Миларепы, которая продолжалась в Гоа и дома. Он научил меня задержкам дыхания после вдоха и выдоха с различными позициями языка на нёбе. Велел надрезать уздечку языка, чтобы язык, заворачиваясь назад, закрывал горло полностью. Сказал, что без этого дальнейший прогресс для меня невозможен. Новый скальпель и обезболивающая ампула ждут своего часа.

Пройдя еще 17 км, мы завершили кору. Следующим пунктом нашего путешествия было озеро Ракшас, оно находится всего в пяти километрах от священного озера Маносаровар и считается демоническим. Согласно древней легенде, давным-давно на Кайласе жил Демон. Однажды он поставил одну ногу на землю, и на этом месте образовалось озеро Ракшас. 28 добрых богов собрались вместе, пошли сражаться с Демоном и победили его. С тех пор на Кайласе живут только добрые боги, а сына Демона они заточили в озере Ракшас. Ему подвластна только вода и ветер в пределах озера. Мулдашев писал, что озеро чуть не потопило их лодку, когда они брали воду на анализ. В других источниках говорится о том, что вода в озере всегда неспокойная, хотя всего в пяти километрах на озере Маносаровар стоит полный штиль. Когда мы были на Маносароваре, то поверхность озера была покрыта рябью волн и дул слабый ветерок. На озере Ракшас было то же самое. Я сидел на берегу и ждал, когда Ракшас проявит себя, но не было ни пронзительного звука, о котором писал Мулдашев, ни сильного волнения, ни тем более, огромной волны. Через час мои спутники начали нервничать. Мне пришлось завершить свои наблюдения и уехать ни с чем. Возможно мы пришли к озеру после коры и злой дух не посмел выказывать свой злой характер, ведь Мулдашев был на озере до коры, а возможно дух просто спал, ведь злым духам тоже когда-нибудь надо спать.

Мы поехали в монастырь Чу, что находится на перемычке между двух озер. Там на горячих источниках построили купальни! Мы были на седьмом небе от счастья, когда, не торопясь, блаженно мылись впервые за 15 дней! Праздник чистого тела завершили посещением монастыря, где слушали пение буддийских монахов. В этом монастыре есть келья Падмасамхавы, который принес буддизм в Тибет. Это маленькая комнатка с видом на озеро Маносаровар без всякого отопления. В монастыре тоже нет отопления, и мы очень быстро замерзли, хотя сидели на ковриках, но от стен веяло холодом и сыростью.

Переночевав в гэстхаузе рядом с купальней, мы отправилисьв теплый уютный Катманду, где так легко дышится, где такая вкусная еда в ресторане “Як” в квартале Тамэль, где практически все продавцы здороваются, так мы примелькались за время ожидания визы в Китай. Нас так достала горняшка, что мы решили ехать без остановки столько, сколько выдержат шоферы и машины. Так что приехали на 2 дня раньше запланированного срока.

Впечатляет 5 000-метровый перевал перед границей с Непалом, он окружен высокими снежными вершинами, сияющими на темно-синем небе. Проехав почти 1000 км, мы видели несколько маленьких диких козочек, лошадок Прежевальского, зайца, лису и волка и диких собак. Тяжела и скудна жизнь на Тибете

Спускаясь с Тибетского нагорья в Непал, ощущаешь себя Орфеем, возвращающимся из царства мертвых. Буйная кипучая жизнь постепенно вливается в жилы, природа оживает при стремительном перепаде высот от 4500 до 1100 метров. Сначала появляются небольшие травы высотой до 20 см, затем кустики, затем пышные кустарники, потом небольшие деревья, чуть ниже — и перед нами настоящие джунгли со щебетом птиц, запахами влажных трав. Всюду шумят водопады, стремительно срываясь с отвесных скал. Воздух, насыщенный кислородом, пьянит как вино. Это невыразимое блаженство дышать не замечая дыхания. 19 дней удушья, достали настолько, что готов бросить все и мчаться вниз в долину, где легко дышится. Этот путь — гимн жизни во всем ее великолепии.

По дороге в Катманду мы проезжали ущелье, где предприимчивые люди натянули тросы между скалами на высоте 160 метров, и за 70 баксов любители острых ощущений могут прыгать вниз головой до самой воды. Естественно после Тибета нам захотелось еще немного экстрима, тем более, что начало прыжкам было положено в Африке на водопаде Виктория, правда высота там была 111 метров. Есть 2 вида прыжков. Первый — это “тарзанка”. Прыгаешь и летишь головой вниз 5—6 секунд, потом резиновый трос натягивается и выдергивает тебя вверх. Потом под силой тяжести опять вниз, потом опять вверх. Ты качаешься вверх-вниз между небом и землей, постепенно уменьшая амплитуду движения, пока тебя или опустят на землю (если внизу нет крокодилов, конечно), либо поднимут за тросы опять на подвесной мост. Второй вид прыжков называется банжи. К тебе привязывают конец веревки, закрепленной гораздо выше тебя и на значительном удалении. И ты летишь практически вниз, но и несколько вперед и скорость нарастает быстро и процесс длится дольше чем на тарзанке и в итоге круче. Так же как и в Африке двое из четырех отказались, естественно я в числе экстремалов. В Африке разрешался второй прыжок бесплатно, но тогда мой организм сказал, что лучше не надо, а вот в Непале второго прыжка не предложили, хотя я был готов. Насладившись двумя днями жизни в Катманду, мы улетели в Гоа.

НЕДЕЛЯ В БУДДИЙСКОМ МОНАСТЫРЕ

Пока мы ждали, когда посольство выдаст нам разрешения и визы для посещения Тибета, Лека с Эндрю ушли на сплав, а я и Виктор решили жить в Копан-монастыре и изучать буддизм. Тем, кто волею кармы окажется в Катманду, я очень советую посетить это место. Нужно взять такси до Киртипура. Монастырь построен совсем недавно (в 2004 году) на пожертвования сингапурских буддистов и сверкает на солнце свежими красками. Его храм стоит на вершине холма, с которого виден Катманду, утопающий в зелени тропиков. Всюду над головой полощутся буддийские флажки с мантрами, обдуваемые теплым ветром. Площадь перед храмом вымощена новой брусчаткой. Всюду чистота, английские газоны и клумбы. Глава — 40-летний полнеющий Ачарья, чудесный человек, простой в обращении. Он же читает лекции по буддизму. Этот веселый монах говорит, что в январе ходит по территории в спальнике с расстегнутым нижним замком, у них зимой холодно. Умудряется сидеть в позе лотоса и в узких пластиковых креслах с подлокотниками.

Мы доехали до Копана на такси за 150 непальских рупий и были поражены его изяществом, чистотой и ценами. Проживание в келье с евроремонтом, белоснежным бельем, чайником “Мулинекс”, мебелью из натурального дерева и балконом с завораживающим видом стоит 3 бакса; 3-разовое питание (шведский стол!) — 4 доллара; обучение — тоже четыре.

Лекции читались на английском, поэтому на занятия я не ходил, а занимался йогой и цигуном на монастырской лужайке и практиковал буддийскую ходьбу на монастырской площади. Шум маленького городка Киртипура не был слышен за высокими монастырскими стенами. Служба в храме проводилась раз по пять в день, так что все мои занятия проходили под монотонное пение мантр, перемежающееся грохотом барабанов и пронзительным, берущим за душу звуком гьялингов. Время как бы остановилось, я вспоминал о нем только перед посещением прекрасной вегетарианской столовой. Ачарья, видя мое упорство, зауважал длинного бородатого дядьку и любил утрированно показывать, как я занимаюсь ходьбой, глядя невидящими глазами за горизонт. Пытался выучить русское “здравствуй” и всегда при моем появлении поднимал руку и произносил “дратуй!”.

Практикуя буддийскую ходьбу, я узнал совершенно потрясающие вещи. Оказывается, наш мозг не имеет программ очень медленного движения. Мы можем двигаться в весьма узком диапазоне от плавного, практикуемого в тай чи, до максимально быстрого, на которое только способны наши мышцы. Диапазон от медленного до суперзамедленного не наработан нашим “биокомпьютером”. Вначале мышцы двигались маленькими еле заметными рывками и только на следующий день обрели способность к мягкому, еле заметному сокращению. Я увидел широкие возможности для постижения себя, остановки внутреннего диалога, смены стереотипа ходьбы, лечения позвоночника, приближения к границе между мирами и еще многое другое. Нужны только время и упорство и достаточно длительное одиночество не нарушаемое социальными заморочками.

Техника буддийской ходьбы заключается в том, что нужно наблюдать и фиксировать умом каждое, даже самое малейшее движение. Если ум отвлекся, то его ни в коем случае нельзя пытаться заставить молчать, нужно только классифицировать возникающий ментальный шум (оценить, это воображение, планирование, воспоминание, внешний шум или блуждание) и продолжать идти дальше. Монахи для большей концентрации еще проговаривают свои действия: нога вверх, вперед, вниз. И так до окончания практики. Если ум отвлекается на внешний шум, то можно удерживать внимание на этом шуме до тех пор, пока интерес к внешнему раздражителю не истощится, и снова ум возвращают к наблюдению за ходьбой.

После 30 минут ходьбы ачинается дыхательная техника. Нужно следить за движением передней стенки живота и проговаривать: впе-е-е-ред, на-за-а-ад. Дыхание при этом замедляется настолько, что становится практически незаметным. Через 30 мин снова ходьба, и так целый день.

Один раз в день практикующий встречается с настоятелем и задает ему