Павел Викторович Рыженко

Павел Викторович Рыженко родился в 1970 году в Калуге.

В 1982 году. поступил в Московскую среднюю художественную школу при институте имени Сурикова.

1988-1990 гг. – служба в армии.

В 1990 году поступил в Российскую академию живописи, ваяния и зодчества, учился у профессора, народного художника России И.С. Глазунова. В 1996 году защитился дипломной картиной «Калка».

С 1997 года – преподаватель Российской Академии живописи, ваяния и зодчества (кафедры архитектуры, затем – реставрации, затем композиции).

Выставки:

2000 г. – Москва, Служба Внешней Разведки

2003 г. – Москва, Центральный Дом Художника

2005 г. – Москва, Малый Манеж

2006 г. – Москва, Малый Манеж

2007 г. – Москва, Музей Вооруженных сил России

2007 г. – Москва, Государственный исторический музей

2007 г. – Москва, Музей Вооруженных сил России

2008 г. – Москва, ЦВЗ Манеж

2008 г. – Санкт-Петербург, ЦВЗ Манеж

2009 г. - Москва, Музей Вооруженных сил России

2009 г. – Кострома, ВК

2010 г. – Москва, Поклонная Гора, Музей Великой Отечественной Войны

2011 г. - Москва, Музей Вооруженных сил России

2011 г. – Калуга, ДВК «Губернаторский», усадьба «Полотняный завод»

Павел Рыженко:

«Хотелось бы вскрыть главный вопрос - зачем такие отдаленные во времени и пространстве события были соединены воедино? Для чего соседствуют III и XX век? Почему цари русские, древние мученики и князья вновь напоминают о своем жизненном подвиге?

Итак, я пытаюсь ставить самому себе и невольно Вам, зритель, эти серьезные вопросы и искать на холсте и в себе ответы на них. Современность в лице средств массовой информации и популярной, мишурной антикультуры добивается от нас забвения главных вопросов бытия человека. Посредством различных пестрых и действующих на самые низменные инстинкты и наклонности шоу-«мир» принуждает нас забыть о том, кто мы…

Вспомним же вместе, дорогой зритель. О нашем древнем прошлом, о нашем убиенном отце-государе, сравним нашу теперешнюю жизнь с деятельной, созерцательно-величественной жизнью государей наших, воинственных предков, простых детей и жен тех времен, о которых «мир» вспоминать не велит нам.

Вспомним о них, подумаем о великой цене, которую заплатили они за нас, и устыженные, но обнадеженные взглянем на себя, на свою жизнь поглубже, построже. Вспомним о том, что мы – Великий христианский народ, а не стадо, массы, электорат…»

«Смутное время»

Смута. Сюжет, к сожалению, также очень актуальный сегодня. Пришёл враг на Русскую землю, захватил само сердце её – Москву и бесчинствует в святынях её. Перед нами разгромленный поляками храм. Судя по всему, враги только-только ушли отсюда. На полу лежит пронзённый стрелами русский воин, последний защитник святыни… Рука его ещё сжимает лук. Видно: он сражался до последнего вздоха. И даже сейчас, поверженный, он не побеждён. Рядом старик-священник, бледный и измождённый, сжимающий в руке крест. К нему жмётся рыдающий от страха мальчик. Ласково обнимает старец ребёнка, гладит его худой рукой по плечу, шепчет что-то успокаивающее. Нельзя сдаваться! Господь не оставит Русь на поругание! Молись, и придёт спасение! – так, быть может, говорит священник мальчику, среди разорённого храма… А рядом ещё горит ясным пламенем лампада, как символ непобеждённости и силы русского духа, и огонь её вселяет уверенность, что минует лихолетье, и восстанет Русь в прежней славе своей!

«Утро перед битвой» (молитва Александра Пересвета перед Куликовской битвой)

В помощь русскому воинству отправляются из Лавры два монаха-богатыря Пересвет и Ослябя. Образ Пересвета художник запечатлел на двух своих картинах. На первой суровый и могучий монах ещё только собирается на рать. Среди леса он словно замер на мгновение. Возле белой, такой родной берёзы привязал он своего коня, а сам, поставив котомку на золотистый ковёр – дар поздней осени, приклонил колена. Держа копьё наперевес, Пересвет погрузился в себя. Может быть, монах молится перед битвой и просит у Бога помощи и благословения. А, может, вслушивается в последний раз в тишину леса и любуется стройной зелёной елочкой, едва-едва поднявшейся из-под земли… Прощается с нею.

«Победа Пересвета»

«Муравейник»

Перед нами старый еловый лес, во все стороны простёрший свои сучья. Земля, словно ковром, покрыта папоротником и мхом. Откуда-то издали в чащу проникают ясные солнечные лучи. Посреди картины на пне сидит седовласый старец-инок. Пробродив с раннего утра по лесу, поставил он на землю свой туесок и погрузился в созерцание большого муравейника, возвышающегося неподалёку. Быть может, этот муравейник чем-то напомнил ему родной монастырь: также целыми днями трудятся монахи, не зная отдыха, и всё сообща… Эх, кабы и все люди могли так! Но нет в них сплочённости. Да и трудолюбия такого не вот встретишь…

«Царская голгофа»

В «Царской голгофе…» художнику с удивительным психологизмом удалось передать всю трагичность момента. Ставка в Могилёве. Здесь ещё несколько дней назад Николай Романов был самодержцем всероссийским, правителем великой Империи. И, вот, он вернулся сюда, отрекшись от престола, вернулся не Императором уже, а полковником Романовым, вернулся, чтобы проститься с дорогими своему сердцу войсками. Идёт он вдоль их молчаливого ряда, заглядывая в глаза каждому, ища в них не то поддержки, не то прощения… А они в последний раз отдают честь своему Царю, которого не суждено им больше увидеть. На Россию движется страшная, непоправимая уже беда. Катит по ней, по определению Солженицына, роковое красное колесо… Молох запущен, и его не остановить уже. Россия шагнула в бездну, и скоро она поглотит и её, и Государя, и верные ему войска…

И эту атмосферу надвигающейся, набирающей обороты катастрофы передаёт февральская вьюга, изображённая на картине. Словно дымом, укутано мглою небо, ветер гнёт деревья, полощет знамёна, поднимает хлопья снега и швыряет их в лица русских воинов и русского Царя, заметает их, слепит глаза… Своим отречением Государь окончательно раскрыл двери Империи для февральских оголтелых ветров, разгулявшихся теперь на её просторах.

«Заточение в Царском Селе»

Царевич Алексей был долгожданным ребёнком: у Александры Фёдоровны одна за другой родились в 1895—1901 годы четыре дочери.

По линии матери Алексей унаследовал гемофилию, носительницами которой были некоторые дочери и внучки английской королевы Виктории. В 1912 году во время отдыха в Беловежской Пуще цесаревич неудачно прыгнул в лодку и сильно ушиб бедро: возникшая гематома долго не рассасывалась, состояние здоровья ребёнка было очень тяжёлым, о нём официально печатались бюллетени. Была реальная угроза смерти.

Характер у мальчика был покладистый, он обожал родителей и сестер, а те, в свою очередь, души не чаяли в юном цесаревиче, особенно Великая княжна Мария. Алексей был способным в учёбе, как и сёстры, делал успехи в изучении языков.

Во время ссылки императорской семьи в Тобольск Алексей упал с лестницы и получил тяжёлые ушибы, после которых долго не мог ходить.

Расстрелян вместе с родителями и сёстрами в Екатеринбурге, в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.

Согласно показанию Медведева, одного из участников расстрела, для того чтобы убить цесаревича, потребовалось несколько выстрелов.